Читать книгу Историческая школа: от Фридриха Листа до социального рыночного хозяйства. Ретроспективный анализ формирования моделей государственного регулирования экономики - Земфира Мугбилевна Назарова - Страница 6

На волне разочарования в последствиях французской революции – якобинской диктатуре и бонапартизме формировался романтизм, проповедовавший рост национального гражданского самосознания. Выявление романтизмом национальной самобытности, в противовес просветительскому космополитизму, способствует возникновению идеологии буржуазного национализма, с особой силой проявившейся в европейских странах, лишенных государственности – Германии, Италии, Польше, Венгрии. Среди великих романтиков этих стран, достаточно назвать: немецких писателя, композитора и художника Эрнста Теодора Амадея Гофмана (1776—1822), композитора и дирижера Карла Марию фон Вебера (1786—1826), композитора и дирижера Рихарда Вагнера (1813—1883), австрийского композитора Франца Петера Шуберта (1797—1828), итальянцев композиторов Винченцо Беллини (1801—1835) и Джузеппе Верди (1813—1901), скрипача-виртуоза и композитора Николо Паганини, французского композитора Луи Гектора Берлиоза (1803—1869), польского поэта Адама Мицкевича (1798—1855), венгерского поэта и революционера Шандора Петефи (1823—1849), венгро-немецкого композитора и пианиста-виртуоза Ференца Листа (1811—1886). Они уже не чувствовали себя обязанными писать лишь по заказу, это был смелый жест, отражающий дух нового времени – времени «романтизма».

В искусстве, романтизм пришел на смену классицизму в 20 -30-х годах XIX века и, как отмечают исследователи, имел два источника: первый, освободительное движение народа против феодализма и национального гнета и второй, разочарование широких общественных кругов результатами революций XVIII века, что в свою очередь, определило формирование двух течений. В одном направлении критика капитализма носила, как правило, односторонний характер замечались лишь его теневые стороны, игнорировалось то прогрессивное, что принесла с собой победа нового строя, создавались иллюзорные идеалы, представляющие собой апологию средневекового прошлого (Новалис, Жуковский). Другое направление, имело прогрессивную, революционную направленность, выражая протест широких кругов общества, как против буржуазной, так и против феодальной системы социального устройства, против политической реакции (Байрон, Шелли, Гюго, Санд, Мицкевич, Петефи, Рылеев, Делакруа, Брюллов, Шопен, Берлиоз, Лист). Эстетические идеалы этого направления романтизма тоже нередко носили утопический характер, а образы отличались двойственностью, внутренней трагичностью, они все же выражали известное понимание противоречий буржуазного общества, интерес к жизни широких народных масс и были направлены в будущее.

В этот же период в политической экономии так же формируется направление, названное В.И.Лениным «экономический романтизм», основоположником которого он считал швейцарского мелкобуржуазного экономиста Сисмонда де Сисмонди (1773—1842). Однако хотелось бы остановиться на другом наиболее видном представителе романтизма в экономической науке Германии, интересном экономисте, взгляды которого способствовали формированию «национального протекционизма» и возникновению исторической школы в Германии – Адаме Мюллере. Однако, как считал Ф. Энгельс хотя «немцы давно уже доказали, что во всех областях науки они равны остальным цивилизованным нациям, а в большей части этих областей даже превосходят их. Только среди корифеев одной науки – политической экономии – не было ни одного немецкого имени. Причина этого понятна. Политическая экономия есть теоретический анализ современного буржуазного общества и предполагает, поэтому развитые буржуазные отношения, отношения которые в Германии в течение столетий… не могли возникнуть»30.

Американский историк экономической науки, институционалист Б. Селигмен (1912—1970) в своем фундаментальном труде «Основные течения современной экономической мысли» отмечает, что «романтизм Мюллера и национализм Листа послужили моделями, оказавшими решающее влияние на характер последующей критики классической доктрины представителями исторической школы, которые настойчиво стремились низвергнуть абстрактные категории классической школы с помощью бесчисленных эмпирических данных»31.

