Читать книгу Курс молодой стервы - Злата Тур - Страница 5

И она старалась из всех сил быть хорошей. Старательно, как страус в песок, она зарывала поглубже все обиды под тяжестью железных аргументов. Их с детства вдолбила ей в голову мама, дерганая и несчастная женщина, гордо несущая знамя порядочной жены. Разведенкой быть стыдно – это женщина второго сорта. Главное, чтоб не бил. В каждой семье ругаются. И четвертый, ее собственный. Самый весомый – идти ей было некуда. В однокомнатную родительскую квартиру, пропитанную насквозь руганью и алкогольными парами от папеньки, это все равно, что поселиться в бочке с нечистотами. На воспитательскую зарплату даже крохотный угол не снять.

И она терпела. До тех пор, пока не упала последняя капля, и переполнилась не чаша, а огромное озеро ее терпения.

«– Светочка, выручи, будь хорошей девочкой, – умильно улыбаясь, сделала беспроигрышный подкат Марина, ее коллега. Конечно, Света – хорошая девочка. – Мне нужно поменяться с тобой, мужу дали отгулы, и мы хотим рвануть в Питер вечером, а у меня завтра еще смена. Давай я за тебя сейчас поработаю, а ты завтра за меня.

Света без возмущений, хотя пару часов уже отработала – ну надо же входить в положение – собрала сумку и, тут же найдя положительную сторону, заспешила домой. Свекровь попросила сделать торт для презента, и сейчас образовалось то самое комфортное время, которое не нужно отрывать от сна и от сказок.

Она забежала в магазин, докупила масла, желатина и фруктов, полностью погрузившись в другую сказку. Она представляла, как будет украшать свой шедевр, как наконец-то свекровь скажет о ней доброе слово – ведь ее наверняка спросят – откуда вкуснотища?

Свекровь, как и муж, не баловала вниманием и подарками. Оба почему –то решили, что ей ничего не нужно. Раз она привыкла скромно одеваться, то нечего и портить. Поэтому свекровь дарила исключительно нужные вещи – наборы чистяще-моющих для дома от Амвэй, сидушки для стульев, посуду. И поэтому сертификат на экспресс – курс от известного кондитера к очередному Дню рождения был самым крутым подарком. Хотя девушка робко надеялась на другой.

Сама Маргарита Павловна была владелицей нескольких обувных точек. Но о том, чтобы невестку порадовать модной новинкой и речи не шло. Пару раз проводилась акция неслыханной щедрости, когда она приглашала Свету на склад и предлагала выбрать себе что-нибудь затертое из нераспроданного еще в девятьсот лохматом году.

Прекрасно осознавая, что к ней относятся, как к человеку третьего сорта, Света, тем не менее, не могла себе позволить даже обидеться. Потап в первый же день провозгласил главный непреложный закон семейной жизни «Мама – это святое».

И получив сертификат, как всегда, найдя положительную сторону, молодая жена с энтузиазмом выходные посвящала совершенствованию кондитерского мастерства.

Света радостно впорхнула в дом. Потап повез свекровь в областной центр – никто не будет мешать, и она, хоть ненадолго, сможет почувствовать себя хозяйкой. Бодро шагнув в прихожую, она едва не споткнулась о ботинки мужа. Почему он дома?! И вдруг ее сердце радостно забилось – рядышком стояли новенькие, изумительно красивые итальянские сапожки на тонкой, изящной шпильке. Она вспомнила, как любовалась ими, когда разбирали привезенный из Москвы товар, как она чуть не поцеловала тончайшую терракотовую кожу, любовно оглаживая каждый изгиб.

Света на миг закрыла глаза, боясь пошевелиться. Все сознание затопил волшебный запах дорогой вещи. Она еще тогда брякнула, что вряд ли кто купит такую красоту в их захолустье.

Неужели Потап запомнил ее восторг и решил сделать сюрприз?! С трепетом она взяла сапожки в руки, едва не взвизгивая от нахлынувшего счастья. Прижала их к груди, сдерживая слезы радости. Как и тогда, на складе, она бережно погладила их, коснулась ладонью подошвы и застыла.

Медленно поднесла к глазам ладонь, словно сомневаясь в своей способности видеть. Рука была в грязи! У этих сапожек уже есть хозяйка! И она здесь!!!

На автомате, как правильная девочка, она повесила пуховик на вешалку. Стащила свою дешевую обувку из последней коллекции «Прощай молодость» и неверными шагами вошла в спальню.

Так вот кому достались понравившиеся сапожки! В мозгу орудийными залпами взорвались мысли. Словно в чудовищном калейдоскопе они завертелись, грозя снова ее швырнуть в беспамятство. Но тут же последние капли инстинкта самосохранения вернули ее в действительность, которую нужно было осмыслить, пережить или пережевать и что – то сделать.

На кровати весело возились, никого не замечая, Потап и его бывшая девушка Лена, ныне жена богатого человека.

На лице мужа было столько откровенного желания, сколько никогда не было за все время их знакомства, даже если поскрести чайной ложечкой по всем воспоминаниям.

Света стояла и смотрела, как загипнотизированная, не в силах пошевельнуться. Она читала, что люди, находясь в состоянии клинической смерти, видят свое тело как бы со стороны, отстраненно, будто паря над ним. Сейчас Света себя так же и ощущала. Понимала, что есть ноги, которые должны уйти, рот, который должен кричать, руки, которые должны запустить в парочку что-то тяжелое, но она ими не могла управлять…

Потап, шутливо спихнув с себя свою подружку, внезапно кинул взгляд в сторону двери. Глаза его сузились, как у хищного зверя, желваки заходили, и он резко сел на кровати.

