Читать книгу Игра колибри - Аджони Рас - Страница 10

24.02. Среда

В среду утром, собираясь на работу и укладывая на пассажирское сиденье книги и стопку собственных заметок, я увидел, как Алиса садится в машину к черному парню спортивного телосложения. В глаза бросались его ноги, похожие на увеличенные куриные окорочка, и гипертрофированная грудь, смахивающая на броню танка. Я наблюдал из окна машины, как они поговорили о чем-то, стоя на лужайке у гаража, а потом она обняла его за талию и поцеловала в губы. Что-то внутри меня тут же взбунтовалось, и ревность принялась затачивать острие ножа о мужское чувство собственности. Голос разума кричал, буквально вопил, что мне следует просто отвернуться, следует продолжить жизнь доктора физико-математических наук в Калтехе и состоятельного эмигранта, которому крупно повезло в жизни, но я не мог.

Я продолжал смотреть, как его мясистые пальцы сжимают ее ягодицы, придвигая бедра Алисы к себе, и лишь после того, как незнакомец отъехал от дома, а Алиса, сделав вид, что не заметила меня, вернулась в дом, я смог нормально дышать. Чудом я не опоздал на лекцию и не попал в аварию по дороге на работу. Мысли, как воспаленный нерв, то и дело выдергивали меня из нормального состояния и возвращали к увиденной картине. И, представляя этого перетренированного парня с Алисой, я был убежден, что он непременно пахнет раздевалкой, обычной мужской раздевалкой.

На работе тем временем жизнь все больше набирала разбег. Мое внешнее преображение тут же привлекло внимание старшекурсниц и Лизы Мэллот с кафедры астрофизики. Белые рубашки, новая прическа и недельная щетина делали свое дело. От Лизы я получил недвусмысленное сообщение, положительно характеризующее мою пятую точку. Отмечу, прибегла она к тем самым выражениям, которые не позволяли отнести ее к излишне напористым или тем более к излишне вульгарным женщинам. Она завернула свой комплимент в оболочку вопроса, поинтересовавшись, у какого пластического хирурга я сделал такую задницу.

Для американки вопрос обычный, вроде как спросить совета по выбору стоматолога. Ей было чуть за сорок, и по виду она представлялась абсолютной отшельницей или, как сказали бы у нас в институте, забитой ботаничкой. Ходила в кедах, носила рваные черные джинсы и свитера с высоким воротом и длинными рукавами, как у Пьеро, и имела пирсинг на всех выступающих частях тела.

Одна из студенток азиатского происхождения со звучным именем Зара поинтересовалась, выходя из аудитории, как зовут мою новую пассию, ради которой я так изменил имидж. Раньше студентки такого мне никогда не говорили. Не помню, какую шутку я достал в ответ из засаленного рукава забвения, но это и не важно.

Роберт Виндер, преподаватель математики, также не остался равнодушным. Он присел за мой столик, когда я уже заканчивал обед, и, заговорщицки подмигнув, проговорил:

– Вас прямо-таки не узнать, Адам. Америка делает вас моложе!

Он рассмеялся собственным словам неожиданно молодым и живым смехом. Ему было за пятьдесят, и раньше нам не доводилось общаться, хотя, конечно, мы были знакомы. Высокий, с длинными волосами, но сама прическа сделана просто восхитительно. Волосы заканчивались чуть ниже его острых скул и придавали лицу особенную форму, от которой веяло чем-то аристократичным и дорогим.

– Спасибо, Роберт, – я быстро прожевал кусок пирога и улыбнулся в ответ. – Захотел сменить имидж и начать продвигать в свет новый образ ученого. Хочу, чтобы студенты перестали считать нас зацикленными на своей теме одиночками в поношенных джинсах и мятом белом халате.

– Чертовски правильная мысль, – он щелкнул пальцами и в следующий миг произнес слова, которые явно шли вразрез с его образом: – Голливуд рисует из нас задротов, но перед нами целое стадо симпатичных женщин, так что племенным бычкам тут полное раздолье, вы так не считаете?

– Очень может быть, – сдержанно ответил я, глядя в пронзительные и умные глаза Роберта.

– Ну что же, рад был поболтать, Адам.

Он пожал мне руку, которую, впрочем, тут же протер влажной салфеткой, совершенно не скрывая этого действия от меня, и, бросив ее в урну, направился к выходу.