Читать книгу Хорошая попытка - Александра Ковалева - Страница 12

soundtrack: Monty Python / Galaxy Song

Продолжение. Начало на стр. 1

…Несмотря на то, что в научной среде слегка развалился консенсус относительно инстинктов в принципе, эта теория все же прочно поселилась в социальной психологии. Этологи, начиная с родоначальника Конрада Лоренца, не раз отрицали существование инстинктов, называя их еще одной попыткой структурировать то, что структурировать невозможно.

Однако теория эволюции, как мы говорили ранее, не может существовать без концепции инстинкта самосохранения, который вполне можно назвать каким-то более удобоваримым, более приемлемым для научных кругов, более пролонгированным понятием, допустим – эволюционным инстинктом.

Если мы допускаем существование инстинкта самосохранения как такового, несложно предположить, что он лежит в основе любых человеческих реакций. Так, претерпев изменения в процессе эволюции или, скорее, частично синтезировавшись с другими проявлениями человека, в том числе – и его сознания, инстинкт самосохранения превратился в страх смерти. Феноменология этого явления, как часто отмечают наши коллеги, вполне возможно, стала хоть и не единственным, но одним из ключевых толчков в развитии человеческой цивилизации, и это звучит вполне убедительно, хоть и слегка сентиментально.

В целом же, если мы все-таки рискнем и примем по умолчанию теорию инстинктов, то в этом случае мы сможем продолжить разговор о теории инстинктов социального поведения, который мы начали в начале этой статьи.

Согласно Маслоу и в целом гуманистической психологии, один из базовых групповых эффектов – эффект принадлежности к группе.

Понятие идентификации, введенное Фрейдом, описывало это как механизм эмоциональной привязанности к другим людям. Потребность человека в принадлежности к группе не раз подтверждалась экспериментально в начале и середине прошлого века. Все помнят пирамиду Маслоу, ученый еще в 1960-х писал, что групповая принадлежность является доминирующей целью индивидуума.

В начале 80-х годов стала популярна теория социальной идентичности, предложенная Тернером по результатам его исследований. Тернер и Тежфел, среди прочего, отмечали, что человек не только отождествляет себя с той или иной социальной группой, но и стремится оценивать ее позитивно, исходя из акцептированной индивидуумом морали, и таким образом поднимает статус группы и свой собственный статус, самооценку. Выбрав для себя ряд значимых признаков интерпретации морали, человек сравнивает свою группу с другими. Так инстинктивное отождествление себя с группой претерпевает и когнитивную обработку, следствием которой является категоризация окружающего мира, то есть рационализация окружающего, на этот раз в разрезе социокультурной оценки групп людей.

Таким образом, феномен идентификации принадлежности проходит тот же путь, что и многие инстинкты, условно: через рептильный мозг, лимбическую систему – в неокортекс, где анализируется, рационализируется и, в конце концов, мифологизируется, становясь приспособлением для культивирования ценностей, морали и закрепления определенных моральных прочтений. И чем сильнее привязанность индивидуума к той или иной группе, или чаще – чем сильнее ценностная взаимосвязь индивидуумов в группе, тем сильнее развивается эмоциональная компонента: человек, условно убедившись в собственной стабильности в группе, стабильности группы в целом и создав вокруг нее ореол морали и конвертирования ценностей, позволяет себе все большие эмоциональные интерпретации – разные чувства в отношении группы и благодаря группе. Кроме того, человек начинает реагировать на другие группы, и в целом на окружающий мир, не с позиции личности, собственных реакций, а с позиции принадлежности к своей группе. Именно здесь, в частности, и формируется тот феномен, который сейчас используется под названием «национальная идентичность». Феноменология этого процесса позволила разработать и воплотить в жизнь даже концепцию границ между государствами. Сюда же отлично подключается заигрывание с поведенческой генетикой – не будет лишним напомнить о том, что такая сознательная самоинтеграция в выбранный социальный объект, впоследствии в некоторых, самых ярких для индивидуума случаях, переплетается с родственным отбором, теорией, предложенной Уильямом Гамильтоном. Согласно теории кин-отбора, человек (как и другие животные) обладает инстинктивной потребностью защищать своих родственников, особенно тех, кто в состоянии передать его генофонд. Когда рефлексия этой способности встречается с групповой идентичностью, возникают «братья» по оружию, не соседи, не коллеги – солдаты начинают называть друг друга братьями, побратимами и так далее. Здесь вопрос не только пропаганды, но и обработки реакций на инстинкты неокортексом. Но не будем забегать вперед.

Теория идентичности была расширена, когда Московичи предложил понятие идентификационной матрицы. Согласно его гипотезе, человек, соотнося себя со многими группами – возрастной, гендерной, национальной, ценностной, культурной, религиозной и т. д., постоянно жонглирует ими, создавая сложное кружево взаимодействий, в котором самоосознание человека постоянно претерпевает изменения. Каждый раз идентичность, избранная доминирующей на определенный квант времени, видоизменяет прочтение человеком окружающей реальности и мотивирует его реакции и поступки. Что интересно, такая концепция перманентных изменений ощущается человеком как стабильная, но до определенного времени, пока не накапливаются несоответствия, подогреваемые доминирующими в данный момент концепциями стабильности и неизменности человека и его, что мы называем, характера. Оба эти феномена не могут не входить в конфликт друг с другом, особенно если группы, с которыми в определенный (желательно, короткий отрезок времени) себя соотносит индивид, сильно разнятся.

Согласно общности этих и других теорий, человек, в итоге, формирует собственное самосознание на основе своего отношения к ряду социальных групп и одновременно, отталкиваясь от этих групп, формирует реальность вокруг себя. Говоря другими словами, личность человека является перманентно изменяющимся атрибутом, процессом, также, как и окружающая индивидуума реальность, способная изменяться при подобном запросе от сознания индивидуума.

При этом со временем социальные установки – аттитюды – человека затмевают его оригинальные личные реакции.

Групповая идентичность, и произрастающая из нее социальная фасилитация, влияет не только на восприятие и поведение человека, на всю его психофизиологию, но и формирует общество в целом.

Суммируя все вышесказанное, можно вывести в упрощенную формулу, следующее:

• обнаружив себя в окружении подобных себе, человек начинает соотносить себя с группой;

• затем в разной степени сакрализирует ее, закрепляя в сознании гармоничные для него формы личного восприятия группы;

• использует выбранные группы для измерения мира и подгонки реальности под понятные паттерны;

• через призму группы формирует собственные ценности, согласованные с потенциальным требованием выбранных социальных объектов;

• диспозиция индивида начинает организовываться с учетом выбранных им групп;

• наблюдается тенденция условной «подгонки» себя под социальный объект, индивидуально детерминированное поведение человека подменяется аттитюдами, которые со временем могут практически полностью заменить реальное поведение личности.

Что характерно, несмотря на неподтвержденность и низкую валидность теории иерархии потребностей Маслоу, его пирамида стала едва ли не самой популярной системой координат в масскультуре. Скорее всего это произошло снова-таки благодаря простой и понятной форме, структурирующей непростую реальность в простую и понятную пирамиду. Мы провели эксперимент. Точнее сказать – серьезное исследование по, скажем так, государственному заказу, в котором приняли участие 5000 добровольцев. Каждый из них был помещен в отдельную комнату, интерьер которой, как емко пошутил наш разработчик, заигрывал с национальным культурным кодом испытуемого. В ходе эксперимента им всем была предложена следующая…Секунду… Что?.. Простите. Опять? Вот так всегда. Простите. Простите, снимите микрофон. Да все, что… Наша теория социальной волатильности только что была опровергнута. Science отзывает публикацию. Господи, ну каждый год одно и то же! Снимите микрофон. Где здесь выход? Не надо записывать… Да я же говор… Гондоны… Але… Что?.. Ну конечно, я говорил же тебе, что они… не спится им со своей теорией науч… Да имел их… Погоди, запутался в кулисе. Где здесь дверь? Что, вы кто?.. И мне приятно… Цветы, спасибо… Да, я подпишусь у вас на сиське. Как зовут маму? На-де-жде на па-мять… Але? Да, иду, вызывай убер…