Читать книгу Лучник. В паутине Зеркал. Книга третья - Юрий Сергеевич КАРАНИН - Страница 15

– Эй, вы там? – Грубый окрик от ворот вынудил немедленно прекратить беседу.

Аймар То и Корн поспешили наружу.

У ворот нетерпеливо прохаживался Шейруш. Увидев спешащих хозяев, он криво усмехнулся:

– Думаю, вы знаете уже, что после посевной начнется время Отбора. По этому поводу царица собирает Совет. Придворному ученому надлежит на нем быть. Вот письмо царицы Астарты.

– Передай, что непременно буду. – Довольно сухо ответил Аймар То, бегло пробежав глазами письмо, писанное самой царицей, и повернулся, чтобы уйти.

– Это еще не все. – Скатился до высоких нот голос Шайруша. – В прошлый раз твой сынок оскорбил меня. Сильно оскорбил. Время Отбора уже объявлено, потому я не могу устроить Поединок Чести немедленно. Но он состоится, в Пятом Круге Отбора. Вот мой официальный вызов. – И он бросил к ногам Корна какой-то знак.

– Мой сын не должен участвовать в процедуре Отбора, ты это знаешь.

– Это вызов, старик. И он утвержден королевой.

– Он будет отменен советом. – Торжественно пообещал Аймар То.

– И все узнают, что твой сын – трус. – Захохотал Шейруш, ловко вскочил на коня, – и умчался прочь.

– Мой сын не умел обращаться с оружием. – Тревожно проговорил Аймар То, когда Шейруш скрылся за ближайшим поворотом.

– А что мешало ему научиться? – Необдуманно веселым голосом спросил «сын».

– Слишком много он занимался книгами. – И, немного помолчав, Аймар То добавил. – И, пожалуй, был трусом. Я все еще удивляюсь, как он решился отправиться в Сумеречную зону.

– Я поговорю с королевой. – С нескрываемой скорбью в голосе закончил Аймар То.

– Нет. – Решительно возразил Корн. – Я не позволю позорить ни ваше, ни свое имя.

– Нет равных ему в фехтовании. В Пятом Круге Отбора он всегда побеждает. – Горечь в голосе Аймара То так и не исчезла.

– В который уже раз слышу про Пятый Круг Отбора, а что это такое, не представляю.

– Поговорим вечером. А мне надо отправляться на Совет. Не люблю опаздывать.

Аймар То вывел из ранее не замечаемой двери чудной предмет, слишком долго и тщательно на него усаживался, потом резво взмыл выше ворот и улетел в сторону города.

Корн остался один.

Минуло уже дней пятнадцать, пожалуй, как он оказался на этой планете. Полагать, что он – сын этого гостеприимного ученого не приходится, даже если предположить, что Сумеречная Зона изменила и его сознание. Нет, с этим миром он почти не знаком. Впрочем, и последнее утверждение не слишком обоснованно. Как можно судить о мире, когда провел эти дни в пределах ограды?

«Корн» бесцельно побродил по саду, постоял задумчиво около стелы с рунами, еще побродил по саду, и снова остановился перед стелой. Все-таки немного странно: он не знает этих рун, и, тем не менее, смог кое-что прочесть. Или, всего лишь, выдумал? Но он на все сто был уверен в своих словах.

Он присмотрелся к тексту. Нет, так и есть: «Все держащие боги доверили эту дверь дракону Пта…» Нет, на плите – не «дверь». Это …, это …, это – «Смерть». Такое, конечно, возможно, но он-то помнит, что здесь должно быть «дверь». Помнит? откуда? И почему Аймар То сказал, что Дракон Пта нашел своего хозяина?

И вдруг после последнего вопроса, «Корн» почувствовал резкий укол под перстнем, а затем щекочущее жжение. Он снова попытался торопливо снять перстень. Увы, это снова не удалось, зато, усилился зуд.

– «Дракон Пта нашел своего хозяина. И перстень тоже».

Ну, да, Аймар То сказал: «Дракон Пта». Нет-нет, он сказал: «Дракон Пта Са».

Дракон Пта Са. Пта Са Тал. Пта Са Тал А Корн…

«Корн» оторопел. Он …? Он – Са Тал А Корн. Это его настоящее имя. Или нет? Неожиданное открытие вызвало головокружение и свист в ушах. Но вместе с этим словно начала спадать с мозга пелена, в которой он пребывал все эти дни.

Но то, что он как бы увидел, только все усложнило. Не смогла память пробиться глубже неправдоподобно белого луча, пронизавшего металлическую скорлупу. Или это был меч? Конечно, меч. Он легко разрезал доспех Са Тала, рыцарский шлем, и прошелся острием по коже. Острой струей брызнула кровь, вскипая и вспучиваясь, заливая небольшое пространство скорлупы.

