Читать книгу Собрание малоформатной прозы. Том 5. Ужасы, мистика, фантастика, криминал, современная проза, прочее - Юрий и Аркадий Видинеевы - Страница 2

Всё началось со звуков. Первым звуком, влекущим в чёрную бездну, был жуткий скрежет. Он сопровождал вспарывание сердца гигантской циркулярной пилой. Окаменевшая плоть сердечной ткани яростно сопротивлялась воздействию особо прочного диска циркулярной пилы, и это создавало невыносимый, сводящий с ума скрежущий звук. От этого звука Элен проснулась с ощущением острой сердечной боли. То была давно знакомая боль, не позволяющая вдохнуть полной грудью.

Новым звуком был властный голос, исходящий из стереодинамиков:

– …Повторяю. Всех пассажиров нашего лайнера я призываю к спокойствию. У нас всё под контролем. На верхней палубе производится организованное размещение пассажиропотока по спасательным средствам. Просьба передвигаться по трапам и палубам без паники и толчеи. Места в плавсредствах хватит всем.

Повторяю…

Элен догадалась, какой скрежет услышался ей сквозь сон и воссоединился с острой болью в сердце: это днище их лайнера рушилось от столкновения с некой подводной твердью, возможно, с затонувшим ранее кораблём. На ватных ногах, едва превознемогая охвативший её страх, Элен вышла на верхнюю палубу (или её вынесла туда гудящая, стонущая, ревущая, оглушительно визжащая толпа). Элен опомнилась только от команды «Суши вёсла!». Шлюпка, в которой она оказалась, пребывая в сумеречном сознании, легла в дрейф.

Элен вновь погрузилась в зыбкое сумеречное забытьё. Имя ему было «Обречённость».

– Хорошо, если смерть будет быстрой и безболезненной, – подумала Элен.

Элен не хотелось, чтобы смерть навязала ей долгую игру кошки с мышкой, конец которой заранее известен им обеим.

Вероятно, коварная смерть сумела угадать её мысли и решила сполна насладиться паническим состоянием своей жертвы. Впереди Элен ожидало то, чего она опасалась: долгая и страшная игра со смертью (через тернии к… чёрной бездне). Она будет намного страшнее той, которую только можно себе представить.

*

Из состояния сумеречного оцепенения Элен вывел пронзительный визг. Вода вокруг шлюпки, в которой спасалась Элен рядом с истерично визжащей дамой, вскипела от хоровода акул. Матросы выхватили из уключин вёсла и приготовились к отражению атаки свирепых тварей из морской преисподни. Сражение было жарким и скоротечным. Первыми жертвами акул пали вёсла, затем – матросы. Пассажиры хаотично заметались от одного борта шлюпки к другому. В результате шлюпка опрокинулась, перейдя в оверкиль. Акулий пир разгорелся с ещё большей силой. У Элен возникло ощущение огромной воронки, затягивающей её в бездонную черноту.

Звуки исчезли.

Течение времени изменилось.

Перед глазами Элен, как в замедленном воспроизведении немого кинофильма, прокручивались кадры отвратительной кровавой оргии. Акулы медленно захватывали своими мощными челюстями человеческую плоть, и люди заходились в беззвучном предсмертном вопле. Воронка леденящих душу восприятий втянула Элен в непроглядную тьму, в царство безграничного ужаса (Элен потеряла сознание).

Очнулась Элен на суше.

Как она там оказалась?

Возможно, к её спасению были причастны дельфины. Известно немало случаев, когда дельфины нападали на акул, разрушая мощными торпедирующими ударами их жаберные кости. Такие травмы были гибельными для акул.

Известно немало случаев, когда дельфины подхватывали тонущих людей и выносили на сушу.

Но известны и иные случаи. Например, когда чудесные спасения происходили благодаря неведомым силам (по воле Бога либо Его врага).

Элен не знала, что её спасло, но если перед этим она желала для себя быстрой и безболезненной смерти, то теперь, оказавшись на суше, она ощутила радость от своего неожиданного спасения и острое желание жить.

Элен не знала, что её судьба уже целиком перешла во власть смерти, затеявшей с ней долгую и устрашающую игру с медленным и неумолимым нарастанием необъяснимой мистической жути.

*

Элен не задумывалась о том, в какие географические координаты зашвырнуло её такое неожиданное спасение. В то время её ум не был расположен к аналитическому мышлению. Она вся превратилась в губку чувственных восприятий, усиливаемых остатками пережитого потрясения. Всё воспринималось ею необычно, всё казалось не вполне реальным, странно искривлённым, гротескным. Она, как во сне, передвигалась в незнакомом пространстве (не в параллельном ли мире?), испытывая нарастающую тревожность.

