Читать книгу Распадаясь: Рассказы - Александр Назаров - Страница 7

Дневным пристанищем оккультистов служил ветхий деревянный дом в глухом переулке портового района. Окна были занавешены плотной темной тканью, не пропускающей свет. Дом был полон различными необычными вещами оккультного предназначения: чучела птиц и животных, рога, ловцы снов и прочие обереги. Было и радио, антенна которого торчала из черепа ворона. В углу, на кресле, как король, восседал Ирокез. Слева от него, на койке, сидела Никс и плела амулеты из медной проволоки. В них она умело вплетала лампочки, резисторы и порою случайные предметы. Катод же усердно паял схемы, сидя за столом.

Ганс и Лилиан чувствовали себя не в своей тарелке, хотя Ролан по пути к дому вел себя увереннее, чем обычно. Внутри, однако, к нему вернулась прежняя застенчивость.

– Спешишь позвать к нам друзей? – насмешливо спросил Ирокез у Ролана, – заходите, заходите. Какая у вас переменчивая энергия, чувствую.

Ганс недоверчиво сложил руки на груди. Друзья изложили суть дела. Никс и Катод обратили глаза к Ирокезу в ожидании его вердикта.

– И к докторам ходить не надо было. Все и так ясно, – он был готов поделиться своим авторитетным мнением, – тебя, фройляйн, коснулся Пожиратель личности – древнее проклятие Города.

– Чушь, так и знал, – вмешался Ганс, – с самого начала было ясно, чем нас пичкать будут.

– Аа-а, скептик, – понимающим тоном заговорил Ирокез, – интересно послушать, что ты скажешь о пожирателе.

– Байка, легенда и универсалий перекладывания ответственности. Якобы некий демон, способный пожирать черты характера и разумы людей Города. Будто бы именно из-за него мы все со временем деградируем.

– И почему его не должно быть? – с легкостью в голосе спросил Ирокез. Все присутствующие наблюдали с интересом за разразившимся спором. Глава банды продолжил, – все последствия его деятельности на лицо.

– Алкоголь, нервы, разврат и прокрастинация – вот, что разрушает разумы.

– Разве не должно что-то умереть в человеке перед тем, как он заглянет в стакан, упадет на дно жизни? Маленькая смерть в разуме ведет за собой большую смерть в душе.

– Возможно, но виной тому явно не злые духи.

– Духи не бывают добрыми или злыми. Они… скажем так, своеобразны. И пожиратель личности тоже. Такова его суть.

– Нелепость, – подытожил Ганс ставящим точку тоном.

– Ганс, – вмешался Ролан, – не знал, что ты такой скептик.

– Он шут, – улыбнулась Лилиан, – но, когда дело касается суеверий и религии, он – машина атеизма. Король скепсиса. Помнится, он своими аргументами превратил одного учителя в атеиста.

Гансу стало очень приятно от неожиданной похвалы. Пускай его и назвали перед этим шутом.

– Я и сам со скепсисом относился к мистике, – продолжал Ролан, – если бы сам не видел призраков домов и духа города.

– Да, – скептик не уступал, – ты и сам тогда был синий как дух, а может даже и под веществами.

– Есть способ проверить, действительно ли девочку коснулся Пожиратель, – успокоил их Ирокез, – проведем ритуал.

– Вот только этого не хватало, – Ганс Шнайдер повернулся к выходу.

– Давай попробуем, – Лилиан схватила его за локоть, – хуже не будет.

– Как знать…

Ирокезу необходимо было подготовить все для ритуала, поэтому он вышел в соседнюю комнату.

– Интересную ты себе компанию нашел, Ролан, ничего не скажешь.

– Это невероятные люди, Ганс, ты еще увидишь. У них своя философия, свой взгляд на мир. Более открытый, что ли.

– А с ним что не так? – шепотом спросил Шнайдер, указывая на Катода, который после пайки просто смотрел в одну точку.

– Он узнал, что скоро умрет, – Ответила за студента Никс, обладающая, по-видимому, очень острым слухом.

– Болеет чем-то? – спросил Ганс и тут же внутренне поругал себя за отсутствие такта.

– Не совсем. В любом случае, сейчас он хочет завершить дело своей жизни – создать великое устройство.

– Великое сочетание технологии и энергии души, – оживился Катод.

Лилиан села рядом с Никс. Необычная внешность девушки-оккультиста заинтересовала её.

– А чем это ты занимаешься? – спросила она.

– Плету амулет против искрящихся змеев.

Рае недоуменно посмотрела в ответ.

– Помогает против коротких замыканий. Еще что-нибудь?

– Ну… это, – Лилиан замялась.

– Почему я так выгляжу? – догадалась Никс.

– Да, пожалуй. Да, – согласились одновременно Ганс и Лилиан.

– Это мой персональный образ, отражающий суть. По словам Ирокеза, я – феникс, которому еще предстоит возродиться из пепла.

– Большое влияние имеет на вас этот Ирокез, – заметил Шнайдер, – откуда такой маргинал вообще взялся?

– Никто не знает, откуда он пришел, и зачем. Просто однажды он появился в городе и создал наше объединение. Ирокез мне как отец, – продолжила Никс, – подобрал меня, обучил всему. Дал мне занятие по созданию амулетов. Да что говорить, дал смысл жизни. А то пошла бы я на панель.

Еще через пару минут вернулся Ирокез. С собой он принес ступку с красной пастой. Он бережно усадил Лилиан в кресло, после чего нарисовал мазью спираль на её лбу. Далее он возложил ей на голову венок из изолированных проводов с маленькими круглыми лампочками. Той же красной пастой Ирокез провел у себя на лбу черту, после чего сделал это Никс, Катоду и Ролану. Он подошел и к Гансу.

– Юный скептик? – с намеком спросил он.

– Давайте, – на выдохе произнес Ганс.

Далее он достал пряжу и начал завязывать её у себя на пальцах. Перекрестие пряжи образовывали замысловатый узор на ладони оккультиста. После окончания приготовлений главарь электрооккультистов встал напротив студентки и начал перемещать пальцы, меняя рисунок из пряжи. Как позже объяснял Ролан, это был пример узелкового колдовства. Внезапно лампочки на голове Рае загорелись, их оранжевый свет упал на лица всех присутствующих. Ганс вздрогнул от неожиданности.

Тень сзади Лилиан раздвоилась: одна скукожилась и сжалась, словно в страхе, вторая же, наоборот, стала разрастаться. Плоский, виртуальный объект стал обретать форму и объем. Существо имело тело сгорбленного человека с неестественно длинной как змея шеей. Голова твари представляла собой череп ворона, в глазницах которого горели лампы накаливания. Помимо когтистых рук, у него было еще две пары членистых конечностей насекомого, сделанных из арматуры. Одну руку существо держало прямо над головой Лилиан. На руке существа было сплетено узелковое заклинание наподобие того, что было у Ирокеза. Но вместо пряжи были провода, которые частично свисали и терялись в волосах Лилиан.

– Узрите! – прокричал Ирокез, – не сам демон, но его глашатай.

– Мы его видим, – испугался Ролан, – А он нас?

– О чем вы? – недоумевал Шнайдер.

– Видит ли он нас – неясно, но нам и не должно быть дело до этого, ведь перед нами паразит, нашедший хозяина. Вопрос в другом: насытился ли он?

Видение растаяло. Лилиан вскочила с кресла.

– Так, я хочу знать, о чем это вы трындели?

– Лично я не знаю, – Ганс опять сложил руки на груди, – ничего не видел, кроме вспыхнувших лампочек. Дешевый фокус.

– Вот те на! – удивилась Никс, – непробиваемый.

– И такое бывает, – понимающе сказал Ирокез, – некоторые люди настолько отказываются верить в существование явлений, не укладывающихся в их картину мира, что даже неспособны увидеть их у себя перед носом.

– Ладно, – вздохнула Лилиан, – про Ганса мы ничего нового не узнал. Но что нам теперь делать с этим пожирателем?

– Ждать и надеяться.

– Прекрасно! – разозлилась Лилиан, – это мне и врач сказал. Ты был прав, Ганс, пойдем!

– Я догоню, – сказал ей Ганс, который явно что-то задумал.

Резкой походкой Лилиан вышла. Ганс в свою очередь подошел к Катоду.

– Я слышал (да и видел), ты шаришь в электронике? Тебе случаем не интересна идея, – драматичная пауза, – лампового синтезатора?

В это время Лилиан ходила кругами около дома. Руки её были крепко сжаты в кулак. Внезапно мимо, потершись о ноги студентки, прошла черная кошка. Лилиан наклонилась, чтобы погладить животное, но вдруг застыла. Она не могла её погладить. Лилиан очень любила кошек, всегда, как только видела, пыталась погладить. А тут она не чувствовала ничего. Её рука тянулась просто к животному с шерстью черного цвета. Это уже не кошка. И снова девушка чувствовала распирающую пустоту. Она больше не любила кошек, ей было все равно. Тяжело дыша, Лилиан отошла к стене, где закрыла лицо руками и заплакала, медленно опускаясь на землю.