Читать книгу Авролион: Свиток апокалипсиса - Анастасия Суховеркова - Страница 6

Рэйчил заваривала чай, когда услышала, как к дому подъехала машина. Она оставила заварник на столе и, выйдя на улицу, остановилась на крыльце. Холодный ветер с океана обдал её ночной прохладой, от чего по телу побежали мурашки.

Двигатель заглох, фары погасли.

Задняя дверца автомобиля распахнулась, и оттуда выскочила Эстер.

– Возвращение блудной дочери?

– Мам, – выкрикнула девочка на бегу, – я накрою диван, а ты принеси аптечку!

– Эстер, погоди! – Окликнула та, но дочь уже скрылась в доме. Озадаченно нахмурясь, Рэйчил бросилась за ней. – Эстер! Что ты делаешь? Зачем тебе простынь?

– Нужно застелить диван! Там много крови! Он…

Рэйчил поймала дочь за руку.

– Эстер, успокойся! Что случилось? Где много крови? Омут кого-то съел?

– Престол. Мы нашли его.

Взгляд девочки скользнул к двери, и Рэйчил обернулась. Что-то внутри съёжилось отвратительным ледяным комом.

Она медленно приблизилась к вошедшему вслед за Тэо авролионцу – тот сосредоточенно встретил её взгляд.

– Сиен? Но я же видела, как ты погиб…

Зенно нахмурился.

– Ти видьела, как погиб мой отец?

Рэйчил перевела вопросительный взгляд на мужа, затем снова посмотрела на престола. И только теперь обратила внимание на то, что у гостя нет обоих крыльев.

Зенно понял, что она смотрит ему за спину, и лицо его окаменело.

– Он ньикогда бы не заслужьил, да?

Рэйчил смутилась, словно сделала что-то невежливое.

– Значит, ты… – Она попыталась вспомнить имя, которое упоминал в своё время Сиен. – Ты Зенон, верно?

Престол усмехнулся.

– Зенно, – поправил он. – А ти – та самаиа Рэчил Мур? Ти виернула Кльинок Миетатрону?

Она растерянно кивнула, поскольку в голосе гостя явно читалась насмешка.

– Им миеня и каз-нильи.

Повисло неловкое молчание.

– Ты хочешь сказать, что это мама виновата в том, что ты оказался здесь? – Ощетинилась Эстер. Новый знакомый начинал порядком раздражать её.

– Не хочью. Беспо-льезно говорийт о тиом, что бьило би. Ткань нье нужна, – он кивнул на простынь у неё в руках. – Кровь бистро просочьится. Луч-ше на полу.

Он нетвёрдой походкой приковылял к дивану и ухватился за спинку, чтобы не упасть. Она была обита какой-то грубой, неприятной на ощупь тканью. На этой земле всё было грубым и топорным, здесь не было того воздушного изящества, к которому он привык. Всё было чересчур… земным.

Эта мысль позабавила его.

– Никакого пола, – возразил Тэо. – Лучше в ванной – там есть вода, да и кровь легче будет отмыть.

Он пригласил престола следовать за ним.

Оказавшись в небольшом помещении, облицованном белой и голубой плиткой, Зенно бросил взгляд в зеркало. В Авролионе зеркал не было, но каждый авролионец и без того прекрасно знал, как выглядит. А сейчас престол готов был признать, что выглядит он крайне паршиво.

– Давай я осмотрю твои раны, – окликнул его Тэо и указал на бортик ванной. – Садись.

Зенно повиновался, и Тэо внимательно осмотрел раны на том месте, где когда-то росли крылья. Каждая из них тянулась от лопатки до середины спины, а на месте сочленения виднелся ровный срез пористой, похожей на губку, кости. Раны кровоточили, но не сильно, а края ран были как будто обожжены.

– Кости перерублены прямо у основания сочленения, – заметил Тэо. – Их даже удалять не нужно.

– Рад сльишать, – раздражённо отозвался Зенно.

В дверях появилась Рэйчил. В одной руке она несла аптечку, а в другой – два объёмных махровых полотенца.

– Ну, – вздохнула она, подходя к престолу с другой стороны. – Приступим?

***

Эстер сидела в своей кровати, укутавшись в одеяло, и никак не могла уснуть. Ей было страшно. Почему, она и сама не могла сказать.

