Читать книгу Брод через Великую реку. Книга 2 - Юрий Глебович Панов - Страница 13

«г. Полевской, май 1875 года.

Вот я и дома! На следующий день вечером после приезда в Полевской мы, я, мама и Ли Чен отправились к Нине домой. Я был удивлён, увидев её сильно похорошевшей и изменившейся. Так мы и проговорили всё время посещения. Мне даже показалось, что она в меня влюблена. Да и во мне прежние дремавшие чувства вспыхнули с новой силой. Кроме того, после посещения мама сказала, что Нина ей очень понравилась, а Ли Чен посоветовал мне проверить её чувства и притвориться на время холодным, так как он нашёл её слишком строптивой для семейной жизни. Я долго думал ночью и решил последовать совету друга. На следующий день мы с Ли Ченом разработали план, по которому я и начал действовать. Как и ожидали, она тут же показала свою строптивость, но я настойчиво проводил всё, что надумал, и под конец она сдалась. Даже сама сказала, что меня любит, не хочет, чтобы я уходил, и попросила прощения за своё поведение. Мы с Ли Ченом посчитали, что этого было достаточно: можно праздновать помолвку. Свадьбу назначили на дату, указанную Ли Ченом, как наиболее благоприятную»

Прочитав запись, уже не обращаю внимания на то, что Пашка перестала что-то делать и говорить для усиления гипноза. Я смотрю на огонь, чтобы снова переместиться во времени…

Не прошло и трёх лет, как дела отпустили меня домой, в городок Полевской, к Нине, чтобы жениться и побыть недолго в семье.

– Мишенька, сыночек, мы сегодня едем к Муралиным? – Гликерия Сергеевна торопилась: очень хотелось ей увидеть Нину, о которой неоднократно писал сын в письмах.

Михаил вчера приехал из Новониколаевска, где, приведя в порядок дела отца и похоронив его, не на много задержался. Её удивлению не было предела, когда он появился в сопровождении китайца, смиренно сопровождавшего везде сына. Китаец был одет так же как его слуги, но отличался от них разительно тем, что сопровождал Михаила везде. Когда она узнала, что его главная задача охранять сына, приятно обрадовалась, а когда узнала о его подвигах, даже зауважала.

Уважительно – доброе отношение к себе со стороны матери Михаила Ли Чен расценил по-своему, взяв и её под свой контроль и защиту, особенно после того, как она подошла к нему и просто попросила. – Будь моему сыну другом! Я на тебя очень надеюсь!

Муралины Дубовцевых не ждали, однако встретили очень тепло: Михаил писал письма Нине, и она о нём много разговаривала с матерью. Николай Сергеевич и Варвара Спиридоновна тут же накрыли стол и пригласили отведать их кушаний. Особый интерес вызвал Ли Чен, который застыл, как изваяние у дверей и одни глаза его говорили, что это живой человек.

– Это Мишин ангел – хранитель и друг! – представила Гликерия Сергеевна Ли Чена. – Если бы не он, я бы наверняка никогда не увидела моего дорогого сыночка живым! Его зовут Ли Чен… А где же ваша Ниночка?

– Она стесняется… – тихо шепнула хозяйка на ухо гостье и хитровато улыбнулась, поглядывая на Михаила, который нервно мялся у стола с цветами.

– Надолго ли в наши края? – Николай Сергеевич, полный седоволосый мужчина средних лет, находящийся на гражданской службе, подошёл к Михаилу, чтобы как-то скрасить его время ожидания. – Я слышал, у Вас в Сибири своё дело? Может, расскажете?

– Да я по делу купеческому… – Михаил неотрывно следил за дверью, куда была послана прислужница за Ниной. – От отца досталось по наследству. Покупаю у остяков осенние шкуры лосей, изюбрей, ушканов, куниц, лис и волков… Часто они привозят рыбу разную… Её тоже покупаю, а им даю порох, патроны… Потом продаю в других местах…

Каково было его удивление, когда вместо весёлой толстушки вышла симпатичная девушка, приветливая и добродушная. Голубые глаза её светились искренней радостью, которую она старательно скрывала. Русые волосы локонами спадали на лицо, которое он часто вспоминал на чужбине. Белое платье с кружевным воротником приятно выделяло её пропорциональную фигуру.

