Читать книгу Дневник провинциального сыщика. Почти документальная повесть - Александр Кичигин - Страница 14

Как и ожидали разыскники, на базе их встретили радостно, хотя без возмущений тоже не обошлось. В основном они исходили от Лопотко и повара по имени Данет Обиджанович. Первый устал развлекать многочисленных гостей преимущественно женского пола, а второй расстраивался, что плов, шурпу и другие восточные блюда придется разогревать, отчего они потеряют во вкусе. Только старик-сторож счастливо улыбался и без конца пожимал всем приезжим руки, из чего стало ясно, что только он из присутствующих продегустировал горячительные напитки и отведал экзотических блюд. Остальные, глотая слюну, не смогли начать торжество без товарищей, хотя Лепестков по телефону без конца приказывал:

– Начинайте без нас!

База отдыха местного НИИ показалась операм раем после городской суеты с дешевыми кафе и намного уютней лесополосы, как правило, захламленной бытовым мусором, в обилии разбросанным отдыхающими. Относительно теплая погода для этого времени года, чистота, свежий воздух, отсутствие посторонних глаз, множество полезных строений, включающих крытую столовую, бильярдную и спальные помещения в отдельно стоящих домиках, изобилие вкусной еды, выпивки, присутствие прекрасных дам, а главное, отсутствие значительных вложений – все это настраивало на полноценный культурный отдых с отрывом от жуткой действительности. На столе стояла настоящая фарфоровая посуда, предоставленная сторожем, стеклянные бокалы, рюмки, ложки, вилки и даже ножи. Не успели опера перекурить с дороги, как Данет Обиджанович пригласил всех к столу, после чего началась раздача горячих закусок. Когда бокалы были наполнены, Лоскутков на правах старшего встал и, немного смущаясь, произнес тост:

– Друзья мои, товарищи офицеры и гости! Позвольте вас от всей души поздравить с Днем работников уголовного розыска! К сожалению, нечасто нам удается в такой теплой и торжественной остановке отдохнуть от трудовой суеты – преступные элементы не дремлют, мешаются нам под ногами…

Говорить он старался пафосно, хотя и с легкой иронией, сбивчиво – лишь бы что-то сказать, как полагается в данной ситуации начальнику, ибо Иваныч как истинный трудяга красноречием не блистал. Добавив еще несколько общих фраз о пользе и важности дел, которые несет на своем горбу уголовный розыск, Лоскутков наконец-то позволил осушить бокалы, после чего с облегчением занял навязанное ему место во главе стола.

Не успели голодные и усталые опера хоть немного закусить, как со своего места подскочил почти никому не знакомый до этого крепкий симпатичный парень с живыми выразительными глазами и задорным лицом.

– Я таки тут впегвые, – комично косил он под еврея, – но уже имею, что сказать… Называйте меня пгосто Лёня. Тружусь на почве борьбы с наркотиками в областном ОБНОНе. Хоть, как и у всех вас, с утра во рту маковой соломки не было, но мне так кажется, что, прежде чем насытить желудок, нам необходимо разрешить кое-какие формальности, касающиеся организации сегодняшнего торжественного вечера. Например, почему все наши прекрасные дамы сгрудились кучей в одной половине стола, хотя напитки и еда распределены уважаемым Данетом Обиджановичем, как-таки нетрудно заметить, вполне равномерно? И почему нам таки не выбрать достойного тамаду, чтобы столь знаменательный праздник не обратился в банальную попойку? Разве я не пгав, дорогие коллеги?

– Конечно, пгав! – послышалось со всех сторон.

– И таки кого же мы выберем тамадой?

– Вас, уважаемый!

– Слушаюсь и повинуюсь, – торжественно приложив руки к груди, согласился Лёня. – А раз так, позвольте для начала внести некоторые изменения в рекогносцировку нашего стола: уважаемые дамы, прошу организованно встать со своих мест, прихватив столовые приборы, и переместиться таким образом, чтобы случайно оказаться между кавалерами, которые вам более-менее симпатичны. Мужики, вы тоже проявляйте инициативу, видите – наши прекрасные феи в растерянности!

Прекрасные феи только притворялись, что были в растерянности, – после недолгой суматохи с перемещениями наметанный глаз любого опера без особого труда определил, кто с кем стремился познакомиться поближе. Особым успехом пользовался, конечно, Лопотко, за ним – тамада Лёня, Велиев. Никто обделен симпатичной соседкой не остался, даже Данет Обиджанович, которого силой усадили за стол, уже общался с маленькой пухленькой девушкой, до этого охотно оказывающей ему помощь в раздаче пищи.

– Другое дело, – сделал заключение Лёня, – а то я в таких условиях работать не могу. Наполним наши бокалы и по традиции поднимем за тех, кого сегодня нет с нами в этот светлый праздник. За тех, кто в борьбе с преступностью или по другим причинам безвременно ушел из жизни, но, находясь в лучшем мире, может смотреть и радоваться за нас, живущих, продолжающих общее благородное дело!

Незнакомый большинству обноновец невольно вызывал симпатию за свою то шутливую театральность, то серьезность, когда это было необходимо. Его выразительные голубые глаза, мимика и жесты выдавали не только способность управлять застольем, но и, возможно, руководить серьезным коллективом. «Наверное, какой-нибудь начальничек», – подумал Климов.

Третий тост, отличающийся шутливой витиеватостью, Лёня предложил выпить за прекрасных дам. Разумеется – офицеры стоя. И только потом дал немного перекусить. Во время предоставленной паузы мужики поближе познакомились с соседками, похвалив восточную кухню, поговорив об удачно сложившейся погоде, хорошем вечере и о том, «как здорово, что все мы здесь сегодня собрались».

– И таки не пора ли перекурить? – предложил Лёня. – По многочисленным просьбам товарищей.

Снова загремели стулья – все как по команде, вышли из-за стола и направились к выходу, доставая сигареты. Возле разогреваемого казана стали кружком, с удовольствием вдыхая аромат костра, и закурили. Разумеется, не все. Лепестков, Велиев, Воронов и некоторые другие опера не имели этой дурной привычки. Соседка Климова, представившаяся за столом Валей, тоже подошла и попросила сигарету.

– Я вообще-то не курю, – виновато пояснила она, – так, только когда выпью.

– Бывает, – согласился Федор, вежливо щелкнув зажигалкой.

– Я слышала, ваш отдел сегодня убийство раскрыл?

– Да так, бытовуха.

– А что там было?

– Ну, двое алкашей третьего завалили, – неохотно пояснил Федор по причине близости стола, не желая раскрывать подробностей.

– У вас такая интересная работа!

– А вы где работаете? – постарался Климов сменить тему.

– Да я так… В библиотеке.

– У вас тоже интересная работа. Наверное, много книг прочитали…

– Да, и в основном детективы. Как мне всегда хотелось стать сыщиком! Расскажите что-нибудь о своей работе, например, как вы раскрыли сегодняшнее убийство.

– Это только в книгах все интересно, – возразил Федор, вспоминая истерзанный труп и никчемный мотив преступления, – на самом деле все гораздо обыденнее. И не так запутано, как в детективах.

– Вы, наверное, тоже детективы любите, – предположила Валя.

– Как ни странно, я их не читаю, – честно признался Федор. – Предпочитаю классику или исторические романы.

– Странно, – удивилась она, хотя и без тени разочарования.

В этот момент к ним подошел тамада Лёня со своей соседкой по столу.

– А мы к вам знакомиться! – весело выпалил Лёня, протягивая руку Федору.

– Федор. Климов Федор.

– А меня вы таки уже знаете – Лёня! Леонид Леонидович. Если нужна фамилия – Трофимов. Будем друзьями.

– А это моя подруга Люся, – пояснила Валя.

– Очень приятно, – искренне ответил Климов. Ему действительно было приятно, что этот веселый усатый богатырь, пожимающий его мелкую ладонь огромной ручищей, абсолютно не теряющийся в чужой компании, явно обладающий здоровым чувством юмора и интеллектом, так просто решил подружиться. Хотя, конечно, это, скорее всего, Люся предложила своему новому знакомому подойти к подруге.

