Читать книгу Бродяги Хроноленда - Юрий Дихтяр - Страница 2

Марина готовила феноменально отвратительно. Любой продукт, к которому прикасалась её рука, становился невкусным и даже иногда просто несъедобным. Вот и сейчас мясо подгорело, картофель оказался недоваренным, но зато пересоленным, салаты спасало только изобилие майонеза. Вкусным на столе были только шпроты и водка. Гости сдержанно, но всё же расхваливали кулинарные таланты хозяйки. Как-никак, у неё сегодня день рождения, и даже юбилей, и поэтому не грех немного приврать

Именинница надела своё лучшее платье, в котором праздновала и прошлый свой юбилей, несмотря на то, что с того времени она поправилась размера на четыре. И если раньше платье было просторным балахоном, то сейчас оно стало тем самым маленьким обтягивающим чёрным платьем, которое должно быть в гардеробе каждой женщины.

Гостей было немного – начальник отдела, в котором работала Марина, Павел Николаевич, с женой Елизаветой Николаевной – язвительной, ревнивой и худой, как швабра, дамой; соседи Сидоровы и подруга детства Маргарита, посещающая подобные мероприятия исключительно без мужа с надеждой на флирт. Но после третьего тоста она вела себя настолько легкомысленно, что жены зорко следили за своими мужьями, а холостяки в панике забивались в угол. В общем-то, эту публику вместе с именинницей можно было и не представлять, так как к последующим событиям они не будут иметь ни малейшего отношения.

Зато муж Марины, Борис, не любил подобные посиделки, не смотря на то, что день рождения – официальный повод выпить. Так как Борис не начальником, а автомехаником, отчества у него практически не было. Друзья называли его Бором, а жена – Борюсиком. Второй персонаж – закадычный друг Бориса – Максим. Тоже без отчества, потому что он был безработным интеллигентом. Благодаря своей скромности, неприспособленности и врождённому эстетизму, он оказался за бортом и подрабатывал переводами, написанием дипломов и курсовых и прочей халтурой, приносящий, как оказалось, больше доходов, чем зарплата в фирме, из которой его попросили уволиться. Что связывало этих совершенно разных во всех отношениях людей, было загадкой даже для них самих. Борис – невысокий, худощавый, Максим – почти двухметровый и плотный. Борис – резкий, прямолинейный, незамысловатый. Максим же наоборот: спокойный, избегающий конфликтов, трусоватый и витиеватый в речи. Борис читает только телепрограмму и анекдоты, в отличие от Макса, перечитавшего несметные тома. Представьте, если взять роман Тургенева и разводной гаечный ключ, и предложить найти десять отличий. Вот так же можно бесконечно искать отличия между двумя закадычными друзьями.

Общим у них были пятницы, когда они распивали бутылку в преддверии выходных, а так же комплекция и стервозность жён, которые, кстати, тоже были подругами. Жена Максима, Анна, женщина мощная, как внешне, так и по характеру. Максим спорить с ней опасался, со смирением выслушивал назидательные речи, и даже покупал ей иногда конфеты и цветы.

Гости за столом сидели недолго, чтобы хозяйка не подсыпала добавку. Немного потанцевали под радио и, отказавшись от чая (чай Марина тоже заварить толком не умела), откланялись. Максим с женой задержались. Марина и Аня, убрав со стола, ушли на кухню, а мужчины отправились покурить на свежем воздухе. Борис с Мариной жили в своём доме с небольшим садиком и массой захламлённых пристроек. На улице стемнело, луна висела надкушенным блином, трещал сверчок, и воздух был наполнен ароматом флоксов и маргариток. Друзья молча покурили. Бор сбегал в дом за бутылкой, рюмками и солёными огурцами. Выпили, расположившись на перилах крыльца. Снова закурили. Помолчали.

– Эх, ладно, – Борис слегка толкнул Макса кулаком в плечо, – пойдём, похвастаюсь. Так уж и быть. Лучшему другу можно довериться. Только никому ни слова, ладно?

