Читать книгу Рок. Шаги в вечность. Книга 4. Том 2 «Уход Льва» - Юрий Швец, Юрий Викторович Швец - Страница 12

Часть первая
«Пекло надежд»
Глава 10

Оглавление

Гамилькар выслушивал доклады о возвращении с рейда корпуса Ферона. Самого Ферона на докладе не было – он был тяжело ранен и его отсутствие, говорило о серьёзности раны. Протектору доложили, что он на обратном пути, впал в горячку, от того, что не отстранился вовремя от командования и лишив себя последних сил, кои могли бороться с раной. Протектор, отправил к нему своих лекарей и те, вернувшись, поймали взгляд Гамилькара Барки, но ничего не сказали, перешёптываясь друг с другом.

– Что с Фероном? – не выдержал Гамилькар.

– Очень плохо, Стратег. Ему нельзя было ехать верхом. Но он не слушал советов. – Ответил старший лекарь.

– Да, – подал голос заместитель Ферона, Орест Хост, – последние два дня мы его несли на руках. Он не приходил в себя совсем. Метался в бреду. О чём-то говорил… непонятное нам.

Орест замолчал.

Гамилькар, услышав ответ на свой вопрос, задумался.

– Я проведаю его сегодня. А сейчас, я не буду вас задерживать. – Гамилькар взглянул на лекарей. – Сделайте всё возможное для него! Орест, Сапфон встретил вас?

– Да. – Ответил Орест Хост. – Они уже заняли позиции, когда мы миновали их. Но, враг тогда ещё не объявился.

– Да, потрепали вы его изрядно. Славно, потрепали! Всё прошло, как и планировали. Только вот ранение Ферона – не значилось в наших планах! Кто командовал маршем, после того как Ферон потерял чувства?

– Я, Протектор, – ответил Орест, – Ферон сам определил это, перед тем как совсем ему стало плохо.

– Хорошо. – Гамилькар кивнул. – Продолжай командовать тысячей! Ты справился с задачей, Орест. Я узнал, сколько лошадей пало на марше. Десятая часть – это очень хороший показатель, Орест. Опыт в тебе сказывается. Молодец! Ритм движения задал самый подходящий. Это большое умение – чувствовать не только силы своих воинов, но и резервы их лошадей!

Этой похвалой, Гамилькар особо отметил заслугу Ореста, на заключительном отрезке марша корпуса.

– Сколько отразили нападений врага уже на марше? – спросил он.

– После того, как Ферон лишился чувств – три. – Ответил Орест.

– Хорошо. Молодец. – Улыбнулся Стратег.

– Я всего лишь выполнял поставленный приказ. – Кротко улыбнулся Хост. – Ничего я такого геройского не совершил…

– Ладно-ладно! – улыбаясь, перебил его Гамилькар, – Я теперь знаю, что у меня есть ещё один, очень способный военачальник. Буду иметь это ввиду и впредь. А теперь, иди отдыхать, Орест! Все свободны. Завтра, после отдыха построй корпус. Я сам отблагодарю воинов. Иди!

Орест, приложив кулак к груди, покинул, со своими воинами тысячи, ставку Гамилькара. Стратег, проводив его взглядом, повернулся лицом к тем военачальникам, кои остались в его ставке.

– Что прислал Теоптолем? – он посмотрел на заместителя своего друга.

– Теоптолем передаёт, что противник потерял свои передовые колонны. У него огромные потери. Выбранная тактика – прорыва отдельных колонн, в нескольких направлениях не принесла результата. Соглядатаи передают, что в ставке врага недовольство. Брино Корбуло уже высказывает своё возмущение царю Абабе в открытую. Если, сегодня, Сапфон и Теоптолем уничтожат преследователей колонны Ферона, это же недовольство проснётся и у кельтов других Вождей. Есть мнение, что враг прекратит попытки преодолеть холмы разрозненными корпусами.

Гамилькар кивнул, разделив это мнение.

– Если будет так, то это даст вероятность того, что он (враг) снова объединится и спустится на равнину у Толето. – Гамилькар взглянул на карту Иберии, лежащую у него на столе. – Здесь огромная, пересечённая равнина, подходящая для развёртывания их огромной конницы. Но и нам она подходит. Что же, сила на силу! Как в старые добрые времена.