Элен потеряла счёт времени. В тусклом свете уходящего дня она вышла к древнему замку, затерянному среди диких холмов, поросших высокими травами, чахлым кустарником и редкими одиноко стоящими деревьями.

Безлюдной оказалась спасительная суша.

Необитаемым казался древний замок. Стёкла в его узких оконных проёмах слабо, будто нехотя, розовели отблесками заката и казались глазами, оживлявшими необычные контуры замка, делавшими его похожим на фантастическое животное, не имеющее отношения ни к этой местности, ни к планете в целом. Выражение, мерцавшее в его окнах-глазах, было настороженно-хитрым, таящим в себе угрозу.

– Плохое место, – подумала Элен о древнем замке. Она остановилась перед полуразрушенной оградой, опоясывающей его обширное подворье.

На что решиться?

Стены замка могут стать защитой от нападения ночных хищников, а чувство опасности, внушаемое зловещим видом замка, может оказаться причудой воображения, расстроенного недавно пережитым ужасом. В сердце Элен холодной змеёй вползал страх. Змея была двухголовой. Одна её голова ранила сердце, вещая об опасности со стороны замка, а другая жалила мыслями о лютых хищниках, подстерегающих бесприютных путников в ночи.

Над замком взошла луна. Её свет был холодным, бездушным.

Лунный свет стал ещё холоднее, когда наполнился звуком безысходной волчьей тоски. Это взвыл вожак стаи, созывая своих подручные на ночную охоту. Для Элен это стало сигналом к бегству. Единственным местом спасения от смерти в волчьих зубах был не менее пугающий древний замок. Но ужасы этого замка ещё не обрели очевидность и оставляли место сомнениям, а волки сомнений не оставляли.

Путь к спасению в замке был труден и тернист. Полуразвалившаяся ограда оказалась сложным препятствием. Преодолевая её, Элен исцарапала себе руки и колени, изорвала и перепачкала всю одежду. Следующим препятствием была тяжёлая входная дверь. Вначале она показалась запертой изнутри, но, к счастью, помехой к её открыванию оказались не запоры, а застарелая ржавость дверных петель. Под усиленными толчками дверь в замок всё же открылась. Дверные петли, уступив усилиям Элен, проскрипели сердито и угрожающе. Элен расслышала в их скрипе слова: «…Лучше бы… сюда не входила…».

Волчий вой приближался. Элен нащупала в темноте дверной засов и заперла дверь замка изнутри. На этом силы покинули её, и Элен присела на пол, привалившись спиной к двери. Возможно, она задремала. Из дрёмы (или просто из оцепенения) Элен вырвал грозный рык. Прямо из-за её спины! Бежать!! Немедленно бежать!!! …Но не было сил даже пошевелиться. Будь, что будет…

Волки ломились в дверь, злобно рычали, захлёбываясь от собственной ярости, а Элен обмирала от страха. Ей всё казалось, что волки вышибут дверь, набросятся на неё, как стая акул, и искромсают её точно так же, как акулы искромсали всех, кто спасался вместе с нею в шлюпке.

Через время волки отступили, но Элен понимала, что они не ушли. Она знала, что они окружили замок со всех сторон, и будут дожидаться её выхода.

Волки умеют ждать.

Теперь убежать от них невозможно.

Волки умеют догонять.

Но вот прошла ночь. Постепенно в узкие окна замка стал проникать дневной свет. Появилась возможность обследовать новое место спасения. Эллен стала опасливо переходить из одного помещения в другое, стараясь не заблудиться в сложном лабиринте залов, коридоров, лестниц, балконов, подвалов.

Крысы!

Откуда они?

Они пугают Элен, но вместе с тем вселяют в неё надежду: они что-то едят и пьют. Если проследить все пути их передвижения, то можно узнать, где они добывают себе еду и питьё. И то и другое, быть может, сгодится и человеку.

Вода, которую пили крысы, оказалась непривлекательной для употребления: небольшие скопления дождевой влаги. Зато в нескольких подвалах нашлись бочки с солониной, с вином, запасы зерна и муки. При виде еды Элен почувствовала, как она проголодалась.

Подкрепившись едой, Элен занялась личной гигиеной. В хозяйстве замка нашлась подходившая ей одежда, дрова и огниво для камина и кухонных печей. Элен скипятила себе дождевой воды, искупалась, оделась в чистое платье, выспалась в мягкой постели.

День прошёл вполне благополучно.

Но, что будет ночью?

Сердце подсказывало Элен, что предстоящая ночь будет самой страшной в её жизни.