– Ты о чём?

– Забирай водку, пошли в гараж, кое-что покажу.

Гараж у Бориса был необъятный, со смотровой ямой, с погребом, с шиномонтажном и другими автослесарными наворотами. В него легко могло уместиться три автомобиля. И мотоцикл. Два мотоцикла. Настоящий ангар. Сейчас стояли две машины – древний «Опель», на котором ездил Борис и нечто, накрытое брезентом.

– Вот, смотри, три года кропотливой работы. Три года бессонницы и умственного напряжения. Три года проб и ошибок. Короче, помоги мне.

Они стянули брезент. Под ним оказались банальные «Жигули» первой модели. Только раскрашенные широкими вертикальными жёлто-чёрными полосами.

– Это что, реклама «Билайна» – удивился Максим, подошёл к машине, заглянул в салон. Ничего необычного, обычная «копейка».

– Нет, друг, это моя «пчёлка». Как выяснилось – самая оптимальная раскраска. Знаешь, сколько раз я её перекрашивал? Тридцать семь! И всё-таки добился своего. Оказалось – цвет машины – один из основных факторов, так как хроноволны должны синхронизировать с…, ладно, долго объяснять. Давай обмоем. Она готова, она на ходу.

Глаза Бориса сияли восторгом победителя.

– Бор, ты что, три года красил это ведро? Тридцать раз?

– Тридцать семь!

– Охренеть!

– Вот именно!

– Ты давно наблюдался у психиатра?

– Эх, дружище! Ничего ты не понимаешь. Сейчас я тебе всё покажу.

Капот поднялся легко и бесшумно. Но вот только под капотом находилось что-то, издающее звук, похожий на пчелиный рой.

– Давай, подходи, посмотри.

Максим с опаской заглянул, и ужас наполнил его. Лучший друг сошёл с ума! Ничего, есть знакомые, у которых есть знакомые, знакомые со светилами психиатрии. Это поправимо, случай, по всей видимости, не тяжёлый.

Место, где должен находиться двигатель, оказалось заполнено часами. Поперёк лежали огромные настенные, рядом часы с кукушкой, вокруг всё пространство забито будильниками, наручными, карманными, механическими, электронными, «Ориентами» и «Касио», «Лучами» и «Востоками», китайскими копеечными, командирскими… Сотни часов тикали под капотом. Все они соединялись между собой разноцветными проводками, трубочками и шнурочками.

– Ну, как?!!! – с нескрываемой гордостью воскликнул Борис.

– Восхитительно, – ответил Максим, дабы не вызвать у больного осложнения. Нужно во всём соглашаться и не делать вид, что смущён и удивлён. Ведь реакция шизофреника непредсказуема.

– А что ты так смотришь? Думаешь, я псих?

– Нет, что ты! Ни в коем случае.

– Думаешь… Знаешь, что это за машина?

– Честно? Похоже на гигантский часовой механизм. Тик, бум, и в новостях – очередной теракт этой ночью унёс жизни…

– Дурак ты. Напряги мозги.

– А! Понял! Ты занялся скупкой краденного. Оригинально – открываешь капот – часики не интересуют? Да?

– Ну тебя…думай! Ты же – голова, высшее образование. Что ты видишь?

– Часы.

– И?

– И что?

– Что они показывают?

– Не знаю. Время показывают…

– Ну! Сосредоточись. Время…машина…

– Машина времени, что ли? Очень смешно.

Борис открыл дверцу, сел за руль, жестом позвал Максима. Тот сел рядом, и увидел приборы, даже приближённо не напоминающие спидометры и привычные датчики. Был большой циферблат, небольшой монитор и встроенная в торпеду компьютерная клавиатура.

– Вот видишь, на этой машине можно путешествовать во времени. Вперёд и назад.

– Это шутка! Круто! Классно подколол. Я когда-то сделал телефон из смесителя и калькулятора. Специально, чтоб над гостями поиздеваться. Повесил на стену, провод кинул за диван. Некоторые повелись, цифры на калькуляторе нажимают. Душ к уху, и спрашивают, почему гудков не слышно. Смеху было… Но чтобы так масштабно. Бор, ты король розыгрышей.

