Читать книгу Портрет короля. Книга для тех, кто силится понять современное искусство или, чего доброго, стать великим художником - Демиен Милкинз - Страница 17

Жизнь каждого человека в Древнем Египте так или иначе вращалась вокруг погребального культа. В этой цивилизации вся жизнь человека делилась на два крайне неравнозначных отрезка. Первым, и очень коротким, отрезком была та физическая жизнь, которую древний египтянин проживал от рождения до смерти. И этот первый отрезок был для всех более или менее одинаков. Каждый человек, независимо от своего социального статуса, переступив порог детства, до самой могилы должен был усердно работать, для того чтобы заслужить себе то или иное посмертие. Потому что загробное проживание подразумевало несколько разных вариантов размещения для разных категорий людей. Кто-то, окончив свои земные дни, попадал в пространство беззаботного инобытия, продолжающегося миллионы миллионов лет. А кто-то был вынужден довольствоваться пребыванием в унылой черной пустоте, ожидая завершения текущего цикла Вселенной.

Естественно, в первую категорию попадали жрецы, чиновники и богатеи всех мастей. Основная же часть населения должна была довольствоваться фактическим отсутствием не только вожделенного бессмертия, но зачастую и посмертия как такового. «Как же столь несправедливо устроенное общество могло так успешно существовать на протяжении более трех тысяч лет?» – резонно заметите вы. Естественно, всё было не так уж просто и, конечно, не так уж несправедливо. А поскольку любой крепкий миропорядок всегда начинается с договора между человеком и Богом, именно об этом давайте сейчас и поговорим.

Что касается сакральных взаимоотношений, древние египтяне были людьми достаточно прагматичными, и какой-то воображаемый виртуальный Бог их категорически не устраивал. Верховную личную сущность своего божества они хотели лицезреть физически. Поэтому таким божеством они сделали конкретного человека – своего фараона. Во-первых, в то, что какой-то реально существующий человек является богом, поверить гораздо легче, чем в то, что им является нечто, в этой физической реальности не существующее. Во-вторых, с живым человеком гораздо проще договориться относительно своего посмертного существования. В-третьих (и такие прецеденты были), если он окажется совсем уж никудышним богом – Нил, скажем, при нем несколько лет подряд не разливается или чужеземные завоеватели да эпидемии проходу не дают, – всегда можно заменить его на кого-то другого. Ну и, в конце концов, если какой-то один человек может быть дарующим и отнимающим вечную жизнь богом, значит, гипотетическая возможность стать этим божеством, в принципе, есть у каждого. Вы спросите: почему столько внимания фараону, ведь были в Древнем Египте и другие, куда более важные боги?

Ну конечно, все мы со школьной скамьи помним о Горе, Исиде, Амоне, Атоне, Анубисе и прочих обитателях древнеегипетского Олимпа. Но эти боги, хоть и считались главными, всё же в загробной судьбе обычного человека особенной роли не играли. А вот божество, казалось бы, второстепенное (фараон), которое было всего лишь посредником между миром людей и миром верховных богов, для обычного египтянина всегда стояло на первом месте. И ярчайшим доказательством этого факта является достаточно скромное убранство храмов высших богов по сравнению со сказочной роскошью усыпальниц фараонов.

Вообще похоронный культ, и конкретно усыпальница, – это центральное понятие, если хотите, становой хребет древнеегипетской цивилизации. Дело в том, что бедняк не мог рассчитывать на счастливую загробную жизнь совсем не потому, что принадлежал к низшему сословию или в силу своей необразованности не соответствовал каким-то высокодуховным критериям. У него просто не было денег для того, чтобы обзавестись своей собственной гробницей и оплатить крайне дорогие ритуальные услуги целой армии профильных специалистов. Между тем каждый египетский ребенок знал, что не обладающему собственной гробницей усопшему, с телом которого не были проделаны многочисленные сложные ритуальные действия, пройти в мир мертвых попросту невозможно. Есть лишь одно существо на земле, которое имеет не только гарантированный билет на тот свет, но и возможность распахнуть эти вожделенные врата перед любым другим человеком. И это существо, этот земной бог не кто иной, как «Бог Двух Земель, Неизменный, Явленный как Ра, Золотой Гор, Сильнейший из сильных, Священный явлением, Могущественный Бык» и так далее и тому подобное, короче говоря – царь Египта.

