Читать книгу Раскодированная Россия - Александр Крыласов - Страница 8

Только Сева стал засыпать, в дверь застучали. Настырно так, с оттягом. Чертыхаясь и ища впотьмах рогатку, спросил:

– Кто там?

– Открывай, хорёк. Сейчас узнаешь, – зашумели на лестнице нетрезвые голоса.

– А вот не открою, – упёрся Сева, – кто стучится в дверь моя, видишь дома нет никто.

– Открывай, говорим, у нас мандат.

– Говорите, говорите, я всегда зеваю, когда мне интересно.

– Мы по приказу товарища Серого. С нами шутки плохи. Мы сейчас дверь выломаем, – стали угрожать гости снаружи.

– Давайте, давайте, лбы у вас крепкие, может, и выломаете, – стал хихикать жилец внутри.

Голоса, посовещавшись, удалились вверх по лестничной клетке. Сева прислушался. Сверху раздались удары в дверь, затем детский плач и женские крики. Потом состоялось торжественное выведение жильцов мужского пола на улицу. Самое странное заключалось в том, что соседи безропотно открывали двери и шли как коровы на убой покорно и с ощущением собственной вины. Спускаясь по лестнице, конвоиры ещё пару раз врезали по его двери.

– Никого нет дома! – заорал в ответ Андреич.

Выглянув в щель между подушками, обнаружил, что под фонарём стоит «воронок». Настоящий. Тридцатых годов. У полуматросов в руках сверкали винтовки со штыками времён Октябрьской революции, а товарищ Серый был в кожанке с деревянной кобурой на боку. Время от времени он воинственно потрясал маузером и напоминал товарища Троцкого, потерявшего по-пьяни пенсне. Мужиков начали заталкивать в «воронок», норовя уколоть штыками, а женщины и дети подняли такой вой, что могли разжалобить и крокодила. Но полуматросы только лихо смолили цигарки и отгоняли провожающих от машины. Женщины выли и причитали, несмотря на верхнее образование и умение пользоваться ноутбуком. Все сравнялись в этом плаче: жёны бизнесменов и мусорщиков одинаково пытались ухватиться за одежду забранных мужей, а мужчины, улыбаясь резиновыми улыбками, кричали в равнодушную ночь:

– Это ошибка. Ничего, там разберутся. Безвинных у нас не сажают.

«Воронок» укатил, а женщины всё стояли, кутаясь в кофты, второпях наброшенные на поникшие плечи, всё переминались озябшими ногами в домашних тапочках, всё рыдали и обсуждали случившееся. Наконец, решили утром идти и упасть в ножки товарищу Серому.

Сева запалил лучину и призадумался. Весь реквизит товарища Серого отдавал такой профанацией и самодеятельностью, что с души воротило. Наверняка музей Революции гробанул, недоумок хренов. Даже при слабом свете фонаря было видно, что винтовки в руках рассыпаются, а маузером только орехи колоть. То, что грузчик, он же биндюжник по кличке Серый неадекватен Севе как специалисту было видно за версту. Работник ящика и тележки годами копил злобу на богатых и успешных, а когда началась смута, его психика не выдержала и дала сбой. Теперь он бредит семнадцатым годом и пытается выстроить сценарий по всем канонам Красного Октября. Как будто можно в одну воду войти дважды и отреставрировать военный коммунизм одной левой. Ладно, товарищ Серый – городской сумасшедший, но соседи-то люди здравомыслящие. Почему они так легко повелись на этот театр? Генетическая память, врожденная покорность, затяжная отставленная психогения, вызванная резкой ломкой привычного стереотипа, беспрецедентная для жизненного опыта? Так, потянуло ставить диагнозы. Не надо. У товарища Серого шизофрения, однозначно. А соседи просто напуганы и сбиты с толку. Стоит им открыть глаза на закидоны красного командира с точки зрения психиатра и проблема разрешится сама собой. С этой мыслью Сева и уснул.