Читать книгу Иосиф Сталин. Часть 3. Верховный главнокомандующий - Юрий Емельянов - Страница 4

Почти одновременно с наступлением немецко-фашистских войск на Смоленск, германское командование развернуло наступление на Ленинград. К 10 июля немецко-фашистские войска овладели Литвой, Латвией и Южной Эстонией. Германское командование предполагало быстрым ударом через Лугу и Гатчину выйти к Ленинграду. С севера к Ленинграду должны были подойти финские войска. В то же время 16-я армия должна была занять северную часть Эстонии, включая Моонзундский архипелаг.

К 10 июля наступавшие немецко-фашистские войска группы "Север" превосходили войска Северо-Западного фронта по пехоте в 2,4 раза, по орудиям – в 4 раза, по минометам – в 5.8 раза, по танкам в 1,8 раза. Значительным было и превосходство противника над нашими войсками в авиации. Учитывая нехватку сил, Сталин отдал распоряжение командующему Северного фронта М.М. Попову подготовить к обороне Лужскую полосу обороны от Финского залива до озера Ильмень протяженностью 250 километров и выдвинуть туда войска.

13 июля группа "Север" начала наступление. "Вначале, – писал генерал Бутлар, – все шло довольно успешно. 4-я танковая группа, наступавшая между озерами Ильмень и Чудским, 15 июля вышла к городу Сольцы и к реке Луга в районе юго-восточнее Нарвы. Встретив там сильное сопротивление противника, она временно вынуждена была перейти к обороне… Главные силы 18-й и часть сил 16-й армии… также были вынуждены временно перейти к обороне".

Противник был остановлен у города Луга еще 12 июля. Попытки немцев прорваться через Лугу к Ленинграду были сорваны упорной обороной Лужского рубежа. Неудачей окончилась и попытка немцев прорваться к Новгороду. 14 июля наши войска нанесли контрудар и отбросили части противника на 40 километров.

Историк Ю.Г. Перечнев писал: "Войскам Северо-Западного направления пришлось вести боевые действия в исключительно сложных условиях. Обороняясь на широком фронте, дивизии имели, как правило, одноэшелонное построение, слабо обеспечивались стыки и фланги. Соединения не имели необходимых резервов. Недостаток артиллерийских и зенитных средств, авиации лишал наших командиров возможности создать сильную противотанковую, противовоздушную и противоартиллерийскую оборону. Несмотря на прилагаемые усилия, командованию Северного фронта не удалось завершить инженерное оборудование Лужского оборонительного рубежа. Высоко оценивая мужество и героизм ополченцев, нельзя не заметить, что ополченские дивизии вводились в бой без достаточной сколоченности и военной подготовки. Эти и другие недостатки, порожденные целым рядом объективных и субъективных причин, не умаляют боевой славы, народного подвига защитников Лужского оборонительного рубежа".

А.М. Василевский вспоминал, что "уже на дальних подступах к Ленинграду, особенно на Лужской оборонительной полосе…, развернулись исключительно яростные и затяжные бои, зачастую не имевшие пауз, длившиеся сутками". Эти бои продолжались более сорока дней. В первые же дни боев на Лужском рубеже, отмечал Ю.Г. Перечнев, "наши войска отразили все атаки противника и заставили его отказаться от наступления". 14 июля 11-я армия Северо-Западного фронта перешла в наступление в районе Сольцы. Командующий войсками Северного фронта М.М. Попов отмечал, что к этому времени у противника набралось "немало горячих точек: в Эстонии активно обороняется наша 8-я армия, под Лугой – 177-я дивизия Машошина. И вот Сольцы!"

В ходе наступления соединения 11-й армии окружили и разгромили 8-ю танковую дивизию и вынудили остальные соединения 56-го немецкого моторизованного корпуса отступить. В книге "Утерянные победы" генерал-фельдмаршал Манштейн писал: "Нельзя было сказать, чтобы положение корпуса в этот момент было весьма завидным… Последующие несколько дней были критическими, и противник всеми силами старался сохранить кольцо окружения".

