Читать книгу Надоеда, или Заповедник абсурда. Фантастический роман. Часть 1 - Александр Поздеев - Страница 4

Светлой памяти Владимира Вельямидова посвящаю…

Кристалл Миражей
От автора

В далёком детстве меня посещала мысль создать Вселенную, полную абсурда. Но подобную идею можно осуществить только посредством творчества: на кинопленке, холсте, бумаге.

Псевдомир, который существует в этой повести, никакого отношения – ни прямого, ни косвенного – к реальному Советскому Союзу не имеет.

Надоеда – зло в чистом виде, тиран, упырь, высасывающий кровь из всего живого.

Чистяков – злобное ничтожество, оборотень, меняющий маски в зависимости от ситуации, угодной ему.

Они – тени, скользящие по стенам наших душ.

Самый милый моему сердцу персонаж – это Оксана Егорова. Девочка, которая, проходя через все испытания, остается чиста душой. В какой-то степени она – моё alter ego. К сожалению, чистоту её души мне дано постичь ещё не скоро. Она – мечта, сказка, и я хочу понять – как эта девочка победила сама себя. Дано ли?

Вельяминов – поэт-пьяница, спившийся, отчаявшийся, но не утративший волю к совершенствованию.

А Сергей? Он неоднозначен. Прекрасный человек, добрый светлый, но слабая воля приводит его к предательству. Он – человек не сильный, и я замыслил этот персонаж, как апофеоз мужского несовершенства. В Сергее, так же, как и в Оксане, много душевного света, которым он, к сожалению, неправильно распоряжается.

Этим пользуется Надоеда, искушая его властью.

Союза нет, остались лишь предания, тайны, легенды о нем.

Одну из них я вам и расскажу.

09.12.2002.

Триста световых лет от Земли
Вступление

– Вызываю Хуркера, приём!

– Слушаю вас, командир, слушаю.

– Как идёт подготовка к операции, пан Хуркер? Начальство будет довольно? Я очень надеюсь на это. Приём.

– Все идёт хорошо, командир. Одна зацепка: мы никак не можем смоделировать самую абсурдную ситуацию, самую нелепую, какая только возможна во Вселенной.

– Что, загвоздка только в этом? Сейчас, сейчас… А вот – сделайте летающий трамвай, уносящий случайных пассажиров чёрт-те куда. Что может быть нелепее?!

Хуркер отключил голос командора, вздохнул. Дёрнул его бес связаться с абсурдным моделированием! Тут буквально все свалено в одну кучу: тоталитаризм, шовинизм, шизофрения, глупые секты. Просто рехнуться можно!

Хуркер протянул щупальце, включил экран. На опытной станции творятся невообразимые вещи. Бортовой компьютер превратился в супертирана, отрезал все нити, связывающие его с операторами эгольцума. Держит оборону, превратил звездолет в замкнутый придаток себя, а контролеров, прилетевших проверить состояние дел на борту заповедника абсурда, убил. Поэтому и нужно смоделировать такую ситуацию, против которой он не сможет устоять. А если… любовь?

Да, да любовь! Пусть она, растя и развиваясь, потихоньку разорвёт его изнутри. Что может быть на свете сильнее любви?

Хуркер вскричал от радости, осознав, в каком направлении нужно двигаться. Нажал кнопку, вызвал двух своих агентов – ангелоподобных созданий, служащих для специальных поручений.

– Вот что, друзья, – сказал он, – отправляйтесь на Землю и отыщите в любом из земных городов трамвай, только такой, в котором не более двух пассажиров. Разумеется, чтобы он и она. Создайте в их разуме полную иллюзию того, что трамвай взлетел. А самих их нужно перенести на станцию незаметно для Надоеды. Сможете сделать?

– Сможем, – ответил за двоих один из ангелов.

Настроившись на волну ангелов, Хуркер долго наблюдал, как две бесконечно далёкие, оторвавшиеся от планеты кометы несутся к маленькой, неведомой, непостижимой Земле.

– Нужно заканчивать со всеми этими абсурдными штучками-дрючками, – сказал сам себе полуосьминог Хуркер и достал, протянув щупальце, из шкафчика бутылку шампанского.

От созвездия к созвездию, от звезды к звезде, пронзая пылевые скопления и туманности, мчались посланцы фиолетовой планеты Эгольцум. Полтора часа понадобилось им, чтобы достигнуть Солнечной системы. Еще три минуты – и вот они уже парят, незаметные человеческому взгляду, над одним из земных городов.

Один из трамваев они выбрали совершенно случайно, просто тот был в эти часы наиболее пустым, торопился в депо. Двоих старичков они не приняли во внимание, их привлекла молодая пара, сидевшая на задних сидениях.

Встав посреди салона, ангелы начали совершать пассы руками. Мгновенно уснули старики, уснули и те, которые были помоложе.

– Марон, – сказал один из пришельцев, – отгони трамвай, на всякий случай в какой-нибудь тихий, параллельный Земле закуток. Пусть он стоит в ангаре с их телами. И создавай в разуме иллюзию взлета трамвая. А я возьму вот этих двоих и перенесу их на станцию, где владычествует УАК – универсальный авангардный компьютер, по-другому – Надоеда.

Клубятся туманности, летят по своим орбитам планеты, вспыхивают сверхновые, падают в ладони загадавшим желания мальчикам и девочкам звёзды. Все идёт своим чередом, своим неизменным порядком. Старичок-гомункулус Надоеда сидит возле свалки истории, размышляя о том, пускать ему или не пускать в Нереалию двоих землян. Верно, предчувствует он свой печальный конец. Но все-таки пропускает в свой мир сначала Сергея, потом Женю. Песочные часы, осыпаясь, с неумолимостью отсчитывают время исхода. Но Надоеда знает, что ещё может бороться, меняя облики на ходу; подобно оборотню, он пытается с помощью лживого зеркала утащить в преисподнюю девочку Оксану, проходящую по старому дому задом наперёд….

Замкнутый круг размыкается…