Удивительно, но луч не стал довершать начатое дело. Кровь перестала кипеть, зато, начала превращаться в розовый прозрачный шар. Но на этом время удивления не закончилось. Шар, закончив свои метаморфозы, – и сразу же покатился по лезвию луча. Пленника шара несколько раз перевернуло с ног на голову, и он испугался, что разобьется о скорлупу. Но и этого не произошло. Ощущения, конечно, были малоприятные, если не сказать, совсем неприятные. И непонятные. Что это было? Он ли прошел сквозь скорлупу, скорлупа ли просочилась сквозь его тело, царапая острыми вкраплениями не пригодные для такой процедуры клетки, когда-то представляющие его тело.

Нет, конечно, это быстро закончилось. Новая странность: вся одежда застряла в скорлупе. Впрочем, вряд ли, она защитила бы своего владельца от смертельного холода. Увы, такого холода не выдержит ни один, «уважающий себя организм», – лучше уж – спать.

«Корн», и в самом деле, спал, прислонившись к стеле. Таким его и застал возвратившийся Аймар То.

Ученый внимательно выслушал исповедь «Корна», но, вероятно, он уже и сам обо всем догадывался, потому вопросов не задавал, а, лишь, сказал:

– Полагаю, тебе пока нужно оставаться Корном, то есть моим сыном. Это будет лучше всем, тем более что ты, как бы то ни было, – Корн.

– Я согласен. Но мне надо как-то познакомиться со страной.

– Позволь уж мне немного отдохнуть с дороги, а больше – от Совета. А рассказать все я обязан уже сегодня, поскольку завтра тебе нужно быть в столице, точнее, у королевы.

– Как? – Опешил Корн. – Почему?

– Потому что ты – мой сын, – Аймар То чуть-чуть помолчал и добавил, – который только что вернулся из Сумеречной Зоны.

– Откуда ты знаешь про стелу в Сумеречной Зоне? – Корн, полагая, что Аймар То отдыхает, невольно вздрогнул от вопроса за своей спиной.

– Поверьте, Аймар То, что я ничего не знаю ни про стелу, ни про Сумеречную зону. Я ничего не знаю и про эту страну, И боюсь, что завтра все и раскроется.

– Все бы ничего, если бы королева не была волшебницей. – Горестно покачал головой «отец». – Сумеречная Зона, как правило, сильно меняет людей: часто изменяет память, либо, вообще, ее стирает. Кое-кто полагают, что опасно долго находиться уже непосредственно вблизи ее границы. Но это, всего скорее, происходит оттого, что Зона способна выбрасывать свои щупальца – белые лучи, – и с их помощью затягивать в себя неудачно оказавшихся там людей.

– А как из нее выбраться?

– А это совсем не просто. Бывают всего несколько дней в году, когда солнца становятся на одной линии. Два с одной стороны, и третье – с противоположной. Наблюдается это в течение короткого времени. Узнать это можно по удивительному свечению барьера, да по землетрясению, которое, как правило, происходит уже в конце Противостояния Солнц. Увы, большая часть попавших в Зону назад не возвращается.

– А почему ее называют Сумеречной?

– Ответов на этот вопрос несколько. В начале там была столица. Нет, более чем столица. Произошло это еще до моего рождения, потому и рассказывают то, что известно по немногим книгам, которые чудом остались с этой стороны. Впрочем, многие, что там, что тут, не слишком достоверны. Многие неоднократно переписывались в угоду власть предержащим, особенно, во время правления двух последних королев. Говорят, что где-то в старом Дворце сохранилась подлинная библиотека, но добраться до нее пока не могут.

Аймар То умолк, и долго-долго сидел с закрытыми глазами. Он, видимо, был где-то далеко-далеко, поскольку, когда открыл глаза, слишком удивленно посмотрел на Корна.

– Я не говорил, кажется, что переселились далеко не все? Говорят, не более тысячи человек. Возможно, больше, но не намного. В самый последний момент, когда Кристалл Рода уже начал «спеленывать» сознание людей, началась паника. Часть удалось вернуть, но в том-то и дело, что требовалась воля большого количества людей.

И тогда Са Тал и Пта призвали к переселению драконов. И драконы согласились.

То, что произошло дальше, разные книги рассказывают по-разному. Но все сходятся на одном: энергия кристалла была так велика, что вместе с людьми с «лица Терры» начала исчезать и земля. Все: сама земля, здания, вода, животные, птицы, рыбы. Вот, посмотри, как об этом пишет доктор Протасос. – Аймар То извлек с полки за невзрачной занавеской книгу в кожаном переплете. – Он один из немногих, кто не пошел на сделку с совестью.

Аймар То раскрыл довольно ветхую книгу на странице, отмеченной закладкой.

