Читать книгу Лучник. Лабиринт. Книга вторая - Юрий Каранин - Страница 12

Са Тал не ожидал, что преследователи так безотчетно обратятся в бегство. Конечно, большую роль в этом сыграл кумп. Но и то, что сделал сам, весьма озадачило Са Тала. И в это невозможно поверить, если не видеть обгоревших скакунов и всадников. Но таковых оказалось немного, зато, много было таких, которые умерли без видимых причин. Но их скакуны, – в это трудно поверить, – пощипывали травку неподалеку, совсем не обращая внимания на залегшего в траву кумпа. И на зов Са Тала они пошли доверчиво.

В торбах, притороченных к скакунам, оказалось самое бесценное сейчас для Са Тала – хлеб и сыр. Несколько дней, проведенных только с употреблением не всегда прожаренного мяса, привели к полному расстройству желудка. А еще там оказалось крепкое вино, которое, как надеялся Са Тал, очистит желудок от накопленного яда.

Урт теперь постоянно ходил рядом с Са Талом, непрестанно озираясь на кумпа. Кумп перебрался на небольшой пригорок, необычно для степи, прикрытый густой зеленой травой. Урт не верил в благодушие кумпа, но, все же, понимал, что, благодаря ему, он остался жив. А горящая жаром спина постоянно напоминала об этом.

В некоторых торбах, кроме еды, нашлась еще одна ценность, – топоры. Но самое главное, карта, всего скорее, слишком приблизительная, неаккуратно нарисованная, или перерисованная чьей-то неумелой рукой. Но, самое главное, на ней были нарисованы лес, почему-то зачеркнутый прямым крестом, и море, в аккурат за лесом. Вот, только, острова на этой карте не было. Вполне возможно, в то время остров еще и не существовал.

Ночью к костру приполз раненый. У Са Тала еще осталась кашица из листьев трав, заживляющих раны, приготовленная, конечно, для Урта. Раненый с радостью принял и лечение уже начавшей гноиться раны, и еду. Когда незнакомец насытился, он обратил внимание, что Са Тал пытается разобраться в карте. Помощи от Урта в этом занятии было мало. Не проще было общение и с этим человеком. Но на этот раз нашлись более-менее знакомые слова, о значении которых, по крайней мере, не нужно много гадать.

Поняв, что раненый хочет помочь, Са Тал решил расспросить его об острове. Но сначала надо разобраться с картой. Он стал показывать на рисунки на карте, и незнакомец стал называть их имена. Но сначала Са Тал показал на довольно большой неровный круг.

– Сарап.

– Сарап? – Переспросил Са Тал.

– Сарап. Сарап. – Радостно закивал головой человек – Сарап. – Он рукой показал на себя, – Сарап, Сарап. – Он принялся поочередно показывать на лежащих тут и там его бывших товарищей. Это едва не сбило Са Тала с толку, но раненый принялся быстро рисовать на песке множество юрт. И Са Тал предположил, что это, возможно, город.

Потом Са Тал показал на нарисованное дерево, и раненый, радостно закивав, показал на лес. Чтобы обозначить каменоломни, он сложил в кучу камни, а затем развалил ее. Наконец, дошло дело и до острова. Са Тал перерисовал часть карты на песке, а потом там, где нарисовано море, пририсовал остров. Незнакомец отрицательно замотал головой, и нарисовал остров много левее. Потом он поднялся и показал рукой туда, где, по его мнению, находится остров.

И тут глаза раненого стали округляться. Са Тал проследил за его взглядом, и встретился с внимательным взглядом кумпа.

Шок раненого оказался так велик, что вместо слов изо рта вылетали только нечленораздельные звуки. Но затем кумп совершил невероятное. Он поднялся и вальяжно пошел к костру. И Раненый, и Урт, видимо, считали свои последние мгновения жизни. Но кумп подошел к Са Талу и потерся мордой об его руку. СА Тал так же, как и у моря, ласково потрепал его гриву. Он понял, что кумп хочет уйти по своим делам.

«Спасибо тебе, друг», – мысленно сказал Са Тал. – «Я всегда буду ценить твою дружбу».

«Мы все одной крови», – вряд ли таким был ответ кумпа, но он еще раз потерся о руку Са Тала и растаял в густом тумане.

За всеми переживаниями Са Тал чуть не забыл о еще одном приобретении. В их распоряжении оказалась небольшая юрта. Са Тал, разумеется, не смог бы разобраться с ее устройством, но Урт и Раненый ловко возвели укрытие над угасшим костром. Са Тал сначала опасался, что ночью степняк убьет их, но потом решил, что страх перед кумпом не позволит сделать этого. И едва не просчитался. Проснулся он от непонятной тревоги.

Незнакомец усердно рылся в торбе, где всегда находилась карта. Заметив взгляд Са Тала, он, схватив нож, бросился на своего недавнего спасителя. Са Тал атаку успел отбить, но Раненый почему-то полосонул ножом себе по шее.

Са Тал вытащил труп из юрты, и оттащил его к другим мертвецам. Убусы, собравшиеся со всей округи, недовольно отошли назад, но, как только Са Тал вернулся к юрте, принялись за свою трапезу.

Са Тал опустился на небольшое бревнышко возле юрты. Перемена в поведении Раненого, – а таковым теперь и останется его имя, – сильно озадачила Са Тала. Предполагать можно было, что угодно – от легкого помешательства до…

А это «ДО» может простираться довольно далеко. Уже одно то, что его забросили так далеко, наводило на совсем невеселые мысли.

Конечно, нельзя за один день решить все проблемы. Но разобраться с картой нужно немедленно. И в первую очередь надо разобраться, когда Раненый говорил правду.

«А, вообще, случайно ли здесь оказалась карта?» – «Никто не мог бы предположить такого развития событий. Это факт». – «Если кумп не является разменной фигурой во „многоходовке“. Кумпы не могут быть друзьями». – «Всегда бывают исключения». – «Ну, допустим. Подойдем с другой стороны. Почему пришел Раненый?» – «Наступило время убусов». – «Пожалуй, да. Но почему он стал рыться в торбе?» – «Он искал карту». – «Почему?». – «Карта – ключ ко всему, истина». – «Истина где-то рядом?». – «Это относилось к чему-то другому». – «Истина была рядом. А ты не начал ее искать».

Са Тал вошел в юрту, достал и снова раскрыл карту. «Почему на карте не указан остров и зачеркнут лес? Почему?» – «Не в этом ли и сокрыта истина?»

Карта уже не стала казаться бесспорной. Конечно, она могла принадлежать тому, кто регулярно посещал указанные объекты. Но степняку не нужна карта. Значит, карта предназначалась кому-то другому. Уж, не этому ли Раненому? Зачем тогда он помогал? Либо хотел рассмотреть и запомнить карту, либо? Либо хотел узнать мои планы. Про остров знали только проверенные люди, которым Са Тал мог доверять, как самому себе. Каменоломни нет смысла скрывать. Мимо леса я не мог пройти, но заходить в него не ….

«Заходить в него мне запретили, пытались запретить, но не успели. Что же все-таки в этом лесу? И вдруг Са Тал все понял. Лес – концентратор энергии, да такой, какой не просто создать с помощью камней из той каменоломни. Вот она, истина. Создать Боевой Лабиринт не из камней, а из деревьев. И это можно сделать без особых физических затрат. Правда, зародилось, было, сомнение по поводу долговечности такого Лабиринта. Но надежда все-таки победила. Тем более, что посадочного материала хватит не на один Лабиринт. Остается, найти остров».

Скакуны далеко не ушли. Они слишком привыкли к человеку, а ночная степь просто наводнена опасностями. Перекусив хлебом с сыром, Са Тал с Уртом свернули юрту и в сопровождении небольшого табуна отправились в указанном направлении. Раненый, почему-то, не обманул: нужный, или нет, но остров оказался в указанном месте.

Са Талу не терпелось добраться до него, но степь обманчива, – поэтому до берега добрались только в полдень. Прямо перед ними зеленел, довольно-таки, большой остров, но был ли он тем самым Большим?

Урт сначала наотрез отказался переплывать на остров. Но скакуны пошли в воду без особого принуждения, и скакун Урта тоже нервно заметался по берегу. После этого решился и Урт. Он мертвой хваткой ухватился за шею скакуна и провисел на ней до самого острова.

Выплыв на остров, скакуны тут же принялись жевать травку, какой их не баловала степь. Са Тал тоже решил подкрепиться. Зачем мешать скакунам, на которых, вероятно, скоро падет нелегкая доля.

Последующее обследование острова слегка повергло Са Тала в уныние. На острове не было деревьев, – только трава да редкий мелколесный кустарник. Получается, что деревьям не за что зацепиться, – и новая идея по устройству Лабиринта заранее обречена на провал.

Уныние – унынием, но жизнь приучила Са Тала проверять и перепроверять. Он поднялся на высшую точку острова. Удивительно, трава остается сочной и на вершине. Вернее, около, поскольку вершину вершал плоский двухцветный прозрачный камень, зеленый снизу и бесцветный вверху. Са Тала несколько поразила кажущаяся глубина и структура камня. Граница между зеленым и прозрачным не была ровной: при желании можно разглядеть в толще замысловатую, заманчивую картину. Во всяком случае, Са Талу глянулись и роща, и селение на краю ее, и многое из того, что осталось в прежней жизни. Са Тал без особой надобы нашел длинную толстую, чудом сохранившуюся – (поразительно, почему пришла именно такая мысль?) – жердь и попытался пошевелить камень Но, как он ни упирался, камень не дрогнул. Так получается, что либо камень весьма велик, либо сам Остров – скала, засыпанная нанесенным ветрами грунтом и семенами трав. Са Тал стал вспоминать, что представляет остров в его время. А в его времени на вершине Острова никто не бывал: место пугающее, «обросшее» многими легендами и небылицами. И, если вычленить все неправдоподобное, все равно, получается, что Остров пытается сохранить некую тайну.

Объяснение пришло глубокой ночью. Са Тал проснулся оттого, что юрта начала неприятно вибрировать. Он выглянул из нее и ужаснулся. Нутром чувствовал, что надо было уходить с острова, но скакуны проявили непонятное упрямство, да и Урту не захотелось вновь лезть в воду. Кругом, на сколько доставал глаз, бушевала гроза. Молнии, как и накануне, били, не переставая. Ветер, казалось, вот-вот перевернет юрту. Са Тал неистово молил бога, чтобы гроза миновала остров, но не тут-то было. Ветер неожиданно стих, но остров словно загудел от непрестанных грозовых разрядов. Вибрация под юртой усилилась до болезнетворного состояния, а за ее стенами началось хаотическое движение. Са Тал снова осторожно выглянул наружу. Некоторые скакуны не выдержали, и, вскочив на ноги, понеслись по острову. Но основная масса скакунов осталась лежать вокруг юрты, нервно вздрагивая ушами. А из вершины выплескивался огонь, и, закручиваясь спиралью, неторопливо утекал в черное небо.

Картинка, представшая перед глазами утром, ужаснула последствиями грозы. Кругом с корнем вывернутые неокрепшие деревца и кустики. Все сбежавшие скакуны были мертвы. Их в клочья разорванные тела валялись вдоль кромки воды. Вот поэтому и не растут на острове деревья.

Са Тал решил уходить с острова, пока не пришла следующая гроза, но обратил внимание на труднообъяснимое обстоятельство. Вершина острова практически не пострадала. И скакуны, которые во время грозы остались лежать вокруг юрты, все были живы. и теперь вновь наслаждались сочной травой.

