Читать книгу Дневник провинциального сыщика. Почти документальная повесть - Александр Кичигин - Страница 19

А дни проходили своим чередом. Чем характерна служба в уголовном розыске? Тем, что ты практически почти все время проводишь на работе, но при этом никто тебя не заставляет этого делать – главное, чтобы результат был. А результат как раз и бывает, когда ты, не замечая времени, проводишь его за работой. Ругаешь постоянно и себя, и начальство, и саму службу, что нет у тебя минутки на личную жизнь, но в то же время замечаешь – а как без этого жить? Недаром говорят, что сыщик – это не работа, а призвание! Бывают дни поражений, отчаяния, потом они сменяются победами, от которых получаешь невероятное удовлетворение, поглощающее все предыдущее уныние. И снова работа, работа и работа, порой без права на сон, элементарный отдых, когда этого требует дело, без права расслабиться и забыть, кто ты есть и в чем твое предназначение.

Сотрудник уголовного розыска не имеет календарных выходных, но это не значит, что у него совсем нет возможности решать какие-то свои личные неотложные дела. Как солдат на фронте, в минуты затишья он умудряется и пообщаться с семьей, и навестить родных, и починить кран в квартире, сходить в спортзал, сауну, посидеть с друзьями, хотя заранее спланировать все это удается редко. Чаще всего подобные дела решаются не вечерами после работы, как у обычных людей, а в течение дня, когда выпадает эта минутка. И даже находясь в отпуске, опер остается милиционером, который не имеет права пройти мимо совершаемого преступления, сделать вид, что не узнал преступника, находящегося в розыске, или не оказать помощь людям, терпящим бедствие. Милиционер – это, в общем-то, обычный человек, но его жизнь проходит по особым правилам. И в эти правила включается не только трудолюбие до самоотдачи, но и кристальная честность, порядочность, способность чувствовать чужую боль и, конечно, высокий профессионализм. Сотрудник милиции – это не робокоп, и у него тоже бывают свои слабости, недостатки, а иначе, как он будет понимать других людей, чтобы помочь им?

Преступник – тоже человек, хотя и живет по своим особым правилам. И у него есть свои понятия о справедливости, которые так и называются «понятиями». А так как и преступнику ничто человеческое не чуждо, – милиционер, должен видеть не только плохое, но и хорошее во всех без исключения людях, даже преступивших закон.

Впервые Климов почувствовал, что начал жить по милицейским правилам в первый свой отпуск после года службы. Точнее, он все это время уже жил по ним, но осознал только теперь, когда солнечным днем стоял на остановке «Улица 3 Интернационала» в ожидании троллейбуса и строил планы на предстоящий беззаботный отдых. Там же на остановке находилось человек десять, двое из которых сразу привлекли его внимание. Это были мужчины среднего возраста, небрежно одетые, но не бомжи, предлагающие на продажу гражданам дорогую электробритву. Краем уха Климов услышал, что просят они за нее всего две бутылки водки. Это была выгодная сделка для потенциального покупателя, но никто на нее не соглашался, тем более что на остановке находились в основном женщины. Исколотые синими перстнями руки красноречиво указывали на мужиков как неоднократно судимых, поэтому Федор сделал вывод, что электробритва наверняка краденая, возможно, даже из квартиры.

Климов непроизвольно почувствовал навязчивое и какое-то естественное желание задержать любыми путями этих зеков с поличным, к тому же на все похищенные вещи опера составляли специальные карточки, на что уходило много времени, но зато потом это значительно облегчало раскрытие квартирных и иных краж. При этом все электроприборы имели свой идентификационный номер, по которому и вовсе легко было найти принадлежность вещи к конкретному преступлению! Но как задержать их одному, ничего не имея в руках, кроме удостоверения? Они ведь сразу убегут или еще хуже, окажут сопротивление, что, конечно, маловероятно, но все же… В любом случае одному Федору вряд ли удастся их задержать. Эх, был бы хотя бы газовик… Мужики медленно обходили людей на остановке и скоро должны были приблизиться к стоящему несколько в отдалении Климову, который лихорадочно в уме разрабатывал план действий и, когда они приблизились, был, в принципе, уже готов.

– Хорошая бритва, – вертя в руках вещдок, согласился он.

– Ну дак, всего два пузыря водки!

– Надо подумать… А чего так дешево?

– Трубы горят, братан, неужели не видно?

– Может, неисправная?

– Ну что ты, братан, вообще не видишь, что новая? Я за базар отвечаю. Давай бабки на пару пузырей и пользуйся! Где ты такую почти даром купишь?

– В принципе, я бы взял, – согласился Федор, но все же проверить надо.

– Дак где мы ее проверим?

– Дак я тут живу неподалеку. Дома и бутылка имеется, и розетка.

– Эх, братан… Сразу видно, не наш ты человек… Как можно не доверять? Ну да ладно, пошли… Недалеко хоть?

– Угол Богданки и Островского – пять минут ходьбы.

– Ладно…

Климов специально указал эту точку, потому что, идя к ней, просто невозможно было пройти мимо Октябрьского РОВД, а там уж кто-то на помощь наверняка придет – никуда зеки не денутся!

Чтобы и вовсе притупить их подозрения, Федор решил немного поторговаться по дороге.

– А может, и одной бутылки хватит? Я же говорю, у меня дома только одна…

– Ну ты, паря, вообще совесть потерял! За новую бритву, которая в десять раз дороже, пары бутылок водки жалко? Мало того, что еще переться черти куда приходится…

– Ладно, одну бутылку водки, а вместо второй – деньги.

– Другой разговор! Из дома жена хоть не попрет?

– На работе она. Нет никого. Там же и подлечитесь…

– Вот это по-нашему! Заодно и обмоем…

Когда приблизились к райотделу, мужики заметно заволновались и предложили:

– Давай на другую сторону перейдем.

– К чему этот крюк? – сделал вид, что удивился Климов.

– Да место это нам не нравится…

– Да что вы в самом деле, мужики, что за место?

– Мимо мусарни ходить не любим, вернее, нас там не очень любят… Как говорится, береженого…

– Уж не краденую ли вы мне вещь подсунуть пытаетесь? – сделал вид, что испугался, Федор.

– Век воли не видать! Ты что, братан? Дома лежала, не пользовался ни разу! Пошли, черт с тобой, только побыстрее.

Возле входа в Октябрьский никто, как назло, не стоял, но Климов, ощутив стены родного заведения, почувствовал прилив сил и остановился.

– Вот и мой дом родной, заходите!

– Я так и знал! – в сердцах воскликнул один из мужиков, а другой укорительно пробурчал:

– Эх, паря…

Усадив мужиков в кабинете Андрейченко, Климов объяснил им:

– Короче, мужики, пробиваю вашу вещь по картотеке, если в краденых не числится – пойдете домой.

– Ага, знаем мы вас, только сюда зайди – вмиг в клетке окажешься!

– Слово офицера!

– Посмотрим…

Дежурный по просьбе Федора дважды пробивал по базе данных электробритву, но в краденых вещах она не числилась.

– Может, просто кто-то из вас карточку поленился заполнить, – подколол дежурный.

– Может быть, – с досадой согласился Федор, – но ведь приятно все-таки, что мужики эти, возможно, и не крали ее. Нельзя же человека просто за то, что он ранее судим, постоянно в грязь лицом тыкать, мол вор должен сидеть, но с другой стороны, не пойман, не вор!

– Да ты философ, – усмехнулся дежурный. – А может, закрыть их – пусть опера поработают. Наверняка нароют что-то!

– Нет, так тоже нельзя, – решил Федор, – пойду отпущу.

На улице мужики чуть не прослезились, когда Климов вывел их из райотдела и искренне извинился за отнятое у них время.

– Ничего, братан, мы не в обиде. Другие бы мусора… ой, извини! Короче, ты понимаешь… Так что тебе спасибо…

– Ну, прощевай…

Федор на дорожку дал им по сигарете, закурил сам, после чего мужики поспешно покинули неприятное место, но каково же было его удивление, когда они снова вернулись и предложили:

– А может, все-таки купишь? За одну бутылку…