Читать книгу Брод через Великую реку. Книга 2 - Юрий Глебович Панов - Страница 18

Михаил вздрогнул и вскрикнул от боли в плече проснувшись. Караван, как ни в чём не бывало, отдыхал после тяжелого дня под охраной казаков. Стоны раненых людей время от времени пронизывали ночь, и никого не смутил невольный вскрик одного из них. Один только Ли Чен тут же вскочил на ноги и посмотрел на Михаила. Руки его дрожали. Это заметно было даже при свете луны.

– Сон плохой приснился… – начал оправдываться Михаил. – Какое-то существо с лапами как косы… Розовый камень… Глаза как половинки шара… Оно ударило меня в правое плечо!

Монах тут же обнажил ударенное плечо: на его глазах одна за другой начали появляться красные родинки разной величины, образовывая то самое насекомое, ударившее его во сне. Михаил с удивлением смотрел на то, что происходило на его глазах.

– Богомола лодиться… – с грустью и сожалением произнёс Ли Чен. – Плолочество сбыться… Ли Чен не ошибиться!

– Какое пророчество? Ты мне ничего про это не рассказывал!

– Мой плислать наставник Тибет. Наставник гадать и узнать: злой колдун делать Богомол. Богомол плохая, обман, злой! Хотеть много денег, клови, много люди убить. Злой колдун делать Слуга Богомол. Наставник молиться, молиться… Мешать злой колдун… Колдун ошибиться и сделать козяина Богомол. Меня отплавить Кобдо юлта ждать Мих-хо! Он козяина Богомол…

– А как ты узнал меня? – усмехнулся Михаил: он всё ещё не верил в то, о чём говорит монах.

– Наставник сказала: Мих-хо полный лусская остановиться юлта в день полная луна, смотлеть на Ли Чен… Богомола лодиться, Мих-хо появиться плавая плёчо класный лодинка…

Михаил, ничего не понимая, закрыл плечо с появившимися родинками одеждой.

– Ну, и что тут такого? – храбрясь, произнёс он, думая, что всё это произошло из-за нервного расстройства. – Подумаешь, родинки! Да у меня их, знаешь сколько? Скажи спасибо, что живы остались…

– Чертовщина, какая-то…Богомол… Правое плечо… – бормочу тихо, а сердце бьется, словно хочет выскочить из груди: ведь интересно узнать – есть ли такие родинки у меня? Никогда не обращал внимания на родинки, а тут прямо даже интересно стало! Открываю плечо: точно, есть такие родинки! На правом плече и красные. – И, что дальше? Выходит, я тоже хозяин Богомола? Ни хрена себе! А где же он сам?

Монах покачал головой, но ничего не сказал…

Именно интерес заставил меня читать дневник дальше. Не скрою, обнаружив и у себя такие родинки, чувствую, что-то в душе как-то стало тревожно.

6.

«Алтай, аул Акташ, апрель 1888 года.

Сегодня видел странный сон, будто держу я в руках дорогую брошь из светлого камня в виде насекомого с рожками и розовыми глазами, а также ртом, который может раздвигаться. И разноцветное сияние, как на радуге, идёт из него… А потом вдруг: Ба-бах! В нас с Ли Ченом стреляют какие-то бандиты… Какая-то женщина… Ничего не понятно!

Хотел перед отъездом из Акташа подарить жене драгоценности, но наткнулся на сопротивление Ли Чена: он, видите ли, гадал и увидел большую опасность и ловушку, если пойдём в лавку за драгоценностями. Мне жене надо сделать подарок, и я пойду в лавку и куплю ей что-нибудь!

Какой я дурак, что не послушался своего мудрого друга! Но по порядку… Когда я вошёл в лавку, мне стали предлагать разные драгоценности. Я отказывался. Тогда показали брошь в виде головы Богомола с рогами вверх: я его часто во сне видел. Оно прямо в руках так и начало переливаться, светиться, а лавочник в ногах начал валяться, купить предлагал по низкой цене. Купил. Только мы с Ли Ченом вышли, как на нас и вправду напали. Он давай кидать в них свои звёзды и поубивал всех. Только сзади выстрела я не ждал! Ли Чен своим телом меня загородил и принял пулю. Когда я повернулся, он выбил ларец с Богомолом, отбросив его к лавке. Женщина, которая стреляла в меня, схватила его и убежала… Не жалко брошь, жалко друга: такого мне никогда больше не найти! Он умер у меня на руках… Мне, наверное, показалось, но та женщина была очень похожа на Мотьку… Если это так, то пусть эта гадина лучше не появляется на моей дороге: теперь на ней уже две смерти – отца и Ли Чена. И этого я ей никогда не прощу!»

