Читать книгу Русский плен. Невыдуманные истории - Александр Чех - Страница 14

Проводы отца – не просто событие в жизни сына. Хуже ли, лучше ли освоившись в середине человечества, в гуще людского бытия, вдруг осознаёшь себя на краю. Внешний распорядок мог почти не измениться, но внутреннее ощущение становится в корне другим.

Я получил тогда несколько важных уроков. Вероятно, главный – начисто лишённое пафоса и вызова мужество, с которым отец смотрел на приближающийся конец. По сравнению с этим несколько других как-то теряются, не то что переходя в число второстепенных, но оказываясь среди впечатлений, которые можно оставить при себе.

Один из уроков я всё же вспоминаю, время от времени встречая на улице совершенно немощного старика, который передвигается с большим трудом и в самом выражении лица не несёт теперь ничего, кроме муки. Он по-прежнему живёт неподалёку – там, куда мы вдвоём пару раз заходили к нему в гости. В период, когда спортивное прошлое отца безусловно отделилось от текущего времени, хозяин работал тренером, достигал хороших результатов и охотно о них рассказывал.

В последний год, незадолго до того, как отца признали неоперабельным, мы просили его обеспечить явку нескольких человек на донорский пункт. Таков был тогдашний порядок: готовившийся к тяжёлой операции должен был заранее позаботиться о возможном переливании крови. Отец и мне предлагал позвать студентов сдать кровь на его, так сказать, счёт – но я проявил удручающую нерешительность, отговорившись тем, что попытаюсь сделать это ближе к операции. А мысль обратиться к товарищам по спорту показалась ему удачной; он и назвал двоих, которые чаще прочих выходили на связь и при каждой встрече со мной передавали ему привет. Одним из них был наш сосед.

Но реакции не последовало. Точнее, тренер ответил мне: «Ну что ж я, ребят-сборников пошлю кровь сдавать? Подумаю, кого можно попросить…» И задумался надолго. Как и второй.

До операции дело не дошло. Когда оставалось всего несколько дней, отец сказал маме, мол, спортсменов домой не зови, – дай им денег на ящик водки, пусть помянут…

Можно только догадываться, почему люди, с которыми его всю жизнь связывала сердечная дружба и спортивное братство, в последний момент стали ему безразличны. Но мне кажется, что эпизод со сдачей крови сыграл в этом какую-то роль.

Ящик водки вам цена, дорогие товарищи. А в доме моём вам делать нечего.