Всю её жизнь они с родителями жили относительно спокойно, если не считать постоянных пересудов. Но кого здесь не обсуждали? У местных жителей для каждого найдётся сплетня, тут фантазия человеческая неистощима. И разве могли такие мелочи сравниться с этим вечером?

Представляю, как была шокирована мама, когда вся эта реальность свалилась ей на голову, не спрашивая позволения. – Угрюмо подумала девочка. – Реальность никогда и ни у кого не спрашивает позволения. Она просто вламывается, выбивая дверь ногой.

– Возьми это в зубы, а то раскрошатся, – услышала она приглушённый голос отца и спрятала голову под подушку.

Не так она себе представляла встречу с ангелом. В её мечтах было меньше крови. В детстве она думала, что авролионцы спускаются на землю в сияющем ореоле, одетые в сверкающие доспехи или белую тунику… Ну хотя бы во что-нибудь.

А что будет, если он снова начнёт читать чужие мысли, Эстер старалась даже не думать. Это ещё хуже, чем дать ему полистать свой дневник с сердечками, ведь даже в дневнике присутствует цензура в виде сокращений и недомолвок (на случай, если дневник обнаружат родители), а здесь…

И как только мама могла общаться с Тенебриэлем? Того, кто когда-нибудь читал твои мысли, нельзя оставлять в живых – такое существо слишком много знает!

Да кем они вообще себя возомнили, эти авролионцы?! Читать чужие мысли – это попросту невежливо! Даже ПЕТ¹ с этим спорить не станет!

Надеюсь, что это первый и последний авролионец, с которым я буду иметь дело, – в отчаянии подумала Эстер и накрылась одеялом с головой.

***

Белый «Линкольн» остановился на обочине. Саламара с раздражением распахнула бардачок и начала перерывать его содержимое в поисках обезболивающего. Весь день у неё нестерпимо болела голова и не оставляло ощущение того, что кто-то настойчиво пытается забраться в её мысли.

Найдя серебристую пластинку с двумя оставшимися в ней таблетками, авролионка проглотила их, не запивая, и обессиленно откинулась на скрипучее кожаное сиденье.

Теперь к головной боли прибавилась застрявшая в горле таблетка.

Устало прикрыв глаза, Саламара задремала.

В голове тотчас раздался раздражённый голос Тенебриэля:

Ну наконец-то!

Авролионка вздрогнула и проснулась.

Так это ты! Чего тебе? Ты же знаешь, я ещё не закончила!

Знаю.

И чего вы хотите от меня?

Не мы. Я.

С каких это пор ты даёшь мне распоряжения? – Ощетинилась та.

Это не распоряжение. Это просьба.

Просьба, значит. А Метатрон о ней знает?

Догадывается.

Саламара выжидательно замолчала.

Помоги Зенно.

Сын Сиена здесь? – Удивилась она.

Его приговорили.

Авролионка нахмурилась.

Что он натворил?

Он сам тебе расскажет, если захочет.

Нет, Тенебриэль, так не пойдёт. Либо ты мне рассказываешь, либо спускайся и помогай ему сам.

А это имеет для тебя значение?

Имеет! Я ещё не решила, достоин ли Приговорённый моей помощи. Я уважала его родителей, но он моего уважения пока что не заслужил.

Недовольство существующим порядком вещей.

Хочешь сказать, его обескрылили за то, что на Земной Тверди называется Личным Мнением?

Его приговорили за то же, за что Люцифер был заточён в Бездну.

Саламара присвистнула.

Он выступил против Метатрона, и ты ещё хочешь, чтобы я ему помогала? Тенебриэль, одна эта просьба – уже измена.

Зенно не собирал последователей. Он вышел против Метатрона один.

То есть он не только изменник, но ещё и дурак?

Ты думаешь? А Метатрон признал его достойным противником и сам казнил.

Дай угадаю. Парень не оценил оказанной ему чести.

Не оценил.

Саламара тяжело вздохнула и взяла в зубы сигарету.

Я ему не нянька. К тому же у меня хватает своих дел.

Каких, например?

Мне на хвост сел Клор. И ему там, судя по всему, очень удобно, потому что слезать он не собирается. Предлагаешь мне привести его прямо к пацану? Кстати, где он?