– Здорово вы все организовали, – сказал Лёня, – давно так круто милицейские праздники не отмечал. А День уголовного розыска я и вовсе впервые, у нас ведь свой – День ОБНОНа.

– Да мы тоже, можно сказать, впервые с таким размахом… До этого скромно как-то… Нужно будет на будущее взять на вооружение.

Трофимов рассказал, что работает в ОБНОНе не так давно, а до этого трудился в специальном подразделении, что-то вроде милицейской разведки. Оперативники этой службы были полностью законспирированы, поэтому в лицо их легальные сотрудники почти не знали, хотя работали частенько в тесном взаимодействии. Это знакомство двух таких разных внешне и в большей степени внутренне людей получилось знаковым, ибо с этого момента они в дальнейшем не только тесно взаимодействовали, работали в паре, но и стали близкими друзьями. Ведь в оперативных подразделениях напарниками просто так не становятся – работа требует как тесного и слаженного взаимодействия, понимания друг друга с полуслова, так и максимального доверия. А с Трофимовым Федор в разведку бы пошел. Впрочем, об этом позже.

Вдоволь наевшись и изрядно выпив, присутствующие на вечере постепенно разбрелись по базе, занимая помещения. Многие, правда, не рассчитали своих сил, отчего более трезвые товарищи бережно уложили их спать. Позже Данет Обиджанович упрекал оперов в том, что более стойкие на этот счет дамы в одиночестве сидели у его очага или бесцельно бродили по базе, вынужденные общаться между собой. Самому чудо-повару поэтому пришлось взять на себя роль еще и массовика-затейника, с которой он, как человек восточный, успешно справился.

Утром Климов встал несколько раньше, чтобы успеть приехать вовремя на работу, но сразу же обнаружил, что никто на нее и не торопится. Проснувшийся народ медленно собирался в столовой, где было можно умыться и выпить чаю или кофе.

То, что сторож вновь был навеселе, Климова ничуть не удивило, но опера… Многие из присутствующих уже успели опохмелиться и с аппетитом доедали вчерашний плов. Компания наших друзей так же вчетвером заняла место за столом.

– А где Иваныч? – машинально спросил Климов, зная, что тот бы этого не одобрил.

– Уехали с Велиевым в отдел на разведку, – доложил пьяный и веселый Лопотко. – Позвонят оттуда, как обстановка. Должны же мы хоть раз в году расслабиться!

Климов понимал, что это нарушение традиций – хоть умри от водки, но на работе будь как стекло, однако не мог противиться расслабляющей обстановке.

– Да ладно, выпьем по маленькой! – подлил масла в огонь Лёня.

«Наверное, областные опера приходят на работу, когда им вздумается, – подумал Федор, – а у нас могут быть проблемы… В то же время Иваныч почему-то не стал никого будить, а поехал в райотдел с Велиевым, значит, считает, что ничего страшного в этом нет…»

Противиться коллективу, конечно, Федор не стал. Опера выпили и закусили, почувствовав снова прилив нездоровой энергии. Многие даже перестарались. Впрочем, телефонный звонок Лепесткова на базу быстро отрезвил личный состав уголовного розыска:

– Быстро собирайтесь и в отдел, – ругался Иваныч, – шеф очень злой и собирает всех на планерку. Прослышал, наверное, про наши похождения… Хочет проверить на трезвость. Машины выехали.

– Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! – в сердцах воскликнул Воронов.

– А что, начальник сильно у вас строгий? – спросил расстроенный Лёня. – А то у меня созрел один небольшой планчик в отношении нас с тобой… Не нужно идти в райотдел с перегаром…

– А что делать?

– Да срубим пару «палок», пока суть да дело, а потом скажешь, что преступления раскрывал с утра пораньше, вот и не пришел. Логично?

– Логично, но еще пару «палок» срубить ведь надо как-то?

– Это уже моя забота. Главное – в суточную сводку25 попасть, чтобы никто не подкопался. Пойдем по территории, посетим пару притонов, а может, и одного хватит – уж двух наркоманов с поличным как-нибудь надыбаем! Будет ли твой шеф после этого принюхиваться, пил ты или нет?

– Думаю, что нет, – согласился Климов.