Читать книгу ПетуШОК-2017, или Chicken Odessa. Чисто одесский детектив - Юрий Петрович Власишен - Страница 6

Лоренца нам не надо. И Захариаса тем более. Мы сами с глазами.

Имеющий глаза – и так увидит. Знак. На самом верху внешней стены Староконного рынка, на две головы выше чудика-продавца кто-то намалевал спреем размашистое черно-синее граффити «ЧЕ НОМО ЕЦ или СМЕ ТЬ!».

Я пригляделся: на трех пропущенных Р налип снег. Почему этот одесский снег любит Р?

Не любит. Потому что одесский.

В любом случае, в отличие от русалки на груди «расклешенного» торговца, это настенное творение было свежим. Мне даже почудилось, что я чую запах…

Где-то там, в детстве А и Б сидели на трубе, а тут Ч и Е и Р и остальные слегка занесенные снегом, но все же читабельные, буквы призыва-угрозы «сидели» на штанге. На штанге футбольных ворот. Такая натуралистичная, круглая, слегка накренившаяся штанга и такие нахохленные острые буквы, от которых веяло отчаянием. Особенно от последнего слова, которое буквально придавило собой правый край штанги.

Не внушал оптимизма и нарисованный мартын, сидящий на союзе «или». Ему бы пересесть поближе к «ЧЕРНОМОРЦУ» – тогда б, возможно, и штанга выровнялась, и «СМЕРТЬ» бы так не выделялась. Вместо этого мартын, словно слетевший с логотипа ФК «Черноморец», плакал: нескупая такая слеза, размером с твой кулак скатывается по его щеке и вот-вот упадет на голову моржа.

Но он-то в чем виноват?

Почему фанаты «Черноморца» написали свое граффити именно на этом сегменте рыночной стены, перед которым тощий одессит старой закалки выставил на продажу Айвазовского, а до того укроазиат – свой крис?

В любом случае, интересная задумка: стена это ворота. Ворота это стена. Портал это ворота. А я – почти вратарь: повернув голову налево, я инстинктивно поднял руки, пытаясь поймать летящий в «девяточку» мяч. Ах, он уже в «девятке»? Нарисованный мяч не поймаешь и не отобьешь. Почему тогда никто не кричит: «Го-о-ол!»? 3:0 в пользу… Да какая там польза! Такая же, как от бегущей в едином порыве (и на одном месте) парочки физкультурников на значке моржа. Римская цифра III под ГТОшными девушкой и юношей сбивает с толку. Все равно, сколько бы их ни было, уже никто никуда не бежит.

Я представил, как выглядели бы подобные значки на моих «петушках»: кто-кто, а сиамские бойцовые рыбки всегда готовы к обороне своей территории и труду по строительству воздушного гнезда для икринок. Спартаку – значок I степени, Тайсону – II (он, в отличие от универсала Спартака, еще не овладел всем арсеналом боевых приемов), а самовлюбленный альбинос Викинг как самый «зеленый» с гордостью носил бы значок ГТО с цифрой III. Он, может быть, и носил бы. Не значок, так значочек или малюсенькую наклейку. И зубастый Тайсон выглядел бы еще внушительнее с подобным знаком отличия. А Спартак… А Спартаку в раю и так хорошо. По крайней мере, я очень на это надеюсь. Что слопавший его мартын – точь-в-точь такой же, как на настенной росписи, только без слез, – унес его в Вырий, птичье-рыбий рай.

Короче, жалостливое граффити. И бесполезное: московский банк, которому «Черноморец» задолжал 30 миллионов, слезам не верит. Ну, не сами футболисты, конечно, задолжали, в долговую кабалу их ввел «дядька Черномор», хозяин прославленного одесского клуба. («Дядька Индиок» – такое поганяло подошло бы ему лучше, ведь свои грязные деньги этот бизнесмен отмывал в Индийском океане, точнее в оффшорах на островах имени министра финансов Франции. Как называются эти райские острова, где финансы поют от счастья, а олигархи моют сапоги в Индийском океане? Слово из 7 букв5).

Мореслав. Это имя придумал мой папа. Мой батя еще тот ультрас. Он может часами говорить за свой любимый «Черноморец». Он болел за него еще голоштанным пацаном, когда клуб еще назывался «Пищевик».

Не корову проиграть – эта фразочка «Пищевиковских» времен. Времена давно другие, но отец не изменился: он до сих пор – подумать только! – не пропускает ни один домашний матч на стадионе в парке Шевченко и ходит на апрельские марши памяти Максима Чайки, вожака одесских ультрас, погибшего в уличной стычке с пророссийскими антифа-скинхедами.

За «Черноморец»! За Одессу-маму!

Мне даже кажется порой, что я помню, как слышал эти бесконечные разговоры на футбольные и околофутбольные темы, еще будучи у мамы в животике. Да, сначала отец хотел назвать меня в честь любимого клуба Морицем (спасибо еще, что не Черным…), но мама сказала, что это как-то совсем вычурно и экзотично, лучше что-то славянское придумать. А папина мама, бабушка Лера, раскинула на меня карты и, оказалось, что все крутится вокруг «Колесницы», 7-го аркана. Колесница неслась к славе. Вот папа и придумал Мореслава. А я, когда мне на глаза попадается слово «Черноморец», думаю о папе.