Читать книгу Иллирион - Александр Торквин - Страница 2

Так пролетели несколько лет. Слухи о древнем печатном издании всё ещё то и дело всплывали в пьяных разговорах местных кабаков, но никто уже не придавал им столь пристального внимания, ведь подобные истории для народа – Лишь средство для убийства времени и поддержания поплавка беседы на поверхности озера молчания. Однако, распитие спиртных напитков никогда не было излюбленным занятием лишь глупцов и занимало некоторое место и в жизни ценителей научных изощрений, будь то обычный преподаватель физики или лауреат сотен научных наград в лице действующего Советника Республики по развитию технологического прогресса.

Он весьма часто посещал подобные заведения и всегда заказывал одно и то же – Полный стакан самого лучшего скотча и одну дольку лимона, порезанного строго-диагонально, изогнутым и волнистым ножом. В первое время многие бармены удивлялись столь странным предпочтениям загадочного клиента, всегда скрывающегося за поднятым воротником длинного плаща, однако быстро к этому привыкли, в конце концов, пусть и весьма огромное, но число питейных заведений Мегаполиса всё же было ограничено и всего через год, Советник пошёл уже по второму кругу.

Он всегда молчал и медленно пил свой скотч, совершенно не обращая внимания на окружающих – Именно так казалось тем, кто бросал на странного мужчину взгляд, однако, это было не совсем так. Советник Республики внимательно слушал каждую мысль, срывающуюся с пьяных языков посетителей и аккуратно растасовывал их по полкам своей долгосрочной памяти. Его годы давно перевалили за шестой десяток и новые идеи уже не рождались лишь по щелчку пальца собственного сознания и приходилось искать вдохновения в иных, более прояснённых умах. Учитывая же, что происходило это как раз сразу после появления в известной частной школе древней реликвии печатного производства, слухи о ней просто не могли пройти мимо ушей человека, чьим вторым именем вполне можно было назвать «Внимательность». Первым же из них было Брейн. Гертрад О'Брейн, наследник имени великих мыслителей древности.

Сначала он не придал значения книге и её истории, тем более, что сам не видел её и не имел возможности прочитать, но каждый новый раз, как до его слуха дотрагивалась молва о путешествиях в космическом пространстве, где-то в груди Советника начиналась странная активность, а по затылку всё интенсивнее с каждым разом, пробегало стадо мурашек. История про возможность путешествия за пределами планеты понемногу въедалась в его сознание. Она тихо прокрадывалась в мысли, сначала во время очередного распития крепкого напитка, но после и без его участия. У Советника попросту не было выбора – Он проникся идеей.

Однако, как и водится в реальном мире, любая идея должна иметь под собой весомый и прочный набор причин для её реализации, словно макет дома, к строительству которого должно приступать лишь после прокладки фундамента. У Гертрада была лишь мысль, навеянная невнятными историями пропитых насквозь зевак, но всё ещё не было плана, как можно было бы её реализовать. Что может привнести в обычный быт граждан Республики возможность покинуть Земную орбиту и что именно ждёт по ту сторону «Баррикад»? Советник испытывал странное и ранее непознанное чувство – Его манила сама мысль о возможности хотя бы начать движение в направлении к своей новоявленной мечте.

Его жизнь всегда протекала по определённому пути. По уже протоптанным тропинкам и проложенным рельсам и О'Брайн никогда и подумать не мог, что однажды поезд его судьбы свернёт туда, где рельсы придётся прокладывать ему самому. Наивысшее образование в десятках академий, институтов и даже частных научных заведениях. Связи с самыми верхушками частокола общественных движений и значительный вес в глазах самого Великого Сената – Ничто не могло дать ему ключ от той двери, на которую он вздумал пускать свои мечтательные слюни. Он был готов дать взятку, но не знал чья именно ладонь способна не только взять её, но и дёрнуть нужный рубильник в механизме интереса научного сообщества. Даже раздумывал над весьма сомнительной связью с родственниками Сенаторов, но приведёт ли это к желаемым результатам, или лишь добавит ещё один ночной кошмар к и без того внушительному списку сонных страхов?

