Читать книгу Собрание малоформатной прозы. Том 5. Ужасы, мистика, фантастика, криминал, современная проза, прочее - Юрий и Аркадий Видинеевы - Страница 9

В школе Вовочку не любили. Даже сердобольная Сонечка, вечно жалеющая всех и вся, не проявляла к нему озабоченности. Зато уличные дебоширы Вовочку своим вниманием не обходили. Они подзывали его к себе, заводили с ним «гнилой базар-трамвай», наслаждаясь его трусостью перед ними, заставляли проявлять какие-нибудь признаки покорности и отпускали «с миром» до следующего раза.

Учителя предполагали, что Вовочку ожидает чахлая, блеклая судьба без головокружительных взлётов, а, значит, и без болезненных падений. Однако Вовочка отличался от остальных таких же гармонично недоразвитых, как он, тем, что тайно и тяжело страдал от гипертрофированного самолюбия, требующего выхода. Яркого, но безопасного для жизни и здоровья. Он мечтал о реванше надо всеми, кого он знал. Вовочка рано понял, что для реванша у него есть один только путь: сказочное богатство.

Вот тогда!..

На цветочные ароматы слетаются труженицы пчёлы и красавицы бабочки.

На зловония слетаются мухи.

Эзотерики знают, что ангелы-хранители пребывают в непосредственной близости только к душам тех, кто смиренен и добродетелен, но отдаляются от иных, не перенося их греховного запаха. Зато греховные зловония притягивают к себе разного рода нечисть и активизируют её к подстрекательским действиям.

Бесы, бесы, бесы…

Их всегда было так много среди людей, или это «достижение» современников?

Люди озабочены тем, что Земле грозит перенаселение, а бесы радуются пополнению в своих нечистивых рядах.

Проносясь над людскими потоками по своим бесовским делам, они заприметили среди многих человеческих особей хилого и неказистого подростка. Вовочку.

Экийсмрадонос! Редкостный экземпляр! Маловат ещё для мерзких дел, но уже заслуживает того, чтобы начать культивировать в нём все нужные для этого качества.

Глава 1

Тайный обряд посвящения был наполнен торжественностью, внушающей страх, раболепие и сладкое предвкушение скорого обретения силы. С началом обряда Вовочка впал в транс, а по окончании обряда – в беспамятство. Несколько суток прошло в беспробудном сне. Тяжелым и ужасным был тот сон, но по пробуждении Вовочка почувствовал разительную новизну в самом себе и вовне себя. Всё неузнаваемо изменилось. Адаптация к новизне значительно упрощалась тем, что сам обряд, а затем и место пробуждения происходили вдали от Вовочкиного города. На новом месте, в новом людском окружении не возникало тех помех к обрастанию бронью для собственной новизны, которые неизбежно возникают при общении с прежними знакомыми. И Вовочка стал Владимиром. Студентом престижного вуза.

Послеобрядовая жизнь Владимира превратилась в сказку. Прекрасную и омерзительную. Минуты торжества, достигаемого при содействии коварных демонических сил, сменялись в ней минутами отчаяния и невыносимой муки при расплате за оказанные бесами услуги. В этом было некоторое сходство с развитием наркологической зависимости: На начальном этапе внутривенная инъекция дарит упоительное блаженство, желание испытывать его вновь и вновь. Затем – ломка, из которой хочется вырваться любыми путями и средствами, включая кражи, разбои, убийства. Но с развитием зависимости состояние блаженства не наступает, остаётся только потребность избавиться от нестерпимой ломки.

А вскоре – смерть. Бесславная, преждевременная, мучительная.

Всё желаемое давалось теперь Владимиру как слуге князя мира сего очень даже легко. Успехи в учёбе, непререкаемое доминирование в случайных и длящихся контактах и деньги.

Деньги, деньги, деньги…

С деньгами у Владимира проблем теперь не возникало. Он стал не просто богатым. Он был сказочно богат! Ему не было нужды в необозримо просторных хранилищах денег и драгоценностей, в оборудовании их системами охранной сигнализации, в содержании многочисленного штата охранников. Вместо всех этих сложностей Владимир предпочёл пользоваться своим мистическим доступом к неограниченному количеству богатств лишь по мере возникновения необходимости. В любой момент Владимир получал столько денег, сколько ему было нужно для решения текущих вопросов.

Основным источником денежных поступлений были ставки на спорт. Владимир всегда выигрывал. И всегда по-крупному.

Портить зубы о «гранит наук» ему не требовалось. Нужные знания появлялись у него в голове сами по себе в требуемое время и в необходимом объёме. Третировать его никто уже не отваживался. Любые намерения выплеснуть на него какой-либо негатив угасали ещё на стадии их возникновения, наталкиваясь на мощный разряд упреждающего энергетического удара.

Глава 2

Гопники, «бакланы» и прочая полукриминальная босота обходили Владимира стороной. Изредка случалось такое, что обколовшись или обкурившись, они теряли нюх и подступали к Владимиру с наездом:

– Слышь, фраер! Стоять!

– Ты нам должен!

– Не, пацаны! Этот чушкарь неумытый спрашивает «За что должен?»!

– Да за то, что мы есть!

– За то, что нам нужно!

Владимира этот наезд забавляет.

– Держите, пацаны, – щедро выдаёт он им купюры в их трясущиеся от жадности и неслыханной удачи ручонки.

– Ну, ништяк!

– Вот красава!!

– Гуляем, пацаны!!!

Владимир сдерживает в себе свой сатанинский хохот: Не было никаких купюр! Было только колдовское наваждение.

Он мог бы наказать толпу налётчиков по-настоящему. Например, они могли бы накинуться со всеми своими ресурсами, включая кулаки, ноги и «тупые твёрдые предметы» в виде их дурных лбов, друг на друга, полагая под наваждением, что избивают Владимира. Но это не было бы так весело.

Однажды заносчивая, вконец охамевшая от вседозволенности столичная поп-звезда заприметила Владимира в ресторане. Как-то слишком уж безучастно он отнёсся к её помпезному вхождению в это самое шикарное заведение провинциального центра в сопровождении группы телохранителей. Мгновенно вскипевшая среди остальных посетителей восторженная суета была воспринята спесивой поп-звездой как должное. Но то, что нашёлся некто невосприимчивый к её популярности, взбесило капризную деву. Она никогда не упускала случая закатить истерику с громким, надолго запоминающимся скандалом. По тлетворному веянию моды, царившей в среде ей подобных «звёзд», скандальная репутация не позорит их, не разрушает имидж, а укрепляет его, содействует усилению популярности. И, что до дикости странно, их поклонники подобострастно подыгрывают этой постыдной и противоестественной моде!

– Странный тип! – брезгливо и злобно уставилась на Владимира «звезда эстрады», – по-моему, ему здесь не место!!

Догадливые телохранителитут же обступили Владимира, ожидая от своей повелительницы сигнала к последующим действиям.

Дальнейшие события приняли неожиданный оборот: в головах телохранителей поднялся хаос, сигналы к действиям стали восприниматься ими как всегда безоговорочно, но совершенно неадекватно их должностным обязанностям. В результате они ринулись на поп-звезду, покарали её кулаками и ногами, а затем вышвырнули вон.

Владимир тем временем исчез.

Девушки, девушки, девушки…

С ними, как и с «гранитом науки»: Нужные знания о том, как с какой и когда, появлялись у него в голове сами по себе в требуемое время и в необходимом объёме. Владимир получал удовлетворение, а девушки – неописуемые восторги. Все они рвались к продолжению отношений, но успеха в этом не имели. Для Владимира они были одноразовыми игрушками.

Глава 3

Бесы, бесы, бесы…

С ними всё было наоборот: Это Владимир был для них игрушкой. И не одноразовой, а постоянной. Они сопровождали Владимира всюду, не оставляя его без своего присмотра ни на минуту, постоянно поддерживая в нём нужное им состояние души: болезненно самолюбивое, обидчивое, жестокое по отношению ко всем «людишкам», не заслуживающим ни жалости, ни снисхождения. Если души крещёных людей, повинующиеся голосу совести, исходящему от Бога, постоянно находятся под покровом своих ангелов-хранителей, утишаясь любовью ко всем творениям Божьим, то душа Владимира, постоянно находящаяся под враждебным присмотром бесов, разъедалась всеми пороками, начиная с непомерной гордыни. И не Владимир руководил своими поступками. Бесы бесцеремонно использовали Владимира как свой биосоциальный инструмент. И он, повинуясь их злобной воле, вытворял такое, о чём тут же хотелось забыть. Но вот беда! Оно не забывалось! Оно жгло его мозг, разъедало душу! Владимир то ликовал, наслаждаясь своим превосходством над другими людьми, то падал в бездну отчаяния, сокрушаясь содеянным.

– Отступись от своего благодетеля! – яростно требуют бесы.

Отступился.

– Отступись от своих родственников!!

Отступился.

– Отступись от тех, кто спас тебя от смерти!!!

Отступился.

Какой жгучий стыд испепеляет душу!

Весь этот ужас и позор Владимир получал ради доступа к своему несметному богатству, к своей мистической власти, в обмен на служение бесам. Наслаждение плодами этих приобретений недолговечно, оно быстро проходит, оставляя после себя, то горькое разочарование, то муки совести.

Со временем Владимир перестал испытывать наслаждение от превосходства своих мистических возможностей над возможностями обычных людей. Зато всё чаще стала овладевать им тревога от предчувствия подступающей к нему смерти. Бесславной, преждевременной, мучительной.

Деньги, деньги, деньги…

Они открывают возможности ко многим благам. Но не ко всем.

Казалось бы, с неисчерпаемым наличием денег должно прийти и состояние удовлетворённости.

Почему оно не приходит?

И сам собою напрашивается ответ: Деньгами это состояние не купишь.

Во все времена среди людей находились те, кто готов душу свою отдать, чтобы овладеть какими-то сокровищами в этой противоречивой, запутанной, недоступной целостному пониманию жизни в своём физическом теле. Для одних это деньги, для других это власть, для некоторых это любовь. И ладно бы жертвовать жизнью – этой восполняемой ценностью для бессмертной души, но приносить в жертву саму душу – это всё равно, что поменять ноги на обувку, голову – на шапку. К чему обувка безногому, шапка обезглавленному, а любовь – потерявшему само её вместилище – душу?

Бездушные бесы с игрушками расстаются с весёлым злорадством.

Пришло время и им наскучило играть пропащей душой Владимира.

Как быстро пришло это время! Как быстро закончилась его короткая жизнь, наполненная лёгкими успехами, обилием денег… и нестерпимыми муками раскаяния!

На его надгробной плите следовало написать:

«Он неистово, до умопомрачения, хотел денег и власти.

На погибель себе он их получил».

Но там этой надписи нет.