Читать книгу Рок. Шаги в вечность. Книга 4. Том 2 «Уход Льва» - Юрий Швец, Юрий Викторович Швец - Страница 4

Гамилькар отдал приказ выступать. Армия, в порядке, установленном Протектором, двинулась навстречу огромной армии мавров, лузитан, ареваков и других племён кельтиберов… Полководец Барка, попав в свою стихию – войну, забыл на время «то» что так его угнетало последнее время, а именно, тревогу и озабоченность за будущее своей дочери Оттии. От этого выступления армии, Гамилькар снова, будто бы помолодел лет на десять – пятнадцать. Все, кто находился в этот момент рядом с ним, какой раз удивлялись этому его преображению. Гамилькар, сразу же, двинул вперёд свои головные отряды, назначив их военачальниками тех, кому он особо доверял. Одним из таких военачальников, стал и Ферон. Головные отряды, двумя колоннами, двинулись вперёд, выполняя задумку Стратега, кою знали только они и он. Они обошли цепь холмов, отрезая в них отделившиеся отряды противника и нещадно уничтожая их. Враг, попытавшийся отбить свои окружённые отряды, снова попал в ловушку, кою две колонны замкнули своим новым и движением и разгромленные части врага, как щупальца спрута, втянулись к основной армии Союза кельтов… Враг, поняв, что малыми силами, сбор провианта не осуществить, стал лихорадочно замышлять контрмеры… Вперёд пошла пехота ареваков, коя знала эти места более-менее хорошо. Ареваков укрепили конницей мавров и лузитан. В нескольких крупных столкновениях, им удалось отбросить отряды Гамилькара, кои вдруг, потянулись назад, оставляя только что отбитую местность… Враг, не понимая до конца, что заставило отступить отряда Льва, остановился, усиленно обшаривая местность своими дозорами, на предмет наличия новой засады… А Ферон, в это время, уже был в ставке Стратега, в кою был вызван для уточнения новой задачи…

– … А, Ферон! – Гамилькар пошёл навстречу своему военачальнику, когда тот прибыл на зов, – я знал, что ты пребудешь быстро! Но и здесь, ты меня удивил. По моим подсчётам, ты должен был появиться к вечеру! Ну, спасибо! За скорость, за рвение.

Ферон, устало улыбнулся.

– Я правда спешил. Ведь, я оставил там своих товарищей.

По виду Ферона, было заметно, что он валится с ног от усталости. Гамилькар, положил ему на плечо свою руку.

– Молодец! Первую часть нашего плана вы с Сапфоном выполнили на отлично! Сегодня, отдохни, а утром отправишься. Но сейчас, скорректируем наши планы. Ну, сначала ответь мне, – жарко было в схватках?

– Да, Стратег! Враг сражается озлобленно и с чувством своего превосходства. Ареваки, усиленные лузитанами, держались очень хорошо. Только фланговые обходы позволили нам добиться успеха. Они лезли вперёд на наши позиции, пока мы осуществляли его. Пехота ветеранов, приданная нам, сделала перевес в нашу сторону. Несколько тысяч лузитан и кельтиберов, остались лежать на поле сражения. Но их не убавилось, а только стало больше.

Гамилькар выслушал своего военачальника.

– Так-так… – Задумчиво произнёс он, – значит, они поверили в свой успех… На этот раз поверили…

Ферон кивнул.

– Да. Они упорно лезли на обороняемые нами холмы, не считаясь с потерями. В этом бою, очень хорошо зарекомендовали себя болеары. Их снаряды выкашивали ряды атакующих и только это, позволило снять давление, на оборону. Враг, не выдерживая ливень метательных снарядов, повернул назад…

Гамилькар внимательно слушал своего военачальника. Когда тот кончил рассказ, он улыбнулся.

– Как летит время. Оно идёт то по большой спирали, то свои круги в ней сужает, убыстряясь. Ты, Ферон, становишься полководцем. Как отец. Я рад за тебя и ещё более рад, что хоть как-то имею к этому отношение. И благодарю своих Богов, что мне они, на моём пути, отрядили такого помощника. Да-а-а. Время… время. А когда-то вы, были соперниками с Гасдурбалом Гикетом, Ферон. – При этих словах, лицо Ферона стало напряжённым, но Гамилькар не заметил этого и продолжил, – теперь, всё в прошлом.

Гамилькар улыбнулся, заметив оцепеневшее лицо Ферона.

– Я вижу твоё лицо напряжено?! Нет, я не хочу вас сравнивать! Гасдурбал делает своё дело на море, ты на суше. А Оттия, давно, жена Гасдурбала… и так. К делу!

Ферон, выдохнул весь воздух из лёгких и придвинувшись к своему Стратегу, приготовился слушать нововведение в свою задачу.

– … Сегодня отоспись и к полуночи возвращайся к своей колонне. Есть, чем заняться в ближайшее время. – Продолжал развивать свою мысль Гамилькар. – Свои позиции, на коих укрепился, сдашь Тимолеонту. А сам, тут же выступишь со своими силами и переместишься вот сюда…

Гамилькар показал Ферону точку, на карте холмогорья.

– …здесь вот река, но ты не форсируй её. Иди вдоль её берегов. Этим ты обезопасишь себя от обхода с фланга. Дойдёшь вот до сюда… Видишь?..

Стратег обвёл пальцем окружность.

– …При движении береги силы своей колонны. Болеары идут с тобой. Тысяча ветеранов тоже. Но иди кромкой берега. По зарослям. Когда окажешься на месте, затаись и жди врага. Вчерашний твой враг, который лез на холмы, пойдёт в обход. Он будет пытаться обойти нашу оборону, атакуя прежние позиции, дабы создать иллюзию своей бесхитростности. Подыграем им. Силы, кои они бросят в обход, будут в пределах тысяч десяти, не больше. Для большего количества войск не хватает манёвра и мобильности передвижения. Такой манёвр требует большего времени. Поэтому, сама местность отмерила численность врага, спешащего в обход наших позиций. И появятся они, как раз там, где затаишься ты. – Гамилькар положил руку на предплечье Ферона, – вот же будет им сюрприз, когда они снова напорются на тех же самых воинов, кои их сбросили с холмов! Твоя задача, не истребить их всех, но очень хорошо потрепать. Не ввязывайся в преследование. Хорошенько потрепав, убедись в их отступлении. После того, как они отступят, ты сразу же, движешься обратно, той же дорогой, какой и пришёл. Сразу же! Запомни это. Ты уже опытный военачальник, и понимаешь, твой отход будет прикрыт! Выполняй то, что тебе поставлено. Но, ещё раз предупреждаю тебя – не преследуй врага. Он уходит – уходишь ты. Достигнув вот этой точки…

Гамилькар снова очертил круг на карте.

– …Вот этой. В тот момент, когда твоя колонна достигнет её, кони будут измотаны, а люди выбьются из сил и будут валиться с ног от усталости. Но, к этому времени, здесь уже будет колонна Сапфона и Теоптолема. И если, враг появиться, будет кому его встретить. Твоя задача на этом этапе заканчивается. Я думаю, враг появиться. Это для него ловушка. Увидев ваше быстрое движение, после своего отступления, они бросятся вдогонку. И тем самым, обессилят и людей, и лошадей. Вот мы и подготовим им третий сюрприз! Надо, как можно больше перемолоть их живой силы в этих холмах, чтобы они сами, стали мечтать о решающей битве, видя тщетность прорыва через холмы.

Ферон, выслушав своего Стратега, был краток:

– Я выполню всё, что мне поставлено, Стратег!

Гамилькар снова улыбнулся:

– Мне нравиться, что ты, Ферон, стал не многословным и сдержанным. Ты изменился, как внутренне… так и внешне. И это твоё самое важное изменение. Изменившись внутренне, ты осветлил свои внешние качества. Скажу из своего длительного опыта наблюдения за людьми – это мало кому удаётся. Обычно, если человек меняется внутренне, то он переписывает и внешние данные своей натуры. Ты же, сумел сохранить то, что тебе было присуще ранее… Всё! Иди отдыхай. Выспись, как следует. Силы военачальника в походе, его выдержка, самое важное в достижении успеха! А «дело», задуманное нами, не простое. И с ним справиться не каждый военачальник! – Гамилькар как-то странно посмотрел на Ферона.

Будто бы… что-то задумав.