– Максим, я не шучу. – Голос Бориса звучал твёрдо и убедительно. – Давай в будущее смотаемся. Хочешь? На год вперёд, посмотрим курс валют, или результаты матчей, или цены на недвижимость. Можно денег заработать миллионы. На ровном месте.

– Всё! Было смешно, я чуть не поверил. – Максим вылез из машины, постучал по шинам, провёл пальцем по лобовому стеклу. – Машину жалко, а так – смешно. Такую шутку обмыть – святое дело. Вылезай, я наливаю. И пойдём, а то жёны искать будут.

– Жёны, жёны… Максим, я предлагаю тебе реальный шанс прожить остаток жизни в богатстве и разврате. Неужели ты предпочитаешь этому жену?

– А что не так? Я жену люблю, мы с ней душа в душу…

– Ты это мне рассказываешь?

– Но как я её брошу? Да и вообще, это бред всё, насчёт машины времени.

– Тем более, садись, покатаемся.

Максим уставился на полосатую машину, выглядящую смешно и нелепо. Конечно, поверить в то, что эта жестянка способна путешествовать во времени, он не мог. Если машина времени и возможна, то выглядеть она должна совершенно иначе. И находиться не в гараже, а на испытательной площадке засекреченного НИИ, обслуживаемая не простоватым слесарем, а учёными с мировым именем. Но что-то не давало покоя – какая-то смутная надежда в то, что чудеса существуют. Червячок сомнения помешал ему развернуться и уйти. И чем дольше он смотрел на жёлто-чёрное ведро с часами, тем больше хотелось поверить в то, что это всё-таки возможно. Ведь сколько случайных открытий перевернули прогресс – пенициллин, виагра, булочки с изюмом, чипсы, бренди и даже ЛСД. Кошка помогла открыть йод, дрожащие руки – вулканизацию и краску индиго. Колумб вообще заблудился, а Менделееву снились странные сны. Почему мастер на все руки Боря не мог бы изобрести, совершенно случайно, конечно, машину времени? Ведь это совсем не исключено.

– Ну, что ж, если ты мне объяснишь принцип работы этого агрегата, то возможно, я и прокачусь.

Боря задумчиво потер подбородок.

– Видишь ли, у меня совершенно нет теоретической базы. Ты знаешь, как работает телевизор?

– В общих чертах да.

– Ладно, а ты представляешь, как информация записывается на флешку?

– Приблизительно.

– Ну, хорошо, а как застёгивается змейка на брюках.

– Змейка? Ха…змейка, говоришь?

– Да, змейка! Вот ты идёшь в туалет, и расстегиваешь змейку на брюках, а потом застёгиваешь. Ты понимаешь, как она застёгивается?

Максим расстегнул и застегнул брюки. Потом ещё раз. И ещё.

– Ты меня озадачил. Не знаю я. Но при чём тут змейка?

– А при том, – поднял указательный палец изобретатель, – что ты по десять раз на дне пользуешься ею, даже не задумываясь над тем, как это происходит. Я понятия не имею, как работает телевизор, компьютер, радио и даже часы, но я ими пользуюсь постоянно. Вот и с ней, – он кивнул в сторону своего творения, – представления не имею, как она ездит во времени. Но она ездит! Я изобрёл её совершенно случайно, возможно знание это ко мне пришло из космоса, может, настало время для её изобретения. Единственное, что я подбирал – это топливо. Что только не перепробовал – бензин, солярку, водку, спирт, уксус, подсолнечное масло, вишнёвый сироп, чай – зелёный, чёрный, с бергамотом, пиво, даже мочу. Ничего не подходило. И тут меня осенило – конопляное масло! Будто кто шепнул на ухо. Но в свете борьбы с наркоманией, найти его оказалось той ещё проблемой. Но я нашёл. Целую канистру. Два ведра! И она заработала! А раскраска – это точная настройка, доводка, понимаешь?

