Читать книгу Проект «Орлан»: Одинокий рейд. Курс на прорыв. Фактор умолчания - Лев Александрович Зеленов, Л. А. Зеленов, Александр Плетнёв - Страница 6

Клокоча кильватерной пеной, широкий, словно обрубленный срез кормы русского крейсера медленно удалялся, по мере взлёта вертолёта открывая боковую проекцию.

Пилот «Агусты», видимо, решил совершить прощальный облёт, и серая громада корабля снова наползла, позволив разглядеть, как на одном из флагштоков поднялся флаг Аргентины.

Пилот посчитал важным – и едва они загрузились в вертолет, задвинув дверь, отсекая свист лопастей и вой турбины, позволяя говорить в голос в более-менее шумоизолированном салоне, сразу же доложился о замеченных им странностях.

Собственно это сразу бросилось в глаза – отсутствие советской символики. Скорей ожидались стереотипные кумачовые флаги, серпы-молоты, балалайки, а эти непонятные двухголовые кокарды просто замылились, подавленные масштабом и боевой начинкой крейсера, затем и вовсе затерялись в важности переговоров и событий.

Летчики заверили, что русские залили баки «Агусты» под завязку, и можно, не присаживаясь на «Бельграно», долететь до Огненной Земли.

«Что ж, это позволит за время полёта спокойно всё обдумать, заодно без лишних ушей узнать мнение военных».

Вообще всё говорило о том, что русские хорошо, можно сказать, исключительно подготовились. Пусть непонятна концепция с символикой – маскировка это или что ещё, оставим на потом. Но что важней – работа разведки. На высшем уровне! Когда они, постоянно заглядывая в свой мини-компьютер-раскладушку, выкладывали планы и боевые характеристики англичан, это лилось бальзамом откровения в уши его военных советников. Точные данные по вооружению, какими силами располагает противник, их действия, планы, включая перспективы. Про тепловые ловушки, дипольные отражатели, и способ борьбы с радиолокационными «Шрайк». Хотя использование бытовых микроволновок выглядело абсурдным[50].

А вот когда русские стали со знанием дела указывать на недостатки, впрочем, как и достоинства аргентинских вооружённых сил – это наводило на нерадостные мысли, что разведка Советов плотно поселилась и в рядах наших доблестных военных-мучачос. Да и при всей правильности выводов их аналитиков не очень приятно, когда тебя поучают.

Осведомлённость русских была поразительна! Ну, вот откуда они это взяли – про американские устаревшие бомбы и плохие взрыватели, если сами наши военные оказались вне темы? Однозначно следует провести проверочные бомбометания (это на совести бригадного майора).

А к чему помощник капитана упомянул про гуркхов, батальон которых входит в состав британской десантной группировки? При этом, после бокала спиртного, якобы развязав язык, он между прочим отметил, что у этих элитных солдат есть традиция насиловать (в буквальном смысле!) побеждённого врага, тем самым желая унизить и морально растоптать противника. Что он этим хотел сказать – что уверен в успешной высадке британцев на острова?

Так или иначе, надо будет донести этот пикантный факт с гуркхами до пехотных командиров, а те – своим солдатам. Чтобы ни у кого не было желания попадать в плен.

Ну и конечно, ход с предоплатой и в золоте был весьма нетривиальным и… как ни крути, сбалансированным. Недешёвое удовольствие – этот русский крейсер? Да! Но как верно подметил этот помощник капитана, с нарочитой небрежностью разглядывая на свет бокал с янтарной жидкостью дорогущего подарочного кальвадоса: «Истинное удовольствие от потребляемого продукта связано и со знанием его стоимости. Можно радоваться, получая хорошее задёшево, или кичиться тем, что потребляешь жутко дорогое, чего другие не могут себе позволить».

Ну да пусть их! В любом случае, несмотря на его личные заверения и обещания, окончательно решать будут в Буэнос-Айресе. А то вон вояки хоть и уверены в своих силах справиться с британцами, но вот поди ж ты… словно не наигравшиеся в солдатики мальчишки (в данном случае в кораблики и самолётики), как увидели махину-игрушку, так и стали двигать её на своих военных картах – шахматных досках.