– …Надо бы тебя женить! Мужчина в таком рассвете силы и красоты, должен иметь потомство!..

Ферон, после этих слов своего Стратега, замер. Он не знал, как себя вести. Мысли в его голове перепутались. Гамилькар увидев его реакцию, почему-то вздохнул, о чём-то подумав сам, махнул рукой:

– …ну ладно… Сейчас не время об этом. Иди. Отдыхай. – Закончил он, улыбнувшись.

Ферон встал и молча вышел из ставки Стратега. Гамилькар, проводил его взглядом, пока мощная фигура Ферона не скрылась за пологом шатра.

«-…Да-а-а… он, наверное, так же, как и я, переживает смерть жены. Только какой из них. Первой или второй?! А может обоих?.. Мне кажется, от первой у него должен был быть ребёнок… Да… В этом мы с ним очень схожи. – Подумал Гамилькар, – Надеюсь, он, в отличии от меня, найдёт ту, которая отодвинет его горе и печаль утраты на задний план и принесёт ему счастье, проявившись в его жизни чувственной страстью и счастьем продолжения рода. Очень надеюсь на это…»

Ферон вышел из ставки Стратега, коя была очерчена расположением нескольких шатров. Он находился в чувственном смятении. Невольные слова о его женитьбе и сравнении его с Гасдурбалом, вызвали это смятение в нём. Будто бы кто-то заставил произнести эти слова, как будто вырвавшиеся из уст Гамилькара случайно, с двоякой двусмысленностью…

«-…Боги что? играют нами?! Играют нашими чувствами?! Этот наш обоюдный взрыв чувств, который выплеснулся при последней встрече с Оттией в её саду, фактически сделал нас преступниками… Преступниками поневоле… Могли ли мы сдержаться там… в саду? Запахи одурманили наши головы… вскружили их… Сдержаться навряд ли хватило бы сил. Я там почти ослеп от счастья! От счастья, когда Оттия была в моих объятьях! Я готов был умереть там… Там, на её глазах, в её объятьях. Лишь бы чувствовать ту нежность, тот сладостный трепет её прикосновений и тела… Если бы пришлось умереть там… я бы пошёл на это не раздумывая. Я готов был к этому. Настроен. О, Боги! Что же вы делаете с нами?! Зачем, вы, наделили нас этими слабостями? Создавая мужчину и женщину, вы создали и падение, через плотское влечение… Но… Может в этом есть совсем иной, сакрально противоположный смысл? Ведь, со всеми этими влечениями можно бороться… и вполне успешно. Но… когда в это ввязывается твоё сердце… когда оно руководит этим процессом… бороться уже намного сложнее. Можно перебороть разум, заставив его думать о другом. Можно побороть плотское влечение… но заставить повернуться или отвернуться от кого-то, или к кому-то само сердце – нельзя! Невозможно! Сердце руководит всеми процессами… Оно соединяет в себе влечение плоти с мыслями разума… и уже перед этим, сметающим всё, „валом“ чувств не устоять никаким барьерам… Бороться с этим процессом нет сил. Лучше, наверное, умереть… А так… Что нас ждёт впереди? Гамилькар, ведь, ничего не знает! Не догадывается. Об этом знают только Боги, ибо только они могут заглянуть в будущее…»

Ферон, загруженный этими мыслями, двигался сквозь круг шатров ставки Стратега Гамилькара Барки. Он шёл не спеша, и со стороны казалось, что он полностью погрузился в размышления по поводу только что полученного им нового задания. Так он вышел за внутренний круг Ставки…

– …Ферон… ты что не слышишь?! – вдруг он услышал голос у себя за спиной.

От звука этого голоса, он сначала застыл на месте… а потом резко развернулся.

– Оттия?! Как ты здесь оказалась?! Что за наваждение?! – Его удивлению не было предела. – Ты в ставке армии?!

Ферон, широкими шагами приблизился к шатру, из которого его окликнул голос, приоткрыв входной полог. Там, в сумраке шатра, он увидел ту, о которой думал только что и все последние дни. Он не забывал о ней и в походе… и в бою… Мысли о ней, после их расставания в тот день, когда он посетил дом Протектора в Кастулоне, не покидали его.