Адам Генрих Мюллер (1779—1829) – немецкий публицист и экономист. Выпускник Гёттингенского университета в 1813 году поступил на службу к австрийскому правительству. В 1818 – 1827 годы был генеральным консулом Австрии в Лейпциге. Важнейшее сочинение Адама Мюллера, которое в одном письме, он сам называет самым удачным из своих трудов, это лекции об элементах государственного искусства, которые он читал в 1808 году в Дрездене принцу веймарскому и многочисленному собранию государственных людей и дипломатов и которые в 1809 году были напечатаны в Берлине в трех томах под названием «Основы искусства управления государством». В этой работе он первый дал оценку смитовой теории как космополитической, не учитывающей национальные особенности отдельных стран и народов. Все, что он в последствии написал, было повторением или более подробным изложением взглядов, содержащихся в этом сочинении. В своих работах он выражал интересы феодальной аристократии, восхвалял крепостное право, выступал в защиту крупных феодальных хозяйств и средневековых цеховых объединений. Идеализируя средневековый уклад, призывал перестроить общество на «корпоративных началах». Ниже автором изложены некоторые концептуальные взгляды Мюллера в изложении представителя старой исторической школы Бруно Гильдебранда, а он, в свою очередь, ссылается только на вышеуказанные лекции. Как отмечает Бруно Гильдебранд, в литературе только один Адам Мюллер «задумал восстановить науку о народном хозяйстве на средневековых началах. Этот опыт заслуживает особенного внимания, потому что он не только был первым своеобразным проявлением немецкой народности в истории политической экономии, но и справедливою стороною своего учения послужил источником для позднейших реакций против Смитовой системы»32.

В политической экономии Мюллер был противником А. Смита.

В противовес трудовой теории стоимости Смита, Мюллер выдвинул «идею ценности», согласно которой в национальное богатство необходимо включать не только материальные, но и духовные ценности народа. Вместе с вещественным капиталом существует другой, как отмечает Бруно Гильдебранд, – «по крайней мере, столько же важный, или еще важнее, капитал духовный. Первый выражается и развивается в деньгах, а последний в языке. В языке растет капитал народной мудрости, опыта и мысли; он переходит от поколения к поколению и составляет во всякое время сильнейший рычаг народного хозяйства, который в последнее столетие почему-то оставлен почти без всякого внимания»33.

В основании экономической теории Мюллера лежит, как считает Гильдебранд, понятие о государстве, о национальном союзе. «Человек теряет все, говорит Мюллер, коль скоро он не чувствует общественной связи, или государства. Государство есть потребность всех потребностей, потребность сердца, духа и тела; без государства человек не может слышать, видеть, думать, чувствовать, любить; одним словом человек не мыслим иначе, как в государстве»34. Государству Мюллер приписывает германское происхождение, выводит его из немецкой свободы и считает его органическим национальным продуктом, как отмечает Гильдебранд. «Отсюда каждое государство можно познавать только в его движении и развитии; оно представляет собою не какое-нибудь понятие, а только живую идею, которая сама подвижна и которая должна быть не изучена, а пережита. Отсюда в государственной практической жизни надо руководствоваться не частной выгодой одного человека и не мгновенной выгодой целого, а только постоянной выгодой этого целого в её продолжении. Каждое живущее поколение, каждый государственный человек должны всегда согласовывать настоящее с прошедшим и всегда одинаково иметь перед глазами то и другое»35.

Выделяя главные экономические положения Мюллера, Гильдебранд отмечает, что «национальное производство усиливает гражданский характер ценностей и создает продукт всех продуктов – общественную связь, которая одна обеспечивает прочное существование каждому отдельному производству. Поэтому, чистый доход может иногда оставаться неизменным, а между тем национальное производство и национальное богатство могут увеличиваться, или уменьшаться»36.

