Читать книгу Сборник рассказов. Избранное - Александр Новиков - Страница 8

– Держи! Держи-и-и-и-и!

Второй пилот впился тонкими серыми пальцами в рычаг сброса и изо всех сил тянул его на себя, пытаясь вернуть взбесившуюся железку в нормальное положение.

– Не могу! Сбрасывай скорость, сорвется! Тормози!

Штурман вытаращил на него обе пары глаз.

– Ты в своем уме? Оно ж пол тонны весит! Мотнет так, что кувыркаться будем до самой земли!

«Оно» болталось под днищем летающей тарелки в антигравитационном луче, на происходящее реагировало странными звуками и шевелило ластами, будто пытаясь лететь самостоятельно. Получалось у него плохо, и ситуацию это никак не спасало.

Но тут в кабину тарелки ворвался капитан Вулп:

– Зитц, Готц! Какого флорпа тут происходит?!

Вопль вызвал три события разом. Первый пилот Готц вскинул руку, отдавая честь старшему по званию. При этом он угодил локтем в глаз второму пилоту Зитцу. Тот схватился за глаз обеими руками, и подлый рычаг сброса все-таки встал в положение «Выкл». Луч под днищем тарелки потух, и висящее существо, издав протяжное мычание, рухнуло куда-то в пушистые облака.

– Да я тебе говорю, Михалыч, вот такенного карпа тут вчера поймал!

– Да не заливай! В нашем пруду отродясь карпов не было. Тут такого размера даже коряг нету!

Михалыч захохотал так, что чуть не опрокинулся на траву, едва удержавшись на краю грубо сколоченного деревянного ящика, служившего ему стулом. Колюня смотрел на него и, поджав губы, думал – сейчас зарядить кулаком другу в лоб или подождать, пока он отсмеется. Такое недоверие со стороны того, с кем не один огурец съеден и не одна бутылка осушена до дна, было просто оскорбительно.

– Значит, не веришь? – решил он расставить все черточки над «Й».

– Да брось, – вытирая глаза, просипел Михалыч. – Ну откуда тут карп? Кто его сюда запускал? С неба он, что ли, упал?!

Это было похоже на взрыв. Столб воды поднялся посреди пруда и рухнул обратно, оставив в воздухе лишь легкую водяную взвесь. Выпучив глаза, Колюня смотрел на расходящиеся по поверхности круги. Такое он видел последний раз еще во время службы на флоте. Михалыч служил в пехоте, но фильмы про отважных капитанов торпедных катеров смотрел, и мысли у двух старых друзей синхронно пошли по одним и тем же рельсам.

– Мина. Старая. Немецкая. Лежала, лежала и рванула.

– К гадалке не ходи…

Волны понемногу сходили на нет, да и муть оседала, но едва рыбаки поднялись на ноги, чтобы бежать рассказывать новость по дворам, как что-то большое и серое в два гребка мощных ласт приблизилось к берегу и уставилось на них из-под воды.

– Дюгонь! – выдохнул Михалыч. – Ламантин. Я таких во «В мире животных» видел.

– Фуюгонь! Откуда он тут взялся?

– С неба упал…

Оба задрали головы к облакам, но, разумеется, ничего подозрительного там рассмотреть не смогли. Тогда взгляды снова вернулись к поверхности пруда и серой громадине под ней.

– Охренеть! – пробормотал Колюня.

– Ваще звиздец!

Ламантин переводил взгляд с одного на второго и на морде читалось – согласен с обоими.

Первым пришел в себя Михалыч.

– Ты вот что. Беги, зови людей и председателя обязательно. Пусть полюбуются на эдакое чудо. А то потом опять скажут, что привиделось нам все по синему делу-то.

Отряхнув со штанин траву и пыль, Колюня сорвался с места и полез на пригорок к ближайшему дому, помогая себе руками для скорости.

Его все не было и не было, никто другой не приходил, и никакой активности по случаю происшествия в видимой части села не наблюдалось. На берегу тоже ничего не менялось. Человек смотрел на ламантина. Ламантин смотрел на человека. Оба молчали.

– Ну и здоров ты, братец… – не выдержал Михалыч – Сколько ж в тебе весу-то?

– Простите, – тихо сказали сзади.

Это было так неожиданно, что рыбак подпрыгнул и повернулся волчком, едва не сбив с ног стоящего за ним мужичка. Тот был щупл, низок ростом и одет ну совершенно не по-деревенски. Пиджак и брюки сидели на нем, как влитые, а пошиты были из странной поблескивающей на солнце ткани.

«Городской», – с ходу определил Михалыч и отношение к незнакомцу резко ушло в минус – городских на селе никогда не любили.

– Простите, это животное принадлежит нам. Оно упало с вертолета при перевозке, и мы хотели бы его вернуть.

Что-то было в нем подозрительное. Что-то вызывало недоверие, сначала едва заметное, но усиливающееся с каждой секундой. Когда это чувство достигло пика, рыбак нехорошо прищурился и смерил городского недобрым взглядом.

– С чего это. Наш это дюгонь! Всегда тут был.

– Но как же? Откуда вы могли его взять?

Михалыч цокнул языком. Этот звук знало и любило все село, он значил одно – время рыбацкой байки.

– Председатель его купил. На рынке. А привезли на тракторе. У Федота Бобыля, знаешь, какой трактор. Слона притащить можно. Тебе слон нужен? Могу посодействовать.

Городской недоуменно помотал головой:

– Мне не нужен слон, мне нужно это животное.

– Не, этого не могу. Это важный зверь. Бык производитель. Про морскую корову слыхал? А это морской бык. Рогов нет, но это потому, что маленький еще. Вырастет, будут не хуже, чем у Пашки Кузнеца.

– Но зачем он вам?!

– Кузнец-то? Да хрен его знает. Я тоже говорю, не нужен, а кто ж меня слушает. Вот, ты слушаешь?

Щеголь закивал, показывая, что он-то, уж точно, слушает.

– То-то и оно. Ты слушаешь, а они нет. Я, главное, председателю говорю – зачем нам ламантин этот?

А он мне – полей у нас мало, а прудов много. С коровами скрестим, будут плавать брасом и водоросли жрать.

Незнакомец наконец-то справился с удивлением.

– Но это невозможно!

Улыбка Михалыча расплывалась в стороны все больше и больше. Казалось, еще минута – и он кинется обнимать собеседника: