Читать книгу Гибель общаги - Юрий Чуб - Страница 12

Внезапный звонок из Главка заставил майора Девяткина все бросить и бежать составлять отчет по банде карликов.

– Посиди немного! – бросил он Ричу.

Запер дверь и умчался.

Эти «немного» тянулись уже полчаса. Потом прошло еще двадцать минут.

Рич начал нервничать. Он уже представлял, как сейчас явится Суставин и устроит ему допрос.

Скорее бы вернулся этот дундук майор. Сколько можно шататься? Вот угораздило же.

Чтобы успокоиться, Рич постелил на полу газетку «Полицейские будни» и присел на нее в позе лотоса. Несколько минут сосредоточенно медитировал.

Потом начал бродить по кабинету, повторяя про себя выученные накануне азербайджанские существительные: «гайната», «гялин», «кясмик», «хама»…

Потом стал вспоминать идиомы. Всплыл в памяти стих Самеда Вургуна. «Севийорум чинку онлар, бирчедефе йашайамам чюнку гюлюм…»

Красиво.

От нежной лирики в груди шевельнулась старая любовная язва. Заныла. Снова. Думал, что уже давно прошло, перегорело. Но не до конца, видно.

Уже почти три года прошло, как Света со своим мужем уехала в Калининград. Вроде должен был забыть. Тем более что переписку он сразу же оборвал. Но где-то внутри, как стафилококк, ещё жило что-то недобитое, недодушенное…

Рич сел за стол Суставина. Подумал, не позвонить ли домой. Как там Илья с Колей? Он уже взялся за мобильник, но спохватился. Вдруг тут у них жучки натыканы? А может, и скрытые видеокамеры.

Рич заозирался по сторонам, пытаясь угадать, где может находиться замаскированный глазок. На столе Суставина под стеклом Рич заметил снимок. Миловидная женщина с девочкой лет 14. Девочка была копией самого Суставина, такая же напряженная и впалощёкая. Она была угрюма и смотрела куда-то мимо объектива. А женщина улыбалась. Позади них виднелось море. Рич вытащил фото из-под стекла и перевернул. На обратной стороне карандашом было нацарапано: «Алушта, 2022 год».

«Кажется, последний спокойный год в Крыму», – припомнил Рич.

После переворота 2023 года и перехода полуострова под международный контроль там стало опасно, особенно для людей в погонах.

Рич вздохнул, погружаясь в воспоминания, на этот раз ни к чему не обязывающие.

Давным-давно, году в 2009-м ему довелось побывать в Алуште с цыганским табором. Он плескался в море, нырял за рапанами и до полуночи целовался с юной Адой, самой маленькой и самой смуглой в таборе.

Сколько же ему тогда было? Лет 16? Или 17? Где сейчас эта Ада?

Рич задумчиво оглядел стол Суставина. Покрытый пылью телефон, подставка для ручек и карандашей, бумажный календарь.

В этот момент дверь задергалась. Кто-то в нее затарабанил.

– Пантелей, ты здесь? – прогудел незнакомый голос.

– Да нет Пантелея. Его вроде на задание услали, – послышался другой голос.

– А Сустав?

– Хрен его знает. Сегодня с утра был, потом куда-то делся.

За дверью послышалось топтание.

– Может, Девяткина позовем?

– Так он смылся уже! Я сам видел, как он на улицу выходил.

– Ладно, без них обойдемся. На двоих больше будет. Гэ-гэ! Верно, Саня?

– Золотые слова, Геша.

Послышались удаляющиеся шаги. Где-то там всплеснулось интимно-братское похохатывание людей, предвкушающих немудрёное удовольствие.

Подойдя к двери, Рич на всякий случай дернул за ручку. Озадаченно перед ней постоял. Зачем-то взглянул на часы.

Похоже, идиот майор о нем забыл.

Рич поежился. Солнце зашло, и в кабинете следователей резко похолодало.

Подойдя к окну, Рич поднес ладонь к щели над подоконником. Оттуда сифонило немилосердно. Генетическая теплолюбивость, заимствованная от мамы-иранки, возмущенно в нем взроптала.

Где-то вдали послышались невнятные шаги. Потом еще чьи-то. Рич прислушался. Люди топтались так далеко, что даже не было понятно, на каком этаже это происходит. Звук на таком расстоянии бесформенно рассеивался.

«Может, заорать?» – мелькнула мысль. Но тут же он сам себя одернул. Ну прибегут, взломают дверь. Хорошо, если только изумятся. А если возмутятся или, чего доброго, разъярятся? «Ты кто такой и что здесь делаешь?»

Зная о непредсказуемости людей в форме, Рич решил, что орать и шуметь не стоит.

Тем временем холод все наползал. Рич уже не мог усидеть на одном месте. Он походил по комнате, сделал зарядку.

В довершение к холоду захотелось есть. Он попытался отогнать голод своим любимым Саади. Замаршировал по кабинету, бубня в такт шагам:

Помогло, но ненадолго.

Рич пошуровал в ящиках столов Суставина и Пантелеева, надеясь урвать хоть завалящий бутербродец.

Бутерброд нашелся в столе у Пантелеева, но совсем бывалый. Развернув пакет, Рич с тоской взглянул на затверделую инсталляцию «хлеб с сыром в коконе плесени». С омерзением сунул её обратно в ящик. В другом ящике что-то елозисто каталось. Рич выудил из него бутылку коньяка.

Вообще-то он не любил крепкие напитки, которые враз сшибали его с ног. Да и медитировать это изрядно мешало. Но сейчас он обрадовался. Холод – тоже не тетка и даже не дядька. Главное, помнить предостережение Абу-аль-Фараджа и остаться на первой стадии павлина, ну в крайнем случае – обезьяны.

Без всяких сомнений и угрызений совести Рич отвинтил крышку. В нее же и капнул.

От маленького глотка с непривычки пробрало. Почти сразу внутри приятно потеплело. Отпив из бутылки еще немного, он почувствовал, как отмокают конечности, как прокатывается в недрах тела успокаивающая волна.

Он в сумраке походил по кабинету, подмурлыкивая себе под нос песню Боба Дилана. Поразглядывал плакат с «Мисс МВД-2021». Потом стал изучать постер-голограмму, на которой красовались актеры из дурацкого сериала. Рич это кино не смотрел, но краем глаза запомнил помятые физиономии на экране телика, который круглые сутки гонял Юрий Васильич, обрюзглый охранник на Алтуфьевском рынке.

Похулиганить, что ли?

Встав в боевую стойку, Рич расслабленно запрыгал перед постером.

На глянцевитом экранчике, поблескивавшем в полутьме, различались четыре осклабившиеся рожи. В качестве мишени Рич наметил одну из них. Сфокусировался. Крутанулся пару раз вокруг своей оси и на волне третьего разворота резко выбросил ногу. Подошва кроссовка гулко припечатала сериального мачо. Как и ожидалось, физиономия актёра на голограмме обиженно скривилась.

На его лбу теперь красовался волнистый след. Рич чечёточно притопнул: добрый удар!

Вскоре в комнате стало совсем темно. От холода коньяк из головы быстро выветрился. Но пить больше не хотелось. Да и не моглось.