– Водка? Понимаю. Давай ещё по сто и поехали. Мне всё равно, пусть ты посмеёшься над моей доверчивостью, но ты ведь этого добиваешься? Так и быть, доставлю тебе удовольствие. Посмейся надо мной.

– Отлично, посмотри, я уже готов – в багажнике тёплые вещи, консервы, пиво, посуда. Мало ли, как долго мы там пробудем. Вернёмся мы в то же время, из которого улетим, секунда в секунду, даже если в будущем пробудем год. Но нам не нужен год. Купим побольше газет – рекламу, спортивные, и обратно. Дома всё проанализируем, и будем ждать момента, когда можно будет делать ставки. Понял?

– Заводи, – друзья сели в машину. Боря напечатал что-то на клавиатуре, На мониторе большими цифрами засветились дата и время. То же число, что и сегодня, но следующего года.

– Ну что? Спаси нас, пресвятые Макаревич, Кутиков, и великомученик Маргулис. – Водитель перекрестился и нажал ENTER.

Максим напрягся, ожидая спецэффектов типа искривления пространства или полёта сквозь сияющую трубу из разноцветных лучей. Или хотя бы просто изменения интерьера. Но ничего не произошло, только часы начали тикать громче и агрессивнее, стрелки циферблата на торпеде завертелись с сумасшедшей скоростью, сливаясь в полупрозрачный диск. На мониторе числа тоже сменялись очень быстро. И, наконец, всё остановилось. Даже, кажется, тиканье «двигателя» затихло.

Машина стояла в том же гараже на том же самом месте. Ничего не изменилось.

– Прекрасно, – подытожил Макс, – шутка удалась. – Пойдём в дом, там нас уже ищут. Моя так точно обыскалась.

Они вышли из машины, осмотрелись, но никаких видимых изменений не заметили.

– Она работает, клянусь.

– Я верю, верю. Пойдём уже. Завтра у меня дел куча, просыпаться рано. Мне дипломную работу заказали «Взгляды Смита А. на международную торговлю: насколько концепция абсолютных преимуществ подходит для описания современной международной торговли при вертикальной диверсификации товаров?». Как тебе?

– Да для тебя это – раз плюнуть. Вот только такую тему на трезвую голову не осилишь. Поэтому предлагаю тост… – Борис плеснул водку в рюмки, поднял свою и только собрался говорить, как осёкся, и удивлённо уставился на пол.

– Ну, давай свой тост, и пойдём. Ты куда смотришь? Что случилось? – И тут он понял, что удивило собутыльника. – Этого не может быть! А где…?

Борис вышел на середину гаража и принялся рассматривать бетон под ногами.

– Сколько мы сидели в машине?

– Минуты три, не больше.

– И никто не заходил, мы никого не видели?

– Я не видел, – Максим подошёл ближе и носком ботинка размазал небольшую лужицу машинного масла. – А где «Опель»?

– И не только.… Где бочка? Вон в том углу стояла…Тиски прикручены к столу. – Борис пошёл вдоль полок, пнул ногой ящик, поднял с пола канистру, и поставил её аккуратно на угол стола. – Покрышек здесь не было… Инструмент лежит не так. Где моя тачка? Неужели получилось?

Он жадно выпил рюмку, занюхал рукавом. Лицо его радостно просияло:

– Максим! Всё получилось! Мы миллионеры! Пойдём быстрее покупать газеты. Времени у нас мало. Машина вернётся обратно через три часа. Если мы не успеем, мы застрянем здесь. Начнётся полный бардак. Мы же сейчас здесь в двух экземплярах.

– Какие газеты? – Максим растерянно оглядывался, пытаясь понять, как же всё-таки его смогли так разыграть. То, что это шутка, он не сомневался ни на секунду, пытаясь понять технику исчезновением автомобиля. Беспорядок в гараже – это всё психология, ведь он не знал, была там бочка и там ли лежала канистра. Это не его гараж, и он пытался запомнить, где что находилось. Но убрать из-под носа машину – это действительно мастерство, достойное звания Акопяна.

