Читать книгу Латива - Юлия Гетта - Страница 2

Меня зовут Латива, я из общины друидов. Война отняла у меня родителей, когда я была совсем ещё ребёнком. Моя мама погибла от руки варлара, вслед за ней ушёл и отец. По жестокой насмешке судьбы друиды не могут пережить смерть своей пары. Они высыхают, словно листья на сломленной ветви, буквально за несколько дней, обрекая своих детей расти сиротами. Именно поэтому ещё в детстве я решила, что никогда в жизни не позволю себе полюбить и обрести пару, и с тех пор была верна своему обещанию.

Так уж вышло, что я родилась с уникальным, но, увы, бесполезным для моей общины даром исцеления живых существ. А вот магии, действующей на растения, во мне напротив не оказалось ни капли. Община позаботилась обо мне, несмотря на мой изъян, ведь друиды славятся широтой своих душ.

Друиды не нуждаются в исцелении, ведь их организм обладает сильнейшей способностью к восстановлению за счёт энергии растений. А животные и птицы, которых я втайне от своих сестёр и братьев лечила в детстве, по законам природы разрешается исцелять лишь в особенных случаях, когда их болезнь противоречит этим самым законам природы.

В детстве я все никак не могла понять, почему больное дерево обязательно нуждается в лечении, а больная птица, пусть и старая, или раненый волком оленёнок – должны быть неприкосновенны для лекаря.

Законы природы, естественный отбор были для меня дикостью и воплощением зла. До момента гибели мамы и папы. После этого воплощением зла стали варлары. Этот дикий народ разрушал все на своём пути. Они населяли каменные пустыни Окомуса, что граничат с владениями красных ведьм.

Эта война длилась уже более полувека. Она то затихала, то возрождалась с новой силой, унося с собой тысячи жизней. О жестокости варларов слагались легенды и страшные сказки, которыми пугали непослушных детей. Самые страшные рассказы повествовали о короле Рейгране – беспощадном предводителе варларов. Если верить приданиям, любой несчастный, повстречавший его на своём пути, был обречен на мучительную смерть.

Я не знала имени убийцы своей матери, но почему-то внушила себе, что это был не кто иной, как сам Рейгран. Ещё в детстве я возненавидела его всем сердцем, и поклялась отомстить.

Где-то в отдаленном уголке моего сознания билась настойчивая мысль о том, что он может быть совершенно непричастен к её смерти. Однако даже если это и так, этот варлар все равно заслуживает мою ненависть, уже за одни только бесчисленные зверства, что он совершил.

Повзрослев, я оставила мысли о мести. Друиды – мирный народ. Насилие нам чуждо на уровне инстинктов. Но, несмотря на это, моя ненависть к Рейграну и всему роду варларов никуда не исчезла. Напротив, с годами она лишь крепла, подпитываемая моими детскими обидами и постоянно растущим чувством одиночества.

В родной общине я была изгоем. Неспособность выполнять предназначение своего вида накладывало на меня свой отпечаток, не позволяя чувствовать себя полноценным членом общины. Нет, никто не обижал меня, напротив, все были добры и внимательны. Куда более добры и внимательны, чем к остальным, полноценным друидам. Старейшины даже придумали мне работу, чтобы я чувствовала себя нужной. Мне было велено патрулировать отдалённые приграничные территории леса, находить деревья, нуждающиеся в лечении, и помечать их особым заклинанием, чтобы после на это место мог прийти кто-то из моих братьев и сестёр, и выполнить свою работу. Смех. Будто они сами не смогли бы найти эти деревья. Друиды чувствуют энергию больных растений на расстоянии, и вряд ли нуждаются в моих услугах. Однако я покорно выполняла возложенную на меня миссию, стараясь не думать о её бесполезности. В конце концов, мне нужно было чем-то себя занимать.

Монотонно обходя границы леса, я помечала одно дерево за другим, в своих мыслях улетая далеко от этого места. Однажды Ираида, одна из друидов-старейшин, которая была моим наставником, рассказывала мне о людях. В молодости ей довелось ухаживать за молодым лесом близ людской деревни. И эта удивительная раса, по её словам, совершенно не владела никакой магией. Ираида всегда вспоминала о них с теплом, говорила, что они очень добры и трудолюбивы, однако, вот несчастье, живут совсем недолго, и подвержены самым различным болезням.

Каждый раз, когда я слушала её рассказы о людях, мое сердце начинало биться сильнее, и сомнения в собственной необходимости этому миру на время покидали меня. Втайне от всех я мечтала бежать, поселиться рядом с людской деревней, и посвятить свою жизнь помощи этим беззащитным созданиям природы.

А однажды я уговорила Ираиду показать мне людей, и каким-то чудом она согласилась. Мы отправились к северным границам нашего леса, пересекли горный хребет Мансара и оказались у берегов Манящего озера, как его прозвали из-за тёплых и прозрачных вод, так и призывающих в них окунуться.

На берегу была деревня. Всего несколько домов из красной глины, прикрытых соломенными крышами. Возле домов на взрыхлённой почве росли незнакомые мне растения, а человеческие женщины и мужчины ухаживали за ними. В них действительно не было магии, но они делали всё, что могли: взрыхляли почву вокруг, чтобы обогатить корневища кислородом, поили растения водой.

Я с жадным любопытством наблюдала за этими людьми. Они были очень похожи на друидов, но все же отличались. Их кожа имела светло-бежевый оттенок вместо светло-зелёного, глаза были чуть меньше, но выразительнее, а более всего меня поразили их волосы – у всех они были разных цветов, от самых светлых, почти белых, до угольно-чёрных оттенков.

