Читать книгу Госпожа фараонов. Дочь зари - Натали Якобсон - Страница 13

Она ошиблась. У Менеса назрело много проблем, разрешить которые могло лишь божество.

– Я давно собираюсь построить тебе храм посреди пустынь, но никак не могу найти то место, где мы встретились впервые, – рассказывал фараон. – Храм должен стоять там, а паломники должны толпами приходить к нему с дарами и прошениями.

В планы Алаис такая помпа не входила. К чему ей храм посреди пустынь и толпы верующих?

– Давай отложим это на потом.

– Потом будет слишком поздно для меня.

Алаис глянула на морщинистую руку Менеса, коснувшуюся ее плеча. Действительно, времени у него мало. Его тело разрушается. Старость берет свое. Как хорошо, что ангелы не стареют. Хотя разве то, как они обгорели, нельзя сравнить со старостью?

При воспоминании о тех искалеченных бескрылых ангелах, которые до сих пор ползают по пустыням и едят ящериц, Алаис стало тошно. Как так вышло, что она ощущает боль своего легиона, как свою собственную? Почему всеобъемлющая любовь к ангелам проснулась в ней лишь тогда, когда они оказались поверженными и изуродованными? Это нонсенс? Или наказание за бунт? Любовь подобна ножу в сердце.

Чувства к Менесу тоже начали просыпаться постепенно. Он оказался умен. Алаис начала его уважать. Неужели спустя пару десятков лет его не станет?

Менес не считал себя старым. Он всё еще выезжал на охоту. Кажется, он обожал охотиться на бегемотов. Наверное, в сопровождении свиты охотиться не сложно. Тело постаревшего фараона всё еще оставалось могучим, но красивым оно быть перестало.

Как представительница ангельской расы Алаис больше всего ценила красоту. Сильные чувства, проснувшиеся к изуродованным созданиям, поразили ее саму. Теперь она знала, что старость уродуют людей ничуть не меньше, чем небесный огонь изуродовал ее ангелов.

Можно ли сделать Менеса снова молодым? И зачем ей это нужно? Лишь для того, чтобы иметь слугу, на которого приятно посмотреть? По сути, фараон стал ее слугой. Менес отлично понимал, что если хоть в чем-то ослушается божество, то божество сокрушит весь Мемфис.

Алаис наглядно показала, что может дышать огнем и сокрушить за долю секунды целую крепость. Демонстрация силы оказалась лишней. Фараон отлично помнил, что она может поднять из смерти целое войско. Оживление мертвых впечатлило его куда больше, чем способность извергать из губ огонь и разрушать.

– Я могу разрушить целое государство твоих врагов за один час, – похвасталась она. Это вовсе не было преувеличением ее способностей. Стоит пролететь над городом и пожелать тому рухнуть, как от города останутся одни руины. Ангелы могут всё!

– А поднять меня со смертного одра ты сможешь?

– А ты умираешь?

Вопрос застал фараона врасплох.

– Все умирают когда-нибудь.

– Из моих слуг никто не умер окончательно.

– Тогда я хотел бы стать твоим слугой!

Менес чуть не упал, когда кончик крыла Алаис задел его по плечу. Крылья ангелов мощны, а люди слишком слабы. Нужно вести себя в присутствии фараона аккуратнее. Алаис сложила крылья за спиной.

– Ты могла бы оживить меня так же, как ты оживила моих воинов?

Какой коварный вопрос! Алаис отвернулась. Признаться ли ему в правде?

– Так что? – Менес волновался в ожидании ответа. – Твои силы не истощились с тех пор, как ты подняла из праха мои войска? Или фараона оживить сложнее, чем рядовых воинов?

– Нет, также просто, но… – Алаис мялась лишь секунду, а затем решила признаться честно. – Я могу поднять твое тело со смертного одра. Оно будет двигаться и говорить, даже строить козни и поражать мудростью окружающих, но это будешь уже не ты. Внутри твоего тела поселится другой… Кто-то из моих духов.

Минуту фараон не хотел ей верить.

– Глянь на своих воинов! – Алаис подвела Менеса к окну. – Разве ты их узнаешь? Они ведь стали невероятно сильными и кровожадными. Им больше не требуется пища, они пишут иероглифы на земле и стенах своей кровью, они знают тайны, которые людям обычно неведомы. Твои воины были такими прежде? Это всё еще их тела, но разум внутри уже другой. Их плоть гниет и воняет, поэтому кругом курят столько благовоний, чтобы отбить вонь разложения. Твои воины живут, но разлагаются. Едва их тела сгниют целиком, как чужеродный дух улетит, и ты останешься без армии. Но я могу создать тебе новую, если предоставишь мне новые людские тела. Моим духам нужно где-то жить.

– Вероятно, тела рядовых вояк не достаточно ценный сосуд для обитания духов. Вдруг тело фараона подойдет им больше.

– Не знаю, я не проверяла.

Алаис сомневалась, что ее духи станут относится по-разному к солдатам и царям, но решила не разочаровывать Менеса. Фараон хотел взлелеять надежду.

– Хочешь отправиться со мной на охоту в Шедет? – предложил вдруг он.

– А что такого особенного есть в Шедете, чтобы предложить взглянуть на это божеству? – Алаис знала лишь, что вокруг оазиса, в котором расположен город Шедет, простирается Ливийская пустыня. Сама она редко туда летала, но поблизости с городом жили ее слуги.

– Там лучшие водопады и озеро Мер-ур.

– Там полно крокодилов? – Алаис вспомнила, что один ее демон, обожавший подчинять себе рептилий, поселился там.

– Еще там есть бегемоты. Знаешь, как интересно охотится на них?

– Я предпочитаю охотится на людей, – Алаис осеклась. Вдруг Менес сочтет это оскорблением, но он не счел.

– Охота на людей называется войной, – припомнил он по собственному опыту.

– Не всегда.

У Алаис был другой опыт. После войны в небесах была долгая охота на земле, чтобы выжить. Один демон, которого звали Сокар, ловил путников в пустыне и сдирал с них кожу живьем, чтобы намотать ее на свои ожоги, как бинты. Из-за этого он был похож на живую мумию. Насколько Алаис узнала от Менеса, именно в честь Сокара египтяне и начали делать из покойников мумий. Демон их чему-то научил. А Сокар почитался теперь богом мертвых и некрополей. Это вполне его стезя. Алаис и сама назвала бы его богом смерти, но странно, что наряду со своими мрачными заслугами он почитался еще и богом плодородия. Вероятно, трупы оставленные им, послужили отличным удобрением для земли. Алаис заметила, что земля, на которую пали ее ангелы, жадно питается всеми останками жизни.