– Какие газеты? – повторил он. – Сейчас почти полночь. Хороший фокус. Я впечатлён. Расскажешь, как ты это сделал? Где тачка?

– Знаешь что? – обиделся Борис. – Иди ты… Пойми, машина сработала. Я когда испытывал, мог перебраться вперёд не более, чем на час. А тут, на целый год. Пойдём, неверующий Фома. Газеты можно купить в ночном супермаркете. Тут полчаса ходьбы. Заодно, посмотришь на дату. Я тебе говорю – всё получилось. Мы в бу-ду-щем!!! Пошли!

Он уверенным шагом пошёл к воротам гаража, распахнул их и с улицы плеснул яркий слепящий солнечный свет. Друзья удивлённо посмотрели друг на друга. Борис посмотрел на часы, висящие на стене гаража, затем побежал к «пчёлке», распахнул дверцу, посмотрел на монитор, на часы, достал из бардачка блокнот, карандаш и записал дату и время.

– Итак, вперёд! В будущее!!! Посмотрим, как изменился мир за год.

Мир изменился капитально. Гараж стоял на поляне густого леса, причём, флора была совершенно не средней полосы. Деревья с толстыми, поросшими фиолетовым мхом, стволами соседствовали с пальмами и хвойными с длиннющими иглами и причудливо скрюченными ветвями. Высокая сочная трава пестрела пробивающимися сквозь зелень яркими цветами кислотных оттенков – синими, жёлтыми, красными; яркими, почти светящимися. Над головой раздался гул, и друзья увидели гигантскую бабочку, размером с ворону. Птицы шумели в кронах, как в птичнике зоопарка. Аромат разнотравья, цветочной сладости и озона кружил голову.

Они стояли, раскрыв рты, шокированные таким неожиданным пейзажем. Это мог бы быть рай, мог бы быть тропический остров, или на крайний случай ботанический сад, но никак не пыльная улица в частном секторе многомиллионного города.

– Твою…, – сказал Максим. – Не может быть. Где мы?

– !!!??? – Ответил ему Боря.

– Что? Куда мы попали? Мне здесь… даже не знаю, нравится, или не нравится. Я хочу домой. Можешь пока купить газеты. Найдёшь супермаркет? Ты посмотри, как изменился наш город за год! Озеленители поработали на славу. У меня сейчас начнётся истерика. Я хочу домой.

Макс забежал в гараж, и, приложившись к горлышку, допил водку.

Борис вышел из гаража, и по пояс утонул в траве. Сорвал огромный синий в розовую крапинку цветок, понюхал. Посмотрел вверх, пытаясь рассмотреть в листве поющих птиц. Пришлось приставить ко лбу сложенную козырьком ладонь, защищая глаза от солнечного света.

– Как здесь чудесно! – он проводил взглядом бабочку, с хипповско-яркими крыльями. – Интересно, а бабочки какают на голову? Мы же не замечаем, потому что они маленькие. А если такая приложится, мало не покажется. Макс, представляешь, насекомые тоже гадят нам на головы. Да иди сюда, что ты там пригорюнился? Посмотри, красота какая! Давай, останемся здесь, здесь и миллионы не нужны. А воздух какой!

– Я хочу домой! – закричал из глубины гаража Максим. – Когда мы вернёмся?

– Так, без паники! Вернёмся. Я ничего не понимаю, но через три часа сработает катапульта, которая вернёт нас обратно, в то время, откуда мы прибыли. Можем не ждать, и вернуться прямо сейчас.

– Отлично, к полёту готов! Поехали, а потом ты мне расскажешь, что это было. И жёнам ни слова. А то они будут рады поводу сдать нас в психушку. Моя спит и видит, как санитары крутят мне руки и всаживают шприцы мне в зад. Заводи свою колымагу.

– Да погоди ты. Неужели тебе не интересно?

