Читать книгу Русский плен. Невыдуманные истории - Александр Чех - Страница 11

В тот раз Виктор Васильевич открыл при мне сарай, который всегда стоял на замке и потому не привлекал к себе внимания. Ну, сарай и сарай за собачьей конурой ― мало ли сараев у него на подворье? Но по мере того, как он оттаскивал широкую дверь, бороздившую грунт наподобие циркуля, и находящееся внутри открывалось взгляду, моё удивление нарастало: один за другим на свет явились три мотоцикла! Последним ― вишнёвая «Ява», мечта юности каждого второго из моих ровесников, едва ли не единственная иномарка, распространённая в Стране Советов. Два других тоже были без колясок, что в деревне редкость, и, как было ясно даже малосведущему взгляду, относились к разным временам. Небольшая экспозиция мотостроения в сарае!

– Правый, «Иж» 49-й ― очень хороший мотоцикл! ― заговорил Виктор Васильевич.― По любой дороге идёт! Я на нём однажды от милицейского прямо по пахоте ушёл!

Что мотоцикл этот очень хорош, неудивительно. Как я прочитал позже, «Иж-49» производился на трофейном немецком оборудовании и представлял собой усовершенствованный немецкий DKW ― «Dampf Kraft Wagen», «паровоз» (хотя популярнее была псевдорасшифровка «Das Kleine Wunder» ― «маленькое чудо»); оригинал дорабатывало советское КБ под руководством создателя ― немецкого гонщика и конструктора Германа Вебера.

Я знал, что Виктор Васильевич по молодости был заядлым охотником и рыбаком, так что теоретически мог нарушать какие-то из наших порядков ― хотя какие там порядки в здешних болотах?! Семьдесят лет советской власти промелькнули для них незаметно и бесследно, так же как у меня в голове промелькнула одна из его охотничьих историй…

Но чтобы удирать от милиции?!

Видя моё изумление, Виктор Васильевич продолжил:

– В колхозе выработку начисляли в трудоднях; деньги платили только трактористам и комбайнёрам. Выдавали в Михайловке, и бухгалтер там сидел, и кассир…

Я вспомнил кассу в центральной усадьбе, где и сам пару раз когда-то получал командировочные. Виктор Васильевич продолжил:

– Мотоцикл мне пригнали прямо перед тем; я на него сел и сразу поехал ― как влитой! Ну, и за деньгами тоже на нём, ещё без номеров, без прав, без никаких! А в Михайловке наши получили деньги и говорят: «Виктор, у тебя мотоцикл, езжай в Кремлёвку за водкой!» У нас магазина тогда не было, в Михайловке водку свои разбирали, а в Кремлёвке она всегда стояла…

– Да уж, ― сказал я, вспомнив типичный прилавок сельпо, половину которого занимали однообразные бутылки с водкой, четверть ― серый хлеб, а на остальном пространстве ютились серая лапша, серая соль, дешёвая карамель и тому подобные товары.

– Наши скинулись, вышло на ящик без малого; дали мне в напарники Сашку Глебова, мы и поехали. Взяли водку, выходим, а тут как раз тамошний участковый: «Твой мотоцикл без номеров? Пошли за мной, ― говорит, ― под арест поставлю твоё транспортное средство!» Я веду мотоцикл перед собой и шепчу: «Сашка, как он будет гараж отпирать, прыгай на заднее седло! Ящик держи крепче и сам держись!» И едва он, открывая дверь, отошёл сам, как я одним толчком «Ижа» завёл и рванул! С поворота гляжу: участковый свой «Урал» выводит. Ладно, думаю, догоняй! А как ему по наезженному не догнать: милицейские-то выпускались с пятью скоростями! Слышу ― рядом! А тут у кремлёвских слева от дороги пошёл пар, я туда и свернул! И вот веришь ― нет: по паханому как поплыли, хоть не шибко быстро. Нас двое, «Иж» на второй [передаче] буксует, но тащит. А «Урал» ― тот нет, не пойдёт! Будет только пыль подымать! Отъехали. Я обернулся: участковый глядит нам вслед с накатанной… А мы по тракторной колее с того краю пахоты и ушли…

Я подумал, что оставлять мотоцикл без прав и без документов под арестом в чужом селе ― большой риск, каким бы ни был тамошний участковый. А каково бы было Сашке пятнадцать километров переть на горбу ящик водки!