Какое-то чувство скорби о потерянном друге сжало моё сердце, так что стало больно. Смотрю на огонь и какое-то безразличие ко всему, что окружает меня, охватило душу. Огонь, словно почувствовал то, что происходит со мной, перестал искриться и даже спрятался в угли. Так я сидел до тех пор, пока глаза сами собой не закрылись, перенося меня в то странное время…

Михаил проснулся, но вставать, почему-то не торопился. Почувствовав пряный запах свечей, которые жёг Ли Чен. Он, даже не смотря, что спал, мог сразу сказать. – Ли Чен опять гадает!

У нас очередная остановка в Акташе. Мы с Ли Ченом за прошедшие десять лет не раз перед очередной отправкой домой из Кобдо скупали товары для охотников. Их потом перепродадим в Новониколаевске. Вот так и удалось наладить дело сначала в Новониколаевске, а потом и в Полевском, и даже иметь небольшую прибыль. И семью перевезти в Новониколаевск. Теперь они были все вместе. За все эти десять лет никто больше не нападал на караваны, которые теперь надёжно защищали казаки.

Сегодня Михаилу привиделся странный сон, будто держит он в руках дорогую брошь из светлого камня в виде насекомого с рожками и розовыми глазами, а также ртом, который может раздвигаться… И разноцветное сияние, как на радуге, идёт из него… А потом вдруг: Ба-бах! В нас с Ли Ченом стреляют какие-то бандиты… Какая-то женщина… Ничего не понятно!

– Алёшка-то, небось, уже подрос! – он вспомнил сына и сравнил, какой он был в его первый приезд. – И Ли Чен его любит. Это хорошо! Этот дурному не обучит!

И небольшое угрызение совести стало сверлить душу. – А я сам-то? Много ли времени уделяю сыну? Знаю, мало… Ты, уж прости меня, сынок…

Он встал, потянулся и вспомнил. – Надо жене и сыну подарок купить! Скоро же ехать дальше. Какой-то нехороший сон мне сегодня приснился… Ну, что там нам светит? Что нагадал, Ли Чен?

Тот даже не отреагировал на его вопрос, застыв как изваяние в позе лотоса. Но вот он пошевелился, открыл глаза и встал.

– Слышь, Ли Чен, не пора ли нам домой? Заскучал я что-то по родному дому! Подарки купим… Нас там Алёшка поди заждался…

Лицо Ли Чена стало как-то одухотвореннее, а глаза на мгновение улыбнулись, лишь только Михаил произнёс имя Алёшки.

– Опасыно наступать хвост тигла… – от медитации под глазами у Ли Чена образовались синие круги. Таким Михаил его ещё никогда не видел: друг был явно встревожен! – Впеледи опасыность! Ловушика. Не нада ходить!

– Про какую ловушку ты говоришь? Да мы же недолго! Вот купим всем подарки и назад!

В Михаила словно чёрт вселился: он отодвинул Ли Чена, преградившего ему дорогу, и пошёл искать драгоценности. Всё повторилось, когда он увидел лавку с драгоценностями.

– Опасыность! Слуга Богомол. Убить хозяин! Ловушика… – твердил Ли Чен, удерживая Михаила за рукав.

В Акташе много китайцев торгует: их лавки видны издали. Одна из них, в которой торгуют китайцы драгоценностями так и влекла к себе Михаила. Ли Чен, словно не слыша его, вошёл в лавку первым. Не успел Михаил пройти и трёх шагов, как прямо к нему бросился владелец лавки, ласково рукой предлагая драгоценности. Он показывал их одно за другим, пока очередь не дошла до ларца.

Михаила словно иглой укололи. – Так вот же она, брошь эта! Во сне ему приснилась. Будто он берёт её в руки! Так и есть, из светлого камня в виде насекомого с рожками и розовыми глазами, а также ртом, который может раздвигаться. И разноцветное сияние, как на радуге, идёт из него.

Стоило ему положить брошь, свечение тут же исчезло. И Ли Чен первым это заметил. Осмотревшись вокруг, он подошел как можно ближе к хозяину.

Хозяин лавки, увидев это, упал на колени и заговорил что-то по-китайски, кланяясь Михаилу в ноги.

– Ли Чен, что он говорит?