Мне понравились люди, они были, как и друиды трудолюбивы, терпеливы и добры друг к другу. Казалось несправедливым, что их жизни были столь хрупки, а сами они совершенно беззащитны.

Я попросила разрешения у Ираиды приходить иногда сюда и помогать им втайне от общины, и наставница согласилась пойти на это. Только старейшины быстро прознали о нашей тайне, и отныне запретили мне приближаться к людям.

Нас с Ираидой разлучили, мне дали новую наставницу, неразговорчивую Аделаю. С тех пор я ещё больше замкнулась в себе, и снова стала лечить раненых и больных животных. И пусть это было запрещено, но в их маленьких глазках я видела страдания, желание жить, и, помогая им, чувствовала себя нужной. К тому же, таким образом я усиливала свой дар, оттачивая мастерство лекаря. Экспериментировала, изобретала новые, более сильные заклятия, училась управлять своей магической силой, правильно распределяя потоки энергии.

Так было до тех пор, пока однажды я не потеряла осторожность. В очередной из моих обходов приграничных территорий я увидела, как маленький лисёнок поранил лапку об острый камень. Мое сердце сжалось от пронзительного взвизга животного, и от того, как жалобно он заскулил. Я осторожно подошла ближе, но малыш испугался и побежал на трёх лапках в сторону границы леса. Желая помочь, я бросилась за ним, и не заметила как плотная стена зелёных крон осталась позади. Я нагнала лисёнка на открытой поляне, взяла его на руки и попыталась осмотреть рану.

– Тише, тише, малыш, – ласково прошептала я ему на ушко, поглаживая по мягкой шерстке загривка, – Я тебя не обижу… Я хочу помочь…

Порез оказался не глубоким, но искоса уходил под кожу, из-за чего, наверняка был очень болезненным. Плотно прижав к ранке свои пальцы, я быстро зашептала в них заклинание, направляя свои внутренние потоки на восстановление тканей. Подушечками пальцев я ощущала, как затягивается под ними рана, а лисёнок перестал скулить и притих в моих руках.

Спустя ещё несколько мгновений он был здоров, а я, едва разорвав магический контакт с животным, всеми своими рецепторами ощутила присутствие рядом постороннего. Ещё не обернувшись, я уже знала – у меня за спиной кто-то есть. И этот кто-то не друид, и даже не представитель местной фауны. По спине пробежал неприятный холодок, лишь теперь я осознала, что покинула свою территорию, и лес больше не защищает меня.

Крепче прижав к себе лисёнка, я медленно обернулась и замерла, пропуская один удар сердца за другим. В метре от меня стояла боевая ведьма из армии короля Азариаса. Такую я видела впервые в жизни, но сомнений в том, кто передо мной, у меня не возникло. Иссиня-чёрные волосы, собранные в высокий хвост, темно-зеленые глаза, мерцающие слабым свечением, магические символы, спускающиеся от виска вниз по щеке, вытатуированные на смуглой коже заострённого лица. Чёрная боевая туника, перехваченная на талии широким атласным поясом. Манжеты широких рукавов увенчаны магическими символами, вышитыми тонкой серебристой нитью. Из-за плеч выглядывали две рукоятки длинных сабель, крест-накрест закрепленных у неё за спиной. Я много раз слышала описание этих грозных созданий природы от своих братьев и сестёр, подобно мне патрулирующих границы леса.

– Ты нарушила границы, друид, – я вздрогнула от внезапно раздавшегося низкого голоса.

– Простите, – ответила с коротким вздохом, – Я лишь хотела догнать лисёнка.

Голос рассудка подсказывал мне, что бояться нечего, ведь король Азариас и красные ведьмы – наши защитники, племя, дружественное друидам и другим мирным расам. Гораздо печальнее для меня было бы встретить варлара. Но мое тело, несмотря на эти разумные доводы, продолжало трусливо дрожать. Я чувствовала опасную силу ведьмы, и у меня не было против неё абсолютно никакой защиты. Словно у тех человеческих женщин, что населяли берег Манящего озера.

– Что ты сделала с животным? – раздался требовательный вопрос.

Я растерялась. Интуиция подсказывала мне, что говорить правду ведьме опасно, но, если верить приданиям о них, лгать опаснее вдвойне. Ведьмы не выносят лжи и прекрасно чувствуют её.

– Я… Он поранил лапку, и я её залечила, – едва слышно произнесла я, надеясь, что не совершаю ошибку.

Тонкая, чёрная, как смоль, бровь ведьмы взлетела в крутом изломе. Похоже, её удивил мой ответ. Но уже в следующее мгновение суровое лицо вновь не выражало ни единой эмоции.

– Твоё имя, друид? – последовал очередной строгий вопрос.

– Латива, – обречённо произнесла я.

– Ты вместе с животным можешь вернуться в лес, друид, – к моему облегчению заявила ведьма.

Только зачем она спрашивала моё имя, если продолжает обращаться по расовой принадлежности? Я, пожав плечами, поспешила проследовать мимо неё обратно в свой лес. И лишь шагнув за черту, отделяющую поляну от густо растущих высоких деревьев, облегченно вздохнула и выпустила лисёнка. Он тут же понёсся вглубь леса, оставив меня наедине с тревожными мыслями. Каждая клеточка моего тела била тревогу, предупреждая о надвигающейся опасности. Но я изо всех сил старалась себя успокоить наивной надеждой на то, что это событие не повлечёт за собой плохих последствий.