Читать книгу Русский плен. Невыдуманные истории - Александр Чех - Страница 5

Анатолий Иванович Мальцев был великим математиком, одним из крупнейших чистых математиков прошлого века. То, что по специфике своих научных интересов он не был связан с триумфами прикладной науки – с ядерными и аэрокосмическими исследованиями или чем-либо подобным – никак не умаляет значения его работ для развития математики и информатики. А его монументальное телосложение даже чисто внешне соответствовало роли основателя Сибирской алгебраической школы.

Прежде чем переехать в Новосибирский Академгородок, Анатолий Иванович, тогда ещё член-корреспондент АН СССР, работал в Иванове. К тому времени относится небольшая история, которую я услышал от профессора Валерия Матвеевича Копытова, а он – от её непосредственного участника, Асана Дабсовича Тайманова, академика Казахской Академии наук, а в ту пору – сотрудника мальцевского логического семинара.

Будучи страстным охотником и рыбаком, Анатолий Иванович не упускал случая и просто побродить по окрестностям Иванова. Однажды они отправились на прогулку вместе с Таймановым, увлеклись обсуждением логических проблем и, в конце концов, засиделись у костерка на берегу одного из несчётных озёр. Времени прошло немало, вечер был не за горами, и Асан Дабсович заметил:

– Анатолий Иванович, наверное, пора возвращаться? Я уже и пить хочу…

Мальцев, не отвлекаясь от темы, кивнул на озеро:

– Так вот же!

Но Тайманов, подойдя к кромке берега, усмотрел за ней ряску, водоросли, водомерок, чьих-то личинок, чего полно в любом водоёме и что мало вяжется с представлением о питье… И отвечал в смущении:

– Да тут столько всякого плавает….

– Да-а? – Мальцев разулся, закатал штаны и, войдя в воду, зачерпнул её большущим ковшом своих ладоней. Поднеся всё, что в них угодило, к лицу, он произнёс:

– Асан Дабсович, это же всё – живое!

И с удовольствием выпил.

Самому мне уже не довелось увидеть Анатолия Ивановича. А вот Асана Дабсовича я встречал много раз и с радостью вспоминаю этого оригинальнейшего человека.

Верите ли, однажды я одолжил ему – академику! – деньги. Повод прост. Мы встретились в книжном магазине торгового центра; он увидел в продаже свежевышедший сборник Анри Пуанкаре «О науке» и подосадовал об оставленном дома кошельке. А статьи Пуанкаре вызывали острый читательский зуд. И, заметив знакомое лицо, он сказал:

– Молодой человек, мы же с вами частенько видимся. Дайте мне десять рублей; я вам верну при первой возможности.

У аспиранта всё своё было с собой. Я вынул десятку, которая мне и была возвращена недели через две. Но в каком виде!

На этот раз мы встретились возле гардероба Института математики. Асан Дабсович разулыбался и, когда мы поздоровались, вынул из кармана и протянул мне что-то вроде сапожной иглы или тоненького прутика. Я с изумлением взял это и услышал:

– Я, как вернулся домой, сразу приготовил вам десятку, чтобы случайно её не потратить…

Игла оказалась скатанной в тонюсенькую трубочку десятирублёвой купюрой!

Таковы настоящие математики – вопреки легендам и анекдотам, очень живые.

А в качестве постскриптума – ещё одна ремарка от Валерия Матвеевича. Уже в последние годы академик Мальцев, давно забросивший рояль, на спор выучил «Турецкий марш» Моцарта…