В памяти О'Брайна всё ещё крутились сцены из некогда просмотренной киноленты, где главным злодеем выступал древний механизм часов со странными колоколами, приуроченными прямо над циферблатом – В определённый момент времени эти колокола начинали содрогаться под ударами миниатюрного молоточка и производить чудовищный, пробирающий до самых скрытых нервных окончаний, зловещий звук. Говорят, что в старые времена люди просыпались под звуки этого механизма. Включали его специально, что бы не проспать какие-то важные события. Но он слышал этот звук и видел искривлённые гримасы людей, чьи сердца не выдерживали стресса и останавливались под напором смертельной музыки этих часов. Он видел тот фильм и всё ещё, время от времени, слышал эхо тех ужасающих звуков посреди ночной тишины страны сновидений. Он не готов к ещё одному кошмару. Не уж!

– Вы будете это допивать? – Голос донёсся откуда то сзади, в прочем, как и остальные, к звуку которых Советник привык настолько, что попросту перестал как либо на них реагировать. Лишь изредка его острый ум примечал что то интересное и автоматически делал заметку в глубинной записной книжке долговременной памяти. – Эй, Мистер!

О«Брайн был полностью погружён в свои мысли в последнее время – Космос полностью охватил его разум, стал его неотъемлемой частью. Встряхнув уже изрядно захмелевшей головой, Гертрад огляделся по сторонам и убедился – Обращались к нему самому. – Что, простите?

– Виски. – От незнакомца дурно пахло. Он словно не чистил зубы с самого своего рождения и едва ли знал, что такое мыло и шампунь. Однако, нисколько не смущаясь своей собственной неприятной кампании, он подсел к чиновнику и потянулся к его стакану. – Вы ведь не будете допивать это? Вы уже несколько минут к нему не притрагивались. Я заберу тогда, чего добру пропадать.

– Пошёл вон отсюда! – Подоспевший бармен наспех ударил завсегдатая полотенцем и указал в сторону выхода. Он уже не раз видел этого типа за подобным занятием, а посетители, которые не платят – Лишь во вред бизнесу.

– Нет, нет, постойте. – Подняв руку в примирительном жесте, Советник пододвинул свой стакан к переносчику не самых приятных ароматов. – Пусть пьёт. В конце концов, каждый из нас заслуживает порции горячительного после рабочего дня.

– Рабочего? – Бармен совершенно незаметно перешёл в свою обычную стадию трудовой деятельности – Начал протирать барную стойку и составлять пустые стаканы в изящные пирамидки. Незнакомец же получив своё, спешно ретировался в дальний угол заведения, где ниспадающие тени удачно скрывали его присутствие, но нисколько не умаляли громкость довольных причмокиваний во время распития скотча. – Мистер, вы должно быть, впервые в подобном месте?

– Захожу время от времени. – Решив, что не стоит хвалиться своими похождениями по пабам Мегаполиса, О'Брайн мелодично постучал по стеклянной стойке бара и показал бармену три пальца – Когда ты уже заказывал определённый напиток нет никакой нужды вновь озвучивать заказ, достаточно лишь указать количество. На этот раз он решил не брать полный стакан, в конце концов, он Советник Великого Сената и не может позволить себе упиваться в сопли.

– Я вижу его тут каждый день. – Кивнув в знак принятия заказа, бармен на мгновение нырнул куда то под стойку и как следует пошумев там стеклянными бутылками, вернулся к Советнику уже с налитым стаканом скотча в руке. – И не только его. Целая толпа нищих гастролирует из паба в паб сколько я себя помню. Кто-то спивается и пропадает с глаз, но большинство лиц я припоминаю ещё с самого начала своей работы барменом.