«ИСТИНА ГДЕ-ТО РЯДОМ». Все встало на свои места. Уже сам остров является концентратором и распределителем энергии. Весь вопрос – в том, как ее сохранить, и в нужное время передать. Что – что? – а грозу своим желанием не вызовешь. Или остров может и это?

Надо бы возвращаться за лопатой, но десятки убусов, воспользовавшись отливом, перешли на остров, и заполонили весь берег. Но, с другой стороны, это и не плохо. Такое количество трупов под жарким солнцем может спровоцировать что-нибудь и похуже этого, эпидемию, например. Главное, чтобы убусы не стали охотиться на живых скакунов, которые и без того уже тревожно прядали ушами.

Трапеза убусов продолжалась до самого вечера. Но и опаска Са Тала стала искать свое подтверждение. Убусы все чаще начали делать выпады в сторону поредевшего табуна. Са Тал, без большой надежды на успех, приготовил саблю и лук со стрелами, а также насобирал сушняка для костра. К счастью, использовать это не пришлось. Едва солнце скрылось за вершинным камнем острова, как убусы, словно по команде, метнулись на материк. Понятно, и падальщики – тоже степняки. Вскоре вода начала стремительно прибывать.

На этот раз обошлось. Но убусы и не собирались уходить с противоположного берега. А это уже серьезная помеха. Са Тал, все же, решил, что, несмотря на то, что остров, хоть, и является концентратором энергии, нужно создавать боевой лабиринт. И убусы станут опасным препятствием на пути, – (если не закончат завтра). Можно, конечно, оказать им достойное сопротивление у брода, но это не решает проблему в корне.

***

Следующая ночь выдалась, на удивление, спокойной. Небо было совершенно черным, но не грозовым, а усеянным мириадами звезд. Но жгучий холод быстро загнал Са Тала в юрту, где совсем безмятежно спал Урт. А Са Тал долгое время не смог заснуть. Загадывать на долгий срок он уже боялся, впрочем, как и выискивать причины такого оборота событий. Один раз он уже сделал такое, но принесло это, лишь, опасное уныние. Подошел к концу только десятый день его пребывания здесь. Десятый? Или восьмой? Но он нашел остров и, – он уже уверился в этом, – материал для создания Боевого Лабиринта.

Са Тал вздохнул и закрыл глаза. Ему снова приснилась Арель. Са Тал боялся себе признаться, но он давно уже ждал нового сна. Арель появилась в другом халатике.

– Я ждал тебя, Арель. – Неожиданно для себя, признался Са Тал.

– Я знаю. – Ответила девушка и опустилась на подстилку рядом.

Са Тал покосился на Урта.

– Не бойся. Он будет спать долго. – Успокоила его Арель и стала развязывать поясок халатика.

***

Старый маг ждал Арель на лестнице.

– Арель, ты вернулась сегодня только утром.

Арель только стыдливо опустила глаза.

– Я – совсем не о том. – Понял ее мудрый Рок. – Я понимаю, у тебя великая Сила, но тело не всегда может сохраняться столь долгое время. Хорошо, что у Нубиса всегда припасены разные снадобья.

– И Нубис знает? – Опешила Арель.

Мудрый маг ничего не сказал в ответ.

– Как поживает Са Тал А Корн?

– Я не совсем поняла, но он планирует создавать Лабиринт из деревьев. – Арель быстро оправилась от смущения и была готова к разговору.

– Можно подробнее? – «Навострил уши» Рок.

– Он нашел какое-то дерево, способное накапливать энергию.

– Саталово дерево. – Вполголоса проговорил Рок.

– Что? – Не расслышала, но отреагировала на его слова девушка.

– Ничего-ничего. Продолжай, пожалуйста.

– Я ему сказала, что дерево не сможет прожить тысячи лет, но он и слышать об этом не хочет.

– Саталово дерево живет десятки тысяч лет. – Проговорился Рок.

– Какое дерево? – Не поняла Арель.

– Саталово, или сатал. Оно встречается редко, да и то, только на сильносоленых местах. – Рок торопливо обошел Арель и направился в верхнюю башню.

– Знаешь, Арель, я – маг старый, и отвык удивляться. – Продолжил он на ходу, услышав, что она идет следом. – Но сейчас я озадачен. Совпадения, конечно, бывают, и нередко. Но такие? Са Тал А Корн создает Лабиринт из дерева, которое, вероятно, позже назвали его именем. И эти деревья растут на Большом Острове. Получается, он, все же, создал Лабиринт. Но почему о нем нет никаких напоминаний?

– Может, потому, что Лабиринт не получился? – Опечалилась Арель.

– Не скажи. На днях Нубис отыскал одну интересную старинную книгу. Оказывается, остров – это упавший в море огромный кристалл ала. Когда кристалл вошел в воду, произошел взрыв. Несколько осколков разлетелись по земле, и там, где они упали, выросли «чужие» леса. Как теперь я понимаю, это и есть леса из саталовых деревьев.

***

Са Тал не помнил, сколько длился сон с Арель. Впрочем, других снов он тоже не помнил. Сейчас он испытывал некоторое раскаяние, и тревога за день грядущий снова поселилась в его сердце, но не вспоминать сладострастные минуты, которые подарила ему Арель, пусть, и во сне, он не мог.

А за стенами юрты тревожно заметались скакуны, – и Са Тал бросился наружу. Он опаздывал. Первые убусы уже начали переходить брод. До брода ему бежать не меньше четырехсот шагов, и, если они перейдут брод, он будет абсолютно бессилен. Убусы – стайные охотники, и способны напасть на человека, или любого животного, кроме кумпа, хотя на людей эти падальщики нападают очень редко. Конечно, это утверждение справедливо для его «родного» времени.

Убусы, заметив бегущего на них человека, нерешительно остановились, но потом, все же, пошли вперед. Са Тал сдернул с шеи лук, торопливо приладил стрелу и выстрелил.

