Читать книгу Яблони в цвету. Книга 1. Братья по разуму - Александр Петрович Коломийцев - Страница 7

День шестнадцатого декабря начался как обычно. В семь каюта наполнилась прохладным чистым воздухом, Командир пружинисто, без перехода от сна к бодрствованию, встал, прошёлся несколько раз по колкой дорожке, размял мышцы и принял холодный душ. Завтракал он в своей каюте, в кают-компанию ходил на обед и иногда на ужин. Он заглотил положенное число калорий в питательной массе замаскированной под аппетитно-ароматный бифштекс, запил его чашкой кофе и только собрался переступить порог каюты, как робот заверещал противным голосом. Так и есть, на подносе появилась чашка с шедевром корабельного дока, напитком «Пробуждение». Конечно, только после кофе и хлебать «Пробуждение», и как он забывает выпить его сразу, только проснувшись? Командир вздохнул и, заранее сморщившись, взял чашку в руки. Отведав впервые этот шедевр, Командир похлопал дока по мощному плечу.

– Молодец. Как только тебе удалось из витаминов такую гадость сотворить? Хотя бы подсластил, что ли.

Битов хохотнул довольный.

– Ничего. У нас и так жизнь достаточно сладкая. Не маленькие, переморщитесь.

Чаша с «Пробуждением» предваряла завтрак и неукоснительно подавалась хозяйкой кают-компании. Командир клятвенно заверил дока, что будет потреблять витамины самостоятельно, в своей каюте, даже заложит эту процедуру в память роботу и тому не о чем беспокоиться, а теперь поневоле приходилось держать слово. Прижав язык к нижнему нёбу, он влил в себя пробуждающий напиток, и передёрнул плечами, тут же схватив стакан с лимонным тоником.

Приняв витамины, Командир отправился в главную рубку. Его каюта находилась в конце коридора, и до лифта он проходил через весь обезьянник, которому не хватало только одного – звукового оформления. Ближайшие родственники царей природы прыгали в хитросплетении веток, спускались на парашютах, носились над верхушками деревьев на всех видах воздушного транспорта когда-либо изобретённого человеком и при этом строили уморительные рожицы. На углу коридора и предлифтового холла, по обыкновению подмигнул своей доброй знакомой. Мартышка одной верхней конечностью держалась за свесившуюся ветку, а второй сжимала полуочищенный банан, поднося его к потешно мудрой мордашке.

«Громовержец» входил в очередную солнечную систему, в глубинах которой по предположению исчез «Дерзкий». Они уже обшарили одну систему с помощью автоматических станций, наполнив её позывными, пронзая лучами и совершая облёты холодных и горячих, но абсолютно безжизненных планет. Пока поиски не принесли никаких результатов. Исчезнуть бесследно «Дерзкий» не мог, если звездолёт не распылили до молекул, так или иначе его бы обнаружили.

На завтрашний день Командир планировал приступить к обследованию обнаруженной системы и запустить две автоматические станции, а сегодня хотел провести штурманскую проверку программ полёта. К его удивлению, кресло первого пустовало. Командир, чтобы не вносить нервозность, приходил в главную рубку после передачи вахты и принимал доклад у вновь заступившего пилота. Сейчас вахту должен был нести Леклерк, но он отсутствовал, зато в пилотском кресле сидел ночной дежурный – Перикл Боянов.

Боянов был самым молодым из пилотов, да пожалуй, и самым молодым на звездолёте. Сколько ему? От силы двадцать шесть. А за плечами? Год, полтора полётов на рейсовиках или внутренний поиск. Всё-таки много собралось молодёжи. Знаний-то у них, конечно, достаточно. Лиц, не достигших сорокалетнего возраста, Командир подсознательно считал неоперившейся молодёжью. Комиссия сочла возможным отправить Боянова в этот поиск и он, не имея претензий к молодому пилоту, не стал возражать. Собственно, для рядового пилота большой разницы нет, что там прыжки, что здесь. Это для первого и штурманов разница огромная из-за расчётов. А стажёру, недостаточно освоившему управление планетолётом или звездолётом в ручном режиме, пилотское кресло никто не доверит. Уж кто, кто, а Командир знал это достаточно хорошо. Экзаменаторы в Звёздном управлении въедливые и строгие до умопомрачения, на характеристики внимания обращают мало, больше полагаются на самих себя.

Боянов повернул к Командиру молодое лицо с нежным девичьим румянцем во всю щёку и чёрной порослью на верхней губе. Усики не придавали молодому пилоту мужественности и не добавляли лет, как он думал, старательно взращивая их, а, наоборот, в сочетании с матово-розовым румянцем, подчёркивали молодость и делали лицо ещё более юным, чем это было на самом деле.

Командир кивнул, здороваясь, выслушал рапорт и с неудовольствием – вот они последствия свадьбы, всё-таки он был не совсем не прав – спросил:

– Почему ты на вахте? А где Леклерк?

– Леклерк ночью дежурил, – виновато произнёс юноша, – он мне велел поразвлекаться вчера, а сам пошёл за меня на вахту. Но он придёт скоро. Пьер помнит про то, что вы наметили сделать. Он разомнётся на тренажёрах, примет душ, позавтракает и вернётся сюда. Он велел передать, чтобы вы не беспокоились, – Боянов посмотрел в глаза Командиру, почувствовал себя ещё больше виноватым и залился краской.

– Ишь ты, какое у тебя начальство заботливое, – насмешливо констатировал Командир и покачал головой. Он не донимал Леклерка излишней опёкой, хотя и был в курсе всей его деятельности. От первого требовалось одно – безукоризненная работа лётной службы, и до сих пор никаких претензий к нему не возникало. – И долго вы вчера развлекались? – поинтересовался он.

– До трёх. Но вы не думайте, я нормально себя чувствую.

– Да я не думаю. Ладно, следи за экранами, – ответил Командир и подошёл к дежурному штурману.

Во время дрейфа в главной рубке дежурили по одному, либо пилот, либо штурман, да инженерная служба контролировала по графику накопители, если не требовалось проводить ремонтные работы, но сейчас звездолёт совершал полёт и дежурили двое. Сегодня на вахте стоял Андерс, его коллеги работали в своей рубке. Андерс же, пока пилот справлялся с управлением один, помогал им и уже приступил к проверке программ. Командир, заложив руки за спину, из-за его плеча посмотрел на чехарду цифр и изгибающиеся кривые на зеленовато светящемся экране.

– Командир! – раздался громкий, какой-то неестественно трепещущий шёпот Боянова. – Нас ощупывают лучом.

Невольно переглянувшись застывшими взглядами, Командир и штурман одновременно подняли к пилоту головы. Командир медленно, не веря своим ушам, обошёл пульт компьютера, за которым работал Андерс, и на ногах, неожиданно ставших негнущимися и непослушными, двинулся к пилоту. Вот оно! Неужели! Восемь столетий человечество искало во Вселенной хотя бы признаки разума и это, наконец, свершилось. И кто первый обнаружил? Самый юный пилот из всего экипажа, впервые участвующий в дальнем поисковом полёте. Невероятно! Впору было засмеяться над шутками жизни.

– Ты не ошибся? – хрипло спросил Командир и посмотрел на экран характеристики поля. На экране прыгали цифры, рядом пульсировала сигнальная лампочка. – Выключи и включи.

Всякие сомнения исчезли. Впереди посылал свои сигналы разум, причём не зачаточный, а вполне оформившийся. Командир положил руку на плечо юноши и с удивлением заметил, что она дрожит.

– Откуда луч?

Пальцы пилота с виртуозностью пианиста забегали по клавиатуре, и на развёртке появилось изображение системы, прорезанное тонкой прямой линией.

– Искусственный объект тридцать градусов по курсу, – доложил Боянов, но Командир видел это уже и сам. – С объекта в сторону планеты икс три идут упорядоченные сигналы.

Андерс встал со своего места и тихо выскользнул из рубки. Лифт находился напротив входа, но от переизбытка чувств, прямо от двери рубки штурман сорвался на бег, миновал его и спустился на третий этаж по лестнице. Штурманы и инженеры уже покинули кают-компанию и разошлись по своим местам, в ней продолжали шуметь пилоты и исследователи. Сдвинув столики в сторону, они столпились в середине зала, и о чём-то спорили. Андерс постоял мгновение, в смятении чувств, не будучи в силах выразить восторг от случившегося, прошёл взад-вперёд по свободному пространству перед входом и уже не сдерживаясь, крикнул пресекающимся на гласных голосом:

– Ну, вы, бездельники!

– Не ори, – ответил ему кто-то недовольно, кажется, это был Фёдор Форд.

Андерс нервно рассмеялся.

– Нет, ну вы гляньте на них! Тут такое творится, а они! Да очнитесь вы! – речь штурмана состояла из одних восклицаний, напряжённость голоса возымела действие и заставила присутствующих обратить на него свои взоры.

– Молодой человек, перестаньте действовать нам нервы и выражайтесь конкретно, – на этот раз это точно был Форд.

– Мы нашли их! – выдохнул Андерс.

– «Дерзкий»? – ему показалось, что все одновременно, одними устами произнесли это слово.

– Нет, не «Дерзкий». Понимаете, нас засекли и держат в луче. Вы представляете, что это значит?

За сообщённой вестью последовала немая сцена, и Андерсу показалось, что его рассматривают как свалившуюся невесть откуда диковину.

– А ты не врёшь? Сегодня не первое апреля, бить будем, – медленно, раздельно и словно не своим голосом проговорил Титов, приближаясь к нему.

– Ну, вот ещё! – Андерс даже обиделся. – Сходите, сами посмотрите. – Он повернулся и побежал в рубку, которую, поддавшись эмоциям, покинул в нарушение всех правил.

Пилоты, не сговариваясь, сорвались с места и бросились за ним.

Клэр до боли стиснула руку Коростылёва.

– Я же знала! – воскликнула, блестя глазами. – Наша свадьба принесла удачу!

– Идёмте в рубку, – проговорил Форд.

Командир несколько минут молча смотрел на развёртку, давая улечься буре чувств, сотрясавшей всё внутри. Здесь была и безмерная радость от сбывшейся мечты, с которой уходили в поиск тысячи звездолётчиков и затаённое торжество от удачи, выпавшей звездолёту, которым командовал именно он, но за всем этим ликованием стоял мрачный вопрос. Что же с «Дерзким»?

– Посылай сигнал на планету. Объект скорей всего автоматическая станция. Она может и не ответить, – сказал негромко. – Поставь на автомат, пусть идёт непрерывно.

Он подошёл к пульту внутренней связи и набрал каюту Леклерка. На экстренный Пьер ответил сразу же, и появился на экране с недоумевающей физиономией. Одна сторона ассирийской бородки была подстрижена, а другая топорщилась непокорными чёрными спиральками. Он смущённо смотрел на Командира, словно был, застигнут врасплох, и машинально щёлкал маленькими ножничками. Стрижка бороды для первого пилота являлась священным ритуалом, и отвлекать его в этот момент считалось святотатством. Но сейчас было не до шуток, и Командир даже не улыбнулся.

– Быстро в рубку, Пьер! – приказал он.

– Но… – хотел перебить Леклерк, но Командир не дал ему и рта раскрыть.

– Потом, Пьер, потом. Кто-то держит нас в луче. Бросай всё, иди сюда, – и не давая возможности Леклерку возразить, Командир отключил связь.

Через несколько минут Леклерк поднялся в рубку и протискивался сквозь строй нахлынувших сюда обитателей звездолёта. Командир, обернувшийся к Леклерку, удивлённо посмотрел на самодеятельное собрание предводительствуемой им экспедиции. Он только сейчас заметил, что в рубке необычайно тесно. Правда, в основном все толпились не дальше компьютера, к пультам управления подошли только пилоты и штурманы. Несколько мгновений он вглядывался в возбуждённые и радостные, и такие непохожие друг на друга лица, постепенно на его собственном лице появилась широкая безудержная улыбка, и он весело подмигнул всем сразу:

– Ну что, на этот раз кто-то поразумней динозавров! – ему хотелось обнять всех этих людей, дисциплинированных и своевольных, бесшабашно весёлых и хмурящихся, говорливых и не очень, всех таких разных и ставших такими близкими, всех их объединяла одна радость, и в этой радости он ощущал себя одним из них. Эта минута единения отложится в подсознательной памяти, и, порой напоминая о себе, будет делать его чуточку мягче.

– А что, Командир, по такому случаю неплохо бы и по чарке! – спросил, выступая вперёд Мартынов. – Ну же, не скупись!

– Я вот скажу доктору, чтобы он тебе лишнюю чарку «Пробуждения» прописал, – отшучивался Командир, собирая у уголков глаз лучики морщин.

– Нет уж, пусть он своё пойло сам хлебает, в неограниченных количествах, – заключил Мартынов под общий смех и передёрнул плечами.

Вслед за Леклерком к пультам протиснулся и Фуше.

– Насколько это серьёзно? – спросил, недоверчиво хмурясь и скользя взглядом по экранам.

– Очень серьёзно. Потому что на самом деле, – Командир полуобнял Фуше за плечи. Ты представляешь, что это значит? – сняв руку с плеча своего заместителя, стиснул тому ладонь. – Поздравляю! – Они понимающе посмотрели друг другу в глаза, и Командир проговорил с невысказанной надеждой: – По-настоящему обменяемся поздравлениями, когда выясним где «Дерзкий». По-видимому, разгадка близка.

Пока Командир, отгородившись от остальных, перешёптывался с Фуше, всеобщее ликование наполнило рубку. «Качать Командира!» – нашёл ему выход Мартынов. Не успел Командир сообразить, что к чему, как уже, подброшенный сильными руками Остапчука, Битова, взлетал вверх и падал на простёртые к нему руки и улыбающиеся лица. Клэр Стентон хлопала в ладоши, смеялась её подруга Виола Гарсиа и маленькая Додсон, и даже лицо холодно гордой Мадлен Караян посетила улыбка. Хайнелайнен потирал руки, и Командир не сразу сообразил, что его раскрытый до ушей рот тоже означает улыбку.

– Вокруг планеты икс три обнаружены искусственные объекты, – возвестил Боянов.

Командира отпустили. Так и оставшийся не достриженным Леклерк и Андерс заняли свои места. Звездолёт изменил курс и направился к подававшей признаки жизни планете. Непрерывно шёл сигнал, но ответ не приходил. Где-то на экранах напряжённо следили за полётом звездолёта, но на его запросы упорно не отвечали.