Читать книгу Раздолбай - Юлия Лим - Страница 10

В ночь на первое сентября Роме не спалось. Он ворочался в кровати, рассматривал потолок, думал о Егоре, а когда закрывал глаза – представлял, как Полосков прыгает с крыши. Стоило тому приблизиться к земле на опасное расстояние, как Лисов раскрывал глаза, боясь увидеть конец.

«И че ж ты прыгнул, дурачок? – думал Рома, постукивая пальцами по животу. – На черта имя мое в записку вписал?»

Ветер колыхал занавеску, в комнате светлело, где-то над ухом зудел комар. Рома махнул рукой, отгоняя его, и посмотрел на часы. Шесть утра.

«Можно уже вставать», – подумал он с облегчением.

Скрипнув пружинами прохудившегося дивана, Лисов поднялся. Сделал зарядку, повертел телом и головой, размял напряженные мышцы. В дверь постучали. Бабушка заглянула внутрь и улыбнулась, увидев внука.

– Доброе утро, родной. Приходи есть, сегодня ведь в школу, – ласково сказала она.

Завтракали они втроем. Дед тоже проснулся, и сидел в отутюженном сером костюме. Он надел очки, читал книгу и пил чай. Рома умял пшенную кашу на молоке, запил ее чаем и вгляделся в лица родных. Бабушка смотрела на него, дед же ни на секунду не отвлекался от чтения.

– Ох, и разочаруетесь ж сегодня вы во мне, – сказал Рома.

– Почему? – удивилась Ольга Никитична.

– Ну… не знаю, че меня кирпичами до сих пор не закидали. Люди ж ненавидят меня, потому что я, типа, Егора довел.

– Даже если так, – сказал Георгий Анатольевич, закрыв книгу и поправив очки, – мы с бабушкой тебе верим, потому что ты наш любимый внук. Ты же нас не обманываешь?

Они посмотрели на Рому. Бабушка обеспокоенно теребила подол платья, дед не моргал. Все чего-то от него ждали, а Лисову хотелось, как прежде, быть раздолбаем.

– Я – человек честный, – Рома сунул руку в карман штанов, а кулаком другой, разгорячившись, постучал себя по груди: – Че мне врать-то? Я как бы на зону не собираюсь.

– Не волнуйся, Ромочка. Что бы ни случилось, мы с тобой, – бабушка взяла его за руку. – Мы – семья. Мы от тебя не отвернемся.

В коридоре бабушка помогала деду одеться. Она отряхнула его костюм, проверила, блестят ли ботинки, потом разгладила воротник пиджака. Галстук Георгий Анатольевич не носил.

– Любимые мои, – Ольга Никитична хлопнула в ладоши, – желаю вам доброго дня, – она обняла Рому, ласково поцеловала мужа в щеку.

– Спасибо, любимая, – дед махнул бабушке рукой, и они с внуком вышли из квартиры. – Всегда начинай утро с вежливых слов. Никогда не знаешь, что может с тобой приключиться. Да и стоит ли тратить свое время на ссоры с близкими людьми?

Рома пожал плечами:

– Да откуда ж мне знать-то? Мамка на работе всегда, а со стенами не поссоришься. Я развлекаюсь в школе обычно, – и устремил взгляд в пасмурное небо.

«Зонт бы прихватить, – возвращаться Роме было лень. – Мокрым побуду, не растаю».

– Сегодня по прогнозу обещали ясную погоду, – заметил Георгий Анатольевич, – как думаешь, Рома, пойдет дождь?

– Дед, ну я ж не этот, как его? не синоптик.

– Верно, – дед помолчал, пока они переходили дорогу. – В твоей жизни будет множество дождливых дней, и не всегда под рукой будет зонтик. Вот только он и не всегда необходим, Рома. Иногда нужно, чтобы тебя облило ливнем с ног до головы, чтобы ты проснулся.