Первые две стрелы пролетели мимо цели, но третья стрела попала в шею одного из заканчивающих переправу убусов. Убус упал в воду, и на него тут же набросились находящиеся рядом падальщики. И это позволило Са Талу выбежать на берег.

Если верить книгам, убусы неплохо плавают, но делают это редко и неохотно. Покончив с жертвой, убусы, присев до самой воды, начали настороженно пробираться вперед. Но еще две стрелы достигли своей цели. А убусы изменили тактику, оставив раненых на растерзание задних хищников.

По тем же книгам Са Тал знал, что в стаях убусов – три вожака. По идее, главный должен быть впереди, но впереди уже начали развивать атаку пять хищников, а времени хватит лишь на то, чтобы достать двух, от силы, трех.

В веере воды Са Талу удалось вычленить одного, который показался крупнее других, и он выстрелил в центр этого веера. Второго уже было выбирать некогда, – И Са Тал выстрелил в того, кто попался первым.

А потом он не сразу понял, что произошло. Либо он поразил двух вожаков, либо…

Стая резко развернулась и метнулась назад, а потом в обе стороны вдоль противоположного берега.

Но это не был излюбленный маневр убусов. Грозный рык потряс все пространство, и сразу с шумом вылетела из зарослей тростника стая вспугнутых морских птиц.

«Друг!». На холме во всем своем великолепии гордо стоял кумп. Когда падальщики скрылись из виду, кумп неторопливо спустился с холма и перешел брод.

– Спасибо тебе, Друг! – Са Тал присел и обнял кумпа за шею. И кумп, который не знает ласки, доверчиво лизнул его лицо. Потом они пошли на вершину острова. Са Тал машинально оглянулся, и увидел то, о чем должен был подумать в первую очередь. Прежде, чем пересечь водную гладь. Вокруг убитых им убусов уже «кипела» вода от прожорливых морских хищников. Вот и новая проблема на его пути.

Весь день эти хищники, буквально, кишели около брода, но ближе к вечеру их – как волной смыло. Са Тал озадаченно ходил по берегу, пытаясь понять смысл такого поведения. Вряд ли испугал их приближающийся прилив. Другие более сильные хищники? Возможно. Но тогда можно считать брод практически закрытым. Или что-то другое?

Ответ пришел ночью. Но еще поздним вечером кумп решительно покинул остров. А ночью снова началась гроза. Она была слабее предыдущей, но, все равно, стихия разгулялась не на шутку. Получается, рыбы заранее узнали об ее приближении. Так же, как и Друг. А скакуны на этот раз остались на месте, значит, завтра убусы останутся без пищи, хотя это и спорный вопрос.

Этой ночью Арель не приснилась, но так этого хотелось.

Утреннее небо снова оказалось безоблачным. Са Тал спустился к броду. Хищных рыб он там не увидел, зато, ему удалось подстрелить большую рыбину из тех, какие в его время считаются большим деликатесом. Он, еле-еле, дотащил ее в гору. Потом долго и неумело чистил ее, затем запек ее в листьях а-пра.

Урт при виде рыбы сначала сморщился, потом долго отказывался принимать ее в пищу, но, попробовав, свою долю съел полностью. Кумп с не меньшим удовольствием съел то, что досталось ему, – естественно, сырые остатки.

Закончив трапезу. Са Тал стал объяснять Урту, что он отправляется в лес. Урт согласно закивал, но решительными жестами показал, с Са Талом едет и он. И Са Тал не стал возражать.

Удивительно, но до леса они добрались быстрее, чем добирались до острова. Может быть, потому, что не пришлось пробираться в обход.

Кумп, как только пересекли брод, ушел по своим делам, и Са Тал всерьез опасался нападения убусов, но, видимо, кумп сумел их так напугать, что они ушли в другие места.

Степь за эти дни сильно преобразилась. Серо-коричневая равнина раскрасилась в сочно-зеленые цвета. А местами уже веерами раскинулось великолепие ярких красок.

Преобразился и лес. Он стал намного светлее, а на верхушках деревьев, показалось Са Талу, распустились голубовато-фиолетовые цветки. Са Тал еле-еле нашел место их прежнего пристанища. Только, когда он наткнулся на добела оглоданные скелеты, Са Тал увидел холм, и, уже ориентируясь по нему, нашел припрятанные лопату и оружие.

Подроста оказалось много больше, чем он представлял, и потому он быстро заполнил все сумки.

Но, выйдя из леса, он не нашел скакунов. А Урт, свернувшись калачиком, блаженно посапывал на холмике.

Са Тал мысленно позвал скакунов, и вскоре услышал цокот копыт. Он вернулся в лес, и принялся выносись сумки на опушку. Цокот копыт все возрастал, и вскоре стало понятно, что это не его табун. Урт тоже услышал приближение табуна, – и его не пришлось окликать.

Са Тал надеялся, что лес спрячет их, но уходить вглубь его не торопился. Вот, показались головы наездников, а потом и их торсы. Периодически над головами взметывались плетки, словно наездники очень торопились. На этот раз отряд был значительно больше. И это уже плохой признак.

– Гир Анд. – Испуганно прошептал Урт и попятился в глубину леса. Са Тал последовал, было, за ним, но его остановил грозный рык. Са Тал стремглав вернулся обратно и увидел на вершине холма грозно стоявшего кумпа.

А всадники уже торопливо стаскивали свои луки. И уже одно то, что они не остановились, и не уменьшили темп движения, подсказало, что они скачут за жизнью кумпа.

– Уходи. Друг! Уходи. – Cа Тал опрометчиво выскочил из леса, и, отчаянно крича на бегу, побежал к кумпу. – Уходи, прошу тебя. Они пришли за твоей жизнью.

Друг, как показалось Са Талу, благодарно поклонился и в два прыжка скрылся в лесу. Но сам Са Тал не успел этого сделать. В плечо ударила стрела, – и мир для него перестал существовать.

