Читать книгу Беларусь – Евразия. Пограничье России и Европы - Алексей Дзермант - Страница 9

В обсуждении ситуации на Украине чаще всего преобладают негативные оценки настоящего или анализ предпосылок этого в прошлом. Будущее этого государства представляется крайне неопределённым и туманным. Между тем для понимания того, что делать с Украиной, в рамках союзной логики необходимо чётко представлять то, как мы видим будущее Украины.

Осознание цели и «игра в долгую»

То, что Украина скатилась до состояния гражданской войны, утраты территориальной целостности и фактически превратилась из самостоятельного субъекта международных отношений в объект геополитического противоборства, было вызвано прежде всего внутренними причинами, но не только.

Наличие «внешнего» проекта и целеполагания также оказало существенное влияние. Этот проект заключался в отрыве Украины от любых интеграционных объединений, связанных с Россией, и, по возможности, привлечении её в евроатлантическую сферу влияния.

Мотивы этого весьма откровенно в своё время сформулировал небезызвестный Збигнев Бжезинский: «Если Москва вернёт себе контроль над Украиной с её 52-миллионным населением и крупными ресурсами, а также выходом к Чёрному морю, то Россия автоматически вновь получит средства превратиться в мощное имперское государство, раскинувшееся в Европе и в Азии», «Украина является ключевым государством постольку, поскольку затрагивается собственная будущая эволюция России».

Мотив очень понятный и по-своему логичный – чтобы не допустить усиления России, выдавив её из Европы, ей необходимо создать такую проблему, которая может быть вызовом существованию самой России. И лучшего кандидата для этого, чем Украина, – политически, экономически, демографически и сакрально важнейшая для восточнославянского мира территория – не придумать.

С Украиной, впрочем, как и с большинством постсоциалистических стран и постсоветских республик, Запад играл «в долгую», на перспективу, и получил от этой игры колоссальные дивиденды. Упомянутый выше Бжезинский был одним из тех, кто начинал эту «игру».

Им и его коллегами начиная с 50‑х годов XX в. были внимательно проанализированы причины успеха советской национальной политики, выразившейся в том числе в создании УССР и БССР, а также в массовой поддержке этническими украинцами и белорусами коммунистических и просоветских идей во второй Речи Посполитой.

Эта поддержка потом сыграла немаловажную роль при её разделе и воссоединении Западной Украины и Беларуси в Советском Союзе.

Вывод из этого следовал простой – для того чтобы использовать национальную идентичность украинцев и белорусов в качестве геополитического оружия, надо наполнить её соответствующим содержанием. Если у СССР это получилось против Польши, то почему не может получиться у США против СССР и России?

Для успеха необходимо сформировать свою версию национальной идентичности или поддержать уже имеющуюся, но антисоветскую и русофобскую, что и было сделано в сотрудничестве с бандеровцами во время холодной войны.

Из числа эмигрантов-националистов и их потомков были созданы «мозговые центры», наводнены ими СМИ, вещающие на Украину, они же стали ориентиром, «хранителем» национальной идентичности для представителей гуманитарной интеллигенции и части политиков в постсоветское время.

Таким образом, несмотря на длительный период времени и объёмные финансовые вливания на «перекодирование» Украины со стороны Запада, это был успешный проект, и его основные цели достигнуты: Украина «изъята» из интеграционных союзов вокруг России, переориентирована на Запад, является для России причиной значительных ресурсных затрат.

В связи с этим возникает вопрос: а какие цели в отношении Украины есть или должны быть у России и Беларуси?

Безусловно, цель-максимум – возвращение Украины в «семью», то есть участие целой Украины или большинства её теперешней территории в Союзном государстве и Евразийском союзе.

Понятно, что на сегодняшний день эта цель выглядит не более реалистично, чем планы американцев по отрыву Украины от России в середине 1950‑х годов. Но такая цель должна присутствовать в отношении любых стратегий с союзной стороны.

В противном случае Украина будет если не неизбежно враждебной по отношению к России и Беларуси, то, однозначно, постоянным источником экономических проблем и военно-политических угроз.

С чего начать?

С осознания того, что и нам необходимо играть «в долгую».

Конечно, нельзя исключать, что сама Украина в силу многочисленных внутренних противоречий и внешнего давления не спровоцирует Россию, например, атаковав Крым или республики Донбасса, на ответную военную операцию, которая может всё кардинально изменить. Сейчас такой сценарий кажется наименее вероятным. А наиболее – постепенная «прибалтизация», то есть превращение страны в милитаризованный антисоюзный фронтир и источник деструктивного влияния в регионе.

Учитывая такую тенденцию развития ситуации, перед Союзным государством на украинском направлении стоят три тактические задачи: пацификация, нейтрализация, денацификация.

Пацификация, т. е. прекращение боевых действий, умиротворение украинского общества и (хотя бы) части элит, используя для этого имеющиеся возможности: продолжение «минского процесса», экономическое вовлечение, работу с «партией мира» украинского политикума и общества.

Нейтрализация, т. е. признание на международном уровне того, что если страны Запада, прежде всего Европейского союза, заинтересованы в восстановлении доверия с Россией и совместного обеспечения безопасности на континенте, то Украине не место в НАТО либо других антироссийских военно-политических альянсах. В случае поддержки США милитаристского и антироссийского курса украинских властей Россия на других треках отношений: на Ближнем Востоке, в Восточной Азии будет придерживаться аналогичной линии поведения, игнорируя американские интересы.

Денацификация – очевидная необходимость. Украина сегодня – эпицентр возрождения ультранационализма и неонацизма, это международная проблема и угроза всем странам-соседям. До тех пор, пока на Украине действуют вооружённые формирования ультраправых, их идеология имеет признание и свободное хождение в украинском государстве, их следует рассматривать в качестве актуальной угрозы для безопасности и сотрудничества в Европе. Использование украинского национализма для геополитического сдерживания России делает его вдвойне опасней и позволяет ставить его на один уровень с идеологией исламского экстремизма.

Деятельность националистов на Украине последнего времени требует тщательной правовой оценки и, возможно, создания международного трибунала по расследованию и осуждению их преступлений. Кроме того, в качестве противоядия необходимы возрождение левого, коммунистического движения на Украине, программа восстановления уничтоженных памятников и т. д., организационная и финансовая поддержка со стороны компартий Союзного государства.

Украина и почти вся Восточная Европа – серьёзнейший очаг национализма и неонацизма и геополитическое противостояние между Западом и Востоком будет приобретать черты идеологического. На Западе будут всё более терпимо относиться к историческому ревизионизму, пересмотру итогов Второй мировой войны и, в конце концов, к возрождению нацизма и расизма. А на Востоке (в России и её союзников, в Китае) будет расти противостояние этому.

В этом можно убедиться, если взглянуть на карту стран, голосовавших в ООН в 2014 г. за и против российской резолюции о борьбе с героизацией нацизма. Результаты голосования очень показательны. За – почти вся Евразия, Латинская Америка, Африка, против всего три страны: Украина, США и Канада, страны ЕС воздержались.

Нацизм – это вирус. Идеологический и мировоззренческий. Иммунитет против него не бывает вечным, что мы прекрасно увидели на примере Украины. Украинцы были частью великого народа-победителя, но всего за 25 лет иммунитет общества и государства против нацизма был утрачен. Поэтому никому не нужно успокаиваться, и память о Победе действительно крайне необходима как терапевтическое средство.

Но одной только памяти мало, нужна отдельная большая программа по денацификации, прежде всего Украины как части нашего пространства и в целом Восточной и Западной Европы. Это комплекс мероприятий по очищению обществ, культуры, науки, прессы, образования от влияния неонацистской идеологии. Это серьёзная задача, которая потребует осознания серьёзности проблемы, того, что касается она и каждого из нас, потому что споры нацизма существуют и в наших обществах, от их роста не застрахован никто.

Борьба с нацизмом и расизмом должна быть системной, глубоко продуманной и воспринимаемой всерьёз, иначе все усилия будут напрасны. Под это должны быть заточены СМИ, лидеры мнений, системы образования и науки, это должно быть общее дело, как минимум для стран Евразийского Союза и Китая. Да, в этом случае, вероятно, придётся наступить на горло и собственному подрастающему национализму, но без этого мы проиграем в войне смыслов точно также как проиграли в битве за Украину.

У России и её союзников есть значительный опыт теоретического и практического антифашизма, нужно всё это актуализировать в современных формах, изобретать новые. В ближайшее время будет определяться будущая траектория человечества и вряд ли кто-то, кроме нас, сможет помочь ему не скатиться в ад на земле. Этот вызов нужно понять и принять его.

Вообще же стоит начать также с изменения отношения к украинской идентичности. Её стоит воспринимать всерьёз. Она не была изобретена австрийским генштабом, и в ней нет изначальной антирусскости, как нас пытаются убедить некоторые украинские политэмигранты, осевшие в России и пытающиеся доказать, что они более русские, чем россияне.

Украинский язык, культура, разные формы государственности – это факты, с которыми необходимо считаться, а не отбрасывать как несущественные детали. Восприятие всерьёз украинскости означает начало основательной работы с ней так, как это делали большевики или Бжезинский и сотоварищи.

Следует отметить, что начинать эту серьёзную эшелонированную работу придётся не с нуля, и процент украинцев, выступающих сегодня за союз с Россией и Беларусью, будет гораздо выше тех, кто в конце 50‑х хотел отделения Украины от СССР.

Несмотря на массированную пропаганду, даже сейчас «союзное ядро» сохраняется на уровне 20 %. Президент Лукашенко имеет беспрецедентно высокий для зарубежного политика уровень поддержки на Украине – 63 %. Это косвенно может свидетельствовать о том, что позитивное восприятие белорусской социально-политической модели, основанной на тесном союзе с Россией и воплощаемой фигурой лидера, имеет потенциал для трансформации в позитивное восприятие самого союза.

И третья, достаточно многочисленная группа опоры – прихожане Украинской православной церкви Московского патриархата. Невзирая на раскол православной церкви, политическое давление со стороны власти и конкурентов: униатов, протестантов и язычников, УПЦ МП, пребывая, по сути, в состоянии гонимой церкви, сохраняет символические и сакральные основания украинской идентичности.

Очевидно, что все три группы, чётко фиксируемые социологически – приверженцы союза на Востоке и Юго-Востоке Украины, симпатизанты Лукашенко и прихожане УПЦ МП – находятся в крайне неблагоприятной политической атмосфере, связанной с преследованием со стороны спецслужб, националистов и пропагандистской дискредитацией, тем не менее это мощная социальная база для возникновения Новой Украины.

Что делать?

В текущих условиях консолидация этой базы в рамках влиятельной политической силы пока невозможна. Теперешние украинские власти, их зарубежные патроны по понятным причинам будут этому всячески препятствовать, стремясь разбить её на фрагменты, электорально растворить, не позволяя вновь превратиться в решающее большинство.

И вот здесь надо начинать с нуля, беря пример с американцев. Если мы хотим вернуть Украину, то к украинскости надо относиться серьёзно, а это значит, создавать свой образ украинской идентичности. С уважительным отношением к украинскому языку, символике и истории, но такой истории, где Украина имеет общий исток с Россией и Беларусью, с новым качественным, а не лубочным осмыслением восточнославянского единства.