– «Я с ужасом в душе смотрел, как исчезает прямо предо мною все, что только что было моей страной. Вы видели, как тает горка сладкого песка, под которую пустили горячую воду. Да, что там? Это слишком упрощенно. Это всего лишь пересказ моего слишком посредственного ученика. Песок будет оседать в воду, и долго таять на ее дне. Здесь же все рассыпалось, крошилось, рушилось, истаивало. То, что было построено основательно, растворялось в небытии без особых повреждений, ветхие постройки крошились и рушились, как во время землетрясения. То, что происходило с людьми вокруг пирамиды с Родовым кристаллом, мне практически не было видно, а образовавшаяся трещина не позволила приблизиться к ним. А я должен был освещать все события. Я, все же, попытался это сделать. Это было моей ошибкой.

Здание, которое все еще держалось над трещиной в земле, и галереей которого я решил воспользоваться, начало исчезать подо мной подобно всему остальному. Меня подхватила неведомая сила и повлекла по незнакомым лабиринтам. Сначала я задыхался от непроглядной пыли. И мне стало очень страшно. Я всего лишь слабый человек, пылинка, коей так много было вокруг. Беспредельный страх обуял мной. Я рванулся, было прочь, и, всего лишь, усилил свои физические и душевные страдания.

Поверьте, мой страх был так велик, что я потерял сознание.

Когда же сознание ко мне вернулось, мне стало еще страшней. Я был, буквально, вмурован в небольшую нишу, которую беспрестанно потряхивало. Она покрывалась многочисленными трещинами, и я понял, что она вот-вот рассыплется. Но, удивительно, она держалась, – и мне стало казаться, что теперь мне суждено быть погребенным в ней заживо.

Я, наверное, очень сильно орал, – меня, несмотря на весь хаос, услышали. Мой «склеп» разбили, – и меня освободили. Но то, что творилось снаружи, оказалось не намного лучше.

Вокруг меня в потоках грязи барахтались люди и звери. Отовсюду слышались призывы о помощи, – и слышать это было тяжко, хотя не менее тяжко было помочь беднягам».

Аймар То перелистнул несколько совсем ветхих страниц.

– Ага, вот.

«Мне стало не по себе, когда надо мной клацнули челюсти дракона. Только чудо спасло меня от неминуемой гибели: кидаясь на меня, дракон не удержался на лапах, – и рухнул в грязевый поток, который, похоже, обрел уже силу и направление. Но этот поток уносил не только моего хищника, но и разные узлы с вещами, скот, людей.

Мне все время казалось, что твердь под ногами мнима, что в любой момент погружусь в ту самую пучину, уносящую чьи-то надежды и жизни. К счастью, этого не случилось. И я, увлеченный общим порывом, спас более десятка бедолаг из бурного потока. И, уже походя, выхватывал из того же потока различные узелки, узлы, доски, и прочие вещи, могущие помочь отчаявшимся людям.

Мы трудились, пока не стемнело. Легкие землетрясения лишь изредка сотрясали землю, – и усталые люди, хоть, и с опаской, но потянулись к уцелевшим домам, чтобы упасть бессильно на пол, – и забыться тревожным сном. Таким был первый день новой жизни».

В это трудно поверить, но Протасос описал все очень достоверно. У меня всегда мурашки бегут по коже, когда читаю эту книгу.

– У меня тоже – Согласился Корн. – Но вы хотели прочесть про Сумеречную зону.

– Извини, ничего не могу с собой поделать, – всегда увлекаюсь, как неразумное дитя. Сейчас найду. – Он принялся перелистывать книгу, не замечая, как крошатся под его пальцами листы. – Вот. Нет, не то. Снова не то. И это – не то. Ага, вот.

«Кто же мог подумать, что некогда союзники станут врагами. Первыми начали драконы. Растительная пища, хоть, и начала она расти удивительно обильно, им быстро приелась. Дикие животные были пугливы и осторожны, – и умело скрывались в густых кустах. Драконы принялись сначала нападать на домашний скот, а затем и на людей. И люди начали роптать и отказываться выходить на полевые работы. Тогда же стихийно организовалась группа охотников, и прежде относившихся к драконам с неприязнью.

Увы, остановить их не мог никто. Судьба старого вождя неизвестна. Впрочем, как и его сына, который должен был встречать народ в будущем.

Новый правитель племени, Сурануа, – а народ не стал избирать его новым вождем, надеясь, что либо старый вождь, либо его сын вернутся, – сам был противником драконов.

И первая битва людей с драконами произошла. Случилось это на пятьдесят седьмой день нового времени. Драконы проиграли, поскольку так полностью и не восстановили свою способность изрыгать огонь. Но бились они отчаянно. По различным подсчетам было убито от десяти до восемнадцати драконов. Но и охотников уцелели единицы. И люди, кажется, сошли с ума. Как только стали известны результаты первой битвы, разъяренная толпа направилась убивать и ручных драконов. Но это битве было не суждено произойти. Дракон Пта, который неотступно находился в малом Дворце возле Кристалла Рода, или Камня Крови, как иногда его называют, вовремя заметил опасность, и успел закрыть весь Дворец непроходимым барьером.