2

Всю минувшую ночь остров был для Арель закрыт. Точнее, не так. Остров был даже очень открыт, но, помня предупреждение старого мага, она осталась во Дворце. Ночь прошла спокойно, а сон, который приснился ей, компенсировал разлуку с Са Талом. Подумав о разлуке, Арель застыдилась своего нового и. наверное, не совсем честного чувства, и этот стыд несколько уменьшил ее радостное состояние.

Полностью отдавшись беспечному состоянию, Арель не заметила, что пришла к кристаллу. А кристалл излучал ничем необъяснимую тревогу. Не задумываясь, Арель безо всякой подготовки ушла в его бесконечный простор.

Остров оказался пуст.

Арель до того испугалась, что не сразу увидела свежий след. Он еще не растерял свою новизну, не перемешался с другими следами. И все явно указывало, что Са Тал направляется в лес. А потом следы скакунов пересек след громадного зверя. Арель снова испугалась, и принялась отслеживать уже след зверя. Вот, он зашел в лес, и Арель догадалась, что там его лежбище. Но зверь до лежбища не дошел, вышел из леса и снова пересек след Са Тала. Выслеживает, снова встревожилась Арель. Но еще больше ее озадачило то, что она что-то выпустила из виду. Арель вернулась обратно, – и поняла, что зверь был на острове, и ушел вместе с Са Талом, не позже, и не раньше, – вместе. Значит, зверь – не враг. «Друг». Спокойные слова Са Тала его не растаяли в атмосфере острова.

Арель снова вернулась к лесу. Теперь она увидела и самого зверя. Кумп, самый грозный зверь на планете, возвышался на небольшом холмике. Его грива настороженно вздыбилась, а уши чутко ловили цокот множества копыт. Арель проследила за его взглядом, и увидела, как к лесу несется неукротимая кавалеристская лава. Арель – потомственный боевой маг, – Силу дал ей дед, а Арель приняла ее добровольно. Но, передавая Силу, дед советовал до поры, до времени хранить Силу в тайне, пока она не окрепнет, пока не станет неуязвимой. И Арель выполнила его завет. И теперь она, верная другому завету деда, торопливо, но тщательно изучала противника. В том, что это противник, она не сомневалась, – именно оттуда неслась тревога. Но Арель, все же, не удавалось подолгу тренировать Знания и Силу, поэтому она не смогла охватить все пространство. Стремясь компенсировать что-то, непростительно упущенное, она перевела, в поисках Са Тала, взгляд к лесу, и увидела, как скрывается в лесу кумп, и падает на землю Са Тал, сраженный стрелой.

В один миг Арель «нарисовала» образ кумпа, – и он тут же послушно возник пред нею, потрескивая яростными грозовыми разрядами.

3

Гир Анд был полностью уверен в успехе. Кумпы, обычно, к жаркому времени дня возвращаются на свое лежбище. А то, что его лежбище в том лесу, подтвердили посланные накануне лазутчики. Анд предусмотрел, кажется, все: основную часть отряда составляют лучники. Гир к тому же вооружил луками некоторых сабельников. Кумпы, как известно, заблаговременно чувствуют назревающую опасность, но никогда не бегут от нее. И этот кумп, полноценный представитель этого сильного вида, всего скорее, начнет атаку задолго до его полного окружения. Кумпы невероятно быстры и сильны. В одном броске они могут забрать жизни нескольких человек сразу.

Но при приближении к лесу он заметил то, чего не бывает: кумп, который должен бы скрываться в чащобе, стоял на вершине холма. И, все же, можно сказать, что он оказался на своем месте. Кумпы не умеют уходить от опасности. Так говорят.

Гир громко выкрикнул команду: «Приготовить луки». У каждого лучника – по две отравленные стрелы. Маги его обнадежили: «Если попадут в кумпа хотя бы две стрелы, его судьба будет решена».

Все верно, кумп, верный своей природе, не собирался убегать. Анд видел, как зверь пригибается к земле, принимая боевую стойку. Пока из леса не выбежал человек. Чужак. И это уже не удивило Анда, потому что о подобном уже не единожды говорил ему Валакх. Потому, что сам уже видел такое. Анд заодно бы укоротил время и этого чужака, если бы не угроза агира. Анд так и не понял, зачем нужно сохранять ему жизнь, но это было решение не агира, а кого-то более властного, ослушаться волю которого смерти подобно.

А теперь чужак вновь испортил его план. Скакун уже вывел Анда на расстояние полета стрелы, когда он увидел, что кумп быстро исчезает в лесу. Вслед ему полетели стрелы, но ни одна не достигла своей цели, зато, начал оседать на землю чужак. И от этого у Анда похолодело в груди. И не имеет значения, случайная была стрела, или нет. Он ослушался, и эта стрела, понял Анд, – отравленная. Опасность яда, которым смазаны наконечники стрел – то, что яд не сегодня, так завтра, но, все равно, убьет плоть. Любую.

Гир взмахом руки приказал сбавить ход, но скакуны, разгоряченные гонкой, пронесли сотню мимо лежащего на земле чужака. Тщетно клоки натягивали поводья, лава продолжала и продолжала свой неудержимый ход, пока не уперлась в бескрайнюю водную гладь.

Скакуны остановились только тогда, когда передние скакуны, пролетев высоченные плавни, не влетели в воду. И в этот момент начался морок. Над морем в стремительном прыжке поднялся огненный кумп, на спине которого… сидела женщина с двумя саблями в руках.

Гир презрительно усмехнулся. Его клоки были готовы к тому, что чужак наведет морок, поэтому он не так уж и спокойно, но без особого страха дожидался окончания прыжка. А когда фигура огненного кумпа уже заслонила весь горизонт, усмешка мгновенно сошла с губ Анда. Чужак уже не может навести морок.