Однако немецкие войска теснили защитников Лужского рубежа на флангах. В этих условиях Сталин отдал директиву Северо-Западному фронту подготовить контрудар силами 11-й армией и переданной фронту из резерва Ставки 34-й армии в направлении на Старую Руссу. Перечнев отмечал: "Начавшееся 12 августа наступление наших войск успешно осуществлялось. 14 августа части 34-й армии продвинулись до 60 километров. Используя их успех, 11-я армия вышла на окраину Старой Руссы. Создалась реальная угроза в тыл новгородско-чудской группировки врага. Гитлеровское командование в спешном порядке перебросило в этот район из-под Луги и Новгорода две моторизованные дивизии, из района Смоленска – 39-й моторизованный корпус. Лишь остановив наши войска, противник смог продолжить наступление южной группировкой на Новгород и Ленинград". Лишь 23 августа был получен приказ оставить город Луга.

Упорные оборонительные бои развернулись и в северной части Эстонии. Они продолжались с середины июля до конца августа. Несмотря на попытки немцев окружить советские войска в Эстонии, сухопутные части сумели уйти через Нарву, а 28 августа флот сумел покинуть Таллинский рейд. Сопротивление наших моряков на островах Моонзундского архипелага продолжалось до начала октября. Героическая оборона острова Саарема продолжалась до 5 октября, а острова Хиума – до 19 октября.

Несмотря на близость немцев с островов Моонзундского архипелага был осуществлен первый за войну налет наших бомбардировщиков на Берлин. 8 августа Сталин отдал приказ Водопьянову: "Обязать 81-ю авиадивизию во главе с командиром дивизии т. Водопьяновым с 9 VIII на 10 VIII или в один из следующих дней, в зависимости от условий погоды, произвести налет на Берлин. При налете кроме фугасных бомб обязательно сбросить на Берлин также зажигательные бомбы малого и большого калибра. В случае если моторы начнут сдавать по пути в Берлин, иметь в качестве запасной цели для бомбежки г. Кёнигсберг. И.Сталин. 8.08.41". Выполняя этот приказ, семь советских самолетов в ночь с 10 на 11 августа бомбили Берлин. Этот налет продемонстрировал нелепость геббельсовской пропаганды о том, что крах СССР – дело ближайших недель

О том, что Красная Армия не сломлена и способна сдерживать натиск агрессоров, свидетельствовали и события на самом северном участке советско-германского фронта. Здесь довольно быстро удалось остановить продвижение немецких и финнских войск. Типпельскирх писал: "Наступление с финской территории немецкие и финские войска начали в разное время. 29 июня на Крайнем Севере перешел в наступление горно-стрелковый корпус. Вначале он быстро продвигался вперед и за несколько дней прошел 30 – 40 км. Но затем в результате все возрастающего сопротивления противника и продвижения по безлюдной каменистой тундре немецкие войска выдохлись".

7 сентября наступление немцев и финнов на Мурманск возобновилось, но их войска встретили упорное сопротивление. Помощь сухопутным частям Красной Армии оказывали и части Военно-Морского флота. Как отмечал Типпельскирх, "до Мурманска все еще оставалось 50 км по прямой. Боевые действия приняли позиционный характер, который до конца войны так и не удалось изменить".

Не удалось немцам и финнам продвинуться далеко и в направлении Кандалакши. После упорных боев им удалось 7 июля взять приграничный город Салла, но затем, как признавал Типпельскирх, "начались трудности". Лишь, "в ходе тяжелых боев в результате охватов и обходов к концу августа немецкие войска уничтожили противостоящие силы противника и достигли старой русско-финской границы. В дальнейшем, преодолевая упорное сопротивление использующих выгодные условия местности русских войск, немцы сумели продвинуться еще на 40 км к Кандалакше. Затем наступление немецко-финских войск было окончательно остановлено, и им оставалось только перейти к позиционной борьбе. Не лучше было и положение 3-го финского армейского корпуса, наступавшего на Лоухи и Кемь. Несмотря на все его героические усилия, он не продвинулся дальше Кестеньги и Ухты".

Лишь в Южной Карелии финнам удалось продвинуться значительно вперед и взять Петрозаводск. Однако, как замечал Типпельскирх, "крайне желательный для немцев удар на юг для сковывания русских сил не мог быть предпринят, так как русские продолжали упорно удерживать в тылу финских войск район Суоярви, а также еще оборонялись и на правом фланге у озера Янисьярви. Только в начале сентября русские оставили эти позиции".