– И давно ты помогаешь людям избавляться от переживаний и сбережений? – Тон советника не звучал особенно заинтересованным и бармен явно был способен почувствовать это. Но разве не такова его работа? Говорить с теми, кто ещё не настолько напился, что бы утерять способность шевелить языком?

– Вот уже восемь лет, если не ошибаюсь. – Загнув несколько пальцев, работник паба прикинул в уме некоторые нюансы своего трудоустройства и выдал примерный ответ.

– Вот как. – Советник легко покачал стакан с виски в руке, переставляя его с грани на грань на поверхности барной стойки. Он всё ещё не мог найти ответ на самый важный вопрос. Всё ещё не нашёл тот самый ключ. Перед тем, как глотнуть горячительного, следует глубокий вдох и обязательно выдох – Таков закон и нарушители сего правила всегда получают своё наказание сразу же, после преступления этой черты. О'Брайн легко кашлянул от едкого запаха крепкого скотча и сосредоточившись на своей цели, быстро осушил добрую половину своей порции. Он предпочитал пить спиртное маленькими глотками, но стрелка часов уже давно перевалила за черту под названием «Пора Домой». – Я думал в Республике уже не осталось людей, не способных заплатить за свою выпивку.

– В последнее время их стало гораздо меньше, это правда. – Бармен проводил взглядом очередного посетителя, выплывающего через входную дверь и убрал его стакан со стойки – Ему он, видимо, уже не пригодится. – И всё же их очень много.

– В последнее время? – Гертрад заинтересованно окинул взглядом своего собеседника, явно не понимая связь количества пьянчужек с промежутком времени.

– Ну да, после ужесточения большинства законов. – Бармен беспристрастно вынул из-под барной стойки новый, чистый стакан и наполнив его пенным напитком, толкнул в сторону другого клиента.

– А причём тут законы? – Советник редко задумывался о жизни простого населения, слишком высоки были ставки на поприще научных открытий. Его жизнь состояла из длинного перечня запланированных действий, встреч и конечно, вечерних посиделок в одиночестве с одним лишь скотчем в качестве компаньона.

– В наше время любое правонарушение ведёт к одной и той же мере наказания и совсем неважно, убил ли ты свою супругу, застукав её в непристойном виде с почтальоном, или всего лишь перешёл проезжую часть не на тот цвет огней светофора. – Слова бармена сопровождались странной, неестественной улыбкой. Возможно дело было лишь в том, что человек не особенно размышляет над своим выражением лица во время глубоких раздумий, но О'Брайн чётко видел в той улыбке искреннюю печаль. Неужели и его внезапный собеседник успел почувствовать систему правосудия на собственной шкуре? Или может быть, кто-то из его семьи?

– И какой же? – Советник сделал ещё один, небольшой глоток обжигающего напитка.

– Вы всё меньше походите на завсегдатая подобных мест, мистер… – Прищурившись настолько сильно, насколько вообще это может сделать обычный человек без способностей сокращать мышцы лица на сто процентов запаса гибкости, собеседник Гертрада склонился над стойкой и впился в него взглядом.

– Дилейн. – Не задумавшись ни на мгновение, Советник быстро выдал самую первую фамилию из длинного списка тех, что отложились в его памяти за долгие годы службы Республике. Никогда не стоит выдавать свои настоящие данные кому попало.

– Заключение, мистер Дилейн. – Барная стойка уже блестела от чистоты, но работник заведения был непреклонен. Он будет протирать её до тех пор, пока в толстенном стекле столешницы не образуется ровная канавка от ритмичных движений полотенца – В этом заключается самая главная цель любого уважающего себя бармена. Или он попросту не знал, чем занять руки, но разве идея об оставлении своего следа на месте долгих лет работы, не кажется более интересной? – Всех, кто как-либо преступает действующие границы закона – Изолируют от общества.

