Читать книгу Дорогая, успокойся, я – безработный! - Игорь Афонский - Страница 11

– Дети?

– Да, дети.

– Какие дети? Да ты для себя поживи немного. Твоим детям уже сколько лет? Они у тебя уже взрослые? Так? Значит, не парься.

– Нет, дети – это святое. Понимаешь, только они после нас и останутся.

– Они много о тебе беспокоятся? Регулярно тебе звонят? Чем-то интересуются, как ты там, что делаешь? Нет, даже не звонят. Денег на телефоне, наверное, нет. Пойми меня правильно, они сами собой заняты, им не до тебя, вот и все. Повторяю, не парься. Повторяю, так происходит у каждого из нас.

– Да, так и получается, что сами не звонят. Бабушке не могут позвонить без лишнего напоминания с моей стороны. И мне, тоже получается, не звонят. Я это понял, когда уже поздно стало. Когда матери звонишь, она бежит трубку снять, ждет любого звонка. А ведь это черт знает, где отсюда находится. Кстати, следует позвонить, кофе предложить попить. Это у нас второй завтрак, мы обычно кофе пили.

– Какое кофе, о чем ты?

– Я у мамы недавно был, кофе пили между ранним утром и обедом. А кофе я в этот раз африканский привозил. Специально, следовало дома оставить, чтобы она могла угощать кого-то, и сама иногда пила, без меня.

– Ну, и как, сама кофе пьет?

– Не знаю, но иногда, когда звонит, то предлагает, заходи, мол, кофе попьем. Я там, кстати, себе турку купил. Небольшую, на одну кофейную чашку. Кажется, ерунда, но мне приятно. Давно хотел. Было время, я дома варил немного, на две чашки утром. Если спешить было некуда, а теперь варю только себе.

– А, я совсем не о том. Ты вкалываешь, деньги в дом приносишь, а когда время проходит, оказываешься за порогом всех событий. Поверь, им ничего от тебя не нужно, кроме денег.

– Сань, мы сами в этом виноваты. Не так воспитывали.

– А когда воспитывать? С рейса пришел, посидел, и опять в рейс. Сына не видел, как он вырос. А сейчас он взрослый, на сторону матери ушел.

«Папа, ты не прав, что маму бросил».

– Ты не бросил. Вы разошлись.

– Вот именно, что разошлись. А он не понимает, что жизнь так устроена, она крутится без нас. То есть нас не спрашивает. Скажи, а кто обо мне подумает?

– Не бойся, теперь о тебе есть, кому беспокоиться. А сын тебя еще поймет.

– Когда поймет? Он без матери шагу не сделает, а ведь я его отец.

– Дети, они такие, как мы их воспитали, а других детей уже, наверное, не будет. Да и незачем, надеюсь. Я, конечно, прекрасно все понимаю. У женщины так программа заложена: найти спутника, потом появляются дети, а спутник ей уже не нужен. И, заметь, это ведь не послевоенная эпоха, когда мужиков в стране не хватало, это такое глобальное изменение в общей системе мировоззрения. Сначала на Западе. Так как женщина стала много зарабатывать, то мир перевернулся. Теперь это происходит у нас. Когда меня мать одна на ноги поднимала, это было нелегко, но она справилась. Теперь в этом нет нужды, семьи могут быть полными, зачем расходиться? Но все равно расходятся. Ведь все расходятся? Или нет?

– Опять двадцать пять. Семья распадается, если нет связующих элементов. Скажем, со временем потеряли взаимопонимание или уважение, нет общих интересов. Но самое основное – изменился вектор взглядов.

– Наверное, взгляды никогда не могут быть одинаковыми. Просто с самого начала кто-то подстраивался под кого-то, а потом это ему надоело, и все, как отрезало. Дальше, иди, мол, своей колеей.

– Вот, сам видишь.

– Да ничего я не вижу. Раньше носил розовые очки, теперь вообще, как слепой хожу. Я в шоке.

– Повторяю. Живи для себя.

– Ты сам долго для себя жил?

– Нет, не долго. Я плохой пример для подражания.

– А кто тогда хороший? Лешик? Поверь, он тоже самое, только обрел самостоятельность, проявил характер и снова в петлю лезет, на те же самые грабли наступает. Нет, следует на своем месте сделать все, что получится.

– Что получится?

– Знаешь, тут что-то не так. Отношение не то, или нас воспитывали иначе. Вот у меня был один знакомый приятель на флоте. После захода в порт Пусан он признался, что когда у него сын вырастет, он его с собой в Пусан свозит, отведет в бордель. Представляешь? Вот какие интересные взгляды у некоторых людей. Так вот. Я еще тогда на этот случай подумал, но, правда, ничего ему не сказал. Не хотел портить человеку карму. Я своему ребенку только одну вещь могу сказать, как мне мать однажды сказала: «Сынок, береги честь смолоду».

– Так что так. В бордель я его не поведу, этому мне незачем его учить, это вообще не то, чему в жизни отец должен учить своего сына. Другие пусть научат, да, согласен, мир не без добрых людей. Но Земля она круглая, грязь – она слетит как-то в кювет, и не будет пачкать ноги. А сын сам пусть разберется, кто ему товарищ, и кто действительно находится на его стороне. А если не звонит, то, видно, мало его воспитывал, не привил ему необходимые навыки. Хоть матери звонит, и то спасибо. Потом, когда поймет, будет поздно.

– Опять ты за свое, хватит хандрить.

– Знаешь, еще один случай из жизни вспомнил. У меня был отчим. Он как-то из колхоза привез целый портфель парного мяса. Времена были такие, что в магазине только суповые наборы можно было достать, а нормальных продуктов просто не было. Они с приятелем шабашили где-то в пригороде. Раньше очень трудно было с работой, шабашников всех на учет ставили. Но не в том дело. Сам факт, что мужик привез домой мясо. Они там, вероятно, скот забивали. Сам этот факт стал ключевым моментом. Это я точно запомнил. Сейчас я всегда дома морозильник забивал хорошим мясом. Помнится, что в Пусане постоянно брал мясо.

Покупал такой мороженый блок свинины и привозил домой. А потом перестал. И знаешь, что случилось?

– Что? Мясо закончилось?

– Нет, в морозильнике нашего холодильника появилась рыба. Да, вот такой феномен, необъяснимый. Мясо мужик несет в семью, чтобы накормить детей. Как добытчик, как волк. А дети растут, и это воспринимают как должное. Они со временем перестают это видеть, слушают не то, что следует слышать. Опять же, нет времени заниматься воспитанием.

– Да как воспитывать? Сын пришел, в телефон уперся и доволен. Или в машину сел и уехал по своим делам. Ему, видите ли, некогда к отцу заехать, забрать его в город.

– Да, конечно. Возможно, что воспитывать не получилось. Что-то передать, очевидно, тоже не получится. Никому мы не нужны со своими советами, сейчас гугл все поможет решить за родителей. Наши слова воспринимаются как очередное нытье, а этого, поверь, никто не любит. А между тем именно разговор – это связующее звено. Я дочь спрашиваю:

«Как дела?» Она удивленно так смотрит на меня. Ну что это папе от нее нужно? Ей не понять, что она за последние полгода о себе сама мне ничего никогда не рассказала. А я догадаться сам не могу, не обладаю такими телепатическими способностями, такими возможностями. Ну, спрошу у жены по телефону, как, мол. И что я услышу? Мол, ничего. Мол, все хорошо, все по-прежнему. А как это, по-прежнему? Объясните доходчиво. И тут на той стороне начинается рассказ, который никогда не стоит прерывать и следует выслушать внимательно.

– Так в чем суть?

– Суть в том, что общение – это те же самые семейные отношения, которые следует закладывать с детства. Нужно не только спрашивать, но и слушать.

– Это все так, но взрослого ребенка уже не перевоспитаешь.

– А не нужно перевоспитывать. Заметь, раньше в крестьянских семьях с детства дети работали. Родители пахали, а дети помогали по хозяйству, и ничего, прекрасно себя чувствовали в единстве с матушкой природой.

– Ну, это было раньше.

– А сегодня, посуду не заставишь помыть. А если заставишь, то будешь как враг народа. Поэтому, заставлять не нужно.

– А как научить?

– Они должны были сами научиться, когда что-то делаешь. Должны помогать. Но, увы, что-то не научились.

– Сам говоришь: помогать. Так тебе кто-то помогает дома?

– Нет, не скажу, что кто-то помогает. Свои обязанности они выполняют. Уже все не так запущенно. Помнишь, я свою первую квартиру купил не сразу. И только потом понял, как это здорово, иметь свою хату. Не то чтобы мне с мамой было плохо жить, нет. Но это была моя собственная жилплощадь. Я сам готовил, сам убирал. Впрочем, я с раннего детства все сам убирал, меня так приучили. Не знаю, хорошо это или плохо.

Жаловаться сейчас уже поздно, но жаловаться – это вообще грех.

– Вот именно, теперь не скули. Ничего уже не изменишь, и не так оно все плохо.

– Конечно, не плохо. А я ведь хотел как лучше, а получается, что я все время только и делаю, что морально пилю их.

– А ты купи себе квартиру и живи спокойно, отдельно, как Леха.

– Если бы так это было легко. А дэньги где?

– Заработаешь, еще время есть.

– Конечно, заработаю. До самой могилы буду пахать, выплачивать, а зачем? Впрочем, повторяю, это не само решение. Это опять уход от основной проблемы, побег в сторону. Нам следовало давно помириться с женой и купить нормальную большую квартиру, а мы этого не сделали. Я после своей травмы вообще мог потерять работу. Поэтому надеяться на кредит, связываться с банковскими ссудами было крайне сложно. А теперь поздно.

– Ничего не поздно. Поднакопи, потом в крае возьми отдельную квартиру. Там ценник не такой конский, как в городе.

– Это тоже уход от проблемы. Хотя, так я смог бы показать, что можно сделать, если сильно захотеть.