Читать книгу Курс молодой стервы - Злата Тур - Страница 12

Наезды Аксиньи были, конечно, болезненны, но их хоть можно было объяснить – она редактор, ей виднее. В конце концов – творчество вещь очень субъективная. Кому-то нравится, кому-то как рвотный порошок. Но по сравнению с издевательствами Потапа, это казалось детской угрозой кулачком.

Света задумалась – надо же, неженкой – мороженкой стала! Обвинения мужа она в последнее время не воспринимала близко к сердцу, понимая, что беспочвенны и цель у них одна – выбить слезы. Будто они ему, как шамаханской царице из мультика про богатырей, давали волшебную силу. С Аксиньей было сложнее – нужно было понять, это просто наезд или на самом деле, она не то написала.

Но эти размышления не мешали ей понемногу превращаться из гусенички в легкую бабочку. Она каждый день находила повод порадоваться. И такой каждодневной радостью был Филимон, черный проказник, который пытался изобразить из себя солидного джентльмена.

Он не качался на шторках в ее отсутствие – во всяком случае, не было видно следов преступления, – не отмечал какашками полюбившиеся места, и вел себя чинно и благородно. За прошедшие дни он отъелся, шерстка залоснилась, а выражение мордочки приобрело не по годам нагловато – снисходительное выражение. Однако, как любой детеныш, он настойчиво требовал ласки и внимания.

И едва только Света открывала дверь в комнату, где он, как в засаде, должен был сидеть безвылазно, черный мини – торнадо начинал скакать по комнате.

И в финале этого паркура запрыгивал на коленки хозяйке и слюнявил ей кофту.

Тоска зеленой удавкой затягивала петлю переживаний. Несколько дней – и Филимона здесь быть не должно. От этих мыслей становилось горько и обидно. Кто-то рождается с золотой ложкой во рту, а у нее даже нет средств поменять свой уголок на квартиру с более лояльными соседями и владельцами.

И чтобы еще раз доказать, что антивезение Светы все еще при ней, Судьба, словно в насмешку, лишила ее и этих нескольких дней.

Едва она успела прийти домой, как в комнату ввалился центнер негатива. Приехавшая раньше соседка начала орать не своим голосом, требуя немедленно убрать инфекцию.

– Девай куда хочешь, иначе я звоню хозяйке, и она тебя вышвырнет вместе с этим…, – соседка Светы была озлобленной, замотанной жизнью немолодой женщиной, вынужденной кормить безработного супруга и довольно взрослых балбесов, оставшихся в глубинке. Ее работодатели категорически запретили приближаться к животным, потому что у младшего ребенка аллергия.

Света, глотая слезы, собрала накопившееся небогатое кошачье приданое, запихнула в пакет, самого Филимона засунула за пазуху и выскочила из квартиры. Душа разрывалась от отчаяния и невозможности что-то изменить. Оставить в коробке в подъезде? Так нет никакой гарантии, что кто-нибудь не вышвырнет. Слабой тенью мелькнула крамольная мысль. Бизнес – центр еще открыт, в издательстве, наверняка все разошлись, значит, можно попросить ключ на рецепшене, сказать, что нужно доделать кое-что. Выгонять ее точно не придут. А завтра пойдет на подработку в метро, возьмет с собой и попробует найти добрую душу, которая с газетой возьмет и ее сокровище. От этой мысли черная тоска сдавила душу, будто пытаясь выжать из нее волю к жизни. А если она ошибется, и отдаст какому-нибудь изуверу, который сдаст ее единственного друга на живодерню? А если никто не возьмет? Две ночи она сможет прятаться в кабинете. Но в воскресенье – крайний срок. У Фила должен появиться новый хозяин.

Непроизвольно слезы снова потекли по щекам. Она вытащила притихшего зверька из – за пазухи, поцеловала его мокрый нос.

– Филимоша, прости, маленький!

И Филимон, словно понимая, о чем идет речь, жалобно мяукнул.

Света поняла, что самое страшное – это бессилие, это когда ты ничем не можешь помочь дорогому существу. И эта мысль в нее неожиданно вселила олимпийское спокойствие, как перед решающим матчем. Когда на кону стоит многое, нужно собраться и поверить в то, что все будет хорошо. Прижавшись щекой к пушистой шерстке, она прошептала:

– У нас все получится! Мы заводим новую примету – черный кот – это символ удачи!

Первая часть плана прошла, как по маслу. Кинув беглый взгляд на ее пропуск, девушка на рецепшене молча дала ключ и снова уткнулась в журнал.

К сожалению, диван в кабинете отсутствовал, а соорудить его из кресел мешали подлокотники. Но девчонка, которой часто приходилось, почти как по заветам Коко Шанель, из ничего мастерить нечто, унывать не привыкла. Шляпка – это все сюрпризы и подарки, салат – это салат. А вот из ничего сделать трагедию или скандал – совершенно нет. Может, в этом и кроется причина ее невезучести? Она боится заявить о себе, потребовать чего-то, почему-то считает мнение других более авторитетным.