Читать книгу Филфак (Feel fuck) - Алексей А. - Страница 5

Петербург был городом, порядки в котором сильно отличались от того, что я привык видеть у себя в провинции. Много с чем в первый раз я столкнулся или увидел было имеено здесь. Здесь я увидел геев и проституток, стоящих на улице. Тут я впервые повстречался с мальчиками-мажорами, у которых в жизни было все-дорогие машины и деньги, перспективы, в общем все, кроме совести и морали и уважения к окружающим людям. А еще профессора, которые своим поведением и пренебрежительным отношением к студентам не вызывали ничего, кроме ненависти и желания ударить такого преподавателя чем-нибудь тяжелым. Да и вообще процесс обучения в университете сильно отличался от такого же в школе. Тут никто не переживал и не заботился о тебе, что ты лекции не успеваешь записать или подготовиться к семинарам, преподаватели говорили, что они уже знают всю нужную информацию, а вот студентам ее надо вырвать из них зубами, конкуренция среди студентов была высочайшая и никто из профессоров не заботился об успеваемости, если ты не справляешься, то на твое место найдется много других студентов из других потоков и направлений, которые хотят учиться бесплатно и с удовольствием займут твое место. Кроме всего этого были еще и девушки-старшекурсницы, которые издевались и смеялись над тобой и самое страшное, что никому из вышеперечисленных категорий людей нельзя было дать в морду, потому что последствия для моей личности были бы непоправимыми и вот в таком бешеном ритме и приходилось жить в этом городе и стараться везде успевать.

Поэтому каждое утро приходилось вставать в 8 утра и собираться на учебу.

Иногда мне приходилось наблюдать, выходящую из общежития Полину и идущую впереди меня по Биржевому мосту или по стрелке Васильевского острова мимо Биржи к себе на учебу. Когда я ее видел, я начал понимать смысл песни: «Я гляжу ей вслед-ничего в ней нет, а я все гляжу-слов не нахожу». Со мной все было точно также, чем-то зацепила меня девушка, а вот чем именно, понять не получалось совершенно. Часто бывало так, что мы встречали компанию девушек и вместе шли до Университета. Серега чувствовал мое отношение к Полине и в глубине души улыбался и смотрел на мои душевные терзания и страдания с усмешкой и озорными искрами в глазах, что было весьма недобрым знаком и означало, что меня ждут минуты и даже часы приколов и насмешек. И мое предчувствие меня не подвело, в следующую нашу встречу с девушками Сергей выдал вот такое наблюдение:

– Первый раз, когда я увидел, как Леха прыгает в экстазе и кричит и трясет всеми своими складками жира на животе, только тогда я понял, что означает такое выражение, как «полный восторг»! Девушки слегка обалдели, но за эти месяцы, что мы общались между собой, они уже привыкли к жестокому юмору со стороны Сергея в мой адрес. Мы наблюдали так же, как девчонки-филологи общаются между собой и тоже удивлялись их чувству юмора:

– Ленка, ну как твои ухажеры!

– Ухо жоры, не называй их так, я представляю, что они едят твои уши, фу, как будто людоеды!

– А как тогда – кавалеры?

– Кавалер, значит кавалерия, а кавалерия на чем скакала-на лошадях! Не надо мне кавалеров, я себя тогда чувствую лошадью!

– А как тогда?

– Поклонники!

– Ишь ты, богиня, плять, или кинозвезда, вы посмотрите на нее!

Иногда мы прикалывались над ними, подходили и спрашивали:

– А ты правда баба? А скажи что-нибудь на бабском?

– Ой, все! А они нас спрашивали:

– А вы точно юрист? А скажите что-нибудь на юридическом?

– Акцепт оферты принципалом путем осуществления действий в пользу агента в виде транзакции денежных средств на банковский счет контрагента!

– Ничего себе!

Я еще придумал такую шутку по этому же шаблону:

– А вы правда министр иностранных дел России? А скажите что-нибудь на министерском?

– Дебилы, блять! Такие вот юморестичиские экзерсисы мы вовсю и выдумывали.

Но, помимо, анекдотов я любил еще рассказывать разные занимательные истории, которых у меня было много:

– В Москве была обнаружена секта староверов, они не подкатывали джинсы, называли барбер-шопы парикмахерскими и макаруны-пончиками, курили обычные сигареты, в отличие от вейперов, у них не было смартфонов, а телефоны были кнопочными и они крутили их в руках вместо спиннеров, не писали сообщения по «Вацапу», а звонили человеку и говорили все голосом, в общем, это были очень страшные люди, хорошо, что их обнаружили и задержали! Потом я продолжил делиться с девушками увиденным или услышанным и пережитым за день, в общем, как вы уже догадались рот у меня практически не закрывался:

– Вот сейчас названия продуктов «Вортулька», «Кукусики», «Ням-нямка»!

– Да, раньше был «Красный богатырь», «РотФронт»! Как вы думаете, кто сильнее, те, кто ел конфеты «Красный богатырь» или сосал «Вортульку»?

Тут же в разговор включились девушки со старших курсов, некоторые из которых уже имели детишек 3—4 лет возраста, что говорило, что они забеременили на 1 курсе, вот так сказывалось отсутствие контроля со стороны родителей и желание покататься на машине по ночному Петербургу и встречаться м ухажерами на первых курсах обучения!

– Сын попросил купить «Чебупели» или «Чивапчичи», потом еще «Кукусиков» попросил и одну «Ням-нямку"или «Вортульку»!

– Это что за продукты-то такие?

– Да я вот сам хочу на это посмотреть, потому что даже представить не могу, что может так называться!

Девчонки уже были наслышаны о такой особенности моей личности, что у меня почти никогда не закрывался рот и уже вздыхали, когда я начинал очередной рассказ:

– Алексей- это целый мир! Вселенная!

– Неисчерпаемый источник информации! Кладезь!

– Бесполезной информации!

– И еще офуительных историй!

Я сарказма в речах девушек не уловил до конца и продолжал разглагольствовать:

– Девушка на экзамене на филфак очень красивая поступает и у нее экзаменатор спрашивает:

– Девушка, ну кто написал это произведение, «История города Глупова», кто блоху подковал? Ладно, подскажу вам Салтыков – Щедрин!

– Дева отвечает: -Думаю Салтыков, хотя может быть и Щедрин!

Девчонки вздыхали от возмущения и намекали черствому и неотесанному мужлану, что я их уже изрядно утомил, но я имел такое свойство личности, что пока не выскажу все, что накопилось, не унимаюсь никогда, на чем частенько и погорал в отношениях с дамами, но, видимо, такая черта моего хараткера и жизнь меня ничему не учит:

– Девушка, вам о чем-нибудь говорят фамилии Дидро, Руссо и Даламбера?

– Как последнее вы назвали, Даламбер? Я, по-моему, кушала его вчера в ресторане, сыр такой прикольный! А Руссо – это дорогой коньяк, вы намекаете на то, что вы хотите в ресторан сходить, профессор? Или вы на взятку намекаете?

– Да, тогда Наполеон это торт, а Кутузов-коньяк, но другой дорогой марки?

Я поделился с девушками радостной вестью, что на досуге стал пописывать рассказы и пытал счастья в других легких литературных жанрах, но девушки и даже мой лучший друг на это известие высказались следующим образом:

– Леша, для кого ты пишешь свои тупые рассказы?

– Фараон Тутанхамон стал самым знаменитым, хотя не сделал ничего, он умер в 16 лет и вся его заслуга в том, что его мумия сохранилась до наших дней. Хотя там были куда более достойные и Рамзесы и Нефертити и Клеопатры, но он на одном с ними уровне по популярности. А в мире как неспокойно сегодня, то и гляди случится катаклизм или война. Также и мои произведения, вдруг случится апокалипсис и все книги пропадут и сохранятся только мои?

Да ты, уже с фараонами себя стал сравнивать, скоро заявишь, что ты божество?

– Да, «Трудно быть Богом»! Они поглядели на меня с удивлением к уровню

самомнения, однако, я тут же ответил им:

– Нет, Богом быть очень-просто надо всех прощать, а воду превратить в вино можно бросив туда дрожжи и варенье!

Девчонки посмеялись над моей шуткой и одобрительно глянули на меня.

Но их более возрастная подружка, тоже иногда приходящая к нам в компанию

по имени Катьхен меня как-то сразу невзлюбила и не упускала возможности поддеть и поставить на место глупого мальчишку:

– У человека в организме за раздутое самомнение и написание никчемных стихов отвечают Нероны головного мозга! Она была красивой, острой на язык и очень-очень начитанной мадам, работала редактором в какой-то газете и знала, о чем говорит. Вот такую историю я слышал, про Катьхен, так ее называли те, кто знал ее близко:

– Катя, он написал тебе стихи и в них ошибка на ошибке, он не умеет сочинять сонеты, размер у него не тот, тебе не стоит с таким неучем общаться, мы же с тобой возвышенные и утонченные любительница поэзии!

– Ира, я сидела у него на коленях, там размер такой, что мне как раз подходит, я о таком и мечтать не смела ранее!

– Он совсем не владеет языком!

– Эх, Ира, знала бы ты как он владеет языком, в совершенстве. Такого удовольствия я еще ни разу не испытывала! Что еще раз мне доказало, что женщинам пофиг на твой внутренний мир, им нужно мужское начало и романтикой одной не получить девушку и не завоевать, а в отношении со мной. они меня просто динамили и требовали, чтобы я больше читал и все такое.

Эх, хорошо быть красивой девушкой, тебе позволено всегда немного больше, чем обычной, но не все разделяли мое мнение на этот счет:

– Не бывает некрасивых женщин, бывает неудачный макияж! Так мне говорил друг Сергей и я был склонен ему верить. Правда, он часто смеялся надо мной исподтишка и я не сразу понимал, про это:

– Что ты оденешь?

– Майку-алкоголичку!

– Ты же не алкоголик, откуда она у тебя?

– Тогда футболку!

– Зачем, ты что футболист?

– Тогда одену тельняшку!

– Ты что матрос?

– Тогда водолазку!

– Ты же не водолаз!

– Косоворотку?

– Ты чего -крестьянин?

– Толстовку?

– Ты же не Толстой!

– Да и ты нахер, ссука, голым пойду!

Другая знакомая Полины и Тани из нашей компании стала проявлять ко мне излишний интерес и общалась со мной в более вальяжной форме и шутила

и рассказывала анекдоты с подтекстом и с нотами пошлости и разврата:

– Вчера ходила смотреть на яйца Фаберже!

– Боже мой, какой разврат творится в мире, а он что их всем показывает, этот Фаберже твой, свои яйца или только знакомым своим?

Я не понимал, с чего вдруг она воспылала ко мне чувствами? Но кто поймет женскую душу? Девушку звали Лена и она уже напрямую спрашивала меня:

– Леша, я твоя судьба, ты рад?

– Ты не моя судьба, ты мой злой рок!

Разговоры с Леной были какие-то пустые и мне не нравилось общаться с ней, пустая трата времени, но Лена от меня не отставала и что-то спрашивала у меня постоянно и я каждый раз был не прочь сбежать из ее общества к остальным ребятам в общую компашку:

– Почему богатые так переживают по поводу потери своего состояния?

– Леша, у тебя ничего нет, этого у тебя уже нельзя отнять!

Девчонки не хотели по хорошему принимать меня в свои ряды, считали, что мне следовало общаться с теми, кто был менее требовательный к парням, типа Лены, а не тусоваться с более развитыми и выскодуховными и требовательными дамами. Полина мне так и намекала, когда я улучал возможность, чтобы поговорить или пытался пригласить ее на танец и говорила, что она на моем месте выбрала бы Лену, я ей отвечал:

– Я бы тоже взял бы-там проще и понятнее, а у вас весело и остро!

– Но мужикам нужно спокойствие! Нужно чувствовать свое превосходство или по крайней мере не чувствовать ущербности своей? Так била она меня наотмашь резкостью суждений и отравляла ядом сарказма и колючих слов.

На мои неудачи с Полиной и отношения с Леной мой друг смотрел с нескрываемым удовольствием и интересом. Ему все это давало пищу для размышлений и для новых и новых приколов:

– Ему хотелось секса и обладания ее красивого тела, а она любила стихи и раннего Мандельштамма, бль! Так я пожаловался ему на мои отношения с Полиной, на что он мне ответил:

– Хоть не позднего Бродского, уже хорошо! Так он оценивал мои неудачи и смеялся про то, что я так и не понимаю всю магию литературы и ее воздействия на женский организм и почему они такое значение придают всему этому в своей жизни?

– Булгаков написал «Мастер и Маргарита», Хемингуэй написал «Старик и море», а я написал девушке, что у нее классная жопа и стал ее любимым писателем!

– А я вот писал одной девушке, что у нее классная попа, но она все равно больше любит Булгакова и Хемингуэя! Девушки часто говорили Сергею, что он излишне резок и даже груб, но ему все было побоку, он про себя мне как-то говорил, что его девизом могло бы быть такое выражение:

– Разрушаю замки из песка, прокалываю воздушные замки, разбиваю розовые очки, ломаю стереотипы! Вот его дамы любили и всячески старались заслужить его расположения, а на меня, который разливался перед ними елеем и комплиментами, не обращали никакого внимания.

На календаре наступило 27 мая, а это был днем города Петербурга, именно в этот день, по преданию Петр заложил первый камень в основание Петропавловской крепости. что и стало считаться днем основания города на Неве. На дворе стояла почти летняя погода и мы пошли на Петропавловку с гитарой и пивом, чтобы отметить это событие и отдохнуть после зачетной недели и сданных с горем пополам зачетов.

Мы старались в эти несколько дней праздников и в перерыве между сдачей зачетов и экзаменов погулять или сходить на концерт или в театр, в частности я на первом курсе побывал на концертах «Сплина» и «Би-2» и Задорнова-было весело и я увидел в живую всех моих любимых музыкантов и артистов, и походы на концерты других исполнителей я планировал осуществлять и в дальнейшем. На эту тему есть анекдот:

– Куда пойдем?

– На арию!

– Ура, сейчас переоденусь!

– Ты чего в вечернем платье?

– Так в оперу идем на арию?

– Нет, дурочка, это рок-концерт группа «Ария»!

Такой возможностью-увидеть в живую кумиров детства пытались воспользоваться все, а не только я один и в связи с этим рождалось много всяких забавных ситуаций и разговоров:

– Ходил на концерт Макаревича!

– Он один приезжал, без «Машины времени»?

– Без!

– Что без?

– Он сам, бля, без ансамбля приезжал!

Часто мы брали пиво, гитару и шли на Петропавловскую крепость, там в тени живописной природы. на пляжу или на травке садились и пели песни под гитару и пили пиво и общались и наслаждались природой и смотрели на неспешно прогуливающихся туристов, песни пели самые разные, кто на что горазд, именно здесь я услышал песни группы «Чиж» и Майка Науменко, до этого я имел слабое представление про этих выдающихся исполнителей и слышал всего несколько песен в их исполнении. Парни знали много песен и я сам умел играть на гитаре и иногда аккомпанировал сам.

«Я помню белые обои, вино по рубль двадцать,

Скушал сырок «Дружба» и пошли иба..ца!»

Вот так мы издевались над произведениями и переделывали их на свой манер, да простят меня их авторы:

«Раздвигаешь ноги, коффек булки стынут

Объясните, прошу, мне вахтеры, почему я на ней так сдвинут!»

Девчонки довольно или предосудительно щурились, если им не нравилось то, как мы пели песни или когда переходили границы допустимого и рамки приличия. Но шуточные переделки мне всегда нравились и я запоминал для себя некоторые из спетых там:

С высоких гор спускается Аслан

И пробуждает в сердце ураган

И вот уже в тени бобровых струй

Он лаской вырвал первый поцелуй!

Мы выпили все пиво и бегали в магазин еще, благо он был неподалеку и покупали девушкам мороженое и веселье продолжалось.

– Что стоишь, согнувшись, хрен ты мой опавший?

– Что? Что ты поешь?

Клен ты мой опавший, клен заледенелый,

Что стоишь, нагнувшись, под метелью белой?

Или что увидел? Или что услышал?

Словно за деревню погулять ты вышел.

Шутки в присутствии молодых и красивых девушек были всегда на тему секса и большая их часть была на грани пошлости, что неудивительно. Шутки вот такие были, например:

– Мне так нравится Йобль!

– Может Йодль?

– А что это?

– Это народное пение альпийских жителей!

– Нет, мне нравится Йобль!

Парни понимали, когда перегибали палку и тут же старались извиниться, потому что перегнешь палку, потом никому ее уже не кинешь.

– Соловьев уже Седой от ваших шуток, а Лебедев-Тумач!

– Лебедев Кумач ваще-то. Красный от стыда!

Извинялись они в той же стихотворно-песенной форме, как и когда облажались:

Летит, летит по небу клин усталый,

Летит в тумане на исходе дня!

Прошу прощения, бывает, что случайно,

Из меня лезет всякая фигня!

Потом мы стали петь песни Цоя, куда же без его творчества. ад еще и в его родном городе? Один из наших даже стихи прочитал собственного сочинения на эту тему:

Цоя нет уже 27 лет,

Но для нас он живет в каждой пачке сигарет

И в Апрель, что весну приведет за оконцем!

Мы по-прежнему с ним здесь все ждем перемен

Под Звездою по имени Солнце!

Все девушки зааплодировали и мы решили все за это хорошенько выпить, помянуть этого великого человека нашего поколения безвременно от нас ушедшего. Но потом стали петь песни для девушек:

Лепестками белых роз

Наше ложе застелю

Я люблю тебя до слез

Без ума люблю

– А любил бы с умом, а не без ума-не было бы слез!

Девчонки смеялись, парни купались в их внимании и вовсю старались их развеселить, только Полина смотрела на меня сурово и улыбалась через силу. Я ей даже сказал, что надо пойти и срочно попытаться соответствовать такой девушке, как она. Она спросила, куда это я собрался уходить и я ответил:

– Деградирую, надо срочно пойти и почитать томик стихов Бродского, а то все что я читаю в последнее время-это состав дезодоранта! Потом кто-то принес пирожков из дома и расстегаев:

– Это что такое?

– Расстегай

– Коля, надевай штаны, расстегай это не призыв, это еда!

Вот так мы стебались друг над другом, но уже было слишком поздно и начинало темнеть. Хотя уходить собирался уже не только я, на улице стремительно вечерело и на улицах собирался народ, чтобы увидеть предстоящий в скором времени салют по поводу празднования дня города. Мы спели еще пару песен и собрались идти домой в общежитие:

«И снится нам не рокот космодрома

Не эта ледяная синева

А снится нам трава, трава у дома

Зеленая, зеленая трава!»

– Да, «трава» у вас знатная была, она мне тоже часто снится!

А потом особо активные из нашей компании студенты почему-то вдруг решили забраться на «Медного всадника», сделать это было легко, потому что сзади у этого памятника архитектуры, который назывался «Гром-камень», на котором стоял сам император Петр, имел покатую форму и по нему можно было забежать наверх и потереть яйца коню на счастье, таким было поверье у местных жителей, они старались тереть яйца коням везде, где бы их не видели, на Аничковом мосту в скульптурах коней Клодта или на «Медном всаднике», также кидали монетки фигурке Чижыка на Фонтанке, вряд ли это приносило счастье, но так всем им нравилось думать. Мы забегали на всадника по 2—3 человека и некоторое время сидели там, возле конского хвоста, который доходил почти до самого камня и на что опиралась вся эта композиция, присел и я, но ничего тереть не стал и может быть поэтому в моей судьбе так мало счастья. Раньше возле всадника не было полицейской будки и ночью такой вопиющий акт вандализма можно было легко осуществить, потом сделать что-то в подобном роде стало невозможно, видимо, после нашего глумления над «Медным всадником», власти города решили прекратить такое варварское отношение к памятникам культуры и поставили возле него полицейский наряд. Сделав это черное дело и сбежав оттуда, по дороге еще и пива допив, мы всей компанией пошли к себе домой через Неву. Но молча идти в общежитие было скучно, хоть все и располагалось по соседству, но все-таки, мы были все разгоряченные пивом и весною и женской красотою и не желали останавливаться и орали песни во все горло:

«Пусть всегда будет солнце,

Пусть всегда будет небо,

Пусть всегда будет мама,

Пусть всегда буду я!»

– Слышь, ты, горец, «пусть всегда буду я», ты бессмертный что ли, прекращай орать! Это нам кричал какой-то мужчина, куривший на балконе, когда мы возвращались с гулянки домой. С такими шутками и под всеобщий хохот мы всем нашим веселым табором, с песнями и гитарами ввалились в общежитие домой после прогулки.