– Но там, у Толето, есть вероятность их обхода нас, Стратег?! Ведь у них конницы в три раза больше, чем у нас?! – военачальники напряжённо посмотрели на карту.

– Да. Вы правы. – Спокойно отреагировал Гамилькар. – Но у нас есть слоны. Вы… об этом забыли. Они у нас есть.

Это последнее утверждение Гамилькара, как бы уверило его военачальников, что у их Стратега, как всегда, есть свой план сражения. И разница в численности армий, совсем не волнует его. Его волнует качество армии и её духовная крепость…

Гамилькар, ещё какое-то время, вглядывался в карту… Потом поднял голову.

– Что есть от вождя Андалузии Сарбона?

– Пока ничего. Диархон тоже не прислал своих гонцов.

Гамилькар, немного подумав, произнёс:

– Видимо, там тоже интересная ситуация. Что же, подождём. Кто пойдёт со мной проведать Ферона?

Военачальники, все встали. Гамилькар улыбнулся.

– Ну что же, пойдём!..

Какое-то время им потребовалось для того чтобы выйти из центральной части лагеря… Далее, они шли в то место, в котором расположился госпиталь для раненых. Гамилькар, имеющий огромный боевой опыт, сам выбрал место под него. Госпиталь, занимал довольно большую площадь лагеря. Барка, часто заходил сюда, чтобы справляться о его надобностях и поговорить с воинами, кои нуждались в его поддержке. Хотя, крупных сражений ещё не было, но раненых было достаточно много – каждый день происходили стычки порубежного характера. Отряды врага, натыкались на заслонные отряды, оставленные специально для этой цели. Гамилькар, воюя в Сицилии целое десятилетие, отработал тактику войны в горах и холмах, до совершенства. Поэтому, лекари не сидели без дела и «работы» им хватало… Гамилькар, двигаясь вместе со своими военачальниками, то и дело останавливался и вёл беседы с теми ранеными, кого хорошо знал в лицо. Беседовал он с ними просто, без тени малейшего величия. Как простой их товарищ по оружию. Ни его титул, ни авторитет, ни регалии Протектора, никак не проявлялись в этих разговорах. Воины и Стратег, смеялись, отпуская различные шутки по разным поводам военной жизни. Все знали, что Гамилькар, много лет командовавший армиями наёмников, кои были «детьми» различных народностей и выходцами таких же различных стран, с различным же менталитетом восприятия особенностей той или этой военной компании, всегда находил со всеми общие темы для разговора. Эту особенность Стратега знали все, и она особо ценилась воинами. Они знали, что Гамилькар, может высказаться о их давно забытых тревогах, ранах, щепетильных ситуациях, в кои они попадали, совершенно открыто… И за это особенно любили Гамилькара. Он, для них был «отцом» и «матерью» одновременно. И поэтому, они готовы были идти за ним хоть в сам, коварный, тёмный Аид, куда опять же, если кто и знал дорогу, то этим человеком был, наверное, тот самый Гамилькар Барка. За всю свою огромную карьеру полководца, Гамилькар Барка не понёс ни одного, даже, даже самого мелкого, незначительного поражения и враги, кои были разбиты им, много раз были поражены его благородством, кое он демонстрировал в обхождении с их пленными. Гамилькар не был мстителен и тщеславен. Очень часто, он прощал разбитого врага, заключая мир на тех условиях, кои были совсем не кабального, и не непомерно тяжёлого характера. Много врагов, после этого, становились его друзьями, но были и такие, кто пользовался его снисхождением в своих целях…

Всё это знали и в Карфагене. И лавры покорителя Иберии, не давали покоя тем, кто сидел в советах высшей власти Карфагена. Поэтому, в такие визиты в госпиталь, охрана и военачальники, окружали Стратега, опасаясь за его жизнь, коя была слишком «открытая», незащищённая в нём и могла быть совершена ещё одна попытка его убить…

Группа военачальников, подошла к трём шатрам, в одном из которых находился раненый Ферон. Их встретил один из лекарей госпиталя, с которым Стратег, сразу же, поговорил о здоровье того, кого они все пришли проведать.

– … Что я могу сделать для него? – спросил Гамилькар, пристально вглядываясь в лицо лекаря.

– Ничего, Стратег. Я сам слежу за его самочувствием. Но… – лекарь пожал плечами, – он потерял очень много крови. Я осмотрел рану… сделал всё, что мог! Я накладываю ему каждые три часа, новый бальзам, который вытягивает энергию разрушения тела. Я думаю, что горячка спадёт скоро… Но, здесь ему будет тяжело поправиться… Сырость… лес, дышащий ею рядом. Ему, надо в Кастулон. В наш госпиталь в городе, там есть все условия для выздоровления. Если есть такая возможность, его надо переправить туда. Боги, увидев его в родном городе, обязательно помогут ему… Скажу только то, что я не понимаю… Как он, не отпустил шею врага, который вогнал ему в бок кинжал, непонятно?! Он сломал шею врагу, будучи уже раненым?! Ты умеешь подбирать людей, Протектор! Эта особенность у тебя с самой Сицилии…

Барка выслушивал своего лекаря в молчании, но на последней фразе того, перебил его:

– Ты говоришь, Филон, о Кастулоне? Ну что же, мы сделаем и это! Моя дочь в городе. Она поглядит за Фероном. Мы доставим его прямо в мой дом. Этот вариант подходит?

– Конечно же, Стратег! Это лучший из вариантов! Это сделаем после того, как спадёт бред. И снизим порог боли, при перемещении.

– Хорошо. Но мы сейчас, хотим проведать или хотя бы увидеть самого героя. Можно это?

– Почему нельзя. Но он спит. Поговорить с ним не удастся. Заходите. Я дал ему отвар, унёсший его в мир намного спокойней и размеренней, чем наш…

Филон, откинул полог шатра.

Гамилькар и военачальники, наклонив головы, вошли в шатёр. В нём царил полумрак. В нос ударило несколько резких запахов, готовившихся снадобий. На одном ложе, кои были в шатре, лежал тот, ради которого они совершили путешествие через весь лагерь. Он был накрыт покрывалом, лишь бледное лицо, делало его узнаваемым для тех, кто пришёл к нему в этот полумрак. Гамилькар шагнул к нему и нагнулся к лицу, будто бы вслушиваясь в его дыхание… Стратег, послушав, положил ему на лоб свою ладонь, будто что-то испуская из её центра в чело Ферона.

– Волны, исходящие от него – ровные. – Произнёс Гамилькар. – Танат не приближается к нему. Но, ты прав, Филон. Сил очень мало. Очень. Извёл себя. Поэтому, Танат недалеко. Надо быть начеку. – Гамилькар снял ладонь со лба Ферона. – Выздоравливай, Ферон. Я верю в тебя. Ты в силах перебороть то зло клинка, который поразил тебя. Ты ещё молод. Совсем молод. Умирать в таком возрасте рано. Я тебе говорил, что хочу погулять на твоей настоящей свадьбе! Позовёшь?..

Гамилькар улыбнулся, произнеся эти слова.

– Да. Мы оба с тобой одиноки. В этом наша схожесть. Но тебе с меня не надо брать пример. Ты должен продолжить род Форгонов-Феронов-воинов. Форгоны – торговцы есть. А Феронов-воинов пока нет. Поработай над этим. У тебя ещё масса времени. Выздоравливай. – Гамилькар медленно повернулся к выходу из шатра, будто бы задумавшись о чём-то.

Военачальники, в молчании окружившие ложе Ферона, смотрели на раненого, бесчувственного молодого стратега… Многие из них, знали его, когда тот был ещё мальчишкой Карфагена. На ложе же, теперь, лежал, несмотря на своё ранение, бывалый, опытный воин. Его мощная шея выделялась, из-под накрытого покрывалом тела. Самые наблюдательные из военачальников, поняли почему Гамилькар, вдруг, помянул про свадьбу Ферона. На его шее они увидели любопытные следы… Такие следы, носили и они, в период своей молодости, когда проводили ночи в обществе своих избранниц. Ферон, видимо, тоже, перед самым походом, имел свидание с одной из своих тайных возлюбленных, и эта, внезапно открывшаяся новость, полностью перечёркивала тот миф, что Ферон, якобы, дал обед безбрачия, после смерти своей второй жены. Следы на его шее, явно, говорили об обратном. Одним, из военачальников, стоящих вокруг Ферона, был начальник личной стражи Протектора – Ариссий. Он, едва, заметно улыбнулся, когда заметил взгляды своих соратников, устремлённых на шею Ферона. Он не произнёс ни слова. Но, догадки, кои были в его голове, явно активизировали мыслительный процесс Ариссия.