Мюллер дает совершенно различное от А. Смита определение ценности «в употреблении и ценности меновой», определение, одинаково распространяемое им на все лица и предметы. «Первая есть ценность индивидуальная, последняя, напротив, общественная или политическая». Мюллер считает «главным условием всякого производства служат четыре элемента: земля, труд, капитал вещественный и капитал духовный»37.

Подводя итог основным экономическим положениям Мюллера, Гильдебранд отмечает, «основные начала Мюллерова учения не имеют никакой научной состоятельности. Они представляют собой такую же резкую односторонность, как и учение Смитовой школы, только в противоположном направлении. Мюллер, подобно классической древности, понимает человека только как члена государства, как сосуд общих идей, и упускает из вида, что каждый отдельный человек в государстве сознательно несет в себе собственный самостоятельный мир. Как Адам Смит оторвал человека от нравственной идеи общественности и признавал целое только как сумму отдельных лиц, так точно Мюллер оторвал целое от его богатого содержания, от составляющих его творческих индивидуальностей, и признает отдельного человека лишь на столько, на сколько он нужен для государства»38. Б. Гильдебранд отмечает резкое противоречие между Мюллеровской идеей о государстве и содержанием, какое он дает этому государству. Гильдебранд отмечает, – «с одной стороны, он требует, согласно древнему воззрению, чтобы человек поглощался государством, а с другой, наполняет это государство всеми неподвижными феодальными элементами, при которых не может быть никакой нравственной государственной власти, никакого общего государственного сознания, которое могущественно сплачивало бы в одно всех членов государства; он наполняет его такими элементами, которые по самой природе своей противодействуют силе поддерживающей все части целого в постоянной гармонии»39. Мы не видим в средних веках того государства, которое Мюллер выставляет своим идеалом, считает Б. Гильдебранд.

Следует также отметить, что экономические взгляды Мюллера были подвергнуты резкой критике со стороны К. Маркса, который называл его романтическим сикофантом (см. К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч. Т.23, стр.135, прим.)

Но, совсем не хотелось бы, завершать изложение взглядов Мюллера на такой негативной ноте. Достаточно интересно характеризует взгляды А. Мюллера Е. М.Майбурд в своей работе «Введение в историю экономической мысли» в главе 20 «История с географией», он отмечает, что Мюллер считает необходимым учитывать в общественном производстве для будущего нации также интеллектуальный труд и его продукцию. «Каждая нация – это особый организм со своими жизненными принципами и своей индивидуальностью; на этой основе формируется ее историческое существование. Нации присущи органичная целостность и преемственность от прошлого к настоящему, от настоящего к будущему. Она не может и не должна жить только текущим потреблением, не заботясь о благе будущих поколений». Далее Е. М. Майбурд пишет, «Мюллер не зашел так далеко, чтобы отрицать всякую истинность учения Смита. Для Англии оно, мол, годится… Для континентальных стран, полагает Мюллер, нужно нечто иное – система, которая бы оберегала и развивала комплекс национальных сил». Можно полностью согласиться с Майбурдом, что «в сегодняшнем мире такие идеи звучат вполне актуально». И он прав, что «сегодня нам виднее, что в природе вещей действуют определенные экономические закономерности, общие для всех народов. Но и сегодня мы не всегда понимаем, что в различных национально-исторических условиях они могут по-разному проявляться и приводить к несхожим результатам. Следует избегать поверхностных аналогий и механических заимствований. Знание общих законов экономической науки непременно должно дополняться пониманием конкретных условий каждой страны, ее „интеллектуального и нравственного капитала“. Поэтому хороший экономист – это еще и эрудит в области истории и культуры, который не просто хранит свою эрудицию, но постоянно ее расширяет. Кто ничего не знает, кроме современной экономической науки, тот и ее не знает как следует»40.