– Я приехала вчера. Вчера вечером. После захода солнца. Об этом знает только Ариссий, Теоптолем и отец. Даже твои воины, коих ты оставил мне, находятся в Кастулоне. – Оттия схватила его руку и потянула его в шатёр.

Она буквально втащила его внутрь шатра. Как только полог закрылся за ними, руки Оттии обхватили его шею… Оба, слились в поцелуе, потеряв ясность и стойкость в мыслях. Их кружил хоровод страсти, возгоревшейся неожиданно, но видимо дремавшей долгое время в них обоих. Ферон, оторвав её от земли, прижал её к своей груди. Голова его кружилась от близости её тела. На Отиие было лёгкое, почти невесомое платье.

– Постой, Отиия! У меня серьёзное задание… Данное твоим отцом… – Бормотал он, в перерывах меж жаркими, страстными поцелуями. – У меня голова идёт кругом… Нет… с этим невозможно бороться…

Он поднял на руки тело Оттии и они скрылись в сумраке шатра…

Неяркий огонь, горевший в глубине шатра, стал единственным свидетелем той страсти, коя возгорелась в неистовых всполохах невидимого глазу пламени жарьих тел обоих и страсть эта… горела в них в течении целого часа… Только тень, пыталась повторить в своём танце на противоположной стене шатра, те фигуры, тот таинственный, чувственный ритуал, в котором родилось уже одно, сросшееся существо, имевшее множество сходственностей с людьми, но не являвшееся ими. Тень, копируя происходящее, всё же была «заштрихована» пламенем очага, который оставил некоторые нюансы «танца» неосвещёнными, осев в самый важный момент вниз и оставив тень бессильной, что-либо сделать в этом случае. Это и создало иллюзию рождения того странного существа, напоминающего «что-то» не принадлежащие этому миру… И это было истинной, ибо то чувство, кое подчинило себе даже время, включая пространство, огородило шатёр, в коем царствовали страсть, любовь и нежность, каким-то невидимым колпаком, заставив всех позабыть о его существовании… Все безумства чувств, страсти, родившаяся царица Любовь, сокрыла сама, затворив проникновение в свои границы. Даже огонь, подчинившись ей, осел в очаг, замедляя свой «танец» пламени, который он, какое-то время, старался вести в такт той страсти, кою наблюдал, удивляясь её накалу и «температуре»…

– …иди, Ферон! Да хранят тебя Боги Предки! Я буду просить их об этом! – Оттия выпустила руку своего возлюбленного, – Знай, Баркид любит тебя! А союза с Гасдурбалом для меня больше не существует! Иди, отец дал тебе задание. Ты должен его исполнить, а для этого, тебе нужно выспаться. Иди!

Ферон оглянулся на лежащую на ложе Оттию и, чувствуя, рождение нового желания, резко откинув полог, вышел из половины шатра, в коем оставил возлюбленную, перебарывая своей волей букет чувств и понимая истину её слов. Он подошёл к выходу из шатра, немного отодвинул полог, вглядываясь в окружающее… Его взгляд не нашёл ничего, что могло бы вызвать его сомнение в незаметности своего выхода из него… Он быстро вышел из него и тут же скрылся меж других, похожих на покинутый, шатров… попетляв меж ними… Ферон вышел на ту тропу, по которой шёл до того, как его окликнула Оттия… Его сердце, вновь дышало жизнью, счастьем и радостью…

Ферон, в этот момент, был почти слеп и ничего не видел вокруг. Когда он минул один из шатров, за ним появилась фигура. Это был воин седой и опытный. Он проводил взглядом Ферона и чуть заметно покачал головой. Потом, он развернулся и пошёл назад, в точности повторяя «тропу» Ферона. Оказавшись у шатра Оттии, он встал и огляделся вокруг. Какое-то время он стоял с вниманием изучая всё вокруг, потом, как будто убедившись в чём-то улыбнулся. В следующее мгновение, он скрылся меж шатрами…

Ферон вернулся к тем, с кем прибыл на встречу с Гамилькаром в лагерь.

– Ложимся отдыхать. Спим до заката, потом выступаем к колонне. У нас новое задание. Я думаю, это будет погорячее прежнего. Давайте спать, друзья! Ноги просто подкашиваются! – Это последнее, что произнёс он, ложась на ложе и вытягивая ноги.

