Читать книгу Из тьмы - Александр Васильев - Страница 25

На этот раз он не стал предлагать дочери прогуляться с ним. Теперь он точно знал, куда пойдет. И увеселительной прогулкой там даже не пахло. Собственно, так же Антон был уверен и в том, что Дина вновь откажется выходить из дома. Что ж, он ее не винил, – ей пришлось попрощаться со старой школой, с друзьями и уехать вслед за отцом в совершенно не знакомый ей город. Город, в который она не хотела. Вот только было ли ей с кем прощаться там, откуда они приехали?

Антон понял, что совершенно ничего не знает о дочери с момента смерти Кати. Эти два года были для него как в тумане. И больше всего он боялся узнать, каким это время было для Дины, – смерть матери, обезумевший и скатившийся отец, не видящий дальше своего горя.

Своего. Хотя горе принадлежало им обоим. Но Дина оставалась одна.

Антон протер увлажнившиеся глаза и надел ветровку.

Как же он себя ненавидел, думая о дочери, брошенной им на произвол судьбы. Он пытался вспомнить хоть один вечер, проведенный с нею, после смерти Кати. Но сквозь окутавший те дни туман, он ощущал только пустоту.

– Дина, – его голос дрогнул, чуть не дав петуха. Ему вдруг показалось неправильным вновь оставлять ее одну, пусть и на один только вечер. Оставлять без внимания. Но сколько он уделил ей времени с момента их переезда? Внутри Антона все свернулось – этот ответ он знал.

– Что?

– Мне нужно… – он запнулся. Может все же стоит остаться? Попробовать поговорить с дочерью, посмотреть вместе вечерний фильм? Он взглянул на часы: пятнадцать минут пятого. На фильм он явно успеет вернуться. А вот о чем говорить, он пока не знал.

– Что? – повторила девочка. Ее голос звучал глухо за закрытой дверью спальни.

«На обратном пути куплю попкорн и посмотрим кино», – решил Антон и сказал:

– Мне нужно навестить одного старого знакомого, – вот только вряд ли они были настолько знакомы, и все же ему показалось, что такой ответ подойдет. – Вернусь через пару часов.

Ответа он не дождался и вышел на улицу.

Снаружи его встретил прохладный ветер. Взглянув вверх, Антон увидел, что больше половины неба, закрывали плотные свинцовые тучи. Дневная августовская духота сходила на нет и Антону уже сейчас захотелось застегнуть ветровку, но, пока температура не стала ниже, он вполне мог пропотеть под не продуваемой тканью.

Опустив взгляд, он вышел на дорогу и осмотрелся.

Никого не было. Соседние дома стояли пустыми и заброшенными уже много лет.

К слову сказать, что соседей у вас нет так же с 1978 года.

Их участки заросли высокой сорной травой. Заборы из поросшего зеленоватым и голубым мхом штакетника, почерневшего от времени и влаги, покосились, и держались, если не на честном слове, то подпираемые той же травой, явно доходившей ему до пояса, а то и выше. Дома стояли не приглядными, с облупившейся и выгоревшей на солнце краской. Большинство стекол было выбито и окна походили на разинутые пасти немыслимых монстров с зазубренными и неровными зубами, покрывшимися паутиной и кариесом.

Дом с пустынным участком напротив, за которым виднелась гладь небольшого водоема, выглядел лучше. Его стекла все еще были на месте, а за ними просматривалась потемневшая от пыли и грязи, уже давно никем не меняная тюль. Но и он был необитаем уже много лет. Хотя Антон не был уверен, что все двадцать четыре года, возможно, лет пять, может больше.

«Кто-то здесь еще жил, когда я покинул этот город», – подумал он.

С этой мыслью он отправился к библиотеке, решив начать поиск дома №130 от нее, ибо они находились на одной улице, и оставалось только определиться в каком направлении стоило идти.

Оказавшись на перекрестке возле гостиницы, он вновь посмотрел на дом культуры и подумал, что кинотеатр все же находится слева, а не справа (если он еще сохранился). Но эта информация не давала ему ничего, кроме того, что он хоть что-то вспомнил.

«Вспомнил несущественное», – подумал он.

Оторвав взгляд от предполагаемого места кинотеатра, он посмотрел на категорично желтый фасад дома, почему-то напоминающего здание суда. Но подходить ближе, чтобы прочесть большую табличку на стеклянных дверях, ему не хотелось. Он взглянул на синий номер и название улицы на его углу.

№33.

Все остальное его не волновало.

Посмотрел на номер гостиницы.

№35.

И определившись с маршрутом, Антон повернул направо.

Какое-то время он шел, совершенно не заботясь о номерах домов, ведь ему предстояло пройти их около сотни. К тому же, он был уверен, что вскоре одно- и двухэтажные деревянные и кирпичные здания сменяться типичными многоэтажками, и тогда цифры на домах начнут повторяться, только к ним прибавятся буквы. А это означало, что пройти придется больше, чем сотню.

Но представляя себе пятиэтажные дома, он все больше думал, что в той части, где живет Ларин, их нет. Он так же был уверен, что там нет центрального отопления. Только печки в небольших квартирах. По шесть квартир на подъезд. Три на первом этаже, три на втором. По два подъезда на дом.

Откуда у него взялась такая структура, он старался даже не думать. Точно так же он знал, что кинотеатр слева в доме культуры.

Когда улица начала плавно поворачивать вправо, и он прошел У-образный перекресток, Антон взглянул на последний на его пути деревянный домик, выкрашенный в бордовый цвет.

№125 а.

Далее показались двухэтажные кирпичные здания. На ближайшем значилось №125 б. Он прошел к следующему. №125 в.

«И сколько сто двадцать пятых в этом ряду?» – с каким-то отстранением подумал он и представил себе нескончаемую улицу с домами под одним номером на весь алфавит от А до Я. Но быстро отбросил эти мысли и взглянул через дорогу.

№130 ж.

«Уже теплее», – и на лице появилась легкая, но в то же время беспокойная улыбка.

Только теперь, перебегая заасфальтированную дорогу, Антон подумал о том, что он скажет бывшему капитану милиции Ларину, когда постучит в его дверь с номером 5 над глазком, или вместо него. И будет ли хоть какое-то дело этому глубокому старику до незнакомца, решившего вдруг ворваться в его тихую и размеренную жизнь? Жизнь, в которой давно уже нет минувшего 1978 года. Вспомнит ли он состоявших в браке Полевых Дмитрия Антоновича и Анастасию Владимировну, погибших от отравления газом в их собственном доме? А о других смертях?

Антон коротко взглянул на буквы домов и пошел вглубь, понимая, что вдоль дороги нужного ему дома нет.

Он подумал о том, что в смерти его родителей, судя по газетной статье, состава преступления не нашли. Но были и другие смерти, которые не считались случайными. И их то старый капитан вполне мог помнить, вот только вряд ли он захочет о них говорить. А что касается простого удушья газом, то какое ему дело до невнимательных супругов, погибших по своей неосторожности.

Страшная мысль пришла ему в голову, и он тут же попытался ее отбросить, выкинуть, как кусок сырой прогнившей и уже начавшей вонять тряпки, случайно найденной за унитазом. Но запах остался. Устойчивый след, повисший в тяжелой атмосфере, постоянно напоминающий о неприятной находке.

Антон попытался вернуться к размышлениям, что из-за отсутствия состава преступления, Ларин мог не запомнить его родителей.

Родителей, которые вполне могли покончить жизнь…

Мысль пришла вновь, и он оказался не в силах от нее избавиться. А все его попытки походили на перекладывание гниющего сырого куска из одного мусорного ведра в другое.

«Разве можно посреди дня не учуять запах газа? – подумал он. – Они же не спали!»

Антон почувствовал, как его пробирает холодный и липкий пот. Он расползался по всему телу: подмышки, грудь, спина, даже в паху стало мокро. Пара капель ледяного пота стекла по его загривку, заставив поежиться. А налетевший прохладный ветер в один момент обратил в лед его ставшую мокрой рубашку.

«Нет! – вскричал его разум. – В газете писали, что они погибли в результате своей халатности!»

В милиции считают, что граждане Полевые погибли в результате своей халатности, не проверив вовремя газовую плиту.

«В милиции считают, – подумал Антон. – А какой протокол проще заполнить, о случайной смерти, или о самоубийстве? И не лучше ли скрыть инцидент с самоубийством законопослушных граждан от других граждан, когда в городе завелся убийца?»

Антон остановился и потер виски ладонями. Ему хотелось прекратить эти неприятные мысли. Мысли о том, что его родители могли покончить жизнь самоубийством.

Может по этому его тетя и не хотела говорить о их смерти.

Антон сделал медленный вдох и так же медленно выдохнул, вместе с тем убрав руки от головы. Теперь ему было абсолютно все равно, как он заявится в дом этого старика – он найдет что сказать, в конце концов он имеет право знать правду, и он ее узнает. Он заставит говорить бывшего капитана милиции, если тот не совсем рехнулся под старость лет. А ведь еще два года назад он пытался осилить его книгу. Вряд ли маразматичный пердун без царя в голове будет брать в библиотеке книгу с мистическим триллером в содержании.

Но два года…

Да, за два года старик мог не раз слечь с инфарктом.

«Вот и выясним», – немного успокоившись, Антон взглянул на номер дома, рядом с которым остановился.

№130 д.

Перед домом никого не было, но с других дворов доносились детские крики. Где-то играла музыка, – что-то из Queen судя по мотиву, но что именно Антон разобрать не мог. В одном из соседних домов громко ругались. Из открытого окна на углу дома №130 д довольно громко вещал телевизор.

Антон зашел в первый подъезд.

Слева у самых ступенек ведущей на второй этаж лестницы была, обитая черным дерматином дверь с цифрой 4, в полутора метрах от нее за коричневой железной дверью была квартира с номером 5 (цифра крепилась над глазком), на противоположную ей дверь Антон даже не глянул.

Звонка рядом с косяком не было, и Антон постучал по металлу костяшками правой руки.

Из соседней двери доносились громкие звуки телевизора. Судя по всему, шло какое-то бурное обсуждение; очередная передача ни о чем, как подумал Антон. И вновь постучал, на этот раз настойчивей и громче. Но вновь ничего.

Он приложил ухо к двери, даже не представляя, что он хочет там услышать, но шарканье ног, или приглушенный звук телевизора, а может и радио, его бы вполне устроило. Но все звуки шли только из соседней квартиры.

– Что вы делаете?

Антон отскочил от двери словно она раскалилась добела и с гулко забившимся сердцем, посмотрел на спускавшуюся со второго этажа девочку лет десяти. Левой рукой она теребила воротник светлого в мелкий цветочек платья и как-то с опаской смотрела на незнакомого мужчину. Она остановилась на предпоследней ступеньке, не решаясь подойти ближе.

Антон попытался выдавить из себя улыбку.

Это не помогло, и девочка сделала шаг назад, поднявшись на одну ступеньку.

– Э… Постой, я просто хотел, повидать старого друга. Дядю Сергея, который здесь живет.

– А по-моему, вы подслушивали, – робко произнесла девочка. И добавила: – Он не дядя, а дедушка.

– Ну, для тебя – уже дедушка, – Антон почувствовал, что его улыбка стала более искренней и дружелюбной, потому что девочка больше не боялась, она вновь спустилась на предпоследнюю ступеньку, и перестала теребить воротник платья.

– Я слышала, что вы стучали, – сказала она. – Но его нету дома. Он теперь живет в больнице. И мама говорит, что он там навсегда. Она сказала, что с ним случился удар.

Улыбка пропала с лица Антона, а к горлу подкатил большой комок.

– А это очень плохо, этот удар? Он умер? Потому что мама говорит, что он больше не вернется. А дедушка Сергей был очень добрый, он всегда нам помогал. Ну, печку чистил, дрова колол, – она спустилась на площадку, пристально смотря на Антона. – Вам плохо? – спросила она.

– Н-нет, – язык еле ворочался, он словно прилип к небу, превратившись в черствую корку иссохшего хлеба. – Все в порядке… со мной. А в какой больнице лежит дедушка Сергей?

– В нашей.

«Исчерпывающе», – подумал Антон, а все надежды на нормальный разговор с дедом падали с утеса в море, словно группа самоубийц, – кто разбивался об острые выступы скал, кто взметал высокие снопы брызг.

– А в каком… – он сглотнул, но слюна прошла по горлу словно острый камень, – отделении? Не знаешь?

Девочка отрицательно помотала головой.