– Пошли, Ариссий! – произнёс Гамилькар Барка, увидев, что тот о чём-то задумался.

– Да-да, Протектор! – Оживился Ариссий, – Пусть выздоравливает наш герой. Я думаю, что то, что ты пожелал, Протектор, может стать большой неожиданностью для нас всех!

Гамилькар повернулся к нему.

– Брось, Ариссий! Ферон, вправе жениться в третий раз. Род его не продолжен. Я сам приложу к этому свои усилия, после его выздоровления.

Ариссий, снова, едва заметно, улыбнулся.

– Да. И его выздоровление, я уверен в этом, гораздо быстрее пойдёт в Кастулоне. Оттия поможет в этом.

Гамилькар разделил с ним эту улыбку, кою заметил на губах Ариссия.

– Я вижу, что ты что-то знаешь, Ариссий. Но не буду «пытать»! тебя! Такая уж у тебя служба – знать больше других. Одно радует – про меня ты ничего такого не знаешь! Ведь так?!

Ариссий поглядел на Гамилькара с укором.

– Я никогда не заглядывал туда, куда меня не просят, Протектор. Что касается моего Протектора, то меня гораздо больше волнует сколько он навесил на себя сегодня мечей, чем то, сколько он мог бы бросить взглядов на местных красоток.

Гамилькар, как бы прося прощение, за свой намёк, похлопал того по плечу.

– Знаю, знаю, мой друг! Это я так, к слову! – поторопился он загладить свои слова. – Мне иной раз кажется, что случись мне умереть в битве, я с удовлетворением бы почувствовал в этот момент локоть моего старого друга, Ариссия. Это было бы для меня счастьем!

Ариссий, вновь, непонимающе взглянул на Гамилькара.

– Не понимаю, откуда мысли о смерти у моего Полководца?! Впереди битва, в коей надо одолеть врага. Это первая задача Полководца. Мысли о смерти отдаляют победу. К тому же, ты если умрёшь, то только после меня, ибо моя задача, не дать смерти приблизиться к моему Полководцу, и я с ней до сих пор справлялся…

– Ладно, Ариссий. Беру свои слова обратно. Будем думать о победе…

Группа военачальников, во главе с Гамилькаром и Ариссием исчезла в проёме полога шатра…

В полумраке шатра установилась тишина.

Ферон лежал в забытьи. Грудь его, заметно поднималась, от дыхания. Дыхание было неровным… Где находилось сознание Ферона в это время? Вернее, в каком пространстве петляла его душа? После ухода Протектора и его соратников, лишь лекарь Филон, подошёл к нему и взял своей рукой его большую ладонь. Он, с удивлением, заметил, что ладонь Ферона, стала заметно холоднее. Филон с удивлением, проделал это же самое со лбом Ферона и заметил тот же результат.

«-…Гамилькар обладает огромной энергетикой! – подумал лекарь. – Если бы он не стал великим Полководцем, он бы стал Великим целителем! Ферон, уловил его энергетику и настроился на неё?! Да. Барка говорил то, что исходило из его сердца!..»

Филон, намочил тряпочку в воде… и смочил губы Ферона. И произошедшее после этого, заставило оцепенеть Филона… Ферон, облизнув губы, сложил губы в улыбку!.. Филон, оторопело глядел на лицо Ферона, по которому побежали краски жизни… Старый лекарь понял, что его больной достиг в своём забытьи места, где он чувствовал себя счастливым и умиротворённым…

Рок. Шаги в вечность. Книга 4. Том 2 «Уход Льва»

Подняться наверх