– Нет, не интересно. Я боюсь всего непонятного. Всего необъяснимого и боюсь таких джунглей, там водятся всякие твари, мечтающие, как бы нас сожрать.

Борис махнул рукой, вышел из гаража и пошел сквозь зелёное море, спугнул птиц, и пёстрое облачко сорвалось в небо, закружило, недовольно щебеча. Деревья выглядели древними, вековыми: толстые стволы, мощные кривые ветви, пальмы уносили свои кроны в самую высь. Борис срывал цветы с бархатными нежными лепестками, охапка набралась очень быстро, он склонялся к букету, наслаждаясь пьянящим ароматом. Ни на минуту не хотелось задумываться, куда делись дома, заборы, грязная улочка, надоевшие соседи, ларёк на перекрёстке. Суровое сердце автомеханика растаяло, наполнилось зовом природы и палитрой детства. Он давно не замечал красоты вокруг себя. За сорок лет жизни его восприятие мира выцвело и стало тусклым, пыльным и скучным. Он вспомнил, как в детстве захватывало дух от сочно-зелёного цвета мая, от апельсиновых тонов октября, от пепельно-туманного, гипюрового ноября, от ослепительно-белоснежного января с налётом розовых восходов и синевой закатов. Как с восторгом познания мира рассматривал в траве жучков или геометрию снежинок на варежке.

Когда это всё прошло, утонуло в быте и серости будней, он не заметил. Просто всё реже поднимал голову к небу и опускал взгляд под ноги. Только вперёд. Перед глазами лишь поставленная цель, а мир вокруг посерел и стал приевшимся фоном.

И вот сейчас Боря проникся красотой природы, словно вернулся в детство, стал способным удивляться и восторгаться. «Когда человек перестаёт удивляться, он может спокойно умирать, ни о чём не жалея» – подумалось ему. – «А сейчас я снова родился».

Идиллию прервал крик Максима.

Борис и не заметил, как забрёл в чащу и, оглянувшись, не увидел гараж. Он вздохнул и побрёл обратно, на голос.

Максим стоял в гараже, словно опасаясь переступить черту, и махал Борису. Когда тот подошёл, Максим набросился на него:

– Я не понял! Мы застряли в этой оранжерее, нужно что-то делать, как-то выбираться, а он гуляет, кузнечиков ловит. Что это ты припёр? Ты уверен, что эти цветы не ядовиты? Ты когда-нибудь видел такие цветы? Или такие деревья? Или таких мух, величиной с кулак? Давай, объясни мне, куда мы попали, как и что нам делать? Кто виноват, я уже и так знаю.

– Спокойно, без паники. Всё под контролем.

– Что под контролем? Что именно? Давай, успокой меня! – Максим нервно ходил взад-вперёд, размахивая руками.

Борис нашёл на полке трёхлитровую банку, сунул в неё букет, из канистры налил воду. Поставил у выхода из гаража раскладной столик, на который водрузил цветы, бутылку водки, банку консервов, два стакана и даже пепельницу. Всё это он делал молча, спокойно и размеренно, всем своим видом давая понять, что для паники нет никаких оснований.

– Присаживайся, – кивнул он Максиму. – Сейчас во всём разберёмся. Если честно, то я сам в шоке. Наливай, а я пока тушёнку открою. Понимаешь, я не знаю, куда мы попали, но я знаю, как отсюда выбраться. Так что нет никакого повода орать на меня. Давай посидим на фоне этого чудесно леса. У нас ещё часа два.

– Какие два часа?

– Всё очень просто. Переместившись в иное время, мы нарушили баланс, гармонию, мы здесь лишние, и это время попросту вышвырнет нас обратно. Для этого в машине установлена катапульта, которая под внешним давлением временного фактора отправит нас домой. Вот и всё. Одно меня волнует – вот такой вопрос: «Пчёлка» перенесла не только нас и себя, но и гараж. А это означает что? Что-то это означает, вот только что? Что-то важное…

– Бор, куда мы попали? Где мы? Что это за парк юрского периода?