– Странные ты вещи говоришь, – Рома покосился на него. – Я не очень-то шарю в загадках, ребусах и так далее. Я ж не такой умный, как ты и бабушка, а до мамкиной смекалки мне ваще-е-е далеко, – он замолчал, понурившись.

– Рома, подожди, – Георгий Анатольевич позвал его, остановившись неподалеку от школы. Мимо проходили родители с детьми разных возрастов. Счастливее всех выглядели первоклашки, а старшеклассники ползли ленивыми улитками. Некоторые из них несли цветы. – Ты думаешь, что хуже нас, потому что тебе чего-то недостает?

Рома кивнул.

– Родственники похожи друг на друга внешне, но им совсем не обязательно сходиться в интересах и талантах. Думаешь, я женился бы на твоей бабушке, если бы у нас на все были одинаковые взгляды?

– Да ну, не! – Рома недоверчиво взглянул на деда. Его заело любопытство, и он добавил: – Неужели не женился бы?

– Я терпеть не могу зануд, – Георгий Анатольевич рассмеялся и подмигнул внуку, – потому что сам бываю занудой. Что я хотел тебе сказать, Рома… Не пытайся быть похожим на меня, на бабушку или маму. Твоя задача найти себя в этом мире. Узнай, кто ты, что тебе нравится, что ты не любишь. Когда поймешь, мир вокруг изменится, – дед загадочно улыбнулся и направился к школьному двору.

На линейке Рома смог вдохнуть свободно. Дед ушел к учителям, а Лисов стоял позади своего переформированного класса. Половину ребят он знал, вторую половину изредка видел в коридорах, но не общался. Присутствующие пялились на него, сбившись в небольшие группы и перешептываясь.

Рома закатил глаза, потянулся к смартфону, чтобы набрать сообщение Соне, и заметил на себе любопытный взгляд незнакомки. Ему показалось, что он уже видел ее, но он не вспомнил, где именно.

– Где этот изверг?! – взвизгнула женщина. Ее голос звенел и срывался. – Покажите мне его!

Ее осунувшееся лицо обрамляли темные растрепанные волосы. Под ее глазами выделялись круги, блузка выбилась из брюк, а сумка слетела с плеча на локоть. Женщина перехватила его взгляд.

– Ублюдок, ты убил моего сына! Ты, сволочь! – не успел Рома моргнуть, как женщина оказалась рядом. Она замахнулась на него сумочкой, ударила в грудь, по плечу, пыталась бить по голове. Бросив сумку ему в лицо, она лихорадочно осмотрелась и вырвала у перепуганной пятиклашки букет. – Мой мальчик погиб из-за тебя! Я больше никогда его не увижу! – Полоскова отхлестала Рому букетом по лицу.

Розы цепляли кожу шипами, кололи и расцарапывали ее. Лисов выхватил у обезумевшей женщины букет и с яростью взглянул на нее. Она притихла. Рома огляделся – все смотрели на него. Он явственно услышал щелчок наручников на своих запястьях и тряхнул головой, отгоняя наваждение.

– Не я это… – пробормотал он, избегая взгляда скорбящей матери.

– Тогда кто же? Кто это сделал?! – Полоскова вцепилась тощими руками в его серую рубашку и слабо тряхнула.

– Не знаю я… – Рома сглотнул. От внимания сотни людей у него гулко зашлось сердце. Кровь прилила к лицу и так же быстро отнялась.

«Что говорить-то?» – Лисов приложил руку к груди, чувствуя, как задыхается от подступившей паники. В этот раз никто с заднего ряда не шептал подсказку, как когда он тормозил у доски. В этот раз против него были все.

Рома скользнул взглядом по толпе и увидел родное лицо. Только дед не осуждал его, но смотрел с явным сожалением.

– Отойдите, – Рома стряхнул руки Полосковой и поправил перекошенную рубашку. Верхняя пуговица оторвалась и с оглушающим постукиванием исчезла на бетонной плитке, слившись с фоном.

Оглушенный осуждением, Рома спешно скрылся за дверями школы.