Толпа бесновалась, но пройти сквозь барьер не смогла. Но и драконы не смогли вылететь за пределы барьера.

И все же, гнев людей постепенно угас, – тем более что, хозяева ручных драконов были людьми влиятельными, – и драконы смогли вылетать за пределы барьера. Но люди не вернулись в свои Дворцы. Вернее, вернулись, чтобы перевезти камень для строительства новых жилищ возле вновь построенного Дворца. И только Главный и Малый Дворцы остались на своих местах.

Мирное сосуществование продлилось до следующего года. Но теперь первыми начали люди. Год оказался неурожайным. К тому же начал болеть странной болезнью домашний скот. И вину за это люди возложили на драконов.

К тому времени драконы вновь обрели свое главное оружие. Я, наверное, не сказал, что драконы легко проникали через барьер.

Пта уже не смог удержать сородичей от кровавой мести. Но он сумел предупредить людей.

Эта битва продолжалась семь дней и ночей. Драконы жгли деревни, уничтожали скот и посевы. И тогда против них поднялись прирученные драконы, оттого эту битву называют еще и битвой драконов. И эта схватка, говорят, уполовинила оба войска.

Я не знаю, что произошло внутри барьера. Но в одну из ночей люди увидели, как он начал переливаться всеми цветами радуги. Потом над ними взмыл дракон и провозгласил:

– Вы обидели нас, люди. И отныне мы покидаем вас. Ваш родовой камень будет сохранять Пта, – и пока он жив, вы можете надеяться, что выживете, нет, – никто не сможет предсказать вашей судьбы. Прощайте.

И люди увидели, как драконы один за другим начали взмывать в небо, и пропадать в серой дымке.

А после их отлета пространство внутри барьера словно бы покрылось туманом. И начались там частые и странные видения Дворцов, лесов. Кое-где выделись высокие красивые водопады, какие остались на земле. А возле них разгуливали диковинные звери».

Аймар То осторожно закрыл книгу. – С момента написания этой книги сменилось несколько поколений. Но эти видения можно наблюдать до сих пор. А сама Сумеречная зона значительно расширилась. Связано ли это с появлением третьего солнца? Возможно.

– А если Сумеречная зона поглотит все пространство?

– Не исключено. Не исключено. – Задумчиво повторил он. – Постоянная борьба за власть привела к тому, что на той стороне по той, или иной причине оказались многие сильные маги, впрочем, и некоторые волшебницы тоже.

Дом Астарты, создав своеобразную гармонию в обществе, его же и подмяло под себя. Любое развитие общества идет только так, как его представляет царица.

– А цари? – Удивился Корн.

– Цари? Увы, они оказались недальновидны. Вместо того, чтобы объединить магов и ученых, из-за боязни конкуренции, которая, естественно, существовала всегда, уже начиная с Локота, пошла постоянная травля и извод конкурентов. Ложные доносы стали едва ли не основным средством борьбы. Но превзошел всех Лупарх, который, кстати, не был истинным магом. Возможно, это и послужило толчком к беспощадной охоте на строптивых магов.

– Но маги ведь легко могли доказать свою невиновность?

– Доказательств особенно и не требовалось. Случился неурожай – виновны колдуны. Пала скотина – тоже они. Дикие звери загрызли пастуха – ответ все тот же. А поднять народ к отмщению – задача слишком легкая. И попробуй маг оказать сопротивление – месть будет очень жестока. И маги ушли: многие – за Сумеречную зону, но кое-кто – и в саму зону.

Последствия ухода магов сказались очень быстро, причем, на всем, ведь еще на Терре маги сполна подчинили себе силы природы. Оттого и процветало племя. Да, и здесь жизнь быстро вошла в норму, благодаря им. Ушел маг, опекающий артель хлеборобов, – стало некому «водить дождь», – и хлеб полностью вымок, либо, засох на корню. И народ снова зароптал, требуя вернуть магов.

Сменивший Лупарха Просокл либо не смог их уговорить, либо не пытался. Он, конечно, собрал кое-каких, еще не изгнанных, магов, но их Силы не хватило для коренных перемен. К тому времени продолжительность жизни людей возросла до двухсот, а порой и до пятисот лет. Не знаю, как это соотносится с продолжительностью жизни на Терре, но насколько велика была радость поднявшихся на вершину жизни, настолько сильна была ненависть тех, кто не смог выбраться из нищеты и бесправия. Особенно, женщин. Я, кажется, не сказал, что еще при Локоте была введена повинность для женщин. Каждая, достигшая детородного возраста, женщина должна была родить от хозяина ребенка, чтобы получить право иметь своих детей.