– Хозяина лавки… плосить…купить Богомола…

Ли Чен, как мог, старался оттащить Михаила от злополучной брошки, но тот, словно заворожённый, не мог оторвать глаз от неё, переливающейся всеми цветами радуги.

– Ловушика… Опасыность… – твердил Ли Чен, оттаскивая Михаила от опасной драгоценности.

Владелец лавки ухватился за ногу Михаила и громко начал что-то говорить и голосить, обнимая и целуя его сапоги.

– Что он говорит? Ли Чен, переведи!

– Хотеть…Сильно снизить цена. Плосить купить. Опасыно! Ловушика… – ответил Ли Чен, и встал спиной к спине Михаила.

В это время два жестоких глаза с удивлением смотрели на мужчину, в руках которого Богомол переливался всеми цветами радуги, как бы пресмыкаясь перед ним. Чтобы ещё раз убедиться, не ошиблась ли она, женщина чуть-чуть отодвинула штору.

Разом нахлынули чувства, которые унесли её в прошлое: вот она, Матрёна, приезжает в Полевской… Бессонные ночи с Флегонтом… Мишка, его сын: изнеженный толстячок… Отъезд в Новониколаевск с Флегонтом… Год страсти с Флегонтом… Такого она никогда не забудет! Если и было в её жизни страстное счастье, так только в этот год… Потом бегство с Ерошкой в поисках другой жизни… Банда разбойников и она атаманша… Ранение и колдовство над ней: несвобода. Месть Ерошке за то, что изменил ей. Рождение сына… Зов Богомола, чтобы освободить его… Разбор завала в пещере и передача его лавочнику… Приказ устроить ловушку его хозяину, чтобы навек освободиться от одного, а потом и от другого хозяина!

– И вот я здесь! – Всё это промелькнуло в голове за одно мгновение.

– Вот те раз, неуж-то енто Мишка? – её брови в удивлении поднялись, а рот раскрылся. – Ет чё ж тако? Мишку Бохомолка боитси, а надо мной командуеть? Ну и дяла… Дык на няхо и засада?!

Пока она молча стояла и о чём-то думала, а потом бормотала, Михаил расплатился с лавочником, продавшим ему драгоценность почти даром, и пошёл к двери. Теперь Ли Чен загородил его так, что Матрена почти не видела его, однако, успела сделать знак кому-то. Но этого было достаточно Ли Чену, чтобы прямо на выходе опередить Михаила и загородить его. Он шёл впереди, держа руки поднятыми на уровне груди и вертел головой во все стороны.

И не напрасно: не успели они и нескольких шагов отойти, как из-за ближайшего дерева высунулась голова разбойника, который начал целиться в Михаила. Однако, не успел он прицелиться, как из резкого взмаха руки Ли Чена, полетело что-то вращающееся, и острые зубья звезды вошли в его лоб… Стоило какому-нибудь ружью или голове высунуться из-за своего укрытия, как тут же бесшумное оружие убивало его…

И всё-таки одна пуля настигла его и то потому, что она предназначалась Михаилу. Почувствовав, откуда она летит и, понимая, что не успевает кинуть звезду, заслонив друга собой, он принял на себя её. Эта пуля прилетела сзади из револьвера Матрены. Из последних сил он метнул в Матрену свою звезду! Это обстоятельство однако позволило ей остаться в живых: смертоносная звезда попала в руку, изрезав её до кости. Револьвер выпал, а стрелять левой рукой из него Матрена так и не научилась…

Прежде чем упасть на землю, Ли Чен с силой выбил ларец в сторону лавки из рук Михаила, чтобы спасти друга…

– Уходи, пока Хозяин не прострелил тебе голову! – услышала Матрена приказ Богомола, который снова обрёл способность управлять ею, выпав из рук Хозяина. – Устроишь на него засаду там, в России…

Подхватив ларец, Матрена скрылась в лавке…

Михаил склонился над обливающимся кровью Ли Ченом.

– Нинсы бужу³²… Миндзинь³³… – прошептал он, и открыв глаза, и уже по-русски громко из последних сил сказал. – Прощай… Моя долг выполнить!

Горькие слёзы накатили волной в душе: Михаил плакал, не скрывая слёз! Он прекрасно понимал, что никогда уже больше не будет иметь такого друга, который своим телом закрыл его от неминуемой смерти!

– Постой-постой… Розовый богомол с рожками… Я где-то это уже видел… А что же мне приснилось тогда, на дежурстве? Что-то ничего не пойму… Мистика какая-то… – вопросы возникали в моей голове один за другим и оставались висячими, не находя ответа. – Надо читать дальше!