– Ты что здесь делаешь? – рявкнул муж.

«Это самый дурацкий вопрос», – хотела ответить Света, но звуки, словно мошки через москитную сетку, не могли пробиться наружу.

– Ты думаешь, я скотина? Стоишь тут, права качать вздумала! – какой бы скотиной ни был Потап на самом деле, но определенные понятия о приличиях он имел. И сейчас, застигнутый врасплох, перешел в яростное нападение, помня, что это лучший способ защиты.

Света, только что чувствовавшая себя на полпути к кладбищу, от этих нелепых слов, словно по команде «Отомри», ожила.

Слова мужа, продолжавшие потоком помоев литься на нее, отрезвляли, как пощечины.

– Да, я сплю с Леной, потому что ты не женщина! От тебя не пахнет женщиной! От тебя воняет подвалом и плесенью, как от толстой линялой крысы!

– Потап! Ты что несешь, – Света едва снова не впала в ступор от такой нелепости. – Я моюсь два раза в день!

– Я образно сказал, а у тебя не хватает даже ума понять это.

Картина была до такой степени безобразной, что даже разлучница изумленно посмотрела на любовника, но быстро взяла себя в руки. Она игриво коснулась рукой его губ и промурлыкала:

– Тапик, ну что ты в самом деле. Некрасиво получилось. Но мы все уладим полюбовно, правда, кисуль? – уже нагло обращаясь к обманутой жене. – Ты нам сделаешь чайку, пока мы оденемся? А потом поговорим.

Такая ошеломляющая беспардонность буквально выбила искры из глаз у Светы. Хватнув воздух, она прокашлялась. В голове с каждой секундой становилось все светлей и светлей. И единственно правильное решение, сверкнувшее, как инсайт, вдруг пришло в голову. Ей показалось, что с нее разом свалились тяжелые цепи, которые, как раба на галере, крепко удерживали ее у этого свиного корыта.

– С радостью спешу огорчить. Чая не будет. А ты, кисуля крашеная, иди туда, откуда только что слезла!

Странное ощущение – душа будто под заморозкой, не чувствует ни боли, ни гнева, ни обиды. Света каким-то краем сознания удивилась этому факту, однако не стала размышлять и принялась собирать нехитрые пожитки. Горько усмехнулась, опять найдя позитив – если бы она была набалованной, любимой женой, то пришлось бы Камаз заказывать для вещей. У нее же мизерно мало было того, что стоило бы забирать. Скромное бельишко, кое-что из одежды, документы, ноутбук. Запихала все в старенькую дорожную сумку, по которой помойка плакала. Аксессуар студенческого времени.

Света хотела присесть, чтобы еще раз внимательно осмотреться – вдруг что-то важное забыла, но передумала – не то место, где нужно присаживаться на дорожку. Вроде все, без чего нельзя обойтись, взяла. Постояла, прислушиваясь к себе. Где ощущение, что она умерла? Где похоронный звон разбитого сердца? В конце концов, где рвущая душа тоска по оставляемому дому? А может она и впрямь умерла? На ум пришел факт из мира животных – курица с отрубленной головой может еще некоторое время бегать. Может, и она на автомате бегает сейчас, и через несколько минут грохнется на пол ее бездыханное тело?

Ну даже если и так, пусть уж грохнется в другом месте!

Не прощаясь, она захлопнула дверь и шагнула в неизвестность. Ту, которая всегда ее пугала. Хотя неизвестностью назвать это уже было нельзя. Несмотря за засасывающую, черную пустоту в душе, голова была холодной и трезвой. Она уедет в Москву, как многие знакомые. Устроится гувернанткой или нянечкой с проживанием – детей она любила, опыт работы есть. Неконфликтная. Главное пережить этот промежуточный этап – без денег и крыши над головой. А сейчас она отчаянно надеялась, что временной крышей станет садик.

– Лидия Сергеевна! Я поживу в здесь, пока расчет не дадите? – с ходу она влетела в кабинет заведующей и выпалила свою просьбу так, будто ставила перед фактом. Раньше она и думать боялась о чем-нибудь просить. Всегда было неудобно, вдруг откажут! Сейчас выхода не было. Она знала, что нянечки, приезжавшие из сел, иногда оставались, если вдруг автобусы отменяли. Почему бы и ей не пожить, пока не рассчитают?!

Лидия Сергеевна вздернула на лоб очки и посмотрела взглядом Фрекенбок. Ее самая скромная и исполнительная сотрудница, которая всегда скреблась, как мышка, вломилась, даже не постучавшись. Истерично визжащее возмущение от нарушенной субординации заставили суровую начальницу угрожающе приподняться.

– Светлана! Ты что, дверью ошиблась? Так только в туалет вбегают при диарее!

Эта грозная фраза стала ушатом воды, выплеснутым на голову брошенке.

Света без приглашения практически стекла на ближайшее кресло. Сила духа, мобилизованная на принятие решения, оставила ее, и она разрыдалась.

Всхлипывая, рассказала, что случилось, и каменное сердце начальницы дрогнуло. Вспомнив свой развод, оплаченный инфарктом, она не только разрешила переночевать, но и пообещала в течение двух дней подготовить расчет.

Ну вот и все! Напившись, как кот валерьянки, успокоительного, Света отчетливо осознала, что пути назад нет, есть только заказанный по интернету билет в один конец до Москвы.