– Это вы? – у глаз веером раскинулись морщинки радости, когда он отдавал ей цветы. – Не могу поверить… Ниночка, вы так похорошели!

Краской небольшого стыда вспыхнуло лицо девушки от заслуженно одержанной победы, что её, наконец, оценил тот, кого она ждала всё это время безнадежно и самоотверженно.

Родители, переглянувшись, заулыбались и успокоились. По знаку хозяин все были приглашены снова к столу. Между ними тут же завязался непринуждённый разговор.

Невольно Михаил повернулся к Ли Чену и посмотрел ему в глаза, как бы спрашивая его мнение о девушке. Заметив его кивок, улыбнулся и повёл Нину к столу. Ли Чен, как стоял на месте, так и остался.

Молодые вели какой-то пустяшный разговор, но между тем невольно отмечали всё возрастающее сходство характеров, положительных черт и качеств. Возможно, потому что были уже влюблены…

Родители были заняты какими-то разговорами и на них не обращали никакого внимания. Только наблюдательный Ли Чен не утратил способность читать по глазам и лицу, жестам и мимике при разговоре молодых.

– Я искал тебя всюду: в Сибири, на Алтае, в Маньчжурии, а ты оказалась на Урале, совсем рядом! А я и не знал… – говорили его глаза.

– А я ждала тебя всё это время: пока росла, после нашей первой встречи, пока ты ездил… – отвечали ему её глаза. – Просто ты не там искал меня…

– Сам вижу, но ведь нашел же!

– Это хорошо, что нашёл! Ещё бы немного, и я уже надеяться перестала… А я стала… хуже? Ну, с той… первой нашей встречи?

– Да ты что? Наоборот, ты стала сейчас просто красавица…

И они разом оба громко засмеялись, привлекая к себе всеобщее внимание на минуту: потом родители, найдя общую тему, снова перестали обращать на них внимание.

Они расставались, с трудом разорвав руки, которые всё это время оказались неразлучными.

Сбивчиво рассказав про свои чувства Ли Чену, неожиданно он услышал от него совет немного проверить её чувства, прежде чем жениться. – Мих-хо нада пловелять девуска стлоптивый… Плитволитися холодным…

Вечером он никак не мог уснуть, вспоминая всё то, что произошло у Муралиных, и пришёл к выводу: надо последовать совету друга. Уснул он только под утро.

С утра за ним пришел Алексей и добрую половину он дня отчитывался перед ним по хозяйству. Михаилу же все это совсем не нужно было: он уже всецело был с той, в которую влюбился… Про Мотьку Алексею он не отважился рассказывать, искренне любя и уважая своего дядю…

Ещё с утра он отправил своего человека тайно и аккуратно собрать сведения про Нину. Тот вернулся только к вечеру и сообщил ему, что Нина ни с кем тайно не встречается и её за глаза уже давно окрестили «старой девой» из-за того, что она отказала нескольким молодым людям, предлагавшим ей руку и сердце. Близкие подруги рассказали, будто ждёт она кого-то, уехавшего не то в Китай, не то в Маньчжурию… Хорошо заплатив своему человеку, Михаил поблагодарил и отпустил его.

Скоро, довольный полученной информацией, опять с Ли Ченом и маменькой был у Муралиных. Однако, решив посмотреть, какая будет у неё реакция на полное пренебрежение ею, букет цветов не стал покупать. Так хотелось ему узнать, любит она его или нет, прежде чем предпринять ответственный шаг.

Нина, столкнувшись с довольно холодным поведением молодого человека, была просто озадачена. – Как же так? Недавно он явно был влюблен, а сегодня – будто и не знает меня?

Она то фыркала, показывая всем, что способна обойтись без всех, то сама рассказывала невероятные и смешные истории, немало удивляя своих родителей удалью и бесшабашностью…

Но Михаил, выполняя совет мудрого друга, продолжал сохранять к ней деланное равнодушие. Таким он и расстался с Ниной. Вечером мать по секрету сказала ему, что родители Нины находят брак между ними неплохим со всех сторон. Единственная трудность – строптивость самой Ниночки.