Его товарищи, ожидавшие его прихода от Гамилькара, без лишних слов, последовали его примеру, так как и сами валились с ног и просто завидовали тем, кто остался в колонне и имели, вследствие этого, возможность хорошо отдохнуть…

Ферон, только закрыв глаза, растворился в глубоком, счастливом сне, который своей тяжестью придавил его веки, склеивая их навью сновидений…

…Ферон, ждал возвращения своего отца. Он, как и весь народ Карфагена, замер в ожидании сражения на равнине Тунесса. Он, мальчишка, каких в Карфагене были тысячи, бегал на окраины города, по длинным прямолинейным улицам своего города, чтобы поглядеть не несутся ли вдали гонцы, неся весть, коя могла родить необыкновенное счастье, или же стать предвестником рока, накрывающим город. Он, вместе с мальчишками, сразу же заметил, сколько нововведений произвёл в самом городе возвратившийся из Сицилии Гамилькар Барка. С утроенной скоростью возводились оборонительные стены. Вырывались рвы, за версту от города. Там же рылась какая-то непонятная для мальчишек, цепь траншей, в кои набивали острые колья и копья. Им, мальчишкам, было необыкновенным интересом и раздольем, носиться меж этих работ, помогая взрослым. Укрепления росли на глазах и, хотя они, ещё не понимали их полного значения, Ферон понял, чем отличается прибывший Барка, от тех, кто считал себя стратегами в совете Суффетов. Ничего подобного вокруг города никогда не возводилось и не создавалось…

Они, поделившись на две группы, одну из которой называли «квиритами», вооружались палками, служащими им и мечами, и копьями, каждодневно «воевали» друг с другом, разыгрывая осаду и «штурм» города. «Коварные и злейшие» квириты шли на штурм, а «горожане» отражали его. Порой, игра доходила до такого накала, что происходили настоящие потасовки. Ни одна из сторон не могла смириться с поражением… Ферон, так уж получалось, всегда командовал той стороной, коя исполняла роль римской армии. В одной из своих «атак» и разыгранным сражением, после неё, они поднялись на вал, насыпанный городскими строителями… С шумом и гамом, их «армия» взобралась на вал, голося клич римских легионов «барра». Там их встретила армия «горожан», но сражению не суждено было свершиться… Здесь, они, увидели вблизи того, о ком давно уже говорил весь город – Гамилькара Барку. Все думали, что именно он, поведёт войско в Тунесс. Но он отказался взять командование, так как в армии был очень талантливый стратег лакедемонянин Ксантипп.

Мальчишки замерли, увидев на самой высокой точке вала группу военачальников. В её середине стоял крепкий, неустрашимый на вид, мужчина. Его снаряжение говорило само за себя: на широком поясе висела пара мечей, а в городе давно говорили, что Гамилькар не пользуется щитом и что вместо щита у него второй меч; также, на нём, будто влитый в его фигуру, «сидел» и хорошо подогнан кожаный, слоёный панцирь, без излишеств отделки, но разукрашенный по плечам бахромой из цветов рода Баркидов. Гамилькар был очень статен и крепость его фигуры, нисколько не портили эту статность. И, в завершении всего что увидели мальчишки, на нём был плащ с вышитой композицией в виде месяца, покачивающегося на… на волнах. Это был герб Гамилькара, что снимало последние вопросы мальчишек о его принадлежности к Роду Баркидов, кои могли появиться у тех, в момент их встречи… Гамилькар, в окружении своих военачальников и городских строителей, о чём-то говорил с ними, в момент крикливого, шумного появления «сражающихся» армий… Гамилькар, осёкся на полуслове… и повернулся к ним, смотря на них с улыбкой. Потом, твёрдыми, широкими шагами, пошёл к ним…

– …Это откуда же такое количество будущего подкрепления, к нам прибыло на вал? – громко произнёс он, приблизившись вплотную к ним.

Мальчишки, застыв на месте, переглядывались, не имея решимости заговорить с прославленным полководцем. Многие даже попятились, скрываясь за склоном вала.

– …Э… куда же вы? – засмеялся Барка, – я-то думал, что из вас вырастут настоящие войны?! Те, кто в будущем будут отражать врага от стен этого города! А вы… уже пятитесь… Не порядок. Пятитесь, ещё только завидев, кажущуюся вам опасность…

Мальчишки встали… обернувшись. Многие из них, в это время глядели на одного в своих рядах. И Гамилькар понял, что это был один из заводил всей этой игры.

– Как тебя зовут? – спросил Гамилькар.

– Ферон. Я сын стратега Форгона. – Заносчиво ответил тот.

Говорил он без дрожи в голосе и это особо понравилось Гамилькару.

– О, я вижу сына доблестного горожанина! – Гамилькар приветливо, ободряюще улыбался. – Так значит, вы тренируетесь бить врага на этих рубежах?! Это хорошо. Но врага надо встречать далеко от своих границ. Лучше бить врага не у города, где живут твои сёстры, родители и все родственники, и друзья! Лучше врага не пускать в свою страну и бить на его территории. К какому мнению ты, Ферон, тянешься своим сердцем?

– Ферон, предводительствует римлянами! – подсказали Барке другие мальчишки, уязвлённые тем, что Гамилькар заговорил с ним. – А стражи города – мы!

– Вот как?! – удивился Гамилькар, но посмотрев на Ферона, а потом на остальных, добавил. – Но я понимаю, что, наверное, никто не хотел в игре изображать врага?! Ведь так? А Ферон, взялся за эту трудную роль, дабы игра продолжалась… Понимаю…, и кто же побеждает в этой игре?

Гамилькар, задав этот вопрос, оглядел всех мальчишек.

Тут раздался общий гвалт: одни кричали, что «стражи города», другие что, наоборот, «квириты»… Гамилькар терпеливо ждал, когда они закончат спор… Но вот он резко поднял руку и… группа мальчишек замолчала, поняв эту команду.

– Тихо! Я понял – вы очень тверды в своих устремлениях к победе! Это очень хорошо. Здесь, не имеет значение, кто на какой стороне! На стороне Карфагена или Рима. Но, я хочу предложить вам настоящее дело. Вы можете поучаствовать в создании оборонной линии города. Хотите?

Гамилькар, замолчав, пригляделся к мальчишкам. Тут, вперёд, вышел Ферон и за всех ответил:

– Мы уже выполняли некоторые просьбы! Что нам делать сейчас? Мы сможем сделать всё.

– Так уж и всё? – весело прищурился Барка, – Нет! «Всё» трудно сделать даже взрослым. Всё не надо… А вот некоторое… Свою лепту, вы сможете внести. Нужно, вон ту кучу круглых камней, по цепочке перенести сюда! Сможете?!

Ферон, оглядев своих «соратников», а потом кучу камней, улыбнулся:

– Конечно же, сделаем! Это нам расплюснуть.

Гамилькар одобрительно кивнул.

– Вот и хорошо. Займитесь, сейчас же. Не равен час, враг приблизиться. Встречать его будем ударом метательных машин. Но, ребята, подняв камни и перенеся их сюда, вы их больше не раскидывайте? Хорошо?! Сейчас, вы узнаете, как это трудно делать. Но знайте, эти камни, посыпятся на головы врагов, если они приблизятся к городу, когда-нибудь?! Но готовым к этому надо быть всегда. Верно?

– Верно! – ответили мальчишки и принялись за работу.

Ферон, как и все его соратники, бросил своё «оружие» и принялся за работу. Он выполнял наказ самого Гамилькара Барки и это окрыляло его… С этого дня, они всегда искали распорядителя работ и спрашивали его, не искал ли Гамилькар Барка их. И как это ни странно, Гамилькар всегда оставлял им какое-нибудь задание. Всегда. Это окрыляло мальчишек. Они чувствовали себя приобщёнными к общей задаче. Задаче, от которой зависит жизнь их города…

…Ферон проснулся удивительно отдохнувшим и бодрым. Сон, напомнивший ему первое знакомство с Гамилькаром Баркой, показался ему благоприятным и он, решил, что в скором времени, как только вернётся из этого похода, расскажет сам Гамилькару о их отношениях с его дочерью – Оттией. Это решение было твёрдым и он, чтобы ускорить наступление этого момента, дал приказ двигаться к, оставленной накануне в горах, колонне своего корпуса…