Читать книгу Империя, которую мы потеряли. Книга 2 - Александр Афанасьев - Страница 13

Эти строки пишутся, когда на дворе столетие Октябрьской революции. Точнее, Великой Октябрьской Социалистической Революции. Она на самом деле великая, вероятно это самое важное событие 20 века. Но даже сейчас – мы до конца не понимаем причины того что произошло со страной в 1917 году. Доходит до того, что некоторые авторы представляют 1917 год как цепочку трагических случайностей и совпадений. Мол, если бы такой то поступил не так, а вот этак – то ничего не было бы.

Увы, 1917 год является не случайностью, а событием, тщательно подготовленным всем предыдущим веком российской истории. Если бы удалось подавить мятеж в 1917 году – он вероятно случился бы позже. В той же Испании произошло шесть (серьезных) переворотов, пока все не закончилось страшной гражданской войной с иностранным вмешательством.

И обратите внимание – Испания была католической страной. Как и Франция, где произошла и революция, и гражданская война. А вот в протестантских странах – ничего подобного не происходило.

В 1989 году – во Франции праздновали двухсотлетие Французской Революции. Приехала Маргарет Тэтчер, дочь проповедника и мэра города. Когда президент Франции Франсуа Миттеран на встрече с ней напомнил лозунги французской революции «Свобода, Равенство, Братство», Тэтчер заметила – забыли Долг и Ответственность. Всем кто это слышал, стало очень неловко кроме самой Маргарет. Она железной рукой вела Великобританию к процветанию курсом, прямо противоречащим тому, что наметили французские революционеры. И привела.

В 1517 году в Германии богослов по имени Мартин Лютер опубликовал так называемые «девяносто пять тезисов», направленные, прежде всего к осуждению практики торговли индульгенциями – то есть отпусканию грехов за деньги. Подобная практика использовалась Папами для наполнения своей казны. Менее видным, но не менее значимым тезисом являлся тезис седьмой: «Никому Бог не прощает греха, не заставив в то же время покориться во всём священнику, Своему наместнику». Этот тезис – означал, что если раньше непогрешимым и безусловным лидером являлся лишь Папа, то Мартин Лютер делал таким лидером приходского священника.

Эти тезисы были восприняты Римом в штыки, в то время как многие как простые люди, так и феодалы восприняли их с пониманием, так как практика торговли индульгенциями (а они взимались в зависимости от состояния согрешившего и для феодалов стоили очень дорого) – была для них обременительна. Через три года – Мартина Лютера отлучили от церкви, но его учение не угасло. В Европе – на его сторону встали многие, и началась эпоха жесточайших религиозных войн, которые затронули практически каждую страну Европы и на два столетия определили ее облик. Войны велись чаще всего на уничтожение, после того как по какой-то местности проходилась армия «защитников веры», там не оставалось «ни людины ни скотины». Обычным делом были приказы о полном истреблении всего живого в той или иной местности, так например инквизиция приговорила к смерти всех жителей Нидерландов.

Надо сказать, что и места, где властвовали сторонники Лютера – не отличались просвещенностью и благочиньем. Сам Мартин Лютер, вероятно, был религиозным психопатом, он искренне верил в ведьм и призывал истреблять евреев. Причем в отличие от мест, где жили католики, приходы которых подчинялись единым установленным в Риме правилам – в протестантской среде каждый пастор был сам себе наместник Бога на земле и занимался охотой за ведьмами и евреями в соответствии со своими предрассудками или собственной ненормальностью. Если в католических городах существовала инквизиция со строгой процедурой доказывания (и в конце концов, именно ученый – инквизитор доказал что ведьм не существует) – то в протестантских если поступал донос – то ведьму хватали, волокли на суд пастора и сжигали, никакой особой процедуры не было и приход – каким-то верховным церковным властям почти не подчинялся. В итоге – охота за ведьмами затронула прежде всего Германию и Англию, местности вышедшие из власти Папы. В некоторых городках Германии не осталось ни одной женщины, всех сожгли под крики охваченной массовым психозом толпы. В США – последние процессы над ведьмами прошли в конце 18 века, причем судьями выступали ученые Гарвардского университета.

Кстати, почему протестантизм стал так популярен? Да потому что в католичестве деньги собирал Рим, а приходы существовали кое-как. А в протестантстве – деньги собирал приход и там же они и оставались, священники быстро становились богатыми людьми. И потому – понятно, что местным священникам было выгодно «уйти в протест» и не отправлять деньги Риму а все оставлять себе.

Россию – все это не затронуло никак. В России был свой раскол, на никонианцев и староверов, причем староверы вынужденно стали кем-то вроде протестантов. Но главное – церковь до 1917 года оставалась государственной организацией и никак не боролась за власть, потому что она частью власти и была. Главой церкви был чиновник, патриарх не избирался со времен Петра I. Зато – в уголовном уложении существовали статьи, связанные с церковью, например, за переход в другую веру. Они существовали там и в начале 20 века…

Надо сказать, что Великобритания тоже «приватизировала» церковь, это не уникальная ситуация. Но в Великобритании – церковные деятели получали возможность бороться за политическую власть, отец Маргарет Тэтчер был не только проповедником, но и мэром города. У нас в России – такой возможности не было.

Протестантизм – стал основой для формирования гражданского общества, его ячейками становились церковные общины во главе с их пасторами и они же – зачастую аккумулировали в себе и политическую власть на низовом уровне. Священники, приходы которых существовали, напоминаю за счет пожертвований прихожан – делали все чтобы становиться к ним ближе, в частности Библия была переведена с латыни на языки прихожан и каждый теперь мог ее читать. В России – Библия была переведена на русский язык только в конце 19 века, позже чем Капитал Карла Маркса, а службы так и до сих пор проводятся на церковно-славянском языке.

Иерархи церкви видимо, понимали, хоть и не до конца сложившееся угрожаемое положение и требовали от Николая II проведения Церковного Собора и введения должности патриарха, избираемого самой церковью. Этот вопрос так и не был решен – собор провели в 1917 году, уже после Февральской революции. Большевики кстати отчетливо понимали всю исходящую от церкви угрозу, так уже в тридцатых, когда Сталин пытался ввести конкурентные выборы ему сказали, что мол народ поизбирает в Верховный совет одних попов. То есть ничего не мешало и нам идти по пути протестантских стран – кроме узости и ограниченности мышления политиков и самого Николая II в этом вопросе и непонимания грозящей опасности.

Если смотреть объективно – то Россия к концу 19 началу 20 века была фактически безбожной страной. Да, существовала церковь, храмы, приходы, но бубнение на старославянском воспринимали как… наверное как язычники воспринимали камлания шаманов. Вся общественно-политическая дискуссия проходила мимо церкви и помимо церкви. Город был церковью во многом потерян, там имели успех такие «священники» как Георгий Гапон, умевшие завести толпу, при этом внутренне грешные (Гапон соблазнил свою воспитанницу Александру Уздалеву и жил с ней до самой смерти, имел связи с охранным отделением). Если найти хорошие воспоминания о Маргарет Тэтчер, или ее воспоминания – то становится ясным, почему в Великобритании не произошла революция.

Грантем не был исключением из правил. Члены аристократических семейств, проживавших в окрестностях города, и представители лучших семей промышленников посещали церковь Святого Вульфрана, принадлежавшую Англиканской церкви. Представители же среднего класса из числа торговцев посещали уэслианскую церковь на Финкин-стрит. Именно там по воскресеньям юная Маргарет часто слушала проповеди отца. В этом мрачном, суровом здании, не освещаемом ни одной свечой, где не ощущался запах ладана, он гордо стоял среди рядов кресел с высокими спинками в своем белом стихаре, прямой и несгибаемый, как справедливость и правосудие; глаза на этом угловатом лице были скрыты толстыми стеклами очков. Своим мощным, низким и суровым голосом он вещал о праве Господа и об обязанностях человека, о его долге перед самим собой, о долге перед семьей, перед соседями, перед общиной, перед городом, перед родиной. Всегда только о долге, ни о чем кроме долга, и никогда о милосердии и сострадании, или так редко и так мало…

На какую маленькую девочку эти суровые речи не произвели бы впечатление? На ком эти жесткие рамки не оставили бы след на всю оставшуюся жизнь? В особенности, когда ко всем этим впечатлениям еще примешивалась и добрая доля восхищения?

Но сколь же тягостной была жизнь методистов. Все вертелось вокруг приходской церкви, в особенности по воскресеньям: в 10 часов утра – урок Закона Божьего и чтение катехизиса, в 11 – служба, в 14 – спевка церковного хора, в 17 часов – вечерняя служба, а еще позже, вечером – обед в суровой, холодной атмосфере, у Робертсов или у соседей с обязательным присутствием прихожан. Да и на неделе членов семьи отягощали заботы прихода: Беатрис готовила пакеты с едой для бедняков (мы не смеем сказать «для своих бедняков»), а Маргарет их разносила по домам, что позволило ей говорить о том, что она не понаслышке знает, что такое безработица тридцатых годов. Конечно, были еще обязательные занятия в кружке кройки и шитья, членство в скаутской организации и песнопения в церковном хоре.

Пропитанный методистскими убеждениями, Альфред был чрезвычайно требователен к Маргарет. Она никогда не должна была тратить время зря, предаваясь мечтам или играя без всякой полезной цели с подружками. У нее не было подружек детства, по крайней мере, нам не известно ни об одной. «Было очень важно, чтобы мы посвящали наши жизни неким высоким целям», – напишет позднее Маргарет. А ее отец чеканил: «Никогда не делай чего-то только потому, что другие это делают». И не раз повторял: «Никогда не иди за толпой». Это были стальные принципы, которые вооружают человека и заковывают его в латы на всю жизнь, давая ему средства для преодоления трудностей: дух сопротивления, способность говорить «нет», нечувствительность к гвалту и суматохе масс, а также, как это ни покажется парадоксально, при полной убежденности в своей правоте странную свободу в манере держать себя и абсолютный антиконформизм1.

Тут все сказано, добавить практически нечего. Согласитесь – как сильно это отличается от нашей церкви. Так же сильно, как судьба Великобритании отличается от нашей судьбы.

В России не сложилось ни одной христианской политической партии, ни тогда ни сейчас. Ни один политик не позиционировал себя как христианина. Более того, в России фактически не было проповедовано учение Христово. Зато – было с успехом проповедовано другое учение – учение Карла Маркса. Книги о французской революции лежали на чердаках, ими зачитывались, их принимали как истину, как свет путеводной звезды. Все больше молодых людей – уходили в революцию.

Надо сказать, что какую-то попытку создать гражданскую религию, выступить с протестом – предпринял Лев Толстой. Он открыто выступил против цинизма и бессмысленности официальной церкви и предпринял попытку создать что-то свое, что-то новое. Но попытка не увенчалась успехом. У Толстого не было религиозного образования, и вместо создания своего учения, принять которое готовы были многие – получился безыдейный, и обреченный с самого начала протест.

В итоге – в России в начале 20 века фактически не оказалось правых. Правые – появляются из религиозных приходов Грантема, а у нас их не было. Левыми становились даже будущие церковные священники, такие как юный Иосиф Джугашвили. Свобода, равенство, братство – стало паролем в светлое будущее для всей страны.

Правые же… правыми выходили либо из черты оседлости, где правые взгляды означали антисемитизм. Либо это были созданные МВД организации, в которые люди записывались, чтобы получить доступ к бюджетным средствам и безнаказанность. В 1917 году – правые либо попрятались по норам, либо поддержали переворот.

Вот в этом то и заключается одна из причин Февраля, а потом и Октября. У пропитанных левыми идеями интеллигентов не оказалось конкурентов справа – вообще. И конкуренты эти – не родились, потому что в России не было протестантской церкви с ее ценностями труда и долга и легитимизацией богатства. Официальная же, православная церковь – несмотря на свой государственный статус, задачу свою не выполнила и рухнула вместе со страной в небытие.

4.4. Роль Русской православной церкви в падении монархии в России

Этой заметкой мы касаемся одной из наиболее темных и мрачных страниц Февральской Революции – роли церкви в падении Монархии. Человеку несведущему трудно поверить в то, что Русская Православная Церковь приложила руку к падению Помазанника Божьего. Тем более такого, как глубоко религиозный Николай II, способный часами простаивать в молитвенном бдении. Но факты остается фактами…

1. Русская православная церковь немедленно признала Временное правительство и сразу же разослала по всей России указания молиться не за Помазанника Божьего, а за здравие и благополучие Временного правительства и его членов. Россия – не единственная страна, где произошла революция. Но ни в одной другой стране церковь не становилась на сторону революционеров, причем так скоро и безоговорочно.

2. Церковь не проявила ни малейшего интереса к судьбе свергнутого Императора и не сделала ни малейшей попытки его поддержать или вступиться за него. Более того – во время Поместного собора, его судьба даже не обсуждалась и Церковь – не послала в Тобольск даже духовника.

3. Церковь не предприняла ни малейшей попытки стать центром консолидации правомонархических сил. Более того, она вообще не предприняла никакой попытки стать центром консолидации любых политических сил или как-то вмешаться в политику. Тем самым, она напрочь убила правую альтернативу происходящему в стране, не дала свершиться никакому противодействию все более явному дрейфу влево. До революции монархизм и православие были практически неотделимыми, любая монархическая организация базировалась еще и на православном фундаменте в отличие от левого безбожия. И тем самым – церковь убила монархическое движение в принципе. Не было ни единой серьезной попытки реставрации, Белое движение – было армией Февральской революции, а не армией свергнутого монарха.

4. Немалое число революционеров вышло из духовных семинарий. Самый яркий пример – конечно, Сталин. Но ситуации, когда во главе разъяренных масс становились священники – были и до 1917 года. Здесь самый яркий пример – Георгий Гапон. Можно заключить, что в 20 веке Русская православная церковь была не оплотом стабильности, а одним из факторов дестабилизации в стране.

5. Часть иерархов церкви признали и безбожных большевиков, несмотря на то, что уже в то время шел открытый грабеж и погром церкви.

Все это происходило на фоне привилегированного положения РПЦ до событий 1917 года. РПЦ была государственной церковью, ее главой был монарх. Сектантство, переход в другую религию – считались уголовно наказуемыми деяниями. И при столь привилегированном положении – церковь вступила в борьбу не за монархию, а с монархией.

Начиная с начала 20 века Церковь активно участвовала в интеллектуальной жизни страны, и в своем общении с интеллигенцией – выходила далеко за рамки позволенного Библией. Так, в Петербурге с ноября 1901 г., при активной поддержке и участии петербургского митрополита Антония (Вадковского) происходили религиозные собрания с участием как иерархов и публицистов РПЦ, так и ведущих представителей русской интеллигенции. Со стороны интеллигенции – инициаторами этих собраний были «богоискатели» Д. С. Мережковский (гомосексуалист), Д. В. Философов (гомосексуалист), З. Н. Гиппиус (лесбиянка, бисексуалка, активная участница петербургского «корабля» хлыстов, и производимых ими оргий). Зная все это – иерархи РПЦ не отказались от общения с людьми, грешащими столь явно, и не потребовали от них покаяния в грехах и прекращения греховной жизни. После этого – цинично и лицемерно выглядит осуждение общение царской четы с Распутиным, а так же борьба РПЦ против Распутина и распутинщины – в 1901 году Распутин еще работал в грязном кабаке, а вот иерархи церкви уже регулярно общались с хлыстами и половыми извращенцами. Более того – непонятен сам смысл этого общения – понятно же что при общении происходило не обращение «богоискателей» к церкви и праведной жизни – а обмен мнениями и духовное взаимообогащение, но… что может быть общего у грешного с праведным? И кто кого переубеждал в своей правоте – священники интеллигентов или интеллигенты священников? В той же Польше – при коммунистах была открытая публичная полемика леваков и наиболее ярких представителей католического духовенства – но католическое духовенство отстаивало свою позицию, позицию церкви, а не занималось тайными встречами с гомосексуальными богоискателями, от религии явно отошедшими.

Полковник Федор Винберг, издавший в Берлине свои воспоминания под названием «Корни зла» отмечает, что уже к этому периоду большинство рядовых священников были фактически атеистами, а многие – тайно сочувствовали революционному движению.

В подобных «исканиях» вместе с гомосексуальной интеллигенцией – участвовали не какие-то отщепенцы или скромные монахи – с церковной стороны сопредседателем собраний был избран ректор Петербургской духовной академии, викарий столичной митрополии епископ Ямбургский Сергий (Страгородский), а вице-председателем был ректор столичной семинарии архимандрит Сергий (Тихомиров). Собрания были разогнаны в апреле 1903 года под давлением государства. Собрания не были тайными, они все протоколировались и протоколы эти – публиковались в газетах, а в 1906 году – все протоколы вместе с докладами и прениями были изданы отдельной книгой – свобода слова, однако. В докладах и прениях – стороны пришли к мнению, что РПЦ потеряла авторитет в народе и оказывает все более малое влияние на духовно-нравственное состояние страны (интересно, а как на духовно-нравственное состояние страны повлияли подобные встречи с публикацией в печати). В качестве средства, способного преломить ситуацию – называлось введение свободы совести (и), созыв Поместного собора (с избранием Патриарха) и отделение РПЦ от государства (иии).

Однако, почему то на «исканиях» не рассматривалась вина самой РПЦ в потере авторитета у верующих и во все более снижающемся влиянии на них – фактически церковь пошла на поводу интеллигентов и обвинила в своих проблемах своего действующего главу – Императора. Но, ни слова не было сказано, например, о том, что церковные службы происходят не на русском языке, а на непонятном верующим старославянском – хотя перевод службы на простой и понятый прихожанину язык мог бы больше способствовать притоку верующих в храм, чем свобода совести. Или хотя бы чтение Библии, которая была переведена на современный русский язык позже, чем Капитал Карла Маркса.

При этом – правительство постоянно оказывало финансовую поддержку РПЦ, так расходы из госбюджета по линии Священного Синода составили в 1900 году 22,3 млн. руб., в 1913 г. – 45,7 млн. руб., в 1914 году – 53,1 млн. руб. Ни одной другой конфессии – помощь из бюджета не оказывалась.

В 1904 году был издан Высочайший указ «О предначертаниях к усовершенствованию государственного порядка». В нем – намечались контуры реформ, в частности – реформы церкви. Планировалось ввести свободу совести, то есть исключить ответственность за переход в другую религию.

Сразу после этого, митрополит Петербургский Антоний выступил на Комитете министров, где фактически потребовал отделения церкви от государства – то есть введения патриаршества, упраздненного Петром I. В качестве обоснования – он указал, что в случае если будет введена свобода совести, но при этом православие останется государственной религией – то само положение православия РПЦ как «государственной религии» сделает его изначально более слабым, чем другие, не связанные с государством конфессии. Митрополита Антония поддержал С. Ю. Витте. В феврале 1905 г. Витте внес на обсуждение Коммина записку «О современном положении Православной церкви». В ней – предлагалось полностью удовлетворить требования иерархов – то есть созвать Поместный Собор и восстановить патриаршество. При этом – предполагалось улучшить и материальное снабжение РПЦ. В записке Витте упомянул и интеллигенцию, которой «церковь должна сделать шаг навстречу» (интересно, как именно – допустить гомосексуальные браки что ли?). Основой для записки Витте – послужила записка митрополита Антония «Вопросы о желательных преобразованиях в постановке у нас Православной церкви».

Против выступил К. П. Победоносцев, предложивший передать вопрос о преобразованиях Церкви из Коммина в Священный синод. Будучи его обер-прокурором – Победоносцев находился в натянутых отношениях с иерархами церкви.

Когда вопрос о созыве Поместного собора дошел до Императора, он предложил такой вариант. Николай II предложил отречься от престола в пользу Алексея, при одновременном созыве Собора и избрании Николая Романова Патриархом всея Руси. Такой прецедент уже был – царствование первого из Романовых, Михаила, при том что главой церкви был его отец Филарет. Такая мысль возникла у глубоко религиозного и явно тяготящегося царствованием Николая II после рождения Алексея – в конце 1904 года Николай вместе со своей супругой посетили митрополита Антония и обсудили вариант отречения Николая, принятия им монашества и избрания Патриархом. Митрополит Антоний отказался благословить это решение, указав на недопустимость строить свое личное спасение на отказе от исполнения царственного долга. Митрополит заявил, что может произойти безвластие, страна подвергнется непредсказуемым опасностям, и такое благословение – он может дать только по достижении Наследником совершеннолетия (с 1906 года – оно наступало в 16 лет). Интересно, а как был связан такой ответ митрополита Антония с тем, что наиболее вероятным кандидатом на патриаршество был сам митрополит Антоний? И чем он руководствовался, давая такой ответ – интересами страны, церкви или своими собственными?

После этого – Николай II резко ограничил общение с иерархами РПЦ, больше им не доверяя. И вероятно, это же запустило механизм участия Церкви в перевороте – проблему необходимо было решить любой ценой до 1920 года – наступления совершеннолетия наследника. К этому времени – необходимо было провести Собор и избрать на нем Патриарха.

Вопрос о том, должен или не должен быть патриарх и какие у него должны были быть права – не был праздным. В случае если проходила реформа, предложенная Антонием и поддержанная Витте – патриарх становился недосягаемым для Императора, судить его мог только суд иерархов других церквей. Учитывая общение иерархов РПЦ и интеллигенции, общие настроения в клире (слова Ф. Винберга мы помним) – можно было предположить, что патриарх и церковь при определенных условиях могла стать точкой консолидации не проправительственных, а антиправительственных сил. Мог произойти и новый церковный раскол по типу раскола на старообрядцев и никонианцев, при этом государство никак не смогло бы ему помешать.

Тем временем в стране начиналась революция. 9 января – толпы рабочих пошли ко дворцу. Их возглавлял выпускник Петербургской духовной академии и полицейский осведомитель, отец Георгий Гапон, который соблазнил свою воспитанницу Александру Уздалеву и жил с ней без заключения брака. Но церковь почему то так и не расстригла его, хотя в будущем она отлучит от церкви Льва Николаевича Толстого.

В конце июля 1905 г. Глава Синода обер-прокурор Победоносцев обратился ко всем епископам с просьбой прислать в Синод свои соображения о преобразованиях в церкви. Они поступали примерно до марта 1906 года, после чего были систематизированы и обработаны. Результаты могли бы шокировать сведущего человека. Почти весь епископат (за исключением епископов Туркестанского, Подольского и Тульского) требовал отделения церкви от государства и упразднения Синода либо преобразования его в совещательный орган. Иерархи требовали Поместного собора и введения поста Патриарха, но при этом они желали бы, чтобы государство продолжало покровительствовать церкви (финансово). Некоторые высказывались, что решения Поместного собора в области церковных отношений должны были иметь силу государственных законов.

При этом – в желаемой иерархами структуре церкви не находилось места Императору. Иерархи предлагали исключить его из всех церковных решений, а такие иерархи как архиепископ Варшавский и Привислинский Иероним и епископ Самарский и Ставропольский Константин – предлагали даже отменить поминание Императора при церковных службах. Подобные мнения не были лишь частью внутрицерковной дискуссии – так в марте 1905 года с благословения Митрополита Антония сложилась группа из 32 священников (они так и подписывали свои статьи в печати – группа 32 священников), которые впоследствии зарегистрировались как политическая «Группа церковного обновления». Они открыто выступали в печати с требованием широких церковных реформ, отделения церкви от государства, открыто говорили о необходимости ради увеличения популярности церкви прекратить выполнение ею функции «охранения основ» монархического строя.

17 октября 1905 г. был подписан высочайший манифест «Об усовершенствовании государственного порядка», в котором в частности говорилось о даровании подданным свободы совести – то есть прошел наихудший для РПЦ вариант, свобода совести без Поместного собора и патриаршества. 18 октября подал в отставку обер-прокурор Синода Победоносцев, находившийся на своем посту с 1880 года. 19 октября на собрании «группы 32 священников», тогда называвшейся Союзом ревнителей церковного обновления был принят свой «Проект церковных реформ». Этот проект был составлен выспренным языком, в нем в качестве явлений, «препятствующих созиданию Царства Божия на земле» назывались синодальная форма церковного управления и зависимость церкви от государства. Главной задачей провозглашалась борьба за созыв Поместного собора. Сама Российская Империя была поименована как «преходящее учреждение», то есть отжившая форма государственного устройства, которая должна рухнуть.

Фактически это был неофициальный ответ РПЦ на манифест 17 октября.

Официальный ответ – так же, по крайней мере, удивлял – становилось понятно, что РПЦ как и вся страна серьезно заражены революционным духом. Радикальные и антиправительственные политические взгляды были свойственны церкви снизу доверху. Так, епископ Антонин (Грановский), старший викарий Санкт-Петербургской епархии во время революции самовольно перестал поминать в молитвах Императора. В 1907 году он уже обратился к верующим с епископской кафедры с проповедью, в которой назвал действующую власть сатанинской, после чего был уволен по требованию обер-прокуратуры с пожизненной ссылкой в монастырь. Однако, уже в декабре 1913 года при помощи своих друзей в Синоде он снова получил епископскую кафедру – Владикавказскую.

Архиепископы Финляндский Сергий (Страгородский) и ректор Санкт-Петербургской духовной академии Сергий (Тихомиров) отслужили панихиду по расстрелянному лейтенанту Шмидту, причем первый сделал это на Путиловском заводе при большом скоплении рабочих. В своем епископском доме в Выборге Сергий Страгородский (будущий патриарх) скрывал революционеров Новорусского и Морозова, разыскиваемых полицией.

Настроениям вверху соответствовали настроения внизу. С началом революции – по духовным семинариям прокатилась волна забастовок, открытых антиправительственных действий, а то и чего похуже. Так, в Архангельске, Костроме и Ярославле будущие священники участвовали в первомайской демонстрации, в Орле надругались над портретами Императора и Императрицы, вывешенными в семинарии, в Иркутске потребовали созыва Учредительного собрания и свержения самодержавия, в Пензе построили в семинарии баррикады и убили ректора, в Подольской водрузили над зданием семинарии красный флаг и пели Марсельезу, в Тифлисской расстреляли (!!!) инспектора обер-прокуратуры (видимо Иосиф Джугашвили был не самым радикальным из слушателей этой семинарии). а

Свободами Манифеста 1905 года – церковь воспользовалась достаточно своеобразно: начинается неконтролируемое «духовное искание» то есть открытая, в печати дискуссия по вопросам веры и положения церкви, в которой с одной стороны участвовали священники, в том числе рядовые (как группа 32-х), а с другой стороны активная интеллигенция, причем такая как Мережковский и Гиппиус, совмещающие духовные искания с телесным развратом. Что показательно – вся дискуссия идет не о вере, не о Христе – а об отношениях церкви и государства, интеллигенции и церкви. Священников начинают активно вовлекать в политическую деятельность. Так председатель ЦК кадетов князь Павел Долгоруков писал в 1907г.: «Либеральные политические партии могут получить в сельском духовенстве могучее средство к проведению вглубь населения своих политических верований. Русскому духовенству предстоит огромная роль в общем освободительном движении (!!!)». Это перепечатали церковные журналы, сопроводив своими комментариями: «Таким образом, духовенство из класса игнорируемого превратилось в класс общественно нужный и почетный. Его теперь окружают вниманием и любезностью, и уже не в передних принимают, как прежде, а охотно вводят в разукрашенные апартаменты, на которые оно ранее только издали могло любоваться, и охотно сажают его, как почетных гостей, на высоких местах за роскошными столами. Пред духовенством открыли простор для широкой общественной деятельности, – более того, – его со всех сторон зовут к общественной деятельности». Таким образом, духовенство открыто, со страниц церковной прессы призывали к политической антиправительственной деятельности.

14 января 1906 г. Синод принял решение о созвании особой комиссии – Предсоборного присутствия для обсуждения вопросов церковной реформы. 01 июня 1906 года оно приняло решение о необходимости восстановления патриаршества. Предложенная новая редакция 43-й статьи Основных законов гласила: «В отношении православной Церкви Самодержавная Власть действует в согласии с признанными ею Всероссийским Церковным Собором, постоянным Священным Синодом и предстоятелем православной российской Церкви – Патриархом». В действующей редакции она выглядела так: «В управлении Церковном Самодержавная Власть действует посредством Святейшего Правительствующего Синода».

В составе I Думы было шесть депутатов-священников. Из них правых было только двое.

В составе II Думы было уже тринадцать священников, из них правыми были четверо, а четверо – принадлежали к фракции эсеров (!!!). 07 мая 1907 года во второй Думе рассматривался запрос правительству по поводу слухов о покушении на Николая II. На слушания не явились пятеро священников – депутатов, фактически выражая тем самым сочувствие террористам. После слушания в Синоде – четверо из них были рассстрижены.

В третьей и четвертой Думе священников – эсеров уже не было, а сама численность депутатов – священников увеличилась в несколько раз. Тем не менее – и сейчас центристов – священников было больше чем правых, а в четвертой Думе – практически все депутаты – священники вошли в Прогрессивный блок и не сделали ничего, чтобы остановить революцию.

С февраля 1912 по апрель 1913 года с разрешения Императора работало Предсоборное совещание из 7 человек, их них три митрополита, в том числе будущий патриарх. Работа шла с длительными перерывами, с началом войны Предсоборное совещание было распущено. Фактически – до 1917 года реформу так и не удалось провести, чему способствовало глубокое взаимное недоверие власти и клира, понимание властью наличия в клире серьезных левых настроений, и нежелание создавать еще один центр открытой оппозиции. Вероятно, черной тенью висели и события осени 1904 года, духовенство помнило претензии Императора на патриаршество и не без основания опасалось того, что император тянет с реформой до совершеннолетия наследника, чтобы самому занять место патриарха всея Руси. В связи с чем, еще с 1905 года и по 1917 в церковных журналах постоянно поднималась и муссировалась тема т.н. «цезарепапизма», то есть узурпации светской властью власти церковной. Явным представителем этого течения был епископ Нарвский Антонин, который открыто говорил о том, что православие и самодержавие не только не связаны между собой, но и, напротив, взаимно исключают друг друга. В этих же статьях все более открыто проповедовалась необходимость приведения РПЦ к тому положению, которое занимала церковь католическая – то есть при котором Император не глава церкви, а всего лишь один из мирян (папоцезаризм, фактически исследовалась возможность создания теократического государства наподобие современного Ирана). Тем самым, часть иерархов РПЦ предлагала поставить духовную власть выше светской, и вела осмысленную политику по дискредитации царской власти.

Очевидец происходившего товарищ (заместитель) обер-прокурора Синода, князь Жевахов – говорил о том, что накануне свержения самодержавия почти весь епископат РПЦ находился в оппозиции к престолу. Внутрицерковные перемещения и назначения – вызывали бурю скандальных обсуждений в прессе, причем зачастую иерархи церкви высказывались открыто антигосударственно и сами принимали участие в публичном обсуждении и порицании решений Синода, использовали светскую прессу для внутрицерковной борьбы. Фактически епископат начал искать дешевой популярности в народе и интеллигенции, и ради этой популярности – вставал на все более антимонархические позиции.

Император, осознавая происходящее, сделал несколько шагов навстречу клиру, в частности предоставил председателю Синода (он был главным среди священников, в то время как от государства в Синоде был главным обер-прокурор) право самостоятельного вхождения с докладом о церковных делах (до этого право доклада имел лишь обер-прокурор), а так же право присутствия при любых докладах и совещаниях, касающихся дел церкви. Это право было предоставлено 01 марта 1916 года и за год председатель Синода митрополит Владимир НИ РАЗУ не воспользовался этим правом.

Во время февральских событий все первоиерархи церкви стали на путь прямой измены Престолу. Так, 26 февраля, в разгар забастовок, и в последний день, когда восстание еще не поддерживали войска – товарищ обер-прокурора Жевахов обратился к председателю Синода, митрополиту Киевскому Владимиру выпустить воззвание к населению в защиту монарха и провозгласить угрозу отлучения от церкви в случае продолжения забастовок. Митрополит Владимир категорически, несмотря на неоднократные настойчивые просьбы Жевахова отказался это сделать, что вероятно было связано с тем, что год назад он был лишен Николаем II кафедры в Петрограде и переведен в Киев – и затаил обиду на это решение. На следующий день, 27 февраля, когда забастовки переросли в вооруженное восстание – Синод отказал выпустить подобное воззвание уже обер-прокурору Н. П. Раеву, причем сопроводил отказ скандальной формулировкой – еще неизвестно, где больше измены – вверху или внизу. Что показательно – католическая церковь и без обращения к ней за помощью выпустила обращение к своей пастве, в которой пригрозила отлучением от церкви всем, кто будет принимать участие в революционном движении – и ни один католик в нем участие не принял. В то же время – по свидетельствам полковника Винберга, в массовых беспорядках 27 февраля участвовали православные священники, некоторые из них возглавляли разъяренные толпы, а некоторые на улицах агитировали солдат и казаков присоединяться к восставшим (Винберг Ф. Корни зла. С. 353).

Есть серьезные основания считать членов Священного синода прямо причастными к антиправительственному заговору. Так, согласно воспоминаниям А. Хатисова, который был послан к Вел. кн. Николаю Николаевичу с предложением возглавить мятеж и принять верховную власть в стране – в случае успеха переворота царицу предлагалось заточить в монастыре. Такое решение – невозможно провести иначе как через Священный синод, причем предлагать его должно духовное лицо в чине архиепископа или митрополита.

02 марта 1917 года в Москве, в митрополичьих покоях, состоялось собрание высших иерархов РПЦ, среди которых были митрополиты Киевский Владимир и Московский Макарий, архиепископы Финляндский Сергий, Новгородский Арсений, Нижегородский Иоаким и протопресвитер Дернов (личный духовник Императора). На этом совещании было принято решение немедленно установить связь с Исполнительным комитетом Государственной думы. Это решение было принято еще до отречения как Николая, так и Михаила, что являет факт прямой измены. На следующий день, 03 марта в должность вступил новый обер-прокурор В. Н. Львов (председатель думской комиссии по делам Православной церкви), а 04 марта – состоялось заседание Синода, на котором председательствовал митрополит Киевский Владимир. От лица Временного правительства обер-прокурор Львов объявил о предоставлении РПЦ свободы от опеки государства, а члены Синода восторженно встретили это и обещали быть верными Временному правительству. На этом же заседании – из зала заседаний Синода в торжественной обстановке лично митрополитом Владимиром было вынесено кресло, на котором имел право сидеть только Царь. Выносить кресло помогал обер-прокурор Львов.

05 марта Синод распорядился прекратить поминание Царя при молитвах, а 06 марта – приказал поминать в молитвах Временное правительство.

09 марта Синод обратился к пастве с посланием «К верным чадам Православной Российской Церкви по поводу переживаемых ныне событий». В нем был призыв признать власть Временного правительства. Послание начиналось со слов: «Свершилась воля Божия. Россия вступила на путь новой государственной жизни». Таким образом, признавался произошедшим по воле Божьей государственный переворот. Под этим посланием подписались все епископы, в том числе считавшиеся ранее монархистами митрополиты Киевский Владимир и Московский Макарий.

При этом, еще 21 января 1917 года митрополит Московский Макарий выступил с архипастырским посланием, в котором, заявил дословно следующее: «Бога бойтесь, Царя чтите, а с мятежниками не сообщайтесь: таковых много развелось на Русской земле. Они снуют среди народа, чтобы обольщать его разными несбыточными обещаниями. Не слушайтесь их. Будьте благоразумны: не позволяйте обмануть себя. Мнимые народники обещают водворить в стране мир, а поселяют в ней волнения, лишающие народ спокойной жизни. Они обещают водворение порядка, а водворяют нестроение, поставляя для богоучрежденной власти препятствия к отправлению ею своих обязанностей. Сплотись народ около престола Царского, под предводительством верных слуг Царевых, в повиновении Богом учрежденной власти. Объединимся около нашего Державного Царя православного. Станем на защиту богоучрежденной власти, от Государя поставленной»

В Москву Макарий был переведен из Сибири исключительно волей Николая II и вопреки мнению Синода, который предлагал на московскую кафедру другого человека. Уже в апреле 1917 года Макария его коллеги скинули с митрополичьей кафедры и отправили в монастырь…

В течение всего марта 1917 года – по всей России происходило массовое приведение население и войска в присяге Временному правительству. Практически везде – в этом самое активное участие принимали священники, при присяге Временному правительству давали целовать крест и Евангелие, нередко церемонии происходили в соборах, завершались молебнами и крестными ходами. Во время присяг люди вставали на колени. Все это называлось «днями свободы», в которых самое активное участие принимало местное духовенство. На «дни свободы» войсковым частям предписывалось явиться под красными флагами, во время крестных ходов красные флаги соседствовали с иконами и хоругвями, а в некоторых городах местное духовенство освятило красные флаги. В Пятигорске дошло до того, что местный хор церковных певчих после молебна исполнил революционную песню «вы жертвою пали в борьбе роковой». Духовенство служило поминальные молебны по «павшим борцам с самодержавием», во время которых народ опускался на колени (Тифлис, Петроград, Архангельск, Баку, Вятка), исполнялся так же церковный гимн «Коль славен»…

Были эксгумированы останки расстрелянного за мятеж П. П. Шмидта и трех его сослуживцев. На крейсере они были перевезены в Одессу, где 08 мая их встречало фактически все население города во главе с епископом Николаевским Алексием (Баженовым), который отслужил поминальную службу и был проведен крестный ход. 09 мая останки были перевезены в Севастополь, где их так же встречало население города во главе с епископом Севастопольским Сильвестром и командующим флотом А. В. Колчаком. Кораблями флота был дан салют, после чего гробы в сопровождении более двухсот венков внесли в Покровский собор, где был так же отслужен молебен. В этом соборе гробы с останками были оставлены на неделю, паломничество к ним напоминало паломничество к мощам святых.

В своих проповедях – иерархи церкви часто открыто высказывали то, что ранее скрывали. Так епископ Александровский Михаил в проповеди назвал самодержавие «дьявольскими цепями». Епископ Красноярский Никон заявил, что в России должен установиться республиканский строй и сравнил Николая II с Иродом, а его супругу – с Иродиадой. Епископ Челябинский Серафим подал заявление о вступлении в партию кадетов. Епископ Омский и Павлодарский Сильвестр заявил, что над Николаем II «свершился суд Божий». Окружение Николая II Сильвестр назвал (дословно) «врагами народа». Епископ Двинский Пантелеймон заявил, что старая власть была врагом православия (?!!!). Епископ Переславский Иннокентий выпустил открытое письмо, в котором заявил, что с Февральской революцией церковь «освободилась от рабства». Архиепископ Ярославский Агафангел на встрече с духовенством заявил, что за свержение самодержавия следует благодарить Бога.

Не отставали и съезды православного духовенства, которые в течение марта – мая 1917 года прошли по всей России. На многих их них были проведены голосования по вопросу будущего строя России. На съезде в Вятке за республиканский строй в России высказалось 82% участников, а на съезде в Елабуге – за республику было уже 98%. Курский съезд единогласно приветствовал крушение царского самодержавия. В казачьей столице Новочеркасске съезд священнослужителей уже 08 марта выразил «великую радость» по поводу установления нового строя в стране. Екатеринбургский съезд приветствовал падение самодержавного бюрократического строя и высказался за демократическую республику. Постановления совещаний преподавателей Киевской и Московской семинарий приветствовали установление в России демократии. Всероссийский съезд православного духовенства и мирян счел нужным направить приветственную телеграмму президенту США. Тверской, Томский, Нижегородский, Курский, Саратовский и Тамбовский епархиальный съезды послали приветственные телеграммы не только Временному правительству, но и Совету рабочих и солдатских депутатов, а Саратовский съезд в телеграмме попросил содействия Совета в удалении с кафедры неугодного архиерея. Пензенский съезд назвал Совет рабочих и солдатских депутатов «выразителем воли народной и народных интересов». Казанский епархиальный съезд постановил (дословно) «приветствовать состоявшийся по воле Божией и народной государственный переворот».

01 мая 1917 года в Храме Христа Спасителя Епископом Дмитровским Иосафом был проведен праздничный молебен. Молебны по случаю первого мая так же прошли в Каменец-Подольском, Перми, Верном (Алма-Ате), Томске…

Заслуживает упоминание и так называемое «явление иконы Державной Божьей Матери», которое якобы случилось в день отречения Николая II от престола в Вознесенской церкви в с. Коломенское. Согласно воспоминаниям И. И. Василевского (отец которого в 1927 году станет викарием московской епархии) вскоре после отречения царя отец Николай (Лихачев) копаясь на чердаке своей церкви, обнаружил старую икону Божьей Матери. Икона ему понравилась, однако киот, который был у батюшки был слишком короток для такой иконы. Тогда отец Николай взял пилу и отпилил примерно 15 сантиметров снизу у иконы (и), после чего вставил ее в киот и выставил в храме на поклонение народу, назвав икону «Державной Божьей Матерью» и заявив, что явление иконы – «великое событие проявления милости Божьей к страдающему русскому народу». Но это не помешало ему отпилить низ иконы, повредив ноги Богородицы и Престол.

Сама эта история свидетельствовала о том, что впереди ничего хорошего не будет, ни для церкви ни для народа.

В мае 1917 года протоирей Т. И. Буткевич, профессор Харьковского университета, член Госсовета с 1906 года, член Учебного комитета Священного Синода опубликовал в Церковном вестнике (№9—17 за 1917 год), статью, в которой заявил: «Рухнул много веков существовавший в России образ государственного управления в форме царского самодержавия. Низложение Николая II произошло, несомненно, по воле Божьей. Теперь режим самодержавия пал и пал, конечно, навсегда и безвозвратно. Сожалеть о нем Православная Церковь не имеет оснований.»

Сожалеть может и не стоило, так как события происходили поистине удивительные, и освобождение от оков самодержавия (заодно и совести) не имело предела. Так на страницах газеты «Православная Волынь» (№12 за 1917 год) появилось объявление в рубрике «услуги»: «Священник, студент семинарии, знаю простое и нотное пение. Без подготовки на любую тему могу сказать проповедь, надеясь на ее успех, голос имею чистый баритон, могу служить и тенором. Прихожанами всюду был любим. Имею аттестат от прихожан. Условия (служения): триста рублей ежемесячного жалования, необязательные требы по соглашению, готовая квартира и отопление. Адрес в редакции газеты. Остается добавить: принадлежу к партии социалистов-революционеров, могу выступать на митингах». Для справки – до революции годовое жалование приходского священника составляло 280 рублей. Впрочем, ничего удивительного: был царь простачок, был и хлеб пятачок, а пришла республика – хлеб стал тридцать три рублика. Так тогда шутили.

Сквозь слезы.

Все перечисленные выше факты – документально зафиксированы, в том числе и на страницах печати.

29 марта синодальным определением, всем юридическим лицам РПЦ предписывалось вложить все свободные деньги в приобретение облигаций выпускаемого внутреннего Займа Победы Временного правительства (ни в отношении одного царского займа таких определений не было). Кроме того, духовенство должно было выступить перед паствой с призывом приобретать данные облигации, а так же прочесть два «Поучения» от Синода. В первом «Поучении с церковного амвона» царское правительство (негодные люди) обвинялось в военном и экономическом кризисе в стране, срыве снабжения армии боеприпасами и продовольствием, передаче планов боевых действий немцам. Свержение монархии объявлялось Божьей волей. Формулировка была следующей: «Народ восстал за правду, за Россию, свергнул старую власть, которую Бог через народ покарал за все ее тяжкие и великие грехи». При этом Временное правительство объявлялось «избранным народом» – хотя его никто и никогда не избирал. В поучении так же звучал призыв к продолжению войны.

Во втором поучении прославлялось Временное правительство, даровавшее всем гражданам «свободу, равенство и братство» и снова содержались призывы к продолжению войны, и приобретению облигаций Займа Свободы.

Таким образом, следует признать, что распространенное мнение о том, что Синод не принимал участие в событиях февраля 1917 года, не знал, не успел отреагировать и собраться – не имеет под собой никакой почвы. Наоборот мы должны признать, что в критической ситуации все высшие клирики Русской православной церкви – совершили массовый акт измены и клятвопреступления, предав действующего монарха и главу церкви и вступив в сношения с заговорщиками еще до того, как отрекся монарх. В своей измене они были одними из первых, опередив генералов – причем они были в центре событий и достоверно знали о том, что происходит. Как знали они и то, что предают не просто императора, а глубоко верующего, богобоязенного человека, брата своего во Христе. В дальнейшем – они всеми своими действиями подтвердили свою измену и облегчили измену монарху и клятвопреступление для других слоев общества, в том числе для армии. Подобное поведение церкви – аналогов в истории не имеет. Все это – происходило ввиду застарелого конфликта власти и церкви, личного морального разложения иерархов за счет активного их общения с духовно и телесно глубоко развращенными и безбожными слоями общества и корыстными интересами высших клириков, заинтересованных в бесконтрольном распоряжении огромными церковными средствами.

Эта измена стала прологом к страшному пути русского православия 20 века. За нее Господь покарал очень и очень тяжело…

4.5. Иные церковные конфессии в России и борьба с ними РПЦ

Помимо Русской православной церкви – в России были и действовали и другие конфессии. О них лучше всего – коротко и по делу – сказано в книге И. С. Проханова.

И. С. Проханов. В котле России

Когда началась моя жизнь в конце 60-х годов, религиозная обстановка была той же, что и столетия назад. Церковь номинально управлялась Священным Синодом, состоящим из Епископов и Архиепископов, назначаемых Царем. Епископы и Архиепископы провинций назначались номинально Синодом, а фактически Царем, через его представителя – обер-прокурора Священного Синода.

Священники назначались Епископами, без учета и желания прихожан. Поместные Церкви не имели права на избрание служителя. Это объясняет тот факт, что уровень морали русских православных клириков не всегда был на высоком уровне. До последнего времени было обычным злоупотребление алкоголем, и такой служитель не мог быть освобожден со своего поста по протесту прихожан.

Самым важным лицом В Священном Синоде был обер-прокурор, гражданское лицо, официально назначаемое Царем, и он мог аннулировать любое решение Священного Синода. Такое положение дел вело к полному подчинению Церкви Государству, и поэтому ни одно мероприятие Синода, неугодное правительству, не могло быть осуществлено.

С другой стороны, всякое распоряжение правительства, каким бы оно не было ущербным для Церкви, не могло быть отменено. Священный Синод выглядел церковным внешне, на самом деле это был «департамент правительства по рассмотрению церковных дел». Конечно, такое положение оказывало вредное влияние на всю церковную жизнь.

Епископы и священники чувствовали и действовали не как пастыри душ, но как государственные служащие, они даже служили секретными агентами правительства. В их положении они должны были сообщать о всех действиях и намерениях, недобрых по отношению к правительству, о которых они узнавали на исповеди граждан в своих церквях.

Внешне Церковь была процветаю щей. Огромные богатые Храмы с золотыми куполами. Богослужения проходили среди благолепия сияния золота, серебра, драгоценных камней и орнаментов, дорогих одежд священнослужителей. Внешне все выглядело восхитительно, но каково было внутреннее состояние сердец? Служение в основном включало ритуальную литургию и практически не было места для наставления и проповеди. Люди не знали Слова Божия.

Даже поныне большинство членов Православной Церкви не знает, что такое Библия или Новый Завет. Это вполне естественно, ибо и ныне Библию и Новый Завет читают только во время служения, но не по-русски, а на древне-славянском языке, который народ мало понимает. И это чтение никогда не истолковывается. Религиозное неведение народа доходит до невероятного. Если вы спросите кого-нибудь: «Кто важнее, Святой Николай или Христос?», то вы в большинстве случаев получите ответ: «Конечно Святой Николай».

Один из православных клириков официально признал тот факт, что народ не знает Христа и имеет малые познания Святых, но объяснил, что они молятся и поклоняются ревностно иконам, то есть образам Святых, тем самым подтвердил, что их поклонение есть идолопоклонство. При таких условиях, следует ли удивляться, что моральное и духовное состояние народа деградировало и что коррупция, пьянство процветали в народе?

Водка как море, растекалась по равнинам России, отравляя миллионы людей и разрушая семьи, экономику, промышленность и социальную жизнь.

В тоже время, сохраняя полное безразличие к социальным условиям жизни народа Православная Церковь была нетерпима ко всем проявлениям свободной религиозной мысли, Она пресекала их в самом начале. Поэтому Православные клирики не только сами не проливали свет для народа, но запрещали делать это другим. Самые малые усилия в направлении религиозного прогресса заглушались Церковью и Государством.

Русский народ не мог быть удовлетворен таким положением дел. Бессмертная душа человека алкала и жаждала истины и пыталась обрести ее. Но, не имея пастыря, они шли неверным путем. То, что они считали истиной, не имело ничего общего с ней. Поэтому их состояние становилось все хуже и хуже.

Здесь мы видим очень печальную картину. Большая группа нонконформистов (несогласных) – это «старообрядчество». Оно выделилось из Православной Церкви, как было уже сказано в 17-м веке из-за отношения к исправлению ошибок в священных книгах, при Патриархе Никоне.

Мораль старообрядцев была выше, чем православных людей, но их религиозный фанатизм и невежество превышали названные добродетели и уводили их далеко от света познания и Европейской культуры, вводимой в России Петром Великим, а также от других просветительских движений. Многие из них уходили в дремучие леса и болота Северо-Европейской России и Сибири, что привело их к отставанию от других русских людей в отношении образования и уровня жизни.

Другая группа, которую стоит рассмотреть – это «хлысты». Они были тайной сектой, но природе своей – «гностики». Внешне эти люди проявляли себя как самые ревностные православные. Они исполняли все церковные обряды с великой самоотверженностью, много постились и странствовали по монастырям. Но в своей среде они придерживались учения гностиков, т.е. считали что исторического Христа никогда не было, что Христос есть дух и что он постоянно переходит от одного человека к другому. В старые времена Он был в Иисусе; после Он воплощался во многих других людях, ныне Он может быть в Иване, Иакове или других людях.

Они признавали Христа в различных людях, особенно среди крестьян с именами Николай, Матфей. Их они прославляли как Сынов Божиих, равных Ему, и поклонялись им как Богам. В России имелись сотни или тысячи таких «Христов», и их друзья и ученики назывались апостолами и пророками.

Среди женщин были Марии, Матери Божий. Под покровом ночи они проводили тайные встречи, на которых поклонялись своим «Христам», апостолам, пророкам и пророчицам.

Звучали песнопения, мелодии в основном были в ритме танцев. Характерным для этих общений были «пророчества» и говорение на иных языках. Затем практиковалось «радение» – религиозные танцы до изнеможения. Танцуя, они пели: «Я хлыщу себя, я хлыщу себя Я вижу Бога»

И вот от слова «хлыщу» – бью кнутом и происходит название «хлысты».

Члены этой секты были вегетарианцами. Они придерживались учения о чистоте и духовном общении между мужчиной и женщиной и считали, что рождение детей – это грех. Но как и можно было ожидать, такие неестественные отношения между двумя полами во время их экстазных общений приводили к массовому прелюбодеянию.

Имелась секта под названием «иудействующие», последователей иудеев, состоящая из русских, которые не удовлетворялись служением христианской вере в Православных церквах, и приняли иудейскую религию, проводили обрезание, соблюдали субботу вместо воскресенья и праздновали иудейскую Пасху.

Четвертая секта была наиболее странной и в определенной степени страшной. Эта секта называлась «скопцы», т.е. евнухи. За основание веры они брали Евангелие от Матфея, 19,12.

«Ибо есть „скопцы“, которые из чрева метернего родились так, и есть скопцы, которые оскоплены от людей; и есть скопцы, которые сделали сами себя скопцами для Царства Небесного.»

Они сделали себя евнухами для Царствия Божьего. Они верили, что только евнухи могут быть спасены, и поэтому они не сомневаясь проводили над собой необходимую операцию оскопления. В других отношениях их учение было подобно учению «хлыстов».

Первым русским евнухом был Селиванов, которому последователи поклонялись как Богу. Они называли себя «белыми голубями», и тоже имели тайные встречи, на которых они «радели», Они имели странные, фантастические легенды. Одна из них касалась императора Петра III, которого, согласно их традиции, они считали евнухом. В результате самоистязания их внешность приобретала некоторые особенности. Что касается мужчин, то у них не росли бороды и по виду они напоминали женщин.

Эти группы русских инакомыслящих представляли собой более страшное явление, чем Православная Церковь. Выходя из состояния православия, эти люди погружались в пропасть ошибок, которая приводила их еще в более худшее состояние.

Трагическое состояние русского народа

Подобные секты могли возникнуть только благодаря утрате государственной Православной Церковью ее духовного значения, а также из-за отсутствия просвещения, которое должно было сопровождаться образованием и религиозным обучением. Их существование иллюстрирует трагическое религиозное состояние русского народа.

И все же еще одна русская секта должна быть упомянута. Это секта «духоборов» или буквально" духовных борцов».

«Духоборство» возникло в Воронежской губернии, как следствие учения крестьянина Побирохина, в конце 18 века. Их учение хорошо известно, отчасти благодаря влиянию Толстого, отчасти, их эмиграции из России в Канаду.

«Духоборы» в определенной степени похожи на «квакеров». Они отвергают написанное Слово Божие и провозглашают руководство над собой неписанного Слова Бога; они подчеркивают значение пророчества на своих собраниях. Отвергают любую ответственность в воинской повинности и являются постоянными вегетарианцами.

К сожалению, они также пошли по пути экстремизма во многих направлениях. Многие из них отказываются использовать таких домашних животных как лошади или ослы для обслуживания хозяйства. И поэтому они сами впрягаются в плуг, мужчины и женщины вместе.

Некоторые члены сект отказываются носить одежды, вытканные из шерсти, а другие предпочитают ходить обнаженными, сбрасывая всякую одежду. Практически все родители в этих сектах упорно отказываются посылать своих детей в школу.

Имеется еще одна группа инакомыслящих, которые также имеют определенные странности. Мы имеем в виду секту «молокан». Они называются этим именем из-за того, что в течение Поста, установленного Православной Церковью, они пьют молоко и едят молочную пищу, которая в это время строго запрещена. Эта секта возникла в той же области, что и духоборы, и основателем ее был крестьянин Уклеин, родственник основателя «духоборов» Побирохина.

Главные черты их учения следующие:

– Библия является руководством в вопросе спасения души; никаких ритуалов, никаких икон, никаких поклонений мертвым телам святых;

– Никаких постов, никаких Храмов. Поклонение Богу должно быть основано в духе и истине.

– Практика добрых дел и требование добродетели – есть главный долг христиан и единственный путь спасения.

Ветхий Завет имеет влияние на «молокан». Все у них воздерживаются от употребления мяса свиньи, и многие из них соблюдают субботу, как день покоя вместо воскресного дня.

Они не практикуют Крещения, не соблюдают Трапезу Господнюю или Хлебопреломление, истолковывая все это в духовном смысле. Библейское учение относительно пути спасения не до конца понимается «молоканами». Они не придерживаются определенного порядка в своих Богослужениях и используют характерные русские мелодии в своих песнопениях.

Все выше указанные секты существуют до настоящего времени. И находятся в том же состоянии, как были в 60-х годах прошлого века. Это правда, что некоторые из этих сект имели влияние на православный народ, но, пренебрегая образованием и интеллектуальным просвещением, они не получили развития и постепенно приходят к умиранию.

Таково было религиозное положение русского народа в 60-х годах прошлого века.

Читая книгу Проханова полностью (а Проханов стоял у истоков русского протестантизма – баптизма) начинаешь кое-что понимать намного лучше.

Проникновение в Россию протестантского вероучения (а протестантизма как единого целого не существует, есть несколько течений) началось вместе с мигрантами из Германии, которые вместе с собой приносили и свою веру. На свои молитвы они выделяли час времени (штунд по-немецки) и потому их движение получило название «штундисты». По сути, они были еще одним ответвлением протестантизма.

Немного о том, кто такие протестанты и против чего они протестуют.

Протестанты – протестовали, если так разобраться, против Рима, требующего направлять ему большую часть от собранной десятины. Суть протестантского движения – в отказе от священства и священнической иерархии. Протестанты – это община, которая читает и изучает Библию самостоятельно, иногда приглашая священника или проповедника, а иногда выбирая его из своих рядов – то есть молитву или проповедь говорит один из уважаемых членов общины. Протестанты не имеют ни икон, ни монастырей, ни молитв. Они либо молятся своими словами, либо поют религиозные гимны, которые может придумать любой член общины – и если он понравится, его будут петь. Понятно, что церковь, что Римская католическая, что Русская православная выступают категорически против протестантов. В Европе это вылилось в целую эпоху религиозных войн, когда население целых городов и областей вырезалось до последнего человека – особенно ожесточенными войны были на территории современных Чехии и Германии. Варфоломеевская ночь, когда в один день погибло до четверти населения Парижа – это как раз католики перебили протестантов (гугенотов). Россию на тот момент религиозные войны не затронули, протестантизм пришел в страну лишь в конце 19 века, когда подобное было уже невозможно.

Тем не менее, в уголовном законодательстве того времени существовала уголовная ответственность за переход в иную веру из православия, а так же за критику РПЦ (богохульство было уголовно наказуемо, под эту статью подводилась и критика Синода). Причем ответственность серьезная: согласно уголовному уложению от 1885 года

– за публичное богохульство: в церкви – каторжные работы от 12 до 15 лет;

– вне церкви – каторжные работы от 6 до 8 лет;

– за непубличное – ссылка в Сибирь;

– за кощунство – то есть издевательское высказывание о церкви – заключение на срок от 4 до 6 месяцев.

При этом, если будет установлено, что преступление совершено по неразумию или в пьяном виде, наказание смягчалось до 3 месяцев пребывания в арестном доме.

Само по себе – уголовно наказуемое богохульство не новость, подобная статья например до сих пор существует в УК Греции и предусматривает наказание до 2 лет лишения свободы. Проблема была в том, что в России главой РПЦ был сам император. И нападки на церковь – стали одним из выражений недовольства и политического недоверия императору. Второе – главой Синода в то время был К. П. Победоносцев. И он, будучи главой и консервативного крыла в окружении Императора – довольно активно применял нормы второй главы Уголовного уложения (религиозные преступления), против своих политических противников, чем выводил церковь под огонь уже политической критики.

Снова И. Проханов:

Обер-прокурор Священного Синода Константин Победоносцев организовал «определенный миссионерский институт, где все миссионеры имели своей главной целью выявить активных руководителей протестантско-христианского движения в России из всех сект и докладывать об этом властям, чтобы они могли арестовать их. Одним из методов этих миссионеров и священников была, так называемая, организация религиозных дискуссий или дебатов. В большинстве случаев Евангельский проповедник, который принимал участие в этих дебатах, вскоре арестовывались и высылались. Сказано, и это истинный факт, что 99 узников и высланных среди Евангельских христиан и других свободных религиозных организаций России пострадали вследствие обманных диспутов этих миссионеров и священников.

Рост числа преступлений по 2 главе – начал наблюдаться с 1883 года (то есть сразу после убийства Александра II) и достиг пика в 1894 году (год воцарения Николая II) за это время число таких преступлений возросло на 153% при общем росте преступности на 14%. То есть, Победоносцев активно использовал свои возможности уголовного преследования оппонентов при благожелательно настроенном к этому царе. Так – церковь стала политической мишенью.

При Николае II – манифестами в 1903, 1904 и 1905 годах была установлена свобода совести, то есть разрешение переходить из одной конфессии в другую и разрешение другим конфессиям на религиозную деятельность.

Снова И. Проханов:

В 1910—1911 годах разногласия между Думой и царем начали возрастать. В результате этого появились различные ограничения, которые правительство начало вводить во всех областях жизни. Конечно, эти ограничения затронули и религиозную жизнь. 4 октября 1910 года специальный циркуляр подписанный министром внутренних дел, призывал к запрещению всех религиозных Богослужений. Вскоре после этого запрета правительство изъяло разрешение на проведение наших конференций, последняя из которых проходила в 1912 году.

Правительство ввело цензуру на все религиозные издания вне Русской православной церкви и использовало священников как цензоров. Одна из статей, опубликованная в моем еженедельнике «Утренняя звезда» в 1912 году послужила причиной вызова в суд, который приговорил меня к штрафу.

…

В августе 1914 года великая война началась и жизнь в России немедленно изменилась. Первыми из мер правительства были вопросы широких ограничений для всех обществ и собраний, как гражданских так и религиозных. Наши недруги использовали эти военные условия, чтобы начать новые преследования.

Церковные руководители стали писать в газетах, что евангельские христиане, имеющие веру, которая отличается от православной, ненадежные люди и представляют политическую опасность. Конечно это была ложь. Тем не менее их гонения на нас таким образом были оправданы в глазах многих православных людей, которые не знали подлинной истины.

Результатом этого стало следующие. Мы вынуждены были закрыть нашу Библейскую школу, наши периодические издания. Журналы «Христианин», «Утренняя звезда» были закрыты правительством. Все евангельские собрания в Санкт-Петербурге также были запрещены.

То же самое происходило по всей России. Во многих местах не только евангельские церкви были закрыты, но их проповедники и служители арестовывались и ссылались в Сибирь.

Многие из ссыльных были направлены в Нарым, район в центральной части Сибири, отличающийся холодом и суровым климатом. В то же время старый режим посылал туда в ссылку и политических узников, многие из которых там погибли.

Давайте попробуем понять суть конфликта между РПЦ и обновленцами, РПЦ и обществом, а из этого понять – почему РПЦ в отличие от многих христианских церквей Европы не смогла создать своего политического представительства и оказалась полностью беспомощной в 1917 году. Для сравнения – попробовал бы кто-нибудь конфисковать церковное имущество в Греции или Сербии, несмотря на то что там крестьяне были еще более бедны, чем у нас.

Снова И. Проханов:

С самого начала моего труда я чувствовал, что одна из причин, которая наносит ущерб религиозной жизни в России, русскому народу – это незнание народом основ христианства, которые даны в Библии и особенно в Новом Завете.

Священный Синод Русской православной церкви имел исключительное право печатать Писание в России, и они печатали его крайне неохотно, по мере крайней необходимости. Два Библейских общества трудились для распространения Священного Писания в России – это Британское иностранное Библейское общество, а также русское Библейское общество. Оба они поддерживались добровольными пожертвованиями. В 1907 году Британское и Русское Библейские общества получили специальное разрешение от Священного Синода для печатания достаточно большого количества Библий без апокрифов. Но этого было мало, к тому же вскоре печатание прекратилось, что стало причиной великого голода русского народа по Слову Божьему.

Размышляя об этом, я писал специальные заявления в Священный Синод, доказывая необходимость широкого распространения Библии и испрашивая разрешения на издание Библий карманного размера без апокрифов. Я просил членов нашего Совета также писать такие заявления вместе со мной. В ответ на наше обращение я получил от руководства церкви бумагу, в которой было помещено открытое письмо-ответ, подписанное архиепископом Антонием Храповицким, членом Священного синода. В этом письме, адресованном ко мне, архиепископ осуждал меня, и писал, что евангельские христиане являются еретиками, что они находятся под влиянием протестантизма и отвергают святые традиции. Но его ответ не содержал никакого намека на мою просьбу об издании Библии.

Получив такой ответ, я почувствовал великое вдохновение и немедленно написал очень вдохновенное письмо, в котором я показал, почему мы, евангельские христиане, не принимаем святые традиции, но принимаем Священное Писание в его каноническом составе, как единственное руководство в вопросах веры и жизни. В то же самое время я объяснил, что великой ошибкой Православной церкви и Римской католической церкви является то, что они много внимания уделяют так называемым святым традициям и пренебрегают Священным Писанием. В результате чего они просмотрели главную истину учения Иисуса Христа. Я показал, что все недостатки и все зло, которое так широко распространено в Православной церкви, исходят из этой ошибки.

Суть и смысл веры – в деянии, ты идешь к спасению. Как – это уже другой вопрос, разные церкви вели себя по-разному.

Шла ли к спасению РПЦ и вела ли она за собой?

Неприятно это признавать, но – нет.

РПЦ, как и англиканская церковь – возглавлялась монархом, но в отличие от англиканской церкви, РПЦ не была формой организации русского общества. Возможно, когда-то и была – но со временем она исполняла свои функции все хуже и хуже. РПЦ была инструментом политического влияния, и что самое плохое – объектом этого влияния был монарх. То есть, диалог велся не с народом, а скорее с монархом. Диалог велся о вещах скорее земных, чем духовных – о том что неплохо было бы самоуправление, и чтобы деньгами самим распоряжаться, но при этом чтобы государство материально по-прежнему помогало. И что показательно – РПЦ не отказалась от идей преследования инакомыслящих в соответствии с уголовным кодексом, не дала никакой идеи, способной конкурировать с левой, политически не организовалась. Когда речь шла об отлучении Толстого от церкви – все проголосовали и совесть о себе не напомнила А потом, в критический момент – она так же не напомнила о себе, когда поспешно переобувались и служили обедни под красными флагами.

Протестанты, обновленцы, баптисты – они то как раз ставили себе цель организации общества во всех смыслах, доминирование в общественном сознании. Но власть, увы, не поняла, что РПЦ – это гроб повапленный, и сохраняя ее привилегии, она только приближает революцию.