– Как всегда, Ли Чен оказался прав… – подумал Михаил, найдя абсолютно правильным своё поведение в этот вечер.

Как рассказали потом родители Нины, ей этот вечер нанёс серьёзнейший удар: она сначала ругалась, ворчала, даже кричала на воображаемого Михаила за то, что он не оценил её чувств, а потом проплакала всю ночь…

Утром Михаил со своей матерью и Ли Ченом уже стоял перед дверями Муралиных: теперь ему предстояло выполнить вторую часть плана, который разработали они.

Услышав, что в передней стоит Михаил с матерью, Нина вышла к нему с сердитой физиономией: брови опустились к переносице, а руки упёрлись в бока. Она считала, что не будет с ним разговаривать, пока тот не попросит прощения за прошлый вечер. Поэтому появление Михаила с цветами вполне входило в процедуру прощения.

Отец с матерью с ужасом смотрели на её поведение.

– Неужели наша и ему откажет? – тихо шепнул отец Нины и молча обнял жену: капли горьких слёз уже текли по её щекам.

– Извинись! Иначе я и разговаривать с тобой не буду! – без всяких обиняков произнесла она и отвернулась.

– Да пошла ты в баню! – громко и твёрдо произнёс Михаил и, повернувшись, шагнул к двери, выбросив цветы через плечо. – Мне не за что просить прощения…

– Постой… Прошу тебя… – это был голос мольбы, голос любви, голос страдания и покорности: она уже горько сожалела о том, что поддалась гордыне и чуть не погубила свою любовь своими собственными руками. – Не уходи… Я давно люблю… только тебя…

Михаил посмотрел благодарно на Ли Чена: тот кивнул ему незаметно.

– Это так ты сейчас говоришь… А потом? Если я захочу взять тебя в жены? Тебе вдруг что-то не понравится, и ты тут же побежишь к маме с папой?!

– Нет… Никогда… Прости меня… Я очень хочу, чтобы ты был моим мужем! – и тихо добавила. – Ты победил…

И Нина бросилась собирать выброшенные Михаилом цветы.

Родители, неожиданно поняв то, что сейчас здесь произошло, улыбались и обнимались. Ли Чен хитро прищурившись, кивнул другу.

Когда же Нина вернула букет цветов Михаилу, тот подарил ей букет, взял её за руку и повёл к отцу с матерью.

– Николай Сергеевич и Варвара Спиридоновна, я прошу руки вашей дочери!

Те немедленно согласились, уже совсем отчаявшись на счастливый конец. За столом было весело и хорошо всем: помолвка состоялась!

В конце вечера отец Нины, наконец, поняв, кто так хитроумно руководил всей этой победоносной войной, налил вина в бокал и подошёл Ли Чену. – Спасибо, тебе, друг!

И крепко по-русски пожал ему руку. Как и следовало ожидать, Ли Чен от вина отказался, поклонившись ему за оказанный почёт. Однако не избежал поцелуя в щёку от матери Михаила…

Вечером, погадав на своих палочках, Ли Чен назвал наиболее благоприятную дату бракосочетания.

Глаза мои открылись сами собой. Я даже не заметил, что улыбаюсь, но последнее событие поставило меня в тупик.

– Во древность… Они чего там с ума посходили? Вычислять день наиболее благоприятный для бракосочетания? Да, кто же у нас будет это делать? Вся эта чертовщина у нас в полном запрете! У нас два дня для этого есть – суббота и воскресение, какие уж тут расчёты! – с усмешкой подумал я о том, что от дня бракосочетания может зависеть будущее семьи. Неожиданно мне в голову пришла странная мысль. – А если бы я с Вероникой выбрал другой день бракосочетания, что-то бы изменилось?

И, подумав, засомневался. – Едва ли…

Но какой-то камушек всё-таки в моей головушке застрял. – А я вот дальше, если удастся, посмотрю, какая жизнь будет у моего предка!