Типпельскирх писал: "Очень ожесточенные бои вели русские и на Карельском перешейке, обороняя подступы к Ленинграду. Они держались также на северо-западном берегу Ладожского озера, несмотря на то, что Кексгольм (Кякисалми) вскоре был занят финнами, и коммуникации русских войск были перерезаны. В конце августа финны захватили район, за который зимой шла такая упорная борьба, с особенно важным для них городом Выборгом. Теперь финские войска стояли по обе стороны Ладожского озера и были готовы вести дальнейшие боевые действия. Окружение Ленинграда, к которому они стремились, и совместные действия восточнее Ладожского озера теперь зависели в значительной степени от успехов немецкой группы армий "Север".

Однако героическое сопротивление советских воинов сковывали продвижение группы "Север" к Ленинграду. Ю.Г. Перечнев отмечал: "О нараставшей силе сопротивления советских войск можно судить по темпам наступления гитлеровцев на Ленинград. До 10 июля их среднесуточный темп движения составлял 26 километров. В июле он снизился до 5 километров. В августе – до 2,2 километра, а в сентябре – до нескольких сотен метров в сутки".

И тем не менее, медленно, но верно немецко-фашистские войска двигались к Ленинграду. Опасаясь за судьбу северного опорного пункта линии, на которой он собирался остановить продвижение немцев, Сталин направил в Ленинград 26 августа 1941 года комиссию ГКО в составе В.М. Молотова, Г.М. Маленкова, заместителя Председателя Совнаркома А.Н. Косыгина, наркома ВМС Н.Г. Кузнецова, командующего ВВС П.Ф. Жигарева, начальника артиллерии Красной Армии Н.Н. Воронова. О том, насколько быстро ухудшалась обстановка под Ленинградом свидетельствовал адмирал Н.Г. Кузнецов, рассказавший о том, что на станции Мга члены комиссии с трудом спаслись от бомбардировки, а затем чуть не были захвачены в плен передовым отрядам немецких автоматчиков, неожиданно прорвавшимся на эту станцию.

Уже 29 августа 1941 года Сталин телеграфировал в Ленинград: "Секретарю горкома партии А.А. Кузнецову для Молотова и Маленкова". "Только что сообщили, что Тосно взято противником. Если так будет продолжаться, боюсь, что Ленинград будет сдан идиотски глупо, а все ленинградские дивизии рискуют попасть в плен. Что делают Попов и Ворошилов? (Генерал-майор М.М. Попов с 23 августа возглавил только что созданный Ленинградский фронт, а К.Е. Ворошилов продолжал быть главнокомандующим Северо-Западным направлением. Прим. авт.) Они даже не сообщают о мерах, какие они думают предпринять против такой опасности. Они заняты исканием новых рубежей отступления, в этом они видят свою задачу. Откуда у них такая бездна пассивности и чисто деревенской покорности судьбе? Что за люди – ничего не пойму. В Ленинграде имеется теперь много танков КВ, много авиации, эресы. Почему эти важные технические средства не действуют на участке Любань – Тосно? Что может сделать против немецких танков какой-то пехотный полк, выставленный командованием против немцев без этих технических средств? Почему богатая ленинградская техника не используется на этом решающем участке? (Далее Сталин обращается видимо лично к Молотову. Прим. авт.) Не кажется ли тебе, что кто-то нарочно открывает немцам дорогу на этом решающем участке? Что за человек Попов? Чем, собственно, занят Ворошилов и в чем выражается его помощь Ленинграду? Я пишу об этом, так как очень встревожен непонятным для меня бездействием ленинградского командования. Я думаю, что 29-го ты должен выехать в Москву. Прошу не задерживаться. Сталин".