Я отправил его на остров Воар к семейству Мак’Тавиш. Они в состоянии оказать ему первую помощь.

Представляю, как они обрадовались. Я не скажу им, что это ты устроил.

Значит, ты согласна?

Я этого не говорила.

Что Клору нужно от тебя?

Понятия не имею. В последний раз, когда мы встречались, я вышибла ему мозги. – Она прикрыла один глаз и наставила два пальца на дорогу. – Бах!

Так что ты решила?

Связь прерывается, тебя плохо слышно.

Саламара, не смей!

Бип-бип-бип.

– Абонент вне зоны действия сети, – сказала она вслух и выкинула потухший окурок сигареты в открытую форточку.

***

Зенно открыл глаза и обнаружил, что находится в каком-то странном тёмном помещении со множеством запахов, которые он не мог определить. Ещё одна проблема этого мира – запахи! В Авролионе запахов не было. По крайней мере, он их не ощущал. А здесь…

Зенно не сразу вспомнил, что с ним произошло накануне.

Он приподнялся и поморщился от боли. Престол лежал на диване, укутанный в тёплое покрывало. Почему он вдруг выпал из реальности? Дома с ним такого никогда не случалось. И что это за бредовые образы у него в голове? Они были похожи на воспоминания, но Зенно мог с уверенностью заявить, что такого с ним точно не случалось. Неужели именно так выглядят сны?

Я что, спал?

– Привет! Уже проснулся?

Снова она! Как её, Эстер, кажется?

Зенно попытался встать, но спину пронзила острая боль и он тут же рухнул обратно на подушку. Он не знал, что такое чувствовать себя хорошо, но определённо мог сказать, что это должно отличаться от того, как он чувствует себя сейчас. А совсем недавно он вообще не представлял, что способен себя хоть как-то чувствовать.

Глядя на него, Эстер нахмурилась.

– Тебе бы не мешало ещё раз принять душ. Тогда и тебе, и моему носу станет значительно легче. Перьев на тебе, кончено, почти не осталось, но пахнет от тебя как от курятника.

Зенно уничтожающе посмотрел на неё.

– По мне, так ти пахнешь не лучшье. – Он помолчал. – Что такое куриатник?

– Место, где живут куры. Есть хочешь?

– Это ньеобходимо?

– Безусловно. Любое существо на Земной Тверди должно так или иначе питаться. И вообще я подозреваю, что ты уже испытываешь голод, просто не можешь пока этого понять. Все уже позавтракали, но тебе осталось. А мне нужно в город. Мама сказала купить тебе что-нибудь из одежды, потому что папины вещи тебе не подходят.

– И это тоже ньеобходимо?

– Ну да. Одежда на Земной Тверди выполняет не только практическую, но и культурную функцию. В таком виде ты далеко не уйдёшь – тебя сразу же арестуют. Неужели в Авролионе вы не носите никакой одежды?

– Она там ньеобязательна.

Эстер неловко переступила с ноги на ногу.

– Я, наверное, пойду. Я уже позвонила такси и вызвала подругу. То есть позвонила подруге и вызвала такси. Так что до скорого!

Проводив девочку недоумённым взглядом, Зенно задумчиво уставился в тёмный зев камина.

Входная дверь отчаянно хлопнула – Эстер ушла.

Вскоре в гостиной появилась Рэйчил. Она присела на пол и положила тёплую сухую ладонь ему на лоб, чем вызвала у него ещё большее замешательство. Заметив это, Рэйчил от души рассмеялась.

– Я проверяла, нет ли у тебя жара. Ты ведь пролежал без сознания на пляже не один час. Я совсем забыла, что ты не слышишь мои мысли.

– Почьему твоя дочь такая дикайа?

Рэйчил снисходительно улыбнулась.

– У людей это называется застенчивостью.

Зенно внимательнее вгляделся в свою собеседницу. И вот эта благообразная, чуть располневшая женщина с милой россыпью веснушек и забранными в пучок рыжими волосами в своё время сражалась с его родителями плечом к плечу и отправила Люцифера обратно в Бездну?

– Эстер говорьила, что я пахну как… «куриатник»? И мние нужно помьится?

– Да, было бы неплохо – вчера мы только смыли с тебя кровь.

