Читать книгу Реликварий ветров. Избранная лирика - Александр Радашкевич - Страница 16

В галерее тополиной – утра, что отбыли ветром.

Звонкий луч просвечивает веки. Те ли —

склонов уральских, с иконной ладонью, что ткани —

сеть золотую далей – вдруг потянула рассвета? Те ли,

выспанные ангельски над озёрной сталью белорусской?

Те ль – с не солнцем петербургским, в молоке и в

перламутре, где завис в нас – через души —

прожитой не сон, не город, упираясь в теми хлябей

фонарей кометными столбами?

Крепость – чайка – нежность – пропасть —

лодка Господа без вёсел.

То ль – растрелльевых ступеней, у дверей слепой каморки,

где каштановые взоры над подпухшими устами —

теми, которые, помню, не последними выплывут в смерти?

И когда я не проснулся – то ли утро, то ли

утро?

Те ли – в пыли оренбургской,

что катается под кожей, или – с елями и паром, а под веком

с парусами, на больном снегу германском?

Утра

(мы цветов – слабее), ущерблявшие на годы

из беспомощных объятий барабаном разлучений. Утром

дважды

ворочался (а туманы гнули спину) к сизовекой,

к лучеокой – окликавшей мне лишь внятно… Да и

то моё – без ночи, беломайское, сплошное,

в кровь изранившее ноги

под растраченной, набатной, разбескрайней

головою. В нём возмездья – как награды

и как долгий нож – дороги.

И тогда —

московское не утро и не свет. Неверное

такое. И тогда —

отвесившее небом молодость и родину мою.