Читать книгу Кошки не всегда молчат. Ведьмовской роман - Алекс Гарр - Страница 6

1

– Папа! – Рике прижалась к груди отца. От него привычно пахло портом – машинным маслом и рыбой, одеколоном и табаком.

– Ри! – отец неуклюже облапил дочь. – Все хорошо?

Девочка подняла голову и чмокнула отца в щеку. Его щетина, отросшая за день, привычно царапнула Рике щеку.

– Да, пап, все нормально. – Она улыбнулась, убирая со лба непослушную прядь. – Мы с Улле быстро добрались, хотя там на улице такое творилось!.. – Рике сделала большие глаза.

Улаф, выйдя в коридор, бочком подошел к отцу и обнял его сбоку.

– Вот хорошо, я волновался за вас. – Ларс Тьоре подхватил сына на руки и прижал его голову к своей. Улаф разулыбался, довольный отцовской лаской.

– Я тебе звонила несколько раз, а ты трубку не брал, – с упреком сказала Рике, отступив на шаг.

– Ри, у нас запарка возникла, и я сотовый в кабинете забыл, – отец виновато протянул к ней руку, и Рике сразу оттаяла.

– Ну ладно, ничего страшного ведь не случилось.

– Вы знаете, что происходило в городе? Новости смотрели? – отец и Улаф, наконец, оторвались друг от друга, и Ларс стал раздеваться, – снял куртку и ботинки.

– Смотрели, но там ничего не понятно. Сказали, что жители города вышли на митинг против приезжих из Ближнестана, а полиция их хотела прогнать, а они начали драться с полицией… А почему люди против беженцев, они ведь к нам убежали от войны?.. А мы их принимаем, потому что им негде жить, а люди их даже не видели, но хотели прогнать… А, пап?..

– Ох, дочь, все сложно, – отец невесело покачал головой. – Давай, ты меня покормишь ужином, а я тебе постараюсь объяснить.

Рике выставила на стол селедку, картошку в мундирах и подогрела шкварки. Отец с аппетитом принялся за еду. Улаф забрался к нему на колени, болтая ногами. Рике привычно залюбовалась отцовским профилем – Ларс Тьоре, голубоглазый блондин с лицом средневекового короля викингов, нравился многим женщинам.

– Понимаешь, – начал он, – беженцы едут к нам из стран, где много лет идет война. У них там нет ни закона, ни правил – у кого автомат, тот и прав. И у нас они начинают решать свои проблемы таким же образом. Нужен долгий период привыкания, адаптации к мирной жизни.

– Понятно, – Рике положила подбородок на сцепленные в замок кисти рук. – Надо, чтобы с ними работали психологи, да?

– Это еще не все. – Отец отправил в рот очередную порцию картошки, заев ей кусок селедки. – В их краях господствует другая религия, причем самые мрачные ее версии. Там жесткие правила для женщин, как им одеваться, как себя вести. И когда они смотрят на наших женщин, то видят не раскрепощенных свободных людей, а блудливых распутниц, не уважающих мужчин, заслуживающих наказания. На этой почве очень часто происходят сексуальные преступления, насилие над женщинами. Да и однополая любовь у них карается смертью, а у нас она в порядке вещей. Если пара геев наткнется на компанию таких приезжих, то их могут и убить.

– Ого, – растерянно пробормотала Рике. – А им никак нельзя объяснить, как себя у нас вести? Ну, что у нас в Нордланде так не принято, – убивать, если тебе кто-то не понравился?

– Пробовали, – усмехнулся отец. – Но эти люди живут замкнуто, своими общинами. Встраиваться в нашу жизнь они не хотят, преступников своих полиции не выдают. Да и это еще не все.

Со временем они привыкают к нашему укладу, и молодежь вырастает здесь… Но с работой у нас сейчас туго, кризис, и обеспечить рабочими местами такое количество приезжих муниципалитеты не могут. Они платят им пособия по безработице – и беженцы не хотят искать работу, их устраивает такое положение. Получается, что мы берем к себе немалое количество дармоедов, которые кормятся за счет коммунн. За наш с вами счет. – Ларс потрепал по голове Улле, притихшего у него на коленях.

– Я и не знала, что столько всего. – Рике задумчиво повозила пальцем по столу. – А что тогда с ними делать? Выгонять обратно?

– Обратно тоже вряд ли. Мы не можем отправить обратно людей, которым грозит гибель. Но и никто не хочет оставлять у себя рассадник криминала. Вот муниципалитеты и соседние страны и стараются переложить ответственность за мигрантов на других… И ведь вот еще какая беда: у большинства из них нет документов. А террористы, которые орудуют в их странах, под видом беженцев отправляют к нам десятки и сотни своих агентов. И проверить их власти не могут, и опасность, что кто-то совершит теракт – очень высока… Вот люди и протестуют. А правительство дало гарантии по приему мигрантов, отсюда и беспорядки.

Дальше отец ел молча.

Рике наконец решилась:

– Пап… А магия существует?

Ларс, погруженный в свои мысли, поднял голову.

– Какая магия? Из сказок, фильмов, ты хочешь сказать? Такая?

– Да нет, в реальной жизни. Есть ведьмы там, колдовство? На самом деле?

– На самом деле есть куча шарлатанов, – вздохнул отец. – Не верь никому, если тебя будут заставлять поверить в колдовство и магию Это обман, Ри. Серьезно. А почему ты интересуешься? Читаешь что-то такое?

– Да нет в общем-то… В паблике девчонки пишут всякое, – соврала дочь. – Да и вот.

Она потянулась к брату:

– Покажи папе, пожалуйста.

Он вытащил из кармана иконку и вложил отцу в руку.

– А, – понял Ларс. – Вот что вы нашли. Ну что, – он повертел картинку в руках и вернул сыну. – Пусть. Ничего плохого я не вижу. Твоя мама очень уважала Деву Марию. В Остланде она называется Богоматерь…

В прихожей хлопнула дверь.

– Я дома! – раздался голос Ирмы.

– Дорогая! – отозвался отец.

– Привет, – обрадовалась Рике.

Ирма зашла на кухню без обычной улыбки, села рядом с Ларсом. Улле, глядя по своему обыкновению в сторону, потянулся и перелез к ней на колени.

– Ребята, что сегодня было у нас в центре!

Мачеха Рике работала администратором в крупнейшем фитнес-центре города. Отец нашел ее семь лет назад в полянской Гдыне, тогда она трудилась поварихой в портовой столовой. Мужики подкатывали к яркой брюнетке Ирме с разных сторон, но Рике видела, что она любит ее отца, и всегда ладила с улыбчивой, покладистой Ирмой.

В течение дня все созванивались, но без долгих разговоров – как дела, все в порядке. Поэтому теперь семье хотелось выговориться.

Ирма затараторила со своим славянским темпераментом:

– Когда начались беспорядки в центре, к нам забежали несколько протестующих, кинулись прятаться! Заперлись в туалете. Тут полиция! Вышибли дверь, и давай их мутузить!

Она взяла тарелку и положила себе несколько кусочков селедки.

– А тут снова бунтующие забежали, и один идиот газовым баллончиком давай махать! Все, конец света! – она невесело засмеялась. – Мы с девочками в подсобке заперлись, а в холле все орут, блюют, бегут обратно на улицу.

Ирма взяла один ломтик и стала сосредоточенно жевать.

– Ты-то хоть цела? – Ларс встревоженно выпрямился.

– Да мы-то целы… Разгромили нам весь первый этаж.

Рике смотрела на мачеху во все глаза. Выходит, не только они с Улле попали сегодня в передрягу.

– Ох-хо, дорогая, – Ларс покачал головой. – Ущерб оценили?

– Да, очень большой. Завтра центр закрыт, будем наводить порядок и ремонт какой-то надо делать. Но это еще цветочки – а вот сколько мы клиентов потеряем? Репутационные потери… Те, кто на втором этаже и выше занимались, не пострадали, но на первом у нас бассейн, фитнес-холл, детская комната! Там все надышались газом, скорые два часа людей забирали…

Улле, иногда много понимавший, стал гладить мать по голове.

– Все знают, что виноваты эти идиоты с их файерами и камнями, протестующие. Но кто теперь пойдет в заведение, где такое может произойти? Видимо, останусь я в ближайшее время без работы.

Даже Рике понимала, что с работой в последнее время в городе напряженно – кризис начался уже два года назад, и конца ему видно не было. Отец и мачеха вместе зарабатывали неплохо, но жили они совсем без шика – в придачу к отцовской «тойоте» Ирме лишь недавно купили «фольксваген-гольф», мебель дома стояла из «Икеи», и хватало в основном на еду, одежду, насущные нужды, съездить в отпуск. Откладывали понемногу и не так, чтобы часто, а дороговизна росла.

– Дайте-ка я вас всех обниму, – Ларс встал из-за стола и облапил их, как медведь. – Мы семья и мы справимся.

Улле, вдруг чего-то испугавшись, заревел белугой, и оставшееся до сна время все трое родственников успокаивали его, кто как мог.

2

Сначала Рике так и думала – рассказать отцу обо всем сразу, как он придет домой. Но через пару часов ожидания стали закрадываться сомнения.

Да, пристали хулиганы. Но ведь ничего страшного не случилось! Да, их спугнула не совсем нормальная бабка в вязаной розовой кофте. Потом эта бабка рассказывала Рике, что она избранная и должна спасти мир. Тут попахивало каким-то Гарри Поттером. Рике даже вытащила с полки книжку про Гарри. У нее же нет шрама в виде молнии на лбу!

К моменту возвращения Ларса Тьоре его дочь уже приняла решение – ничего говорить не надо. У родителей сейчас забот и так хватает. Ни к чему тревожить их бредовыми историями не пойми о чем. Компанию Валета она будет обходить стороной, и от странной женщины держаться подальше. А если та станет приставать, Рике расскажет папе, и тот с ней разберется.

Да еще и папа сказал, что все ведьмы – сплошные шарлатанки.

Труднее всего далось Рике удержаться, чтоб не позвонить подругам и не растрепать им всю эту историю. И Грете, и Кирстен те еще болтушки – расскажут сестрам, братьям, одноклассникам, родителям, а там расползется по всем знакомым.

Выключив свет, она улеглась в кровать. События дня казались далекими, будто происходили неделю назад. Рике закрыла глаза.

– Тук!.. Тук!.. Тук!..

Часы на телефоне показывали три ночи.

Рике выбралась из-под одеяла и, зябко ступая по холодному полу, подошла к окну, откуда доносился стук. Через прозрачную занавеску, подсвечиваемый снизу уличными фонарями, виднелся темный птичий силуэт.

– Тук! Тук!..

Она отдернула занавеску. Птица, занесшая клюв для нового удара, шарахнулась, от неожиданности свалившись с подоконника. Рике только увидела черный силуэт, взмывший в темное небо. Ворона? Что это ей вздумалось стучать ночью в окна? Сердце подпрыгивало в груди испуганным зайчонком.

Рике вышла в коридор и минуту постояла под дверью родительской спальни, слушая ровное дыхание папы и Ирмы. Потом вернулась в кровать, и еще минут двадцать смотрела на прямоугольник окна, пока сон не смежил веки.

Утром, выходя из дома, она нащупала в кармане упругий шарик. Всплыло воспоминание: госпожа Лунд прощается с ними на соседней улице, вкладывает Рике в руку мягкую игрушку – маленького круглого розового слоника.

– Это мой связной. С его помощью я узнаю, если тебе снова будет грозить опасность, – загадочно сказала эта странная женщина.

Проходя мимо мусорных баков, Рике, поколебавшись, опустила слоника в «бумажный» бак.

Трам задерживался, и Рике обратила внимание на мужчину, переходившего улицу. Выглядел он вроде бы прилично – лет сорока, джинсы, замшевая куртка, модная стрижка. Но дяденька странно подергивал головой, делая хватательные движения руками. От этого он был похож на зомби из фильма ужасов. Он подошел к остановке, и стало слышно, что мужчина разговаривает сам с собой.

– Пошел-пошел-пошел… Иду-иду-иду… Пошел-пошел-пошел…

Девочка подтянула к себе брата и отошла на дальний конец остановки. К счастью, уже подъезжал трамвай. Тут мужчина сфокусировал свой взгляд на детях.

– Иду-иду-иду! – крикнул он, бросаясь к ним.

Рике с визгом влетела в открывшиеся двери вагона, впихнув впереди себя Улафа. Сумасшедший промахнулся больше чем на метр, и растерянно заозирался в поисках пропавшей добычи. Двери закрылись, и трам поехал. Видевшая происшествие женщина тревожно смотрела в заднее стекло вагона, набирая номер полиции на своем мобильнике.

– Вы в порядке? – она подошла к Рике с братом.

– Да, спасибо, – тихо ответила девочка. Ее трясло.

Сдав Улафа на руки Хельге в садике, Рике побежала на уроки. В классе она рассказала случай с психом на остановке подругам. Кирстен тут же поведала, как у них в коммуне позавчера произошла массовая драка – больше десяти мужчин подрались на перекрестке из-за пустяка – просто одному показалось, что другой косо на него посмотрел. Грете помолчала, и сказала, что ее папа уже несколько вечеров подряд приходит с работы пьяный и ругается с мамой весь вечер. Девочки переглянулись. Без лишних слов было понятно, что в городе творится неладное.

Последним уроком была физкультура.

Девочки переоделись, и разминались в спортзале.

– Смотрите, – показала Грете.

Баскетбольный щит, висевший на дальней стороне зала, слегка покосился – видимо, надо было подтянуть крепления.

– Скажем госпоже Хансен, – заметил один из мальчишек.

Учительница физкультуры вошла в зал. Энергичная, веселая, она всегда организовывала свои уроки так, чтоб никому не было скучно. Дети успевали сделать и обязательную программу, и поиграть в любимые игры.

– Госпожа Хансен, смотрите, баскетбольный щит! – сразу пропищала Кирстен.

Учительница нахмурилась, и прошла под щит, рассматривая крепления. Несколько ребят, и Рике с подругами в том числе, гурьбой стояли позади нее, тоже пытаясь рассмотреть, что не так.

– Ну-ка, отойдите из-под щита!

Физручка повернулась и потеснила детей.

– Надо позвать Свена. Пусть глянет от греха.

Свен – школьный техник, занимался текущим мелким ремонтом.

– Госпожа Хансен! – вдруг позвали от входа в спортзал.

Все повернулись к дверям.

Девочка из старших классов махала учительнице физкультуры. На ней была розовая толстовка «Хелло, Китти», и предчувствие неприятно кольнуло Рике в груди.

Она быстро повернулась, как раз вовремя, чтоб увидеть, как злополучный баскетбольный щит отваливается от стены – прямо на голову физкультурнице.

Рике сама не ожидала от себя такой прыти. В долю секунды она схватила учительницу за руку и дернула на себя.

Другие дети только начали оборачиваться, когда щит со страшным грохотом рухнул на пол за их спинами. Кто-то подпрыгнул, кто-то присел, закрывая голову, кто-то опрометью кинулся прочь. Некоторые явно были на грани обморока – не каждый день практически на тебя падает громоздкий спортинвентарь!

– Боже, Рике, да ты мне жизнь спасла! – Госпожа Хансен крепко держалась за руку своей ученицы, переводя дух.

Сама девочка судорожно втягивала воздух, оправляясь от шока.

Прибежавший Свен в ужасе смотрел на картину разрушения. Это было крупное ЧП – ведь могли пострадать люди!

Школьников отправили в раздевалку, а зал тут же закрыли, пока его не признают безопасным для занятий.

– Ри, ну ты даешь! – восхищенная Грете уселась рядом с подругой на лавку. – Как ты ловко ее – хвать и дернула!

Кирстен уселась с другой стороны.

– Повезло нашему Мячику (так за глаза называли маленькую и крепкую госпожу Хансен ученики). А то получила бы по чайнику по первое число!

– Блин, девчонки, а у меня с самого утра тревожное предчувствие было! – Рике аж привстала от нахлынувшего воспоминания. – Ночью мне в окно птица стучала! Я пошла посмотреть, а она как шарахнется!

Кирс сделала большие глаза.

– Ой-ей! Мне бабушка рассказывала, что когда птица в окно стучит… – Она осмотрелась по сторонам и перешла на страшный шепот. – Это к смерти!..

Рике пихнула Кирстен так, что та свалилась с лавки.

– К чьей это смерти! – тоже шепотом закричала она на подругу.

Ошарашенная Грете вскочила на ноги.

– Девочки! – твердо сказала она. – Быстро прекратите!

– Ри, ты что? – Кирстен тоже вскочила.

– А ты что?.. – и Рике вдруг заплакала. События последних дней прорвались сквозь стену обычного северного спокойствия и хлынули у нее по щекам потоком слез. – К смерти! Дура!..

Одноклассницы гурьбой кинулись к Рике, утешая. Грете обняла ее справа, а Кирстен слева. Все хором говорили, успокаивая, что теперь все будет хорошо. Рике еще пуще разревелась. Подруги-то думают, что дело в этом треклятом щите!..

После школы девочки вызвались проводить Рике домой.

Они вышли на набережную. Подружки держали Рике под руки, а Кирстен еще вела за руку Улафа, который в обычной своей манере шел, погрузившись в себя, изредка безразлично взирая на мир.

– Ты не заморачивайся, Ри, – трещала без умолку Кирс. – Все эти приметы – сплошные суеверия!

– Ага, – мрачно сказала Рике. – Психи на улицах бегают, детей хватают, спортинвентарь на головы падает, вороны по ночам в окно стучат – суеверия, блин!

Вдали замаячила громада Бастиона.

– Давайте свернем на Хокон-Атлантистен, – быстро сказала Рике подругам. Несколько секунд она боролась с мучительным желанием рассказать девчонкам про случай с шайкой Валета, но что-то внутри пересилило, и она опять промолчала.

Девочки с Улафом прошли между двух рядов дощатых стен – бывшего купеческого жилья. Стены щурились подслеповатыми окошками с белыми занавесками, перемежались маленькими деревянными дверками и, иногда, – вполне современными стеклянными витринами, в которых хозяева лабазов выставляли сувениры для туристов.

– Ри, ты не грузись. – Грете легонько пихнула Рике локтем. – Приезжай завтра к нам во Флорвег. Придумаем что-нибудь, проведем время. У моего брата завтра матч с «Соколами Аскея», купим пиццу, посмотрим, а?

Они вышли на Хокон-Атлантистен. Никаких следов беспорядков на улице уже не осталось – вставлены новые стекла и витрины, убраны с улицы сожженные машины, городские службы отчистили мостовую от пятен крови и гари.

– Ладно, – сказала Рике. – Завтра Ирма с Улле в кино собирались, а папа работает. Приеду. Бегите, вон ваш автобус!

3

В десять утра Рике закинула за спину рюкзак, облачилась в алый дождевик с двумя светоотражающими полосами поперек груди и спины, натянула резиновые сапоги, и выкатила из сарая свой желтый велосипед.

– Может, все-таки на автобусе? – с сомнением спросила Ирма с крыльца. За годы жизни в Тролльхавене она так и не привыкла бесстрашно гонять на велосипеде под проливным осенним дождем.

– Все хорошо, – улыбнулась Рике в ответ. – Проветрюсь, да и разомнусь заодно!

Она выкатила велик на улицу и прикрыла калитку. Ирма помахала ей из дверей, и даже Улаф неуверенно покачал рукой. Девочка послала родным воздушный поцелуй и покатила вниз по улице.

Дождь зарядил рано утром, и это было явно надолго. Недолгие заморозки сменились «потеплением», затянувшим небо дождевыми тучами. Шутка сказать, в прошлом году дождь лил практически без перерыва восемьдесят два дня, с конца октября по середину января!

Серо-зеленая гамма природы Тролльхавена сменилась серо-бурой, осенне-зимней палитрой. Глаз радовали лишь яркие цвета домов – традиционные красный, бело-синий и белый, но попадались и праздничные желтый, оранжевый, зеленый. Некоторые оригиналы красили дома в оттенки синего – голубой, бирюзовый и даже в лиловый цвет.

По велосипедной дорожке, расположенной между тротуаром и шоссе, Рике катила весело, вздымая тучи брызг из луж. Из наушника, надетого на правое ухо (левое должно быть свободным – надо слышать, что происходит вокруг), пел о любви своим сладким голоском Крис Стар.

По шоссе изредка проезжали автомобили – но большинство горожан сидело по домам, суббота, выходной. Можно заняться накопившимися за рабочую неделю делами, побыть с детьми и родителями.

Дорога пошла в гору, и Рике приналегла на педали. «Целууую, целуую я твои ладоонииии!» – подпевала Рике льющемуся из наушника хиту «Манила-парка».

Через двадцать минут пути она свернула от шоссе налево, на идущую круто в гору дорогу к дому семьи Андерсен. В коммуне Флорвег домики были деревянные, еще позапрошлого века, с красными стенами и пушистыми газонами на крышах. Грете жила в седьмом от дороги, а напротив через дом жила семья Кирстен – Ольсены.

Рике пристроила велик у забора, и зашла к Грете в дом. Двери в коммунах не запирают – все друг друга знают, и криминала там нет от слова совсем. Другое дело в городе, где по улицам иногда шляются сомнительные личности.

Андерсены собирались на футбольный матч. Рике не заметила у них скрытой напряженности, про которую говорила Грете. Никто не ругался. Глава семейства взгромоздил на голову рогатый шлем викинга. Сам шлем был черный, рога – зеленые, а между рогами красовался белый крест – цвета «Флорвегских Медведей». Мама Грете и ее старшая сестра старательно выводили на щеках полоски цветов родного клуба. Грете наскоро накормила Рике бутербродами с ветчиной, и увлекла ее к зеркалу. Младшие дети не мелочились, и скоро на лицах Рике, Грете, а также младших братьев Андерсен, поделенных на две полвины – черную и зеленую, красовался белый равноконечный крест с центром в районе носа. Вид получился внушительный и свирепый.

– Медведи, вперед! – взревел папа Андерсен, и семейство повалило к выходу – грузиться в машину.

– Мам, пап! – крикнула Грете. – Мы с Ри на великах доедем!

– Хорошо! – отозвалась мама. – Только не опаздывайте!

В машине все равно не было места, и, по мнению Рике, то, что они поедут на велосипедах, подразумевалось само собой. Иногда людская логика оставалась для Рике полной загадкой.

Грете выкатила из-под навеса свой горный «Стелс Мисс», и они вышли через калитку на дорогу, где их дожидалась только что подъехавшая на своем байке Кирстен. Мимо, подмигнув им, тоже на велике, промчалась ее старшая сестра, Ингрид, недавно вернувшаяся из армии. Она отслужила десять месяцев и очень этим гордилась. Камуфляжные штаны она с тех пор, похоже не снимала.

Дождь поутих, и в пелене туч кое-где даже виднелись синие просветы. Девочки покатили вниз, догоняя Ингрид, к крытому футбольному манежу спортобъединения коммуны.

После первого тайма счет был 1:1, и страсти накалялись. Возникла даже небольшая потасовка между болельщиками, но была тут же пресечена силами болельщиков сознательных. Пицца с тунцом, купленная в перерыве, пошла на ура. Девочки уселись на свои места, когда уже прозвучал свисток арбитра к началу второго тайма. Кирстен оказалась единственной болельщицей «Медведей» без грима, но она компенсировала это черно-бело-зеленым шарфом, а Грете нахлобучила ей на голову шляпу в цветах команды, позаимствованную у мамы Андерсен.

«Соколы Аскея» забили второй гол, и зал взорвался свистом и криками. Через пятнадцать минут старший брат Грете, Андерс Андерсен, нападающий «Флорвегских Медведей», сравнял счет. Болельщики «Соколов» засвистели, а Рике с подругами вскочили на ноги и завопили «Оле-оле-оле-оле!!! Медведи, вперед!»

Решающий гол «Медведи» забили на предпоследней минуте матча. Футболисты «Соколов» безрадостно уходили с поля, за ними потянулись их такие же надутые болельщики. Все жители Флорвега ревели, орали и обнимались. Бахали хлопушки, осыпая болельщиков разноцветными лентами и конфетти. После окончания матча родственники и друзья футболистов повалили на поле, и принялись тискать в объятиях футболистов.

– Через две недели будет матч-реванш с «Соколами», на их поле! – прокричал Грете ее разгоряченный старший брат. Улыбка не сходила с лица Андерса, все-таки один гол – его!

Девочки подождали, пока схлынет толпа у входа, и прошли к своим велосипедам.

– В духовке нас ждет рыбный пирог! – радостно сообщила Грете. – Поэтому поспешим, пока все лучшие куски не расхватали! – и она показала на свое семейство, втискивающееся в их серый «вольво».

Дождь с новой силой взялся поливать Тролльхавен и его окрестности. Но местных жителей, всю жизнь живущих при такой погоде, это нисколько не смущало. Они рассаживались по машинам, договариваясь встретиться кто в баре, кто в гостях у общих знакомых – отмечать победу.

Взбираясь в гору, подруги притормозили на обочине, пропуская грузовик службы по вывозу мусора. Несколько минут покрутив педали, они подъехали к резиденции Андерсенов. «Вольво» уже был в гараже, и отец Грете как раз зашел в дом.

Навстречу им вниз по тротуару спускалась немного странная компания. Два престарелых длинноволосых юноши с бутылками пива в руках вели под руки такую же возрастную пергидролевую девушку в джинсовой дубленке и розовых чулочках в сеточку, а третий путался у них под ногами и пытался тоже пристроиться к мадемуазели. Видно было, что люди уже хорошо отдохнули с утра и намереваются продолжить банкет. Море им было по колено, дождь нипочем. Вода стекала по мокрым патлам на хардроковские футболки, видневшиеся под распахнутыми кожаными куртками. Не обращая на это внимания, компания гоготала на всю улицу, а дама еще и пыталась прикурить сигарету.

Рике подумала, что году в 87-м эти люди как начали, так, видимо, до сих пор и не могут остановиться. Она слезла с велика и катила его вверх по улице, держа за руль.

– Местные алкаши, – бросила Кирстен, остановившись у тротуара, чтобы пропустить делегацию поклонников Бахуса.

Первый джентльмен с дамой миновали девочек благополучно, но второй притормозил и обратил на них свой благосклонный взгляд.

– Маргрете! Кирстен! – воскликнул он с такой радостью, как будто увидел своих любимых племянниц после двадцати лет разлуки. – А кто эта принцесса, что стоит рядом с вами? Ваша кузина приехала погостить?

Рике на всякий случай попятилась обратно на проезжую часть.

– Шел бы ты, Натс, своей дорогой, – буркнула Грете, – а нам надо домой, так что отвали.

Но Натса было не так-то просто сбить с толку. Рике была почти на полголовы выше подруг, и затуманенному взгляду Натса казалась вполне взрослой прелестницей. А раз так, то почему бы ей не присоединиться к их замечательной компании?

– Душенька! – воскликнул он. – Я приглашаю тебя в «Олений рог», самый замечательный паб по эту сторону Атлантики! – Покачнувшись, он обогнул велик Грете и попытался ухватить Рике за локоть.

Рике толкнула на него свой и велосипед и отпрыгнула еще на метр.

– Я сказала, отвали, Натс! – Грете повысила голос и выглядела рассерженной. – Я сейчас брата позову!

Велик Рике упал на Натса, который и без того не очень твердо стоял на ногах. Не ожидавший такого коварства мужчина плюхнулся на задницу прямо в поток воды, текший с горки вдоль тротуара вниз, к водостоку. Его компания, как раз обернувшаяся, чтобы посмотреть, куда он пропал, разразилась конским ржанием. На лице Натса читалось изумление пополам с горьким разочарованием. Девочки даже прикрыли руками рты, чтобы скрыть усмешки.

В этот момент что-то чувствительно ударило Рике в спину. Она оглянулась, и картина, открывшаяся взору, с фотографической четкостью запечатлелась в ее мозгу.

Совершенно беззвучно, неслышимый за шумом дождя, сверху по улице катился задом грузовик коммунальщиков. Он был от Рике уже совсем близко, и несся с довольно приличной скоростью. Рике явственно различала его немного обшарпанный оранжевый задний борт, номерной знак, и бледное лицо водителя в ста метрах выше по улице, бегущего за своей машиной. Рике стояла прямо у грузовика на пути.

Коротко вскрикнув, Рике метнулась к тротуару, перепрыгнув через свой упавший велик. Грузовик промчался мимо, обдав ее ветром пополам с брызгами. Грете завизжала с такой силой, что Рике рефлекторно прикрыла уши руками.

К ней подбежал водитель грузовика – абсолютно белый.

– Боже, боже, ты в порядке? – Он тряс головой и ощупывал Рике дрожащими руками. – Как же это? Тормоза… Как же это?..

На визг Грете из дому высыпала вся ее семья.

Грузовик скатился вниз, на шоссе, и, пробив ограждение, застрял в нем, перекрыв целую полосу. Рике машинально подумала, как повезло, что там не было в этот момент проезжающих автомобилей.

Натса и его компании, конечно, и след простыл.

Отпихнув от себя руки водителя, который, оглядываясь, побежал вниз, к грузовику, чудом спасенная Рике шагнула на дорогу. Сердце колотилось о ребра.

Среди текущих по асфальту струй воды лежало то, что ударило ее в спину. Маленький мокрый розовый слоненок. Девочка подобрала его и сунула в карман дождевика.

4

Последний урок был инглиш.

Тема, которую изучали весь прошлый месяц, была «Путешествие через Соединенные Государства от Нью-Ёрка до Лос-Эйнджелеса». Оказалось интересно и прикольно.

В начале темы госпожа Педерсен, учительница инглиша, и ее ассистент, рыжий Ханс Серенсен, рассказывали, как они ездили во время обучения в Соединенные Государства и в Островную империю. Потом те из учеников, кому тоже посчастливилось там побывать, поделились своими впечатлениями. Поговорили про Диснейленд, как там все круто, сколько в Атлантисе живет норвегов, про то, кто еще собирается туда поехать и когда.

Потом начали изучать уже саму тему. С прибытия в международный аэропорт Нью-Ерка, заселения в отель, экскурсий по городу и общения с горожанами. Было ощущение, что ты действительно приехала в Соединенные Государства и гуляешь по улицам одного из самых знаменитых городов мира.

Госпожа Педерсен демонстрировала на доске слайды и ролики со сценками из туристического быта. Класс проговаривал и переводил. В конце урока всегда шли несколько забавных зарисовок из жизни – курьезные случаи и шуточные сценки.

Переодевшись, Рике с одноклассниками вышла на школьный двор. Кирс и Грете чмокнули подругу в щеку и заспешили к своему автобусу, а Рике направилась к садику.

Хельга выскочила из дверей прямо перед Рике. Девочка никогда не видела у Хельги такого лица: непонятно было – то ли она обрадовалась, увидев Рике, то ли испугалась.

– Рике!.. Ты… Ты Улле не видела?..

– Что? – испугалась она.

– Он только что был в группе, я занималась с Анной-Лееной, Ульрика вышла. А потом мы смотрим – его нет… Но как – дверь ведь заперта изнутри! Беги к калитке, может он еще не ушел далеко!..

Рике помчалась к выходу из садика, а Хельга побежала вокруг здания – может Улаф забрел за него.

Через десять минут выяснилось, что Улафа нет ни в садике, ни рядом. Рике не нашла его и на улице, на которую выходила калитка – мальчик как сквозь землю провалился. Уходя, он надел куртку, шапку, сапоги, дождевик и аккуратно прикрыл за собой дверь.

Пока Рике звонила отцу и Ирме, Хельга набрала 112 и скинула дежурному оператору фото Улафа. Через пару минут все мобильники в округе затренькали тревожными вызовами – абонентам Теленур и НетКом, местных операторов связи, пришли сообщения с фото Улафа и его описанием. «Если вы встретите этого мальчика, просим Вас убедиться, что ребенок в безопасности, и срочно позвонить 112! У мальчика наблюдаются особенности развития. Будьте предельно осторожны и корректны в обращении с ребенком!» – говорилось в конце.

Подъехала полицейская машина.

Вместе с полицейским и Хельгой Рике посмотрела запись с камер видеонаблюдения. За четыре минуты до того, как Рике вышла с одноклассниками из дверей школы, маленькая фигурка в зеленом дождевике неторопливо пересекла двор садика и повернула направо за калиткой. В эту сторону они всегда уходили к дому.

– По всей видимости, его не похищали. Мог твой брат просто пойти домой? – спросила Рике девушка-сержант.

– Н-не знаю, – выдавила Рике. – Наверно, мог…

– Садись, поехали. Покажешь, где ваш дом.

Рике прыгнула на заднее сиденье.

– Смотри по сторонам, – сказала полицейская. Ее напарник, сидевший за рулем, тронулся с места. – Может, увидишь брата на улицах.

Рике вертела головой во все стороны, но Улле нигде не было видно.

Домой она ворвалась, чуть не снеся дверь. Брата не было ни в доме, ни на участке.

– Будь дома, жди родителей, – распорядился водитель-полицейский, пока сержант докладывала по рации. – Твой братик может прийти в любой момент. – Рике кивнула. – Мы поедем по улицам, осмотрим окрестности. Держись, мы его обязательно найдем. – Он на пару секунд положил Рике руку на плечо. – Сейчас Улафа ищут двадцать полицейских экипажей и все население города. Он просто не может долго остаться ненайденным. – Рике еще раз кивнула и вымученно улыбнулась.

Полицейские уехали, прощально помахав в окно.

Дома Рике стянула сапоги и уселась на диван в гостиной прямо в дождевике. По телеку как раз шел экстренный выпуск новостей о пропавшем ребенке. Крупным планом показали фото Улафа. Рике заплакала. Куда он мог пойти?.. Он же совсем беспомощный! Никаких мыслей в голову не шло, даже намека не было.

Позвонил папа, и сказал, что подъедет минут через двадцать.

Вдруг в кармане завибрировал мобильник.

Хлюпнув носом, Рике уставилась на экран телефона. Почему-то на нем сам собой включился навигатор. От их дома на Ню Сандвиксвьен мигала зеленая линия, поворачивая на улицу Баккегатен. «Тебе сюда!» – сообщала надпись под картой.

Рике перебирала в уме варианты, уже запрыгивая в сапоги и выбегая из дома. Кто-то решил глупо пошутить? Но для этого надо было взломать ее аккаунт и подключиться к телефону. Зачем и кому понадобилось влезать в ее мобильник?

Она запустила руку в карман и вытащила розового слоненка. Игрушка высохла и смешно топорщила уши.

– Это ты? – спросила у слоненка Рике. – Ты меня ведешь?

Никакого отклика она не получила, да и смешно было надеяться, что слоненок вдруг оживет и ответит: «Да, это я!». Вздохнув, девочка спрятала игрушку обратно в карман.

Интуиция, однако же, в последнее время Рике не подводила, и девочка, вытирая слезы, пошла по линии, решив разбираться с возникающими вопросами по ходу дела. На экране телефона ползла мигающая точка – она сама.

На пересечении Баккегатен с Ханс Хогес зеленая линия мигнула и пропала. И тут же зажглась вновь. Теперь она вела по Ханс Хогес до пересечения с Йенс Рольфсенс и направо. «Тебе сюда!» – игриво мигнуло на экране. Рике поспешила мимо беленых домов с кружевными занавесками и белых дощатых заборчиков по указанному маршруту.

Так Рике пробежала по Репслагергатен и Репслагербаккен на Ладегерд-Атлантистен и через несколько минут остановилась у ворот дома 45. Калитка была приоткрыта. «Тебе сюда!» – настаивал навигатор. Линия вела в обход дома. Рике нерешительно вошла во двор. Если хозяева спросят, что я здесь делаю, скажу, что ищу брата, подумала она.

– Улле! Братик! – позвала Рике.

За домом росло несколько пышных кустов с почти полностью уже облетевшей листвой. Под ними прямо на газоне сидел Улаф и радостно тискал здоровенного рыжего кота. Кот увидел Рике, фыркнул, и тут же вырвался у мальчика из рук, сиганув в кусты. На дереве, росшем у забора, сидела крупная черная ворона.

От облегчения ноги у девочки подкосились, и она плюхнулась на землю рядом с братом, схватив Улафа в охапку и прижав к себе.

– Боже мой, Улле, как ты нас всех напугал! – плача и смеясь, Рике гладила брата по голове. Тот сидел тихонько, как мышонок. – Никогда больше не уходи никуда без меня!..

Ей показалось, что брат вдруг внимательно и остро глянул ей в лицо. От удивления глаза Рике широко открылась, но нет, мальчик был так же безучастен, как всегда.

Телефон разразился мелодией из «Манила-Парка», которая у Рике стояла на родительские звонки.

– Папа! Я нашла его! Да, улица Ладегерд-Атлантистен, 45!

Ворона, каркнув, поднялась в воздух и скрылась за домом.

Рике с братом стояли у калитки, когда буквально через три минуты примчался отец с Ирмой, а за ними полиция. Ирма кинулась ощупывать сына, проверяя, цел ли он, и все ли с ним в порядке. Полицейские деловито доложили по рации об отмене спецоперации по поиску ребенка. Один из офицеров позвонил в дверь дома, во дворе которого Рике нашла брата, но ему никто не открыл.

Соседи уже вышли на улицу, и один из них крикнул полицейскому, что хозяйка уже четыре дня как в отъезде, и вернется только послезавтра.

– А кто здесь живет? – спросил офицер.

– Лунд, – ответил ему мужчина, который сказал, что хозяйки нет дома. – Госпожа Илзе Лунд. Одна живет, дети у ней разъехались. Вот к дочке в Осло свидеться укатила.

По спине Рике пробежал холодок. Все страньше и страньше, как говаривала Алиса из Страны чудес.

– Ри, солнышко, а как же ты нашла Улле? – Отец внимательно смотрел на дочь.

– Пап, поехали домой, я по дороге расскажу, – Рике уселась в машину, уже понимая, насколько дико будет выглядеть история с навигатором. И принялась срочно сочинять на ходу. – Мы с ним раз тут гуляли, и я решила поискать, вдруг он мог забрести сюда снова… А потом смотрю – калитка приоткрыта, ну я и заглянула.

Уже ближе к ночи, когда всеобщее возбуждение пошло на убыль, а Улаф был по двадцатому разу обласкан пополам с нравоучениями о том, как нехорошо уходить из садика самому, девочка наконец вытащила из ящика стола визитку, которую дала ей тогда странная женщина. На белой карточке с розовой каймой значилось: «Илзе Лунд, дипломированная медсестра. Забота и уход. Все виды медицинских процедур. Тролльхавен, Ладегерд-Атлантистен, 45». И номер телефона.

Посидев с минуту, Рике дрожащим пальцем набрала номер.