– Курятник плохо пахнет?

– Не обижайся на Эстер. У неё обоняние как у зверя. Её бабушка научила.

– Бабушка?

– Эстер – тсэхаек во втором колене. Мой отец был нойдом. И у папы была наставница, с которой волею судьбы встретилась и я. Мои родители погибли, когда я была совсем маленькой, и у Тэо никого не осталось. Поэтому Кункта заменила Эстер родную бабушку. Мне кажется, что она готовит её к Благословению. Иначе зачем бы ей обучать мою дочь?

– Она тебе ничьего не говорила?

Рэйчил отрицательно покачала головой.

– Мы не обсуждали это.

Зенно понимающе кивнул.

– Почьему ви помогаете мне? Вы не знаете, что я совьершил.

– Пока что мне достаточно будет знать, справедливо ли твоё наказание.

Зенно отвёл взгляд и коротко кивнул.

– Поэтому мы тебе и помогаем.

– Потому, что я здесь за дьело? – Уточнил тот.

– Нет. Потому что не отрицаешь справедливости своего наказания.

Она поднялась на ноги.

– Мне нужно приготовить что-нибудь к обеду, а ты иди в ванную. И накинь что-нибудь на плечи. В доме прохладно.

***

– Ты какая-то странная сегодня, – заметила Алиса.

На самом деле Эстер ей не звонила и не собиралась. А сказала она это просто потому… Да, собственно, она сама не знала, почему она это сказала. Надо же было что-то сказать.

Но подруга всё равно встретилась ей на площади и увязалась следом.

Вот как объяснить ей, зачем я собираюсь рыться в мужских шмотках?

– Эстер! – В который раз окликнула её девочка.

– А? Что?

– У тебя точно всё хорошо?

– Не выспалась, наверное.

– Мы поэтому забрели в мужской отдел одежды?

– Нет, мы забрели сюда потому, что ищем мужскую одежду.

– Зачем она тебе?

– Папа попросил? – Предположила Эстер.

Алиса скрестила руки на груди.

– Попробуй ещё раз.

– К нам приехал двоюродный сын моей родной тёти.

– Эммм… – Выразилась Алиса.

– Сама придумай что-нибудь! – Сдалась Эстер и достала с полки узкие чёрные джинсы.

– Двоюродный сын твоей родной тёти – жертва Освенцима?

– Да нет, просто он из Ав… Из Австралии.

– Ну тогда это всё объясняет, – протянула Алиса, направляясь за подругой к стеллажу с толстовками.

– Послушай, – вздохнула Эстер, не преминув обратить внимание на ироничный тон подруги, – либо ты дашь мне время придумать что-нибудь правдоподобное, либо тебе придётся выслушивать правду, которая тебе не понравится. И которой ты не поверишь.

– А ты попробуй.

Эстер молча достала с полки широкую чёрную кофту.

– А почему ты ищешь только чёрное?

– Ну не в зелёное же его одевать.

Молчание воцарилось надолго.

– Итак? – Подала наконец голос Алиса.

Осмотрев толстовку с обеих сторон и найдя приблизительно нужный размер, Эстер свернула её в рулон и села на небольшую деревянную скамеечку без спинки.

Алиса присела рядом и участливо взяла подругу за руку.

– Скажи, у тебя какие-то проблемы? Ты связалась не с той компанией? Тебя кто-то шантажирует? Угрожает?

– Нет, никаких проблем, – поспешно заверила Эстер. – Просто вчера столько всего произошло, я и сама ещё толком не разобралась.

Она снова почувствовала угрызения совести. Но что она могла сказать? Что к ним заявился ангел, весь в крови и без крыльев, а она нашла его, сбежав из дома ночью верхом на кэлпи? Это объяснение могло потянуть на очень тяжёлый приступ шизофрении.

И Эстер вдруг почувствовала себя безнадёжно одинокой. Она жила в мире, от которого человечество отгородилось много веков назад. Впервые в жизни Алиса показалась ей совсем чужой.

– Ладно, – вздохнула та, – расскажешь, когда будешь готова.

Никогда я не смогу ей рассказать. – В отчаянии подумала девочка. – Пусть живёт счастливо и спокойно в своём неведении. Для людей это почему-то всегда очень много значило.