И хоть многое из разведданных, что предоставили русские, было им и самим известно, услышать от русского капитана о полной его уверенности о глубинных бомбах с ядерной начинкой (в частности, на эсминце «Шеффилд») было щемяще неприятно. В свете этой информации выход из портов Англии ракетоносцев «Резолюшн» смотрелся уже более чем вероятным, а значит, и решение в Буэнос-Айресе по поводу русского крейсера будет известным.

Вертолёт «Агуста А109А» с аргентинской делегацией на скорости 260 км/ч глотал керосин с дополнительных баков, и 230 миль над Южной Атлантикой до военной базы Рио-Гранде на Огненной Земле.

* * *

Архипелаг Огненная Земля крайняя точка материка, где Анды сползают в океан, дробясь на валуны, вылизываемые прибоем. Самая южная провинция Аргентины имела свою суровую арктическую красоту, совсем не похожую на солнечную Патагонию. А по взлётной полосе авиабазы Рио-Гранде, обрывавшейся всего в миле от восточного побережья, вполне свободно гуляли штормовые дуновения Атлантики.

Утро 4 мая на авиабазе Рио-Гранде началось с суеты технического персонала под завывания ветра и свист турбин штурмовиков «Супер Этандар». Под правой консолью ударных машин пилотов лейтенанта Армандо Майора и капитан-лейтенанта Аугусто Бедакаррац висели по одной ракете «Экзосет». Под левой – топливный бак.

В небе уже кружил разведывательный «Нептун» с прикрытием из двух «Даггеров». Гудели на взлётке заправщик «Геркулес КС-130» и истребители сопровождения – «Даггер М-5».

Всё происходило почти так, как и в реальной истории. Так – да не так! То есть английская авианосная ударная группа вышла на ту же позицию, что и в реале.

Аргентинский флот после гибели «Бентисинко де Майо» проявлял закономерную (с точки зрения британцев) пассивность, и этот успех надо было закрепить.

Угроза виделась лишь от авиации противника и находящегося в непонятном статусе «Вattlecruiser». Шпионские игры продолжались, и в МИ-6 накопали, что информация о причастности русских к потоплению «Конкерор» подкинута разведслужбой Аргентины. Теперь в Лондоне выжидали, поскрипывая зубами, понимая, что их переиграли.

Однако воздушная разведка продолжала успокаивать: «русские зла не держат» – крейсер отошёл значительно на юг, выйдя из зоны ответственности подводной лодки «Спартан», и находится в 30 милях юго-восточней острова Эстадос (а это более чем 500 километров от Порт-Стенли, что на Фолклендских островах).

И британцы решились – выдвинулись в заранее выбранном направлении, огибая Фолкленды с юго-востока, ожидая опасности со всей западной полусферы, но никак не с юга.

Как и в реальной истории, оторвавшись от основных сил соединения на 20 миль, дозор ПВО осуществляли эсминцы «Ковентри», «Глазго» и «Шеффилд».

В 9:30 «Нептун» передал координаты группы кораблей британцев.

Аргентинцам приходилось учитывать опасливые взгляды англичан на юго-запад, где они по-прежнему опекали воздушной разведкой русский крейсер. И хотя «Нимрод» убрался, видимо дожрав горючку, вместо него появился подозрительный «Канберра» с чилийскими опознавательными знаками. По данным разведки – в кабине самолёта мог сидеть английский лётчик[51]. В связи с этим пилотам «Супер Этандар» пришлось слегка скорректировать полётный курс, рассчитав при помощи бортовой навигационной системы более выгодный с точки зрения скрытности.

Взлетев, группа из пяти штурмовиков «Супер Этандар», включающая два заправщика и одну резервную машину, следовала вдоль береговой линии к югу, затем повернула строго на восток, миновав на правом крыле остров Эстадос.

Лётчики даже пытались разглядеть русский крейсер, а лейтенант Армандо Майора по прилёту на базу заявил, что видел серый силуэт в разрыве облачности, что маловероятно, учитывая, что до «русского» было более ста километров.

В 10:00 ударные машины произвели дозаправку топливом, а через полчаса, получив корректировку координат противника от «Нептуна», стали плавно смещаться к северу, в итоге выходя на цели точно с юга.

А далее всё шло уже как по писаному!

Весь полёт проходил в режиме радиомолчания, погодные условия – видимость хуже среднего, пилоты действовали отработанно, зная и до мелочей понимая действия друг друга. «Этандары» заходили на цели, не особо прижимаясь к воде, но довольно низко – 40–50 метров над уровнем моря, с выключенными бортовыми локаторами.

За 46 километров до целей ведущий капитан-лейтенант Бедакаррац понимает: «Скоро!», поддёргивая машину на 150 метров, на секунды включая бортовую РЛС – «ничего».

Снова вниз, минуты полёта, и вторая «горка» – наконец на радарах появились метки, и пошла загрузка данных в бортовое оружие.

Всего 30 секунд работы РЛС «Этандаров», но у бриттов в компьютеры «забиты» параметры «Агавы»[52]. На эсминце «Глазго» тревога. Строчки переговоров с начальником ПВО на авианосце «Инвинзибл» – там в недоверии (несколько ложных предупреждений об атаке уже поступало).

Аргентинцы медлят. «Этандары» на боевом курсе, с каждой секундой ближе к цели. Наконец капитан-лейтенант Бедакаррац решает: «Пора!», пуская ракету. Ведомый Майора не видит пуска – плотный дождевой фронт скрывает машину ведущего, и он впервые нарушает радиомолчание:

– Был пуск?

– Да.

Пошла вторая! Ещё секунды удостовериться – ракеты на курсе. Резкий вираж на разворот, вниз до 30 метров и марш в сторону континента, поначалу форсируясь от ответного вдогонку, но затем экономично прибирая рукоятки до крейсерской – до базы более 600 километров, а топлива впритык.

Самое поразительное, что англичане-то и ждали с большей вероятностью воздушного нападения и именно с применением ракет «Экзосет», но один чёрт проворонили. Операторы радиолокационного обнаружения воздушных целей, таращась на каждую метку на экране радара – будь то скопление чаек или фонтан кита, нагнетали нервное напряжение, засыпая командный пункт ПВО на флагмане «Инвинзибл» предупреждениями. Там тоже поначалу отзывались адекватно, но, не находя подтверждения опасности, отгавкивались: «Уточните! Проверьте информацию!!!»

И получилось, как в известной притче о пастухе-шутнике, который донимал селян воплями «Волки, волки!».

Нагрузка системы ПВО легла на выдвинутые в первую линию эсминцы «Ковентри», «Глазго» и «Шеффилд», которые словно «мальчики-пастушки» оберегали основное «стадо» от воздушной угрозы. На «Инвинзибле» уже на каждый локационно-отображённый чих кита отзывались скептически просто: «Принято». И когда операторы воздушной обстановки «Глазго» снова заорали: «Волки!», а точнее оповестили по системе взаимного обмена информацией: «”Агава”! Пеленг 238, дальность 40!», «Инвинзибл» флегматично отвечает: «Приём. Повторите!»

На флагмане по-прежнему не верят в реальность атаки, хотя на радарах «Глазго» уже мигали едва заметные точки стартанувших ракет, и радиорубка на УКВ буквально верещит об этом. Командир «Глазго» с ужасом видит, что зенитный комплекс «Си Дарт» не может захватить низкостелющиеся ракеты. Эсминец выплёвывает снаряды постановки пассивных помех, и к неописуемым облегчением экипаж понимает, что одна «Экзосет» отвернула от их корабля, клюнув на приманку, а вторая нацелена не на них. На «Шеффилд»!

«Шеффилд» вёл переговоры с Лондоном по спутнику, и, чтобы не фонило канал связи, радары эсминца были отключены.

Можно было бы сказать – отреагируй системы обнаружения на «Шеффилде» адекватно, поставь команда эсминца дипольную обманку – не потирали бы довольно руки французы из «Аэроспасьяль» за бесплатную рекламу своей разработки. И, наверное, было бы обидно аргентинским пилотам, которые сделали всё правильно, на пределе своего мастерства и возможностей.

Как и в реальной истории, впившись в тонкостенный борт эсминца, «летучая рыба»[53] оказалась с легким «душком», потому как не взорвалась её боевая часть. Но и мишень-эсминец проекта 42, очередная гордость Британии, представился весьма «рыхлым»! Пыхнули остатки ракетного топлива «Экзосет», и огонь с «аппетитом» пожирал пластик и синтетические красители декоративных материалов внутренней обшивки корабля. Горели пенные наполнители тепловой изоляции и топливо из разрушенных цистерн. Да и облегчённые алюминиево-магниевые сплавы конструкций, раскалившись до тысячи градусов, вышли за порог негорючести, словно при безумной сварке, разбрызгивали в разные стороны раскалённые капли металла.

Потом командующий английской эскадрой контр-адмирал Вудворд в своих мемуарах будет оправдывать командира эсминца «Шеффилд», дескать, «опытный офицер, которого ценил и уважал», «имел полное право находиться в своей каюте» после обеда, а также поминать про «неудачное стечение обстоятельств», опуская вопрос, какого чёрта вообще эсминец дозора держал связь с метрополией. Но уж никак не со штабом в Нортвуде, что является прерогативой командующего эскадрой.

А «неудачным стечением обстоятельств» было то, что на момент атаки «Этандаров» в Лондоне было время ленча и на «Шеффилде» тоже! И ребята послеобеденно расслаблялись, треплясь по спутниковой связи с жёнушками и подружками. И так увлёчённо беседовали, что даже не услышали, когда «Глазго» буквально «вопил» об угрозе по внутриэскадренной системе связи.

В итоге «Шеффилд», пользуясь терминологией авиаторов, оказался подбит, оставаясь на плаву, брошенный командой, выгорал до корпусной стали. Возня с подранком тянулась аж до 10 мая, пока он, наконец, не затонул при попытке отбуксировать его на остров Южная Георгия.

* * *

Сказано: «История – тётка упрямая», и на попытки изменить её отыгрывает адекватным уравновешиванием.

Баланс потерь соблюдался – «Конкерор» компенсировался аргентинским авианосцем, который, несомненно, был военно значимей крейсера «Бельграно».

Однако успешная атака «Этандаров» снова вынудила англичан отползти на 200 миль от островов, переваривая неудачу, устраивая головомойку экипажам работой над ошибками и способами избежать потерь.

«Шеффилд», словно окурок ценной сигары, который жалко выбросить, тянули к островам Южная Георгия, нагнетая себе страхов в аргентинской оперативности и коварстве, ежеминутно ожидая торпедного удара из-под воды.

А в Нортвуде всерьёз опасались, что Совет Безопасности ООН внесёт резолюцию о «замораживании» боевых действий с обеих сторон, и британские экспедиционные силы не успеют захватить аэродром Порт-Стенли. (Тут надо сказать, что Вудворд возлагал на аэродром большие надежды, намереваясь использовать его как долговременную базу, и в итоге нанести поражение сухопутным силам захватчиков.)

И опасения были небезосновательными. Потому как действительно – на следующий день было назначено экстренное заседание Совбеза, вызванное беспокойством наличия ядерного оружия в зоне боевых действий. Как, кстати, и у британцев, так и у аргентинцев. Хотя Буэнос-Айрес выжидал и пока не афишировал, что русский крейсер теперь ходит под флагом Аргентины.

Но на утро следующего дня погода так испоганилась, что рвущиеся в бой бритты уже не помышляли о плановом применении авиации, успев поиметь небоевые потери – пропали два патрульных «Харриера», вероятней всего, столкнувшиеся в тумане.

В свою очередь командование аргентинских ВМФ не менее демонизировало «Роял Нэви». И пусть самое ценное (по аргентинскому разумению) – авианосец «Бентисинко» был уже безвозвратно усопшим, пытаясь сохранить хоть те малотоннажные силы, что ещё имелись, флот Аргентины спешно расползался по базам. Теперь самой значимо-боевой, но подозрительно неповоротливой единицей стал «Бельграно». И единственной – если бы не этот сладкий русский пряник – «Вattlecruiser».

Аргентинские военные в той же мере переживали, что им не дадут использовать в деле свою новую серьёзную игрушку – мощное вооружение крейсера. Поэтому, пока латиноамериканские дипломаты тянули время в словесных баталиях в ассамблее ООН, правящая хунта дала добро на ракетный удар по британскому соединению.

После предварительных уточнений и согласований по радио с русскими вертолёт с мини-штабом на борту и золотыми слитками взял курс на пеленг крейсера.