Читать книгу Игра колибри - Аджони Рас - Страница 6

Я хорошо помню тот день, когда увидел ее после возвращения из колледжа. Сказать, по правде, та встреча была неожиданной, ибо я там, внутри себя, уже давно закрыл все двери и забил крест-накрест окна, стараясь навсегда вычеркнуть этот образ из головы. Пусть День святого Валентина не был в списке моих главных событий года, но тот день навсегда останется в моей памяти, так как именно он изменил всю мою жизнь, перевернув ее с ног на голову. Это было 14 февраля 2016 года. Ласковое оранжевое солнце карабкалось к вершинам гор на севере, ветер, словно решив не спешить портить прически влюбленным девушкам города Ангелов, утих после ночного раздолья, а со всех радиостанций сыпались поздравления и лилась медленная романтическая музыка.

Несмотря на то, что я давно привык просыпаться один, от всей этой трескотни на сердце царило легкое ощущение праздника и причастности к огромному городу, связавшему людей через телефоны и радиоприемники. Я называл это «Интернет прошлого века», где эфирная сетка напоминала социальную сеть с одним зарегистрированным пользователем в лице радиостанции, которому случайные гости нескончаемым потоком шлют приветы, чтобы тот, в свою очередь, передал их кому-то еще.

Тем утром я наконец-то решил заняться обустройством заднего дворика. Установил верстак и закрепил на одной из сторон кронштейн для крепления токарного станка. Сам станок ожидал своего часа в мастерской, расположившейся в бывшей бильярдной. Мне эта игра не особо нравилась, да и разоряться на хороший бильярдный стол просто для красоты и внутреннего убранства дома не хотелось.

В очереди на обустройство по принципам Ласка была зона отдыха и барбекю, хотя это скорее походило на привычный для любого русского обывателя мангал. Место для его установки было уже готово, небольшой пятачок, вымощенный камнем, рядом с забором и всего в трех метрах от будущей бани, точнее крытой террасы перед ней. Я с умным видом изучал инструкцию по сборке мангала, задумчиво пожевывая хвост простенькой сигары и выпуская в небо клубы ароматного дыма, когда услышал ее.

– Привет! – голос раздался откуда-то сзади, и мне пришлось обернуться, чтобы увидеть собеседника.

– Что, простите? – я машинально ответил вопросом на вопрос.

Калитка, ведущая к соседям, устроенная всего в шаге от барбекю, открылась, и передо мной предстала она. Милая девушка двадцати четырех с небольшим лет. Впрочем, слово «милая» тут не совсем уместно. Слегка вздернутый нос, взлохмаченные волосы… Я бы сказал, дерзкая бунтарка, хотя внешний вид Алисы мало отличался от внешности средней студенческой массы, исторгающей из себя всплески и потуги индивидуальности в жесткой конкуренции с фабрикой грез Голливуда.

Из-под пряди черных волос на меня изучающе смотрели большие кофейные глаза, которые, как мне всегда казалось, улыбались независимо от мимики лица и настроения хозяйки. Острый подбородок, выразительные молочно-розовые губы, не сухие, а наоборот, наполненные сочной влагой здоровья и сексуальности. Ладони вставлены в узкие карманы джинсовых брюк, от чего локти причудливо топорщились в стороны. Алиса напомнила мне стилягу из советских семидесятых.

Тонкая и хрупкая талия правильной параболой сбегала к вздернутой попке и чуточку узковатым бедрам, что, впрочем, выглядело вполне гармонично, учитывая ее рост. Грудь, слегка заостренная, предательски оттягивала белую футболку, словно притягивая взгляд.

– Вот, решила поздороваться, – весело продекларировала Алиса, разглядывая меня без особого стеснения. – Сколько мы не виделись, года три?

– Пять, или около того, – я хорошо знал эту цифру, но отчего-то решил ответить именно так. – Отлично выглядишь, колледж, как я вижу, пошел на пользу.

– Если бы, – она улыбнулась и протянула руку для приветсвия.

Ладонь оказалась прохладной, и по неведомым мне причинам по спине поползли десятки мурашек. На коже остался бархат крема для рук, по крайней мере так казалось. Не задумываясь о том, как это выглядит со стороны, я поднес открытую ладонь к лицу и вдохнул полной грудью. Кокос и чуть более острая нотка цитрусовых, восхитительное сочетание теплоты и свежести.

– Ох, извини, я только что натерла руки кремом, – заметив мой жест, проговорила Али. – А у тебя тут миленько. Барбекю, инструменты и новый теннисный корт!

Последние два слова она произнесла с особой интонацией, вроде подчеркивая удивление и собственную невнимательность. Ведь она могла видеть его из окна второго этажа, несмотря на пышную и раскидистую крону дерева, возвышающегося над крышами.

– Корт, да, – только и сподобился я, не отводя глаз от ее тонкой шеи, покрытой гусиной кожей. – Я просто обновил разметку, ну и сетку новую натянул, а так он в порядке.

Зимняя калифорнийская прохлада в пятнадцать-двадцать градусов скорее походила на плохое лето в средней полосе России, но местные жители умудрялись ходить в куртках и теплых свитерах, даже когда это было вовсе не нужно.

– Пригласишь поиграть? – спросила она, наконец отойдя от забора и разглядывая корт.

– Что? – зачем-то переспросил я, но тут же попытался вернуться в русло разговора. – Нет, то есть, когда играю, да, приходи, да…

– Я очень хочу попробовать, – громко сказала Алиса, пробуя пальцами силу натяжения теннисной сетки. – Адам! Твой акцент, он почти исчез, это же круто!

– Общение со студентами делает свое дело, – я пожал плечами, словно был виноват в этом.

– Ты случайно не женился? Мама что-то говорила, но не помню, насчет тебя или дяди Фрэда… Я это к тому, что… не хочу, чтобы твоя жена подумала, что я тут… заигрываю или что-то в таком роде. Просто это прикольно, вернуться вот так… у меня снова будет сосед, с которым можно поболтать вечером, выпить чего-нибудь и все такое, – стараясь выглядеть взрослой, объясняла она.

– Нет, я живу по-прежнему один, так что…

– Отлично, – выпалила она, но тут же поправила себя: – В смысле, может, это и не так, но я рада, что мы снова сможем видеться, да?

– Конечно, Алиса, – я постарался изобразить улыбку.

Рассказывать повзрослевшей Алисе про развод и бывшую жену совершенно не хотелось, пусть буду простым холостяком. Более того, после почти годичного отсутствия хоть каких-то отношений со слабым полом я был рад этой встрече и изучал Алису буквально по миллиметру, от туго обтянутых джинсами бедер до мочек ушей, еле скрытых короткими волосами. Она, в свою очередь, наконец отвлеклась от теннисной сетки и с интересом рассматривала меня.

В ее взгляде читалось любопытство. Сейчас она видела во мне русского, с новым и навеянным за прошедшие годы интересом и осторожностью. Казалось, она пытается представить меня в ушанке, с калашниковым за спиной и бутылкой водки в руке. От этих мыслей стало противно, словно меня выставили за стеклом в зоопарке с позорной вывеской «Русский мужик, подвид обыкновенный». Эта перемена понятна. Колледж промыл мозги или кто-то в студенческой компании дал определение русскому человеку. Теперь я подвергаюсь в ее чудной головке тщательному анализу и оценке.

– Предлагаю обменяться телефонами на случай пожара, наводнения или нашествия пришельцев, – предложила Алиса, извлекая из заднего кармана «яблочный» смартфон золотистого цвета.

– Нет проблем, записывай, – я продиктовал номер и как будто невзначай проронил: – Пиши, если что, буду рад.

– Отлично, – улыбнулась Алиса, обнажив белые зубы.

Мы обменялись еще одним рукопожатием, и она выскользнула в калитку, прикрыв ее за собой.

– Ладно, Адам, мне пора, рада была увидеть тебя, – пробормотал я сам себе, будто бы сочиняя текст для книжного диалога, который кажется писателю логически незавершенным и требует доработки.

Поднеся ладонь к лицу, я вдохнул ее аромат еще раз. Сколько я так простоял, в немом оцепенении, прежде чем вновь приступил к сборке мангала, не помню. Каждая мысль, приходившая в голову, каждая фантазия, не успев сформироваться окончательно, тут же заменялась новой, пока мне не удалось усилием воли отогнать смутное ощущение тревоги. Она вернулась, Алиса здесь и собирается жить в доме Вирджинии! Значит, моя надежда избавиться от этого ангела-искусителя провалилась.

Что изменилось в ее жизни, поссорилась она с парнем в Нью-Йорке или просто решила вернуться сюда вместе с ним, я не знал. Да это было и неважно. Я пытался сбежать от нее, но в итоге ничего не вышло. Теперь же она живет рядом, одна, о чем я столько раз мечтал и что представлял себе еще тогда, до ее отъезда. Старые и полузабытые чувства вновь разгорались внутри и были готовы вырваться наружу с прежними эмоциями. «Нет, я справлюсь!» – твердил я себе, вслух или про себя, не помню, как точно, но повторял и повторял, скручивая железные гайки и сцепляя металлические замки в виде скоб вместе. Мой персональный ад все же настиг меня…

Я так его и называл – мой персональный ад. Почему? Все просто. Он существовал только для меня и являлся таковым лишь потому, что я – это я, а она – это она. Мне далеко за тридцать, я русский, вдобавок ученый и, с точки зрения большинства молодых особ, явный зануда. Есть еще Вирджиния, которая, как мне казалось, никогда не одобрит наши отношения, даже если они возможны, пусть и в теории или смелых мечтах физика из Москвы.

Но все это – лишь часть айсберга! Оставалась сама Алиса, совсем чужая, далекая и непонятная, которую я желал все эти годы украдкой, боясь порою признаться в этом даже себе. Помню, какими корявыми получались мои собственные фантазии о ней. Стоит ли говорить, что я любил образ, а не человека, образ, дорисованный мною и украшенный знакомыми и привычными чертами? Нет, я, конечно же, знал Алису, но знал как соседку, с которой часто виделся до колледжа, проводил почти все праздники и выходные. Однако то была не та Али, которую я представлял ночами, совсем не та.

Внешность? Тут все не так плохо, как может показаться. Советская школа, нормативы, привычка есть с оглядкой на то, что именно попадает в рот, сохранили меня в неплохой форме. С виду обычный мужчина, роста чуть выше среднего, каштановые волосы, серо-голубые глаза, ямочка на подбородке, доставшаяся от матери, и правильные черты лица. Может, нос чуть больше обычного, но на общем фоне в глаза не бросается. Из явных отличий только шрам на подбородке, короткий порез, почти незаметный за вечной щетиной.

Вот это и называется персональным адом. Думая об этом вечерами, я рассуждал так: если бы стереть все то, что окружает и связывает меня и Алису, то мы вполне могли быть вместе. Если бы не Вирджиния, не косые взгляды коллег по работе,, если бы не все эти условности и предрассудки, ад мог бы обернуться раем!

Так было, пока в один прекрасный миг она не получила уведомление из Нью-Йорка и не уехала получать скромный диплом в один из самых известных городов мира. Какой она стала теперь? Изменилась ли? Повзрослела или осталась той же девчонкой? Сможем ли мы и сейчас дышать одним воздухом и становиться одним целым? Этого я пока не знал, и именно это меня пугало…