И в тот же момент тяжелый таранный удар сбросил гира наземь, аки незакрепленный мешок. А рядом упали два разрубленных тела клоков. Анд не успел вскочить на ноги, и над ним из леса пролетела желто-коричневая тень. Знакомый грозный рык, который ни с чем не перепутаешь, намертво сковал все мышцы Анда.

Гир слышал предсмертные крики клоков, но, не то, чтобы прийти на помощь, он не смог, инда, заставить себя подняться из жирной вонючей грязи. И ему было, совершенно, наплевать на то, что гир умер окончательно.

***

Ярость Арель угасла так же, как и пришла. Рассыпаясь искрами, истаял огненный зверь, и Арель растерянно склонилась над Са Талом. Стрела вошла неглубоко, и Арель легко вытащила ее. Но рана начала подозрительно быстро чернеть, и кровь из раны свертываясь темной, скорее, черной пеной. Арель упала на колени, и принялась сначала выдавливать, а потом отсасывать кровь, нимало не заботясь о себе.

Ее плеча кто-то дотронулся. Арель мгновенно схватила с земли саблю, и тут же опустила ее. Перед ней стоял мальчик, которого она уже видела в юрте у Са Тала, и протягивал фляжку с водой. «Как он догадался, что мне нужно выпить много воды, чтобы разбавить яд?», – удивилась она, принимая фляжку. Она начала жадно пить воду. Вода имела непонятный, но приятный вкус. Незначительная терпкость придавала воде некоторую пикантность и хорошо утоляла жажду. Но все дело было, отнюдь, не в жажде, а в яде, природу которого она не смогла понять. Кое-какие знания про яды дед ей передал, но их явно не хватало. Несколько капель воды упало на лицо Са Тала, – и он вдруг пошевелил губами, пытаясь что-то сказать. Арель поняла, что он просит пить, и поднесла фляжку к его губам. Но Са Тал был очень слаб, и вода больше проливалась, нежели попадала в рот. Фляжка полностью опустела, и Арель оглянулась в поисках мальчика. Но его рядом не было, и она снова начала высасывать кровь из раны.

Пронзительный крик мальчика подбросил ее словно пружина. Что-что, а мгновенно ориентироваться и действовать «на кончиках своих нервов» дед учил особенно тщательно. Сабля – плохое метательное оружие, но тот человек уже об этом никогда не узнает.

– Спасибо, сестра. – Прошептал мальчик, вытирая чужую кровь со своего лица и протягивая другую фляжку. – Пейте, – я еще принесу. Воды там много. – Его язык был ведом и незнаком одновременно.

Наконец, ей удалось вылить в Са Тала всю фляжку, но, пока она занималась водой, кровь в ране совсем свернулась, и она, превозмогая себя, сделала два глубоких разреза выше и ниже раны. Кровь хлынула фонтаном. Но, понимала Арель, это уже – мертвая кровь. Сейчас главное удалить из организма как можно больше яда. Хорошо, что Са Тал лежал без движения. Сердце билось еле-еле, – и кровь не успела разойтись по всему телу, и, главное, не попала в сердце и мозг.

Арель еще несколько раз то останавливала, то снова открывала кровь, пока Са Тал окончательно не пришел в себя.

– Арель? – Безмерно удивился он, когда увидел ее, склонившуюся над ним.

– Лежи. Тебе еще нельзя ни говорить, ни двигаться.

– Почему? – Не понял Са Тал и предпринял попытку подняться.

– Лежи, говорю. – Арель испугалась, что кровь пойдет дальше, поэтому в результате получился грозный окрик. – Яд еще не полностью выведен.

– Какой яд? – Са Тал совсем не помнил, что был ранен.

Арель не сразу поняла смысл вопроса, и потому ответила. – Не знаю, – он мне не знаком. Тебя бы надо переправить на остров, но тебе нельзя двигаться.

– Совсем? – Спросил Са Тал, уже целиком вверяя ей свою жизнь.

– Не знаю. Может быть, совсем. – Растерянно проговорила Арель. – Есть один вариант, но не знаю, получится ли. Времени прошло уже много, и я не знаю, хватил ли мне силы перенести двоих. – И ее взгляд отыскал кумпа, снова возлегающего на пригорке словно грозный часовой.

Она не была уверена, что зверь ее поймет, но другого решения она пока не нашла. Скакуны были где-то рядом, но она их не видела.

– Помоги нам. – Крикнула она кумпу, – и он послушно поднялся.

– Сможешь добраться один? – Она оглянулась на Урта.

– Я – степняк. – Гордо ответил он ей.

– Молодец. – Сказала она.– И набери воды, сколько сможешь.

– Хорошо. Скакуны скоро вернутся. – Обрадовался мальчик.

Урт еще долго приходил в себя после увиденного, поскольку перед глазами стояло, как рядом с Са Талом вырос еще один кумп, огненный, непрестанно исторгающий голубые короткие молнии. Сестра помогла Са Талу влезть на этого, куда более страшного зверя, чем кумп настоящий, и Урт испугался, что он сгорит в непонятном пламени огненного зверя. А Са Тал охватил этого диковинного зверя за шею, и… ничего не произошло. А потом сестра уселась на спину настоящего кумпа, и кумп не обиделся на это. Сестра что-то крикнула, – и они поскакали. Только огненный кумп делал очень длинные и плавные прыжки, а у настоящего – прыжки покороче и резче, и из-за этого сестра еле-еле удерживалась за его гриву.

Скакуны вернули нескоро. Утр успел набрать воды, – и этого количества должно хватить дня на три. Если потребуется, Урт знает, где еще есть вкусная вода. А еще, тревожно прислушиваясь, перетаскал все сумки к опушке. А кони все не шли.

Урт уселся на холмик, где любит сидеть, кумп, и мысленно стал стыдить скакунов:

– Там Са Тал умирает, а вы где-то гуляете. Кто вас защитит, если он умрет. Стыдно.

И они появились, и терпеливо дожидались, пока Утр загрузит на них не слишком обременительную поклажу, но тяжелую для самого Урта. И потом они послушно пошли вслед за его скакуном, как пошли бы за скакуном Са Тала. Но шли они неторопливо, опасливо озираясь по сторонам, и, как ни подгонял их Урт, темпа не изменили. Все тревожные события дня сильно измотали Урта, – и его, привыкшего подремать днем, сморила жара, еще не торопящаяся усмирить свою прыть. Наверное, потому и не учуял он тревогу скакунов, и очнулся, когда скакуны разом остановились и даже слегка попятились.

Теперь Урт проснулся, и инстинктивно схватился за саблю. А впереди, готовясь к нападению, боевым веером растеклись убусы.

Урт беспомощно оглянулся. Несколько убусов уже заходили сзади, да, и бесполезно спасаться бегством от такой стаи хищников. Конечно, можно бы понадеяться, что убусы побоятся напасть на всадника. Если всадник взрослый и хорошо вооружен. А Урт и саблей не слишком-то умеет сражаться.

Когда грозный рык потряс воздух, сердце Урта в отчаянии сжалось. Он понял, что его время закончилось, так, по сути, и не начавшись. Но он – степняк, и так просто свою жизнь не отдаст. Он поднял над головой неподъемную саблю, – и увидел, что убусы, трусливо поджав хвосты, бросились врассыпную. Урт удивленно оглянулся, – и от нахлынувшей радости чуть не выпал из седла. Из зарослей камыша неторопливо выходил Друг.

И как Арель дождалась возвращения Урта? Ей надо срочно возвращаться назад. Наверняка, Нубис разберется, каков этот яд, и найдет противоядие. Но не ведала она, что ее ждало разочарование. Сколько бы Арель ни напрягалась, канал так и не открылся. А Са Талу лучше не становилось. Возможно, становилось еще хуже, но Са Тал этого никак не показывал. К сожалению, она знала не так уж много трав, способных укротить яд, но где их сейчас искать. Весна только-только начала набирать силу.

Арель снова напоила Са Тала водой. Взгляд его как бы прояснился, но потом его начало рвать ядовитого цвета зеленью. После этого он либо заснул, либо потерял сознание.

Отчаяние Арель было так велико, что она истошно закричала, – и…

4

Канал неожиданно открылся. Арель не успела сгруппироваться, поэтому больно ударилась о каменный пол башни, упав под ноги Старого мага.

– Са Тал умирает. – Еще не поднявшись с пола, крикнула она.

– Что снова стряслось. – Рок, не спеша, помог ей подняться.

«Почему он не торопится. Са Тал умирает», – Арель готова была рвать и метать.

– Пока ты не объяснишь, что случилось, куда я должен спешить?

– Он ранен отравленной стрелой. – Арель не находила себе места.

– Какой стрелой, что за яд?

– Я затем и вернулась. Позови Нубиса.

– Нубис уже спешит сюда, но ему нужен образец яда, или капелька отравленной крови.

– Я не подумала об этом. – Осознав свою ошибку, Арель едва не потеряла сознание. – Придется возвращаться обратно.

– Сначала скажи, что ты успела сделать? – Послышался голос Нубиса.

Арель пересказала все, что предприняла, чтобы укротить яд.

– Что ж, должен признать, что ты сделала все, что могла.

– Я забыла образец яда. – Сокрушенно заплакала Арель.

– Дай-ка я проверю твою слюну. А что за капли крови у тебя на платье? Это кровь Са Тала А Корна? Смени платье, и принеси его сюда. – Сказал Нубис, уже поспешно покидая башню.

Время шло, – и терпению Арель начал приходить конец. «Как медленно он все делает», – чуть не плакала она, хоть, и понимала, что быстрее никак не получится.

Наконец, Нубис отложил свои инструменты.

– Насколько я понимаю, это яд грузы, или рыбы суа. Они практически одинаковы. Противоядие от него у меня есть. Но потребуется дополнительное лечение. Нужен сбор трав, а его-то у меня нет. И собрать уже не получится. Половину нужных трав надо собрать до цветения садов.

– Нубис, миленький. – Арель опустилась перед ним на колени. – Я должна узнать их. Там весна еще только-только наступила.

– Конечно. Но ты сейчас слаба. Сможешь ли открыть канал?

– Смогу. Где королева?

– Я здесь, сестра. – Рамита Ра Ма стояла в проеме дверей. – Пришла узнать причину шума в башне.

– Са Тал умирает. – Арель бросилась к королеве. – Я должна отправиться к нему. Возможно, навсегда.

– Умирает? Как ты узнала?

– Извини, царица. – Сказал Рок. – Она права. Са Тал А Корн ранен отравленной стрелой. Если не ввести противоядие, он может умереть, хотя Арель сделала все возможное. Весь вопрос сейчас, как правильно заметил Нубис, в том, сможет ли Арель открыть канал.

– А Са Тала сюда вернуть нельзя? – Рамита Ра Ма задала вполне резонный вопрос, но сама уже знала ответ.

– К сожалению. – Развел руками Рок.

– Я возьму малый кристалл. – Разумеется, Арель нашла нужное решение. – Са Талу, все равно, будут нужны помощники. Зена с девушками еще не отказались? Тогда, готовьте их. Как только я смогу установить устойчивый канал, вы переправите их к нам. Извини, сестра. Я должна была это сделать. – С этими словами Арель подбежала к Рамите Ра Ма и крепко обняла ее.

***

Сборы были недолгими. Доверху заполнили всем самым необходимым заплечную корзину, пусть, и сомневался старый маг. Но Нубис его успокоил:

– Если она одна выходила в канал, то с нашей помощью, тем более, его одолеет.

Арель взяла в руки кристалл и окинула башню прощальным взглядом. Она понимала, что теперь покидает ее навсегда. Понимали это и остальные. Слишком много Арель уже оставила там.

Она спешила. Не могла не спешить. И кристалл уже наполнился ее нетерпением. Рок взял царицу и Нубиса за руки, замыкая круг вокруг камня.

– Прости меня, сестра.

Последние слова Арель несколько озадачили Рамиту Ра Ма:

– Почему она просит у меня прощение?

Рок и Нубис переглянулись, и это не ускользнуло от взгляда Рамиты Ра Ма.

– Так, вот оно что? – Рамита Ра Ма беспомощно опустилась на скамью.

– Извини, царица. С кем я сейчас буду говорить, – с женщиной, или царицей?

– Со мной. – Еще не смогла смириться Рамита Ра Ма с открывшейся новостью.

– Тогда, задам другой вопрос. Хочешь ли ты услышать мое мнение?

Рамита Ра Ма немного помолчала, потом неохотно кивнула.

– Я хорошо знаю Арель. – Продолжил Рок. – В любых иных обстоятельствах она так бы не поступила. Са Талу А Корну нужна была поддержка во всех смыслах. Разве не так?

И Рамита Ра Ма вынуждена была согласиться, но ревность не давала пути к примирению:

– Как она могла сделать это за моей спиной? Не сказала, что любит Са Тала.

– Ты сама ответила на свой вопрос, царица. И подумай о Са Тале А Корне. Каково ему там одному? А теперь, если бы не Арель, его бы уже не было в живых.

– Спасибо тебе, Рок. Слова твои горьки, но я принимаю их, как горькое лекарство. А сейчас извини меня. Мне надо побыть одной.

– Конечно, царица.

– Почему ты упорно называешь меня царицей?

– Я пока еще умею заглядывать в будущее. – Иносказательно ответил Старый маг.

***

Маги, слегка поклонившись, ушли, и Рамита Ра Ма осталась одна. Необоримая тоска сразу же поселилась в ее сердце. Хотя она, в отличие от Старого мага не способна заглядывать в далекое будущее, но все последнее время чувствовала, что Са Тал уже никогда не вернется. Сейчас это подтвердили маги и Арель. Арель. Тоже мне сестра. Пригрела, как говорится…

– Остановись, Рамита. – Послышался ей голос Рока. Рамита оглянулась. В башне, конечно же, никого не было. Да, и не называл ее так Старый маг никогда. Все царица да царица. Получается, сама с собой начала разговаривать? Конечно, она, же, прежде всего, женщина.

– Ну, да, а он – мужчина.

– И надо сразу за первой юбкой тащиться? – Воспротивилось сердце.

– Не будь собственницей, Рамита. – Снова, что ли, вернулся Рок? Нет, это разум подсказывал, что она должна быть благодарна Арель.

– Ну, почему? – Никак не сдавалось сердце.

– Подумай, Рамита, трезво. И Са Тал, и Арель могли бы оставаться здесь, купаясь в спокойствии и роскоши, но они ушли туда, где им выпадут одни лишь лишения без надежды вернуться обратно, а если они и вернутся, то глубокими стариками. И ты хочешь, чтобы Са Тал жил один?

– Но?

– Никаких «но». Старый маг прав. Даже как женщина, как ревнивая женщина, ты должна усмирить свою ревность.

– Что же теперь делать? – Сердце уже начало понемногу уступать.

– Что делать? Здесь два варианта: изменить, или измениться самой. Видишь, как просто. Стань царицей.

Последняя мысль словно молнией ударила Рамиту. И она, опасаясь, что сердце снова пойдет в наступление, поспешила услышать добрые советы Старых магов.

5

Арель вернулась. Ее кристалл был настолько горяч, что обжигал руки. И цвет его незначительно, но изменился. Как и всегда было, она выждала, когда вернется полностью, теперь вся и совсем. Все: и устроенная жизнь, и сады, которые она так любила, и, что греха таить, любопытные взгляды встречных мужчин – все осталось в другой жизни. Удивило ее только то, с какой решительностью она все это отвергла. Удивило, и смутило. Что такое в ней могло произойти, что именно сейчас она не почувствовала угрызение совести? Ах, да! Са Тал! Арель немного суетливо отыскала противоядие, и метнулась к юрте.

Са Тал тяжело дышал и был без сознания, но ее сердце радостно забилось: «Жив, – значит, все будет хорошо».

Урт тревожно сжался в углу юрты. Он боязливо отвернулся, когда сестра проколола руку Са Тала и ввела ему какую-то жидкость. Сестра стала немного другой, но это, все равно, была она. Свою сестру Урт не помнит. Ее давно, еще совсем молодую, просватали и увезли в другую семью, другое становище, – потому что она – степнячка. А степнячкам приходится очень рано становиться женщинами. Больше Урт сестру не видел. Но, встретив Арель, Урт понял, что сестра всегда виделась ему именно такой.

Всю ночь Са Тал метался в беспамятстве. Всю ночь его то бил озноб, то градом лил пот. Всю ночь Арель и Урт не отходили от него ни на шаг.

Когда к утру Са Талу полегчало, Урт незаметно исчез из юрты. Арель уже начала за него волноваться, тревожно вышла из юрты и увидела, что Урт тащит волоком большущую рыбину.

– Ты ее сам поймал? – Удивилась Арель. – А она не ядовитая?

– Нет, Сатал сам недавно убил такую же. Она нам понравилась. Но готовить я не умею. – Сильно сокрушаясь, ответил мальчик.

– Это как раз не проблема. – Обрадовалась Арель. – А ты, пока я чищу рыбину, насобирай дров и вот таких листьев. Немного, чтобы, лишь, хватило завернуть в них рыбу.

Са Тал проснулся несколько раньше, чем была готова рыба. Арель дала ему попить, и организм уже не отторг воду. «Значит, противоядие подействовало», – обрадовалась Арель, и радости ее не было предела.