В соответствии с одним из первых решений, принятых комиссией ГКО, должны были быть выселены лица, которые были сочтены неблагонадежными для обороны Ленинграда. 29 августа Молотов, Маленков, Косыгин и Жданов сообщали Сталину: "Сообщаем, что нами принято решение о немедленном переселении из пригородов Ленинграда немецкого и финского населения в количестве 96 000 человек. Предлагаем выселение произвести в Казахстан – 15 000 человек, в Красноярский край – 24 000 человек, в Новосибирскую область – 24 000 человек, Алтайский край – 12 000 человек и Омскую область – 21 000 человек. Организацию переселения возложить на НКВД. Просим утвердить это предложение. Молотов. Маленков. Косыгин. Жданов". За день до этого на основе сообщений о сотрудничестве немецкого коренного населения оккупированных и прифронтовых областей с германскими войсками было принято решение Президиума Верховного Совета СССР о ликвидации Автономной Республики Немцев Поволжья и выселении немецкого населения в Казахстан и ряд сибирских областей РСФСР. Так было положено начало переселению целых этнических групп, огульно признанных неблагонадежными или обвиненных в пособничестве врагу.

В тот же день члены Комиссии ГКО сообщили Сталину о своем решении ввести строгое нормирование продовольственных продуктов в Ленинграде, об эвакуации гражданского населения из Ленинграда. Предполагалось вывезти из города 250 000 женщин и детей к 8 сентября. Однако вряд ли это постановление было выполнено. Наступавшие немецкие части перерезали железные дороги, ведущие к городу, а 8 сентября окружение Ленинграда было завершено и началась ленинградская блокада.

9 сентября И.В. Сталин вместе с Л.П. Берия, а также с В.М. Молотовым и Г.М. Маленковым, которые уже вернулись из Ленинграда, направил туда телеграмму К.Е. Ворошилову и А.А. Жданову: "Нас возмущает ваше поведение, выражающееся в том, что вы сообщаете нам только лишь о потере нами той или иной местности, но обычно ни слова не сообщаете о том, какие же вами приняты меры для того, чтобы перестать, наконец, терять города и станции. Так же безобразно вы сообщили о потере Шлиссельбурга. Будет ли конец потерям? Может быть, вы уже предрешили сдать Ленинград? Куда девались танки КВ, где вы их расставили, и почему нет никакого улучшения на фронте, несмотря на такое обилие танков КВ у вас? Ведь ни один фронт не имеет и половинной доли того количества КВ, какое имеется у вас на фронте. Чем занята ваша авиация, почему она не поддерживает действия наших войск на поле? Подошла к вам помощь дивизий Кулика – как вы используете эту помощь? Можно ли надеется на какое-либо улучшение на фронте, или помощь Кулика тоже будет сведена к нулю, как сведена к нулю колоссальная помощь танками КВ? Мы требуем от вас, чтобы вы в день два-три раза информировали нас о положении на фронте и принимаемых вами мерах".

За день до этого Сталин вызвал в Кремль Жукова и сказал ему: "Езжайте под Ленинград. Ленинград в крайне тяжелом положении. Немцы, взяв Ленинград и соединившись с финнами, могут ударить в обход с северо-востока на Москву, и тогда обстановка осложнится еще больше". Как писал Жуков, "прощаясь перед моим отлетом в Ленинград, Верховный сказал: "Вот записка, передайте Ворошилову, а приказ о вашем назначении будет передан, когда прибудете в Ленинград". В записке

К.Е.Ворошилову значилось: "Передайте командование фронтом Жукову, а сами немедленно вылетайте в Москву".

Прибыв в Ленинград, Жуков обнаружил, что в руководстве обороны города уже рассматривались меры на случай "невозможности удержать Ленинград… Побеседовав с К.Е. Ворошиловым, А.А. Ждановым, А.А. Кузнецовым и другими членами Военного совета фронта, мы решили закрыть совещание и указать, что никаких мер на случай сдачи города пока проводить не следует. Будем защищать Ленинград до последнего человека".

Жесткость Сталина, проявленная им в отношении тех, кто до тех пор руководил обороной Ленинграда, и назначение им Жукова командующим фронтом оказались оправданными. Хотя Ленинград оказался в блокаде, расчет Сталина на то, что северную столицу немцам не удастся взять, оправдался. В дальнейшем героическая и самоотверженная защита Ленинграда в течение 900 дней тяжелой блокады спасла город от захвата его немецко-фашистскими войсками.