Читать книгу Беспечные мотыльки - Алексей Иванович Левин - Страница 5

Он едва дождался назначенного времени. Чтобы отвлечься, взял интервью у Кайли и Вероники, но их рассказы о том, как непросто быть гей-парой на панели гетеросексуальной любви все только усугубили. Когда взялся их фотографировать, уже почти не видел их лиц, позволил им попозировать вопреки своим правилам. Согласился достать вибро-дилдо в одном из эротически магазинов Спаркса. Даже не стал размышлять о том, как это будет выглядеть, если подобную покупку будет совершать мужчина. Нэнси, его старомодная блузка с бантом на груди, его колени, бедра в черной юбке, их мимолетные касания в машине – вот, что занимало все его мысли.

Без пяти одиннадцать он вышел из своего номера и пропустил пять дверей до самой сокровенной. Поправил фотоаппарат, проверил, взял ли с собой диктофон, блокнот, ручку. Зачем-то провел рукой по волосам и одежде. Постучал.

– Проходи, сладкий. – Открыл ему, спустя несколько мгновений мучительного ожидания, Нэнси. Тони покорно вошел. Он впервые увидел Нэнси без парика: у него были темно-русые, слегка вьющиеся волосы, заколотые шпильками на затылке. За ухом был карандаш, вокруг шеи – портновский метр.

– Присаживайся. – Нэнси сел за швейную машинку, почти не глядя на него. – Содовой?

– Да, если можно.

– Вон там, на столике. – Он махнул за спину. Начал нажимать на педаль машинки. Отвлекся, рассматривая шов. – В мини-баре есть джин, если хочешь. И лед. Еще сифон там есть, правда, не всегда исправно работает…

– Ничего, я просто содовой выпью. – Тони встал, направившись к паре бутылок. Налил в стакан, потом присел возле мини-бара, извлекая лед. Посмотрел на склонившегося над машинкой Нэнси. Перед ним лежал белый подол платья.

– Ты шьешь? Я не знал. – Сказал Тони, подойдя к нему поближе. Нэнси поднял голову, улыбнувшись.

– Мое маленькое хобби. В масс-маркете не найти нужных платьев под мою комплекцию: плечи слишком широкие, бедра слишком узкие. Вот и приходится мудрить.

– Ты всю одежду себе сам шьешь?

– Нет, кое-что бывает попадается вполне сносное. – Нэнси снова застрочил на машинке.

– А это что будет?

– Почти готово, я тебе сейчас покажу. – Нэнси закончил шов, затем поднял лапку машинки, освобождая материал. – Бог ты мой, какая ткань… Умеют же япошки ткани хорошие делать, верно? Так и струится по телу.

Тони улыбнулся, потягивая содовую. Зря он, пожалуй, от джина отказался. Немного алкоголя сейчас бы не помешало. Он слишком напряжен. Нэнси встал, демонстрируя перед ним платье.

– Ну как? Узнаешь? – Спросил он с энтузиазмом. Тони удивленно поднял брови, не зная, что ответить. Нэнси встряхнул платье за лямки, оглядев еще раз. – Неужели непонятно?

– Мне так сложно понять. – Тони отправился до мини-бара, надеясь разыскать джин. – Прикинь на себя, я, может быть, отгадаю.

Нэнси цыкнул языком, но затем по шороху одежды Тони понял, что он все же полез переодеваться.

– Я тебя иголкой ткну, если ты не отгадаешь. – Предупредил Нэнси, поправляя на плечах широкие лямки и обвязывая широкий пояс вокруг талии. Тони налил себе джина в стакан, встал, размешивая его пальцем. Повернулся.

– Да ладно. – Он широко улыбнулся, затем отпил джин с содовой. – Серьезно?

Нэнси крутанулся на месте, позволяя широкому белому подолу развеваться. На нем было платье, которое уже успело прославить одну актрису в 60-х. Тони даже смотрел с ней несколько фильмов.

– Мэрилин Монро? – Продолжил задавать Тони вопросы. Нэнси счастливо улыбнулся.

– Значит, похоже, да? – Он очень по-женски провел рукой по плиссированной юбке. – А из какого фильма?

– Я не знаю названия.

– О, Тони, не расстраивай меня. – Нэнси подошел к большому ростовому зеркалу, оглядывая себя. – «Зуд седьмого года».

– Я только знаю, что у нее платье это поднималось красиво так, когда ветер был.

– Я обожаю Мэрилин. – Вздохнул Нэнси, отвлекшись от своего отражения. – В детстве я воображал, что в прошлой жизни был мисс Монро. Часами мог ее изображать, подражать тому, как она ходит, смеется, говорит. Она чудо, верно?

– Наверное. – Тони согласился в мыслях с тем, что Нэнси действительно удается копировать некоторые особенности мимики легендарной актрисы. Вот, почему он кажется таким обворожительным. Хотя… нет, не только поэтому. – Я особо не смотрел с ней фильмы. Так, пару раз по телевизору попадались.