*

Среди ночи Элен услышала детский плач. Она зажгла свечу и пошла на звук плача. Казалось, что плач раздавался за ближайшей стеной. Элен переходила из зала в зал, из коридора в коридор, с этажа на этаж, но звук плача всякий раз отдалялся от неё, оставляя впечатление непосредственной близости (лишь руку протянуть). Так, маня за собою, звук плача довёл Элен до входной (выходной) двери замка и послышался уже снаружи. Элен потянулась к засову, запиравшему дверь замка изнутри, как вдруг детский плач сменился душераздирающим воплем и слился со злобным рычанием волчьей стаи. Элен услышала хруст перемалываемых косточек, чваканье влажной плотью, и потеряла сознание.

Очнулась Элен, когда солнце поднялось уже высоко. Едва она вспомнила тот кошмар, который поверг её в обморок, она снова испытала весь ужас ночного происшествия, и ей вновь стало дурно.

Поразмыслив, Элен поняла, что не было никакого плачущего ребёнка, что это тёмные силы морочили её своими страшными колдовскими приёмами. Но цели их были ей непонятны. Стоило придержать волчью стаю от наваждения воображаемой добычи, и их реальной жертвой оказалась бы Элен, собиравшаяся выбежать из замка на плач ребёнка. Значит, её смерть в тот раз не была целью тех тёмных сил. Неужели их целью было нагнать на неё ещё больше страха?

Как это запредельно жестоко!

Ночью Элен решила не спать, опасаясь новой атаки со стороны тёмных сил, но на исходе ночи ею овладела лёгкая дрёма, быстро перешедшая в сон. События, жертвами которых она оказалась с момента кораблекрушения, вошли в её сновидения в ещё более зловещем и пугающем виде. Она, то просыпалась, крича от ужаса, то вновь проваливалась во тьму кошмаров и мистических страхов. Она видела гибель людей, пожираемых акулами с волчьими головами, слышала предсмертный крик младенца, которого волчья стая тащила к морю на съедение своим родственникам-акулам, а просыпаясь от страхов, не могла понять, очнулась ли она от очередного кошмара, или он продолжается наяву. Вот она открывает глаза и видит в неверном свете луны, проникающем сквозь узкие окна спальни, неподвижные тёмные силуэты. От них исходит опасность. Их глаза полыхают злым зелёным огнём. Элен с ужасом понимает, что это те самые волки, которые загнали её в этот зловещий замок. Теперь они как-то проникли сюда и чего-то ждут. Чего? Того, чтобы она проснулась? Чтобы насладиться её испугом? Тогда надо притвориться спящей!

Проснулась Элен, когда день был уже в разгаре. Со страхом огляделась вокруг, нет ли в спальне волков? Опасливо осмотрела места, где они сидели, но не найдя следов их присутствия, не успокоилась. В Элен вселилась уверенность: ночью они придут!

Это было похоже на первые признаки сумасшествия.

*

Элен не помнила, как прошёл весь следующий день. Было только обречённое ожидание ночи. У неё уже не было сил сопротивляться опасностям. Не зря говорят, что не так страшна сама смерть, как её ожидание. Но ночь прошла спокойно, без кошмарных сновидений. Однако Элен не поверила, что всё худшее осталось позади.

И худшее пришло.

Оно началось с обездвиживания. Элен потеряла способность даже пальцем пошевелить. Вероятно, это как-то было связано с непомерным непреходящим стрессом и с особенностью реакции её организма на такой психологический надлом.

Мышечная расслабленность вызывала дрёму, дрёма – сны. Во сне Элен была полна сил, здоровья, энергии. Она весело плескалась в воде возле берега. Вдруг резкая боль пронзила её ногу ниже колена. Затем такая же боль возникла в другой ноге, и тут же, как по команде, на её тело обрушился целый поток таких болевых ощущений.

Пираньи!

Элен метнулась к берегу, но стая мерзких хищниц отрезала ей путь к спасению.

Выхода нет! В считанные минуты от Элен останется только скилетированный труп.

Элен в ужасе просыпается.

Её тело обезображено кровоточащими кавернами от острых хищных зубов. Сами хищники, отпугнутые её криком, разбежались, но поняв, что боятся нечего, стали подступать вновь. С их мордочек капала кровь. Её кровь! Их глаза полыхали ненасытным огнём.

Крысы!

Целое полчище крыс!

Вот она, её смерть!

Вот он, конец пути через тернии к… чёрной бездне!

Элен проснулась в своей каюте. Её разбудил бодрый голос, вырывающийся из стереодинамиков:

– Уважаемые дамы и господа! Наш лайнер прибывает в порт назначения…

Наш лайнер?

С ним всё в порядке?

С нами всё в порядке?

Какое счастье!!!