– Понятия не имею. Датчик показал, что мы в следующем году. Мы сбились всего на десять часов. Улетели вечером, а прилетели утром. Погрешность невелика. Но не могло же за год всё так измениться. Может, нас переместило ещё и в пространстве?

– Друг мой, – Максим выпил свою порцию без тоста, просто как пьют воду. – Таких деревьев не существует, как и таких бабочек, мух, кузнечиков, размером с зайца. Не существует фиолетового мха, птиц с четырьмя лапами, цветов таких тоже не бывает.

– Откуда ты знаешь, что бывает, а что нет?

– Да оттуда, что я – юный натуралист! И я не удивлюсь, если сейчас выйдет к нам тварь с клыками, когтями, клювами, ядовитая, схватит нас своими щупальцами и унесёт в гнездо, кормить своих голодных ублюдочных птенцов.

– Что ты несёшь?

– Боря, давай поскорее возвращаться, чует моё сердце.

Борис с сожалением посмотрел на лес, но Максим был, конечно же, прав. Дома намного безопаснее. Он встал и пошёл к машине. Сел, и стал колдовать над клавиатурой, печатать цифры и буквы. Протёр рукавом стекло на часах.

Он влюбился в этот лес, захотелось остаться здесь навсегда. Питаться не пересоленным супом и переваренными макаронами, а фруктами и дичью. Построить в кроне гигантского баобаба домик. Не слышать ворчания жены, не крутить гайки в автомобилях, не смотреть тупые шоу по телевизору, не ходить на выборы. Не платить налоги и взятки. И совершенно неважно, что это за мир, здесь Борис чувствовал себя дома. Плюнуть, отослать Максима, а самому остаться здесь? Нет! Чёрт! Сколько раз он мечтал сменить работу, развестись, уехать в другой город, или даже лучше, село, научиться играть на гитаре, ограбить банк, поехать за границу. Но все мечты так и оставались фантомами. Постоянно всё откладывалось на завтра, потом на послезавтра. Чтобы что-то начать, нужно было что-то закончить, и не было ни конца, ни края. Вот и сейчас Боря вспомнил, что у него кредит, что дочери обещал шубу, что ещё масса мелочей осталась незавершенна. И будут обвинять в малодушии, трусости и предательстве. И он уже знал, что не останется, а вернётся в облезлую карусель своей жизни, и будет ездить по кругу на деревянной лошадке судьбы.

– Ну что, готово? – оторвал его от мыслей Максим.

– Садись. Поехали.

«Ничего, я сюда вернусь» – Борис подождал, когда Максим захлопнет дверцу, и нажал на enter.

Гараж остался открытым, и они сидели и смотрели через лобовое стекло на лес, в ожидании смены пейзажа, но ничего не происходило. Порхали бабочки, дрожала от бриза листва на деревьях. Борис посмотрел на часы. Стрелки, вместо того, чтобы отматывать время назад, лениво отсчитывали секунды вперёд. То же самое происходило и на мониторе. Они никуда не возвращались, они просто сидели в машине и пялились в окно.

Тишину нарушало только тиканье сотен часов.

– Ну, что, когда поедем? – спросил Максим, нервно теребя пуговицу на рубашке.

– Приехали. Здравствуйте, девочки. – Борис вылез из «пчёлки», открыл капот и тут его осенило. Он понял, почему его так мучила мысль о гараже. Ведь они перенесли сюда кроме машины и их самих ещё и гараж. На это должно уйти намного больше энергии, а значит, и топлива. И вот почему они не доехали несколько часов. Кончилось горючее. Проверив бак, Боря убедился, что там не осталось ни капли масла. Конопляного масла. Которое он с таким трудом достал. А вот где взять его здесь – задача, скорее всего, неразрешимая.

Максим молча нарезал круги вокруг машины, заложив руки за спину, похожий на гестаповца, собравшегося пытать партизана.

– Макс, не нервничай, успокойся. Всё решится. Обещаю.

– Почему мы ещё не дома? – Максим навис над Борисом, сжав кулаки.

– Стоп, ты не нервничай. Ты на себя не похож. Я тебя никогда таким не видел. Макс, не нужно меня трогать за воротник. Руки убери, или, ты меня знаешь, наваляю. Ничего не случилось, просто керосин закончился. Ну, в смысле, топливо. Макс, отойди от меня… Я не посмотрю, что ты двухметровый и что мы друзья.

Через час Максим с подбитым глазом и Борис в разорванной рубашке мирно пили за столиком, любуясь панорамой девственного леса. Пошла третья бутылка.

– Боря, – Максим налил ещё, – скажи мне, почему твоя катапульта не сработала?

– Ну, почему не сработала? Половина инструмента вернулась назад, пескоструйка и шиномонтажка улетели со свистом. Лопата тоже.

– А мы? Почему мы остались?

Борис икнул, выпил, ковырнул консерву.

– А мы остались. Керосина не хватило. Я откуда знаю? Я тебе что, Эйнштейн? Вот ты книжки читаешь, ты и расскажи. Макс, ну подумай, что мы потеряли? Ну и хрен с ним, с тем миром. Неужели ты хочешь вернуться к жене? Она же тебя поедом ест. Ты же подкаблучник.

– Никогда я не был… Люблю я её…

– Ага, любишь ты её, как кошка Мурка любит Куклачёва. А то я не знаю. И работы у тебя нет нормальной. И детей у тебя нет. И вообще жили мы в конченной стране и на дурацкой планете, заселённой всякими уродами. Что ты там имел? Язву на нервной почве и гору макулатуры?

– Это не макулатура. Это библиотека.

– Не вижу разницы. От книг только одни неприятности. Вон, Ленин тоже много читал, и видишь, до чего дочитался. А здесь – природа, мягкий климат. Надеюсь, что мягкий. Будем питаться фруктами, корешками и кузнечиками. Опять же, экология, чистый воздух, поселимся возле водоёма, будем нагишом купаться, коз каких-нибудь местных заведём.

– Нет, ты явный идиот, – Максим тяжело вздохнул. От выпитого язык заплетался, и глаза теряли фокус, но он ещё держался и вполне внятно соображал. – Ты даже не знаешь, что тут можно есть, а что нет, Может не ты фрукты и кузнечиков будешь есть, а они тебя, а может, тут ночью температура падает до абсолютного ноля, а вдруг в озере водятся пиявки заползающие в задницу и пьющие кровь прямо из сердца, или местное Несси откусит тебе башку прямо на берегу. А женщины? Я без женщины долго не проживу.

– Я же говорю, коз заведём, – засмеялся Боря.

– Боря, нам нужно искать масло, или хотя бы коноплю. Масло я тебе из неё добуду.

– Я отолью. Ты со мной?

Они вышли из гаража и пошли за угол. Максим споткнулся о торчащий из земли корень и упал в траву. Боря принялся его поднимать, но Максим уже сладко спал. После нескольких безуспешных попыток передвинуть тело или разбудить друга, он таки пошёл отлить. Потом долго смотрел в небо, рассматривая неведомых насекомых и странных птичек с четырьмя лапами, похожих на пернатых зайцев с клювами. Затем, споткнувшись о Максима, полежал в траве, рассматривая причудливого жука. Но спать не стал. Настроение было ещё грамм на сто, он поднялся и пошёл в гараж.

Шок от увиденного выветрил весь алкоголь. Этого просто не могло быть. «Пчёлка» исчезла. Испарилась, словно и не было её никогда. Но на полу лежала открытая канистра. Борис поднял её, понюхал. Запахло специфическим запахом конопли. Машину угнали. Притащили горючее, и пока друзья валялись под гаражом, залили бак и увели прямо из-под носа изобретение века – полосатую жестянку, набитую часами – машину времени.

Борис взял со стола почти полную бутылку водки и приложился к горлышку, пока не рухнул на спину. Недаром говорили мудрецы – если не можешь решить проблему – залей её водкой. Так говорили мудрецы из СТО, в котором работал Борис.