Читать книгу Амурский ангел. приключенческий роман - Александр Никонов - Страница 9

Сегодня Денис Костомарь быстрее свернул свою работу на телецентре, и сейчас сидел дома за своим рабочим столом и просматривал материалы. То, что он нашёл в подшивках газет и в архиве телецентра, поразило его не меньше, чем сама видеосъёмка у озера.

Корреспондент, который первым встретился с семьёй Курулёвых, писал: «К жертве недавней трагедии, происшедшей в тайге на прошлой неделе, нас не допустили. Мало того, её круглосуточно охраняет неизвестное ведомство. Девушка лежит в психиатрической больнице и находится, по заявлениям врачей, в очень тяжёлом состоянии. Когда я спросил главного врача, в чём же выражается эта тяжесть здоровья и почему девушку охраняют, словно лицо государственной важности, он ответил, что про охрану он ничего не знает. Что же касается здоровья пациента, то здесь тоже что-то определённое он пока сказать не может. Девушка находится в тяжёлом психологическом шоке. Единственное, что можно отметить на сегодняшний день: девушка пришла в сознание, но ничего не может сообщить о случившемся. Память её заблокирована, она постоянно поднимает руки к потолку и кричит: «Человек-птица, человек-птица».

Глава семьи Курулёвых, отец девушки, и её брат тоже не смогли внести ясность в происшествие – они в это время находились далеко от того места, где произошла трагедия. Мать тоже не могла сказать ничего определённого. Она в это время сидела на берегу у костра и слышала только крики дочери. Единственное, что она могла достоверно подтвердить, что когда дочь нашли, она вся была исцарапана».

В небольшом интервью, которое дал Павел Курулёв областному телевидению, он упомянул, что действительно видел над сопками парящую над сопкой большую птицу. Но что это была за птица, он не знал.

Из той информации, что собрал Костомарь, действительно выходило, что в Амурской тайге на самом деле обитает неведомое миру существо, похожее одновременно и на человека, и на птицу. Два события разделяли почти двадцать лет. Интересно, было ли это одно и то же существо или в амурской тайге обитает целая колония этих странных созданий, спрашивал себя Костомарь. Интересно, а есть ли ещё живые свидетели подобных происшествий, может быть, кто-то видел или же запечатлел на видеокамеру или на фотоаппарат этих летающих монстров. Интересно, очень интересно.

Думая так, Денис понимал, что сенсационный материал, что называется, горел в его руках. Если его не подать телезрителям вовремя и горяченьким, то он может и остыть, а то и просто испортиться. Но рано, рано подавать это блюдо. Слишком мало материала. Ну, хорошо, покажет он сейчас какую-то птицу, мелькающую на экране, приведёт свидетельства семьи Курулёвых, а дальше что. Сейчас по всем каналам показывают различные НЛО, рассказывают и показывают об аномальных зонах, и что? Один поверит, другой лишь ухмыльнётся, а третий скажет: «Да ерунда всё это, сказки. Кому вы верите, эти журналюги пойдут на что угодно, чтобы приковать нас к своим ящикам». Мало материала, очень мало. Интересно, а как сейчас живёт семья Курулёвых, хорошо бы поговорить с её членами по прошествии стольких лет. Надо обязательно узнать адрес и поговорить с ними. Так, что же ещё. Да, Соня дала ему адрес неизвестного местного самодеятельного уфолога. Надо бы и с ним встретиться.

Денис услышал, как клацнул замок входной двери. Наверно, Катя. И точно: Катерина возникла в проеме двери его кабинета, оперлась плечом об косяк и спросила:

– Всё корпеешь, чахнешь над своим материалом, как Кощей над златом?

– Ага, корпею, чахну, – отозвался Денис, – только не над златом, а над дерьмом. Ничего у меня не вырисовывается, так, ерунда одна получается. Вроде бы и материал забойный, и тема интересная, да только неубедительно выходит.

Катерина прошла в комнату, села в кресло, пристально посмотрела на мужа.

– Может быть, я тебе помогу.

– А ты-то чем поможешь, разве что своего фирменного кофейку на травах сваришь.

– Можно, конечно, и кофейку. Эх, вы, мужики, только и думаете, что женщины должны всю жизнь в прислугах у вас ходить.

– Это совсем не так, – возразил Денис. – Просто в семье должна существовать взаимопомощь. В данном случае мне нужна помощь в приготовке кофе.

– Ладно, – согласилась Катерина, – я приготовлю тебе твой противное кофе, но… – Катерина сделала паузу. – Но не расскажу об одном странном случае, который произошёл в тайге.

Она обиженно встала и, демонстративно виляя бёдрами, направилась к выходу из кабинета. Чувствуя, что переборщил, Денис окликнул её:

– Кать.

– Чего тебе?

– Да ну его, это кофе – успеется. Ты лучше расскажи, что там, в тайге, случилось. Чую я, что это касается нашей птички.

Жена повернулась и погрозила пальчиком:

– А, заинтересовался. – Она снова села, положила ногу на ногу, поставила на колено локоть и подпёла подбородок рукой. – Тогда слушай. Я не знаю, касается это нашей птички или не касается. Позавчера в наш госпиталь привезли одного раненого солдатика. Солдатик этот был так изранен, что не приведи Господи. Одежда вся порвана, по всему телу царапины, как будто его кто когтями драл, а на голове большая дыра, как будто его кто шарахнул камнем. По разговорам я поняла, что они были в тайге, и на него кто-то ночью напал. Парень от страха поседел за одно мгновение, представляешь.

– Слушай, Кать, – прервал её Денис. – А при чём тут наша птичка?

– Не перебивай, слушать не умеешь, а ещё журналист, – строго прикрикнула жена. – Так вот. Когда сегодня он пришёл в себя, увидел на потолке тень от люстры и закричал: «Кыш, кыш, гадина! Улетай, улетай!» И руками замахал, как будто от кого отбивался. Врачи не придали этому значения, понятно – бредит человек. А я подумала, уж не та ли это птичка на него напала, которая на нас налетала? С полчаса этот бедный парень метался в постели. Сделали ему успокоительный укол, а он всё равно не унимается. Успокоился только тогда, когда его перевели в тёмный бокс.

– Да, это интересно, – протянул в задумчивости Денис. – А что сослуживцы его рассказывают?

Катерина развела руками:

– Вот этого я не знаю, не видела, не слышала.

– А из какой он части? Их тут понатыкано.

– Это точно могу сказать – летун. А лётная часть у нас только одна.

* * *

На следующий день с утра Костомарь помчался на военный аэродром. Поставив свою старенькую «Мицубиси» у КПП, спросил дежурного старлея:

– Мне бы с кем-нибудь поговорить о вашем раненном солдате.

– О каком солдате? У нас раненых нет – не война, слава Богу.

Денис, как мог, объяснил дежурному. Тот поморщил лоб:

– А, это вы о том, которого медведь задрал. Ну, об этом вам лучше прапорщика Дарагая никто не расскажет – он с ними в лесу был.

– Где бы мне его найти.

– А чего его искать, он в хозвзводе. Сейчас вызову. Кстати, а вы кто такой?

– Я? – Денис понимал, что если он представится журналистом, то пиши пропало – военные не очень-то принимали пишущую и снимающую братию. А если снисходили до разговора с ними, то только с разрешения вышестоящего начальства. Он в душе перекрестился, что забыл видеокамеру в салоне автомобиля, по которой дежурный сразу определил бы его занятие. Что же ответить? И тут ему в голову пришла спасительная мысль: – Понимаете, я – уфолог и занимаюсь разными невероятными происшествиями и интересными случаями.

– Так вы что, думаете, на него инопланетянин напал? – Старлей дико захохотал. – Ну, вы и чудик. Да мне всё равно, покалякайте, если время девать некуда.

Он обратился к солдату, который сидел за столом с повязкой на правой руке и что-то сосредоточенно писал в журнале:

– Масленников, найди Дарагая, скажи, что с ним поговорить хочет какой-то чудик. – Он снова гоготнул и вышел из помещения КПП, не забыв добавить: – Я, Масленников, отойду в гараж, а ты, гляди, на территорию части никого не пускай. Понял?

– Так точно, понял, – лениво ответил солдат. Он снял трубку телефона, набрал номер, спросил: – Клюге, это ты? Дарагай далеко? Ты скажи ему, что на КПП его дожидаются, пусть подойдёт. Я не знаю. Гражданский. Да, да. Ладно. Ну, всё.

Когда офицер вышел, солдат почему-то шёпотом спросил:

– А вы правда, этот, уфолог?

– Правда, – ответил Костомарь.

– А я ведь вместе с Никитой был тогда в тайге.

– С каким Никитой? – не понял Денис.

– Ну, с этим, о котором вы интересуетесь.

Денис навострил уши, но виду не подал, что его это заинтересовало, равнодушно спросил:

– Да, и что же там случилось с твоим товарищем?

– Да я и сам не знаю. Он на подсменке у меня был, я с одиннадцати до трёх караулил, а потом меня Никита сменил. Я уже заснул, когда меня какой-то крик разбудил, жуткий такой. Я подумал, что это филин кричит.

– Какой филин?

– Ну, какой – филин и филин. Птица такая. Я его ещё раньше приметил. Глаза у него такие большие, как фонари, и в темноте светятся. Он с одного места на другое постоянно перелетал: то на дерево сядет, то к ручью, к самому бережку, то на сопку улетит. Я об этом и Никите сказал, про филина-то.

– А он кричал?

– Кто?

– Ну, филин.

– Ух, да ещё как кричал, у меня все поджилки тряслись, – ответил Масленников и задумался. – А может, это и не филин был.

– Почему же не филин-то?

После небольшой паузы солдат ответил:

– Филины так не кричат, филины ухают. Ух, ух! А этот так страшно кричал, по-человечески, как будто его убивают. Но это точно не Никита был, я бы его голос узнал.

В это время на крылечке затопали. Дверь распахнулась, и в помещение ввалился высокий, рыхлый детина. Он громко спросил:

– Ну, кто меня тут спрашивал, Масленников?

– Да вот. – Солдат кивнул на Костомаря.

– Здравствуйте, – с улыбкой поздоровался Денис и первым протянул руку. По своему журналистскому опыту он знал, что от первых секунд знакомства с человеком зависит весь настрой дальнейшего разговора. И назвал вымышленное имя.

– Здравствуйте, – ответил прапорщик и тоже протянул руку. Он внимательно посмотрел на Дениса. – Я откуда-то вас знаю. Мы раньше не встречались?

«Узнал», – с тревогой подумал Костомарь и ответил:

– Я уфолог, иногда приглашают на телевидение. Может, там и видели.

– А, понятно. А я гляжу, вроде, лицо знакомое. Так о чём же вы хотели со мной поговорить?

– Да вот о вашем солдате, который в больнице сейчас лежит.

– О Тапукове? – удивился прапорщик. – А чего о нём говорить, попал парень в беду. Видно, медведь или росомаха его задрала. Только вот никак я не пойму, какого чёрта он в километре от нас оказался и без автомата. Ведь автомат был. Правда, заряжен холостыми. Но ведь мог бы пугануть зверя, разбудить. В случае чего, у меня с собой пистолет был. Ничего не понимаю. Теперь вот выволочку от начальства получаю за него, засранца. Слава Богу, живой остался.

– Расскажите, как дело было? – попросил Денис. – И, если можно, я на диктофон наш разговор запишу. Вы не против?

– Да пиши, не жалко. А чего было, обыкновенно. Сплю, значит, в кабине вместе с водителем. Слышу – вой какой-то, страшный такой, будто баба визжит. Правда, далеко было, но сильно слышно, сами понимаете – тайга, ночь, тишина, звуки хорошо разносятся. А тут меня Масленников будит: «Товарищ прапорщик, Тапуков пропал». Как, говорю, пропал, что за шутки! «Это не шутка, товарищ прапорщик, вот и автомат оставил». Что за чёрт, ну, быстро поднял всё отделение, пошли его искать. И по кустам, и среди камней, и в ручье его искали. Нет и нет парня нигде. Я, откровенно говоря, чуть в штаны не наклал – ведь ЧП, человек пропал. Да мне голову снесут, если с ним что-то случится. Хорошо, что у водителя фонарик был, а то бы до свету не нашли. Смотрим, лежит на поляне. Весь в крови, гимнастёрка изодрана, весь поцарапанный, а на голове шишак кровяной пузырится. Пульс проверили – слава Богу, живой, дышит нормально. Что случилось, ничего не можем понять.

– Странного ничего не заметили? – спросил Денис.

– В том-то и дело, что много странностей, – продолжал прапорщик. – Во-первых, как он попал на эту поляну, ведь нашли-то его в километре от машины, а может и поболе будет. Второе, в руке у него нож был, простой кухонный нож, которым мы рыбу чистили. Уху мы на всех варили, – пояснил прапорщик. – Хотелось ребятишек домашней едой побаловать. Так вот, этот нож тоже весь в крови – видно, дрался с кем-то. Зачем он его взял, если у него автомат был со штык-ножом. И самое странное, что на земле никаких следов зверя или ещё кого-нибудь. Как будто он с летучим змеем дрался. Честное слово.

– А он в сознании был? – спросил Костомарь.

– Сначала нет. Это уж потом, когда мы в машину его погрузили и в госпиталь повезли, он очухался. Открыл глаза, мычит что-то и руками машет, как будто отбивается от кого-то.

– А не припомните точно, что он кричал, – не отставал Костомарь.

– Непонятно было. Что-то вроде «гадина», «пыж, пыж», «вари, вари». Что-то подобное.

– Может, он кричал «кыш, кыш»?

– Может, и так, – согласился Дарагай. – Жалко парня. Ведь он после этого совсем белый стал, поседел. А ведь чернявенький был. В выходные надо бы съездить к нему, навестить. Жена обещала пирогов для него напечь. Эх. Ну, помог я тебе чем-нибудь, уфолог?

– Спасибо, помогли. Необычный случай.

– Так ты этими, – Дарагай ткнул пальцем в небо, – инопланетянами занимаешься? Ты уж, поверь, уфолог, инопланетяне тут не при чём.