Схема была такова: фараон – живой бог, и поэтому ему многомиллионолетнее посмертие полагается по должности. Помимо этого, ему в загробном мире, так же как и при жизни, нужны и жены, и дети, и братья, и военачальники, и жрецы, и писцы, и еще много-много кого. Поэтому он всему этому «персоналу» дарует их персональные гробницы, расположенные неподалеку от своей великой могилы, благодаря чему все они также автоматически попадают в загробную жизнь.

Однако даже если ты очень важный человек и благодаря своему благодетелю получил заветный билет на тот свет, у тебя всё же остается одна жизненно важная потребность, удовлетворение которой напрямую зависит от оставшихся на этой земле людей. Дело в том, что тебе для существования по-прежнему нужны жизненные силы, а питаешься ты ни много ни мало молитвами и подношениями оставшихся по эту сторону смерти людей. То есть возможность жить миллионы лет у тебя, конечно, есть, но жизнь эта будет, если можно так выразиться, счастливой только в том случае, если всё это время тебя кто-то будет поминать в мире живых. И чем больше людей будут это делать, тем более тучным будет твое инобытие. Таким образом, перед каждым «отъезжающим» стоят две серьезные проблемы. С одной стороны, ему для начала нужно в загробный мир как-то попасть, и это крайне сложная задача. Во-первых, нужно, чтобы те, кто тебя хоронят, сделали всё правильно, во-вторых, нужно в этом кишащем злыми сущностями загробном мире как-то не пропасть и не потеряться. С другой стороны, ты должен обеспечить бесперебойные поставки питательной энергии, исходящей от поминающих тебя людей. Вот тут-то людям снова понадобилось изобразительное искусство.

Гробница любого уважаемого древнеегипетского человека была разделена на две части. Первая часть не предназначалась для посторонних глаз. Это было, так сказать, личное пространство покойного, в котором размещалось всё то, что ему понадобится в новой жизни. Поэтому, помимо конкретных полезных предметов, оружия, слуг, мебели и тому подобного, пространство погребальной камеры покрывалось всевозможными изображениями.

Заклинания ворот. Фрагмент «Книги мертвых»

Во-первых, это были тексты так называемой «Книги мертвых», которая представляла собой подробнейшую инструкцию по прохождению опасной дороги, ведущей из мира живых в мир мертвых. Во-вторых, на стенах гробницы и саркофага изображался сам усопший и его ближайшая родня. Делалось это, очевидно, для того, чтобы пребывающая в шоке душа новопреставленного смогла осознать, что именно с ней произошло и кем она была, пока покойный был жив. Помимо этого стены погребальной камеры покрывали изображения сцен выполнения покойным разнообразных религиозных ритуалов, призванные доказать встречающим его духам, что при жизни он чтил богов и теперь может рассчитывать на их ответное теплое отношение. И в заключение там размещались изображения и надписи, представлявшие собой многоуровневую магическую защиту как от злых духов мира мертвых, так и от банальных грабителей из мира живых.

Суд Осириса. Фрагмент «Книги мертвых»

Вторая часть погребального комплекса выполняла совсем другую задачу. Это были открытые для всех желающих помещения, предназначенные для приношения даров и поминания усопшего как его непосредственными потомками, так и любыми другими людьми. Стены этих залов были покрыты изображениями, представлявшими максимально эпичную самопрезентацию покойного. Казалось бы, в этих картинах, изображавших сцены сражений, в которых принимал участие владелец гробницы, сцены его охоты на гиппопотамов или процесс инвентаризации его огромных богатств, не было никаких образов того незримого мира, куда отправился этот архитектор, чиновник, жрец или военачальник. А стало быть, вся эта живопись не подходит под наш основной критерий настоящего искусства. Не торопитесь с выводами… Да, эти произведения не были призваны убедить обитателей мира живых в существовании мира мертвых, потому что в этом попросту не было никакой необходимости. Каждый входивший в эти залы и так был уверен в его существовании. Эти великолепные образы были нужны самому усопшему. Ведь с их помощью ему было необходимо убедить представителей мира живых в том, что при жизни он являлся достаточно влиятельной фигурой и вполне способен, находясь в мире мертвых, похлопотать за своих потомков перед великим фараоном, а через него и перед верховным божеством.

Фрагмент росписи гробницы Тутмоса IV

Эту социальную конструкцию можно сравнить со старохристианской традицией поклонения святым, в некоторых местах скатившейся к почти отдельному от остальной традиции культу, в котором прихожане просят помощи и заступничества перед суровым средневековым Богом, обращаясь к Нему исключительно через святых посредников. Кстати, о социальных конструкциях… Кажется, мы нащупали следующий критерий, по которому можно оценивать истинность произведений изобразительного искусства.