Он отвлекся от мыслей, увидев, как Нэнси, опустившись за туалетный столик, сворачивает себе самокрутку. Поймав его взгляд, Нэнси спросил.

– Будешь? – Потом закатил глаза, видя растерянность на лице Тони. – Не говори, что никогда не пробовал. А как же колледж? Пора экспериментов, все такое?

Тони присел на стул возле туалетного столика. Отпил джина.

– С университета не пробовал. – Признался он. Нэнси закурил.

– Так будешь? – И потом слегка толкнул его ногой. – Не бойся, я не из полиции. Немного расслабиться не помешает, верно? Тем более, нам ведь предстоит серьезный разговор.

– А у тебя не будет проблем с мамой Дорой? Ведь ты на ресепшене работаешь?

Нэнси выдохнул густой белый дым. Скинул мюли, в которых до этого был, забросил босые ноги к нему на колени. Провел стопой правой ноги по внутренней стороне его бедра.

– Сладкий, я два через два работаю. – Сказал он, легкомысленно улыбнувшись. – Два в мотеле, два на точке. Сегодня первый день на точке, официальный. – Он аккуратно провел носком по ширинке. Закусил губу. – Там под кайфом даже лучше работать.

Тони кивнул, не в силах говорить. Нэнси мигом отвлекся, скручивая и для него папиросу. Прикурил для него и протянул.

– Держи, не бойся. Чистейший каннабис. Митч мне его с самого Гиндукуша привозит. Никакой химии.

– Ты всегда выходишь на смену под кайфом?

– Нет, редко, на самом деле. – Нэнси повернулся к столику, пудря себе щеки. Придирчиво оглядел отражение. – Но сегодня ведь особенный случай, верно?

Перед первой затяжкой Тони включил диктофон. Нужно было себя обезопасить хотя бы так, если уж ступил на эту скользкую дорожку. По крайней мере, время будет проведено с пользой. Он на это надеялся.

– Как тебя зовут? – Приступил он к интервью. Нэнси хихикнул в ладошку, шмыгнул носом.

– Ты что, лапушка? Ты же знаешь, как меня зовут.

– Да, то есть… я хотел сказать, какое у тебя настоящее имя?

Нэнси посерьезнел. Поглядел на него, наполовину накрашенный. Сделал еще одну затяжку. Встал, чтобы открыть окно.

– Натан. – Сказал он оттуда, опершись руками о подоконник и глядя на трассу.

– У тебя иногда проскальзывает акцент. – Заметил Тони, наливая себе еще содовой с джином. – Пусть ты и стараешься его избегать. Ты не местный?

– Ничего себе, мистер, вы прямо сыщик! – Нэнси вернулся к столику, снова начал краситься. Потом со вздохом положил на место тени для век и посмотрел на Тони в отражении. – Бирмингем. Я из Бирмингема.

Тони удивленно повернулся к нему.

– Я брумми4. – Нэнси сделал еще затяжку. Закашлялся. Проговорил, характерно огрубляя гласные звуки. – От этого акцента не избавиться. – И махом перешел на американское произношение. – Тебя это смущает, милый?

– Нет, даже наоборот. – Тони налил и ему. Вернулся к столику с двумя стаканами. – Очень… красиво. Ты можешь всегда так говорить со мной. Мне нравится.

– Да, многим нравится британский акцент. – Нэнси кивнул, отпив коктейль. – Наверное, вам исторически нравится напяливать лаймеев5. – Он захохотал. Потом, приложив руку к груди, продолжил спокойнее. – Отец британец, а мать цыганкой была. Я ее не знаю. Но все с детства твердили, что, мол, сразу видно, цыганенок.

– Цыганка? – Тони внимательно присмотрелся к его лицу. – Цыгане же смуглые все, вроде бы.

– Ой, подожди, я спутал слова. – Нэнси хихикнул. – Дурь отменная!.. Пэйви. Они вроде цыган у нас. Ирландские скитальцы. Это от матери у меня кожа такая белая. Горю под этим несносным солнцем. Все девчонки загорелые, словно шоколадки. Один я белый, как кикимора. – Он засмеялся, снова переведя взгляд в отражении на Тони.

Тони хотел было сказать, что это не так, и что Нэнси ужасно, невыносимо красив, но потом вспомнил, что ведет интервью для работы. Поэтому спросил:

– Когда ты в США оказался? Давно?

Нэнси растер капли духов за ушами. Встал, ушел в соседнюю комнату. Вернулся оттуда с париком.

– Мне примерно двадцать два было. – Сказал он, щурясь и пытаясь припомнить. – Кажется, так.

Тони проследил глазами, как он надевает парик, затем подходит к зеркалу, кружится в своем белом платье, оглядывает себя, словно придирчивый продавец товар. Сделал затяжку.

– Почему уехал?

– О, это долгая и печальная история, Тони. – Нэнси оглянулся на него, потом сел обратно за туалетный столