Читать книгу Предтеча. Роман - Александр Анатольевич Бабчинецкий - Страница 4

Купальская ночь исполнена чудесного и таинственного значения: в эти часы источники и реки мгновенно превращаются в чистое серебро и золото. Папоротник расцветает огненным цветом, подземные сокровища выходят наружу и загораются пламенем. Это время полно чародейных явлений. Рыбаки утверждают, будто поверхность реки тогда бывает подёрнута серебристым блеском. Деревья переходят с места на место и шумом ветвей переговариваются между собой. Говорят, что имеющие при себе папоротник, понимают язык каждого творения Господня, видят, как расходятся дубы, составляют свою беседу, рассказывают про свои богатырские подвиги.

Вокша увидел изваянного по образу человека истукана Перуна, который держал в руке камень, сделанный наподобие молнии. Край глаза мельком схватил отблеск постоянно пылавшего огня.

Высокие языки купальского костра шаловливо касались ступней девиц в праздничных нарядах, опоясанных чернобыльником и душистыми травами, с цветочными венками на головах, и холостых парней, которые схватывались попарно за руки и прыгали через разведённое пламя. Судя по удачному или неудачному прыжку, им предсказывали счастье или беды, раннее или позднее супружество.

Вокша сразу заметил в толпе свою родню. Матушка стояла близко к костру, бросала в него травы и причитала: «Да сгорят с этим зельем все мои беды!»

Она дотронулась до огня веткой орешника, та сначала вспыхнула, после обуглено погасла. Малинка получила в руки ветку с наказом немедленно воткнуть её у коровника. Возле священного костра продолжал толпиться народ: молодёжь украшала себя венками, пела, танцевала. Старые и молодые прыгали через пламя, переносили на руках детишек. Мальчики тоже не преминули показать свою удаль.

Вокша видел, каким взволнованным взглядом провожала его прыжок мать, наблюдал довольную улыбку отца и завистливые глазёнки братишек. Он запыхался от многочисленных прыжков и высматривал ушедших друзей, стал искать их. И не только не нашёл, но не знал теперь, где родители, сестра и братья. Отчаиваться не стал, не реветь же, словно девка! Внезапно увидел двух парней с ветками папоротника, на одном был дивный цветок. Чей-то голос в полумраке едва слышно сообщал:

– …он в эту ночь и расцветает. Иди в лес, где папоротник растёт во множестве, очерти ножом круг около себя и смотри недреманным глазом.

– А если сморит сном? – недоверчиво поразился парень.

– Уснёшь – гибель тебе, – продолжал Брусила – бортник. – Но ровно в полночь, перед тем, как петухи пропоют, появится огненное цветение. Надо сорвать его цветок и тотчас спасаться. Бесовская нечисть погонится за тобою, и если ты оглянешься, конец всему!

– Страхи какие, – поёжился другой парень.

– С таким цветком можно искать зарытые сокровища. Однако и тут заклятья охраняют клад. Пойдёшь с лопатой, она метлой покажется. Сова на дереве закричит младенцем, а то и чудище привидится с хвостом да рогами.

– Неужто правда то? – теперь уже спросили несколькими голосами.

– Истину глаголю, сам испытал. Порой владелец этих богатств появится летающим нетопырем, чтобы кровь твою пить. Обует тебя страх, позабудешь обо всём и прибежишь домой, как безумный, и будешь у бабы искать убежища в постели. Рассказывают, что иногда на месте клада вдруг появится сверкающий золотом петух или свинья с серебряной щетиной, и если убить их, рассыпаются златниками и сребрениками.

Уже почти отчаявшись, Вокша нашёл наконец своих приятелей. Некрас первым увидел растерянное лицо друга.

– Вот она, пропажа, Пешок! – громко сообщил он. – Айда к реке, скоро божий прозор4, да и Купале конец.

Ребята спустились к воде. Лошади всё так же мирно паслись на лугу. Буланка вдруг поднял голову, настороженно повёл ушами, заржал.

– Мерин чужаков почуял, – испуганно прошептал Некрас, – так завсегда быват, знамо, не впервой.

– Откуда они здесь? Ежели степняки, криков было бы много, а так некому.

Вокша задумчиво смотрел на реку. Внезапно из белесой мглы тумана появилось нечто бесформенное и отвратительное. Мокрое и осклизлое бревно. Нет! Лицо с остекленелыми глазами, незримо отражавшими угасающие звёзды.

– Мертвяк, – тихо сообщил Вокша.

– Утопленник.

– А может, водяник? Братец раз так завидел в реке тело, Взял его в лодку, а оно вдруг ожило, захохотало, вскочило и бросилось в омут.

Подростки ещё некоторое время разговаривали, но постепенно усталость давала себя знать. После всего кони были взнузданы и готовы к обратному пути. А наверху уже никого не было видно, но пока тлели уголья затухавшего костра. Гулкое эхо от конского топота разносилось по лесу и отражалось от стройной стены сосен да елей.

И почти сразу после отъезда ребят на другом берегу, густо заросшем осинником да ивняком, появились патлатые головы. Раскосые злобные глазки зорко взирали на плавно двигавшуюся гладь воды. Раздался гортанный вскрик. И тотчас же рядом и чуть далее, за мыском, появились такие же полу-люди, полу-звери на приземистых гривастых лошадках. Степняки! Их ушастые малахаи скрывали, словно смазанные салом, потные и скуластые лица. Кочевники жадно вглядывались в противоположный берег. Там ими ожидалась богатая добыча.

Какой-то поселянин, запоздавший после обильного празднества, спустился к реке и, подойдя к воде, нагнулся, зачерпнул в ладони живительной влаги. После несколько раз брызнул себе на лицо и грудь.

– Славята! – громко крикнул человек. – Здесь я! Зачем туда переплыл? Возвращайся, домой пора. Не прячься, вижу тебя.

Но что-то необычное смутило его. Понял, что обознался: к реке неторопливо спускался человек на лошади. За спиной виднелся ощетинившийся стрелами колчан, в руках – тугой скифский лук со вставленной в него стрелой. Вот уже натянута тетива, она легонько звенькнула и простилась с оперённым жалом. Человек увидел нечто, хотел крикнуть кому-то предупреждение, но его горло оказалось насквозь проткнуто вражьей стрелой. Он упал почти без стона и разбросал разлаписто руки. Из горла и рта хлынула кровь, окрашивая по течению воду красноватым ручьём.

Поднявшееся солнце озарило радужным многоцветьем лета праздник Купалы.