– Что же. Это весьма прагматичное решение. – Гертрад снова приложился к своему скотчу. Он должен был сделать это гораздо раньше, в конце концов, время неустанно бежит вперёд и уже через несколько часов его физиономию будут ждать в научном центре. Ему нужно найти поддержку в научном сообществе. Нужно найти спонсоров и самое главное – Людей, которые согласятся рискнуть своей жизни во имя смутной, размытой цели, которую Советник ещё даже не придумал. Иногда мечты упираются в толстенную стену реальности. И пожалуй, это именно тот случай.

– Было по началу. Сейчас же дела обстоят несколько иначе – Тюрьмы уже несколько лет как переполнены, а для строительства новых попросту не хватает места. – Бармен пожал плечами и сделал какую-то запись в своём дневнике. Всё это время, он неустанно наблюдал за всеми посетителями паба и вполне возможно, учитывал каждый скатан что они разбили, что бы в последствии предъявить им соответствующий счёт.

– Что? – Погрузившись в свои мысли, О'Брайн не сразу разобрал то, что сказал ему бармен. На это потребовалось не меньше минуты. Однако нечто на уровне его подсознания внезапно вспыхнуло ярким пламенем интереса. – Что ты сказал?

– Что? – Уже заприметив отсутствие интереса к разговору у Советника, бармен мало-помалу отдалился от него и принялся заниматься своими делами, совершенно потеряв нить недавней беседы. Внезапный же вопрос в его сторону его даже слегка испугал – Он попросту не ожидал, что Гертрад выйдет из собственных дум. Благо, умение подхватывать падающие стаканы уже давно пришло к нему вместе с опытом, в одном наборе с феноменальной способностью наполнять бокалы на глаз, причём с идеальной точностью. Наливать ровно столько, что бы до необходимого объёма не доставало ровно пяти процентов – Их он чуть позже сложит вместе, высчитает полученную сумму и в зависимости от результата, продаст несколько стаканов напитка «Мимо Кассы». – А-а-а, тюрьмы!

– Что… «Тюрьмы»? – Советник чувствовал ниточку важности, тянущуюся за этим словом, но всё ещё не мог её уловить.

– Они переполнены, мистер Дилейн. – Бармен вернулся обратно к Советнику и поставил перед ним очередной стакан скотча, хоть О'Брайн и не успел допить предыдущий. – В наше время «Садят» всех подряд, а учитывая активное развитие ранее ненаселённых мест, пространства под места заключения – Уже не хватает.

– Вот как. – Наконец прикончив свой второй виски, Гертрад перешёл к третьему. Тюрьмы, их обитатели и законы, что наполняли их отбросами общества, не имеют к нему никакого отношения. В конце концов, он один из тех, кто двигает прогресс. Вишенка на комке взбитых сливок существующего общества.

– Кто-то даже полагает, что намного выгоднее было бы устраивать тюрьмы не на Земле, а на её орбите. – Продолжил тем временем бармен, незаметно даже для самого себя, подсчитывая свою чистую выручку за этот день. – Но там ведь спутники, да и доставка припасов на такое расстояние – Занятие весьма сомнительное. Рано или поздно Сенату придётся заняться этим вопросом.

– Постой… – Поднеся свой бокал к губам, Советник так и застыл в том положении – Что-то в глубинах его сознания вспыхнуло вновь, словно яркая лампочка, включенная в кромешной тьме ночного леса. – Заключённые. Место для тюрем.

– Что с вами? – Заметив странноватое бормотание своего собеседника, бармен чуть напрягся и даже отошёл назад – Ему уже приходилось сталкиваться с разного рода расстройствами, связанными с непомерным поглощением алкоголя.

– Ты… – Одним махом осушив остатки своей выпивки, Советник сорвался со своего места и выпорхнул из бара, не забыв на выходе провести своей кредитной картой по магнитному приёмнику – В его груди билось яростное желания взяться за дело, но он никогда не станет убегать из паба, не заплатив по счетам. – Ты гений!

Ответ Сената не заставил себя долго ждать. Уже через несколько дней после выдвинутой Советником, весьма странной идеи, последовало единогласное решение всех членов высочайшего источника власти Великой Республики – Дать ход разработке систем перемещения в космическом пространстве с присвоением этой программе приоритета класса «А-1». Этот приоритет не получала ни одна программа со времён «Объединения Континентов», настолько важной и самое главное – Правильной и выгодной, показалась Сенату идея освободить Землю от груза уже осуждённых нарушителей закона.

Но ничего достаточных для внимания масштабов, не делается за один день, где день равен целой человеческой жизни, а то и нескольких поколений заинтересованных лиц. Поднятие древних архивов об изучении космоса оказалось весьма плачевной идеей – Всё было либо очень давно уничтожено, либо было попросту бесполезной информацией, зародившейся неизвестно в чьей голове и не понятно отчего вдруг, попавшей в писания древних учёных. Всё пришлось начинать с нуля. Кроме того, большинство современников О'Брайна были слишком невосприимчивы к возможности иных взглядов на существующую реальность и не могли помочь в его исследованиях, а значит, ему нужно было не только выделить особенно одарённых людей из всего списка носителей элегантных очков, но и сделать это ещё на фазе завершения их обучения в высших институтах Республики.

Гертрад очень надеялся на «Новую Волну» учёных, как он частенько называл новое поколение умственных деятелей и это, пожалуй, была самая блестящая из всех его идей, ведь только что сформированные мыслители ещё не были скованы тугой цепью непонимания со стороны научного сообщества. Они были поглощены спектром своих способностей и возможностей и конечно же, с радостью согласились на участие в эксперименте тысячелетия.

Так прошла очередная сотня лет человеческой цивилизации. То было время, когда старые мечты о космосе вновь засияли в воображении граждан Республики и им было суждено сбыться. Гретрад О'Брайн в последствии получил свой заслуженный памятник, его именем даже назвали какую то престижную награду в сфере научного интереса.

Он так и не увидел взлёт первого космического корабля Великой Республики, но навсегда остался в памяти обывателей как человек, чьё стремление когда то раздвинуло границы человеческих возможностей.

Всё было продумано до мелочей – каждый винтик металлического исполина, чьей судьбой было рассекать межзвёздное пространство, был закручен твёрдой рукой мастера, а точный расчёт компьютерной части процесса, был несколько раз испытан на околоземной орбите и попросту не мог отказать даже в случае сближения с самим Солнцем. Было снаряжено ровно сто единиц космических кораблей. Целая флотилия блестящих покорителей космоса готовилась заявить о существовании человека всей известной вселенной. И то были не просто исследовательские судна, а целые ковчеги, вмещающие в себя тысячу человек экипажа, если можно так называть людей, совершенно не понимающих происходящего – Это были заключённые, собранные из многочисленных колоний земного шара. То были люди, чьё присутствие на Земле было не выгодно Республике.

Каждый из них был добровольцем – Они сами приняли решение отправиться в неизведанные уголки Вселенной, поставили свои подписи в нужной графе договора и даже отказались от положенного денежного довольствия. Ведь именно так поступают настоящие патриоты… Которыми ни один из заключённых, разумеется, никогда не был.

Всё дело было скорее в другом – В том самом выборе, который каждому из них дали перед самым исполнением Сенаторского указания о сокращении количества бесполезных для процветания Республики, оступившихся граждан. Выбор же был весьма прост – Ты принимаешь добровольное участие в проекте колонизации систем, или признаёшь себя абсолютно несущественным в качестве жителя Земли, что в свою очередь лишает тебя всех конституционных прав не только как гражданина, но и как человека. Иными словами, каждого из отказавшихся от участия в государственном проекте колонизации, просто умерщвляли. С другой же стороны тем, кто поставил свою подпись в необходимых документах, пообещали освобождение от уголовного преследования за уже совершённые проступки, обнуление всех кредитных долгов и самое главное – Место в новом мире, который им предстояло покорить вместе с остальными заключёнными.

У них была реальная возможность не просто начать жизнь с чистого листа, но создать новую цивилизацию вдали от колыбели человечества. Быть первыми, кто не просто грезит о космических просторах, но покоряет их. Так им сказал Сенатор Талк. Тот же самый Сенатор, что всего за несколько дней до начала операции дал приказ настроить автопилот кораблей на как можно более отдалённые планеты, чей коэффициент пригодности для жизни составлял не более тридцати процентов от земного.

Всё выглядело так, словно это был величайший прорыв человечества за последние несколько сотен лет, на самом же деле заключённых отправляли на верную смерть с минимальным шансом на удачный исход. Разве способна толпа безумцев создать новый мир? В аппаратуре кораблей не было функции обратной связи, а в топливных баках металлических покорителей космоса, были запасы для преодоления пути лишь в одну сторону.

И всё же о них не собирались забывать. Каждый пятнадцатый день антенна в Земном центре управления улавливала сигнал жизненных показателей колонизаторов – Это было сделано для того, что рассчитать возможность более серьёзного продвижения в вопросе освоения новых планет. Некогда внушающе-огромные в своей злобе к обществу, теперь преступники были лишь подопытными крысами, запертыми в консервных банках с двигателями. Учёные непрестанно изучали каждое изменение на бортах кораблей и пусть расстояния и делали невозможным передачу видео или даже простых изображений, было не сложно понять причину исчезновения доброй трети населения одного из самых первых кораблей сразу же, как тот оторвался от притяжения Земли.

Всё же, речь шла о людях, совершенно не способных ценить жизнь и привыкших решать все насущные вопросы одним лишь насилием. Словно стая бешеных псов, они рвали друг друга на части, дабы заполучить желанное звание вожака. И тот корабль вовсе не был исключением – Подобную участь разделили и большинство других, разве что различалось время полёта.

За первый месяц эксперимента из строя вышли несколько кораблей. Возгорание двигателей в следствии вмешательства в программу автопилота, нарушение обшивки из за неправильного и неуместного использования стоматологического оборудования и даже массовая передозировка слишком рано обнаруженными запасами морфина – Уже бывшие, преступники всё же не могли отказать себе в возможности разрушить свою собственную жизнь и зацепить с собой вверенный им кусочек реальности. Когда же таймер обратного отсчёта перевалил за преодолённую отметку в двенадцать месяцев, из сотни отправленных кораблей «На Плаву» оставались всего семьдесят три. Казалось бы, этот результат был весьма и весьма грандиозным – Никто и не ожидал, что своей цели достигнут все единицы техники и вполне можно было бы уже открывать бутылочку игристого… Но впереди были ещё целые четырнадцать лет полёта, за которые, если верить статистике, должны были погибнуть все остальные колонизаторы.

– Мистер Ноу, как продвигается программа колонизации? – Появившись в лаборатории как и престало начальникам – Очень внезапно, Сенатор Талк без лишних церемоний впился глазами в самый первый попавшийся экран и с выражением глубочайших размышлений, принялся потирать свой выбритый подбородок.

– А, господин Сенатор! – Практически полностью замотанный в разноцветные провода, старший техник проекта резво вынырнул из-под стола и попытался исполнить некое подобие воинского приветствия, что выглядело сродни танцующему единорогу. – Очень резво продвигается!

– Мне нужны подробности, мистер Ноу. – Прошло уже ровно шестнадцать лет с момента взлёта колониальной флотилии, пятнадцать из которых были отведены на сам полёт. Преступники уже должны были провести целые двенадцать месяцев на своих новых планетах. Именно сейчас можно делать самый важный из всех выводов – Удался ли этот эксперимент? – Сенат уже и так слишком долго ждал отчёта.

– Всё идёт точно по плану, господин Талк! – Мгновенно освободившись от пут, словно само воплощение Гудини, техник занял своё привычно-согнутое положение за панелью управления центральным компьютером. – Корабли удачно достигли точки назначения, а новоявленные колонизаторы, в большинстве своём, уже приступили к постройке поселений. Правда, чаще всего они избирают своим домом сам корабль, но я, честно говоря, сделал бы то же самое.

– Сколько? – Не отрывая руки от подбородка и взгляда – От техника, спросил Сенатор.

– Что – Сколько? – Рабочий непонимающе взглянул на начальника и даже выронил какую-то деталь, которая тут же устремилась в тёмную щель между панелью управления и полом. Иными словами, деталь достигла мечты всей своей жизни. Иначе зачем они так стремятся туда попасть?

– Сколько всего кораблей достигли дальних миров? – Медленно и с расстановкой, Сенатор приблизился к своему собеседнику вплотную.

Человек отвечает более быстро и охотно, когда ощущает твоё дыхание на своей коже.

– Тринадцать. – Почувствовав некий напор со стороны Сенатора, старший техник едва заметно отодвинулся в сторону, якобы с целью достать до крайних клавиш панели. Талк же прекрасно помнил ещё со времён академии, что там как правило, располагаются лишь самые бесполезные кнопки, вроде экстренной варки кофе. – Их было чуть больше, но судя по данным, их планеты оказались непригодными для жизни чуть в большей степени, чем мы ожидали.

– То есть, у нас есть целых тринадцать планет? – Сенатор устало поправил очки и глубоко вздохнул. Он выглядел очень измотанным, однако, мистер Ноу не мог не заметить лёгкий налёт ухмылки, выделяющийся в уголках его рта.

– Простите? – Технарь замер на месте, словно услышал нечто несуразное.

– Что – Простите? – Вздохнув ещё тяжелее чем прежде, Великий Сенатор, однако, решил переспросить недалёкого подчинённого.

– Что значит «У Нас»? – Непонимающе взглянув сначала на экран показателей жизнеобеспечения колонизаторов, а потом и на своего собеседника, старший техник вернулся к заветным клавишам панели управления – Кофе сейчас был бы очень кстати.

– У Республики, мистер Ноу. – На мгновение показалось, что Талк нашёл расслабление в этих своих словах, однако, его взгляд ни на мгновение не отрывался от заветных данных на экране. – Чёрный кофе со сливками пятнистого опоссума, пожалуйста.

– Мы ведь отправили их в один конец, разве нет? – Остановившись, техник несколько секунд обмусоливал мысль о том, откуда Сенатор может знать расположение клавиш панели управления. – Каким образом успех кучки изгнанников относится к Республике?

– Вы разочаровываете меня, мистер Ноу. – В очередной раз поправив свои изящные очки, Сенатор указал на один из показателей, выделяющийся от остальных особенным цветом рамки. – Данные говорят нам о том, что на этих планетах вполне можно жить.

– То есть вы хотите отправить вслед за первой экспедицией ещё одну? Но разве сама суть находящихся там людей не будет… Проблемой?

– Вы безусловно правы. – Раздался едва заметный звон и спустя секунды в руке Талка появилась заветная чашка кофе – Последние достижения технологий позволили варить его практически мгновенно. – Мы не можем позволить себе рисковать, посылая граждан Республики на уже обжитую территорию шайки убийц, грабителей, наркоманов и любителей подышать дымом в общественных местах. Это слишком опасно.

– Тогда… – Старший техник легко прищурился и медленно, стараясь не спугнуть мысль, водрузил в кофеварку очередную кружку.

– Вы ведь не думали, что вся эта многомиллиардная операция была затеяна лишь с целью поселить неугодных Республике граждан как можно дальше от её границ? – Не дав технику закончить свою мысль вопросил Сенатор, не забывая время от времени дуть на всё ещё парящую чашку. В прочем, он и не ожидал ответа, ведь сделав аккуратный глоток, решил продолжить. – Дело в том, что нам совершенно не интересна судьба этих людей. Они бесполезны как для самой Республики, так и для генофонда человечества в целом. Просто кучка хлама, содержание которой год за годом выходит в весомую «Копеечку» для бюджета.

– Продолжайте. – Уловив саму суть мысли, Ноу всё ещё непонимающе взирал на Сенатора – Каким именно образом тот собрался вырвать целые миры из лап убийц, в которые сам же их и вложил?

– Мы не будем забирать у них эти миры. – Наконец заключил Талк, улыбка же на его лице с каждым словом приобретала всё более отчётливую форму. – Можно было бы конечно снарядить несколько кораблей, посадить на них вооружённых людей и отправить их в след колонистов, но кто сказал, что потом не придётся выбивать и их тем же самым способом?

– Тогда как? – Не с первой попытки, но всё же завершив произнесение своего вопроса, Ноу слегка расслабился и выдохнул, хотя улыбка Сенатора вовсе не располагала к чувству безопасности.

– Не «Как», мистер Ноу, а «Когда». – Сенатор довольно повертел чашку в руке и одним глотком осушил её – Либо кофе уже успел остыть, либо язык члена правительства и правда состоял из золота, как любили говорить о нём коллеги.

– Неужели вы имеете в виду новое поколение? – Рабочий наконец выудил из кофеварки разгорячённый напиток и позволил себе сделать небольшой глоток.

– Именно! – Талк бросил пустую кружку в урну и нажал на кнопку переработки. Никогда нельзя оставлять свои генетические следы где попало. Особенно, если за твоё место в Сенате некоторые вполне готовы грызть глотки и устраивать разного рода подставы. – Если быть точным – Третье поколение после существующего. Мы позаботились о том, что бы как минимум треть экипажа каждого корабля состояла из женщин и конечно же, упаковали им в дорогу неплохие запасы необходимого медицинского оборудования и препаратов. Зная природу тех «Людей», нет никаких сомнений, что большинство из них непременно захочет оставить после себя потомство. Ну, или всё произойдёт как обычно, ведь среди медицинских запасов колонистов контрацептивов попросту нет.

– Разве новые поколения отнесутся к нам с большей доброжелательностью? – Начиная вникать в самую глубь плана Республики, технарь незаметно для самого себя начал имитировать выражение лица Сенатора. Будь в той комнате кто-нибудь ещё, он бы попросту не смог отличить их на глаз.

– Среди них нет хоть сколько-нибудь квалифицированных специалистов в плане эффективного развития новых поселений. – Улыбка Талка стала заметной настолько, что всё остальное его лицо буквально тонуло в сиянии ровного ряда идеально-белых зубов с лёгким налётом выпитого кофе. – Когда мы придём к ним, они уже истощат большинство из предоставленных ресурсов, а уровень их обучения ввиду наследственности и безалаберности предков будет низок настолько, что они, вполне вероятно, примут нас за богов, сошедших с небес. Экспедиция Республики с лёгкостью захватит власть над всеми этими планетами без применения силы.

– А зачем нам эти планеты? – Не найдя более подходящего или менее прямого вопроса, техник озвучил ровно то, что пришло в его и без того загруженную голову.

– Ресурсы конечно же. – Взгляд Талка вновь погас, а тон снизился до обычного – Он словно вспомнил, что разговаривает вовсе не с тем, кто мог бы посоревноваться с ним в рассудительности. – Кроме того, разве не будет лучше, если большинство перерабатывающих заводов перенести с Земли куда-нибудь ещё? Экология и экономика – весьма тонкие дисциплины, мистер Ноу.

Именно так устремлялась вперёд поступь развития человечества вплоть до основного момента нашего повествования. Или не так, но таковой она казалась человеку, родившемуся много позже. Тогда, когда последствия решений Сенатора Талка наконец перестали быть лишь догадками и привели к тому, к чему приводят все более или менее глупые суждения правителей всех времён и народов – Пылающему шторму всепоглощающей войны.