Читать книгу Трагедия в крепости Сагалло (сборник) - Юрий Пахомов - Страница 4

В отпуск мы с Варей решили съездить в родную деревню Онорино. Я там не был лет десять, Варя вообще никогда не была. Так тянуло в родные места – спасу нет.

И когда решение было принято, я потерял покой. Сниться стали дорога, Онорино, дедовская изба, речка Турунгас.

Нет уже избы, да и деревни тоже нет. Слились мелкие деревеньки в село Отирка, а дальняя родня, что наезжает в Москву, переселилась в поселок Пихтовое на лесоучастке.

Дед рассказывал: деревню основал вятский крестьянин Онорин в конце девятнадцатого века. Дед и бабка тоже вятские, из первых таежных переселенцев. К моему рождению в Онорине стояло двадцать домов, и была начальная школа. Чтобы учиться дальше, мне после четвертого класса пришлось ходить в Имшегал десять километров тайгой, а потом перебраться в поселок Васисс – там школа-десятилетка, больница, клуб, электричество.

В Онорине электричество появилось только в начале шестидесятых годов. Дико звучит, но факт. При керосиновой лампе сидели, а то и при коптилке. Самый ближайший город – Тары, пятьдесят верст тайгой, по бездорожью.

Пароход я впервые увидел восемнадцати лет, когда ехал поступать в медицинский институт. Но ни пароход, ни Омск меня особенно не поразили – паренек я был начитанный. Больше всего удивил асфальт. После таежных троп да буераков не верилось, что дорога может быть такая ровная.

Мог ли я тогда предположить, что стану доктором наук, профессором, экспертом ВОЗ, что после нескольких лет работы в различных странах Африки обоснуюсь в штаб-квартире в Женеве?

Кажется, у американцев есть такая поговорка: «Человек, сделавший себя». Чепуха. Надо мной потрудились десятки людей, и в своем сиротстве я рано понял цену людского добра. Отца не помню, его убили в сорок первом под Москвой. Мама погибла на лесоповале – ушибло комлем упавшего дерева. Мне и десяти тогда не было. Вот и остались мы с дедом, два мужика – старый да малый.

С того времени начались мои хождения по родне, из избы в избу. Дед-охотник в тайге на промысле, я месяцок у двоюродного дядьки поживу, а там, глядишь, и к совсем чужим людям переберусь. Связка книг, узелок с тряпьем – вся недолга. Миром меня на ноги ставили.

В суматошной моей жизни отошла деревня Онорино на задний план, словно дожидаясь своего часа. И вот этот час настал. С нетерпением ожидал я, как сяду в Москве на самолет до Омска. От Омска до Тар – на «Метеоре». Ну а до Онорино, то бишь села Отирки – пятьдесят верст. Два раза в день автобус ходит. Но рассчитывать на него – значит не знать наших сибирских дорог. Опытный человек любому транспорту рад: самосвал ли, лесовоз на гусеничной тяге, бульдозер – словом, все, что способно перемещаться в пространстве, насыщенном увалами, колдобинами да колеями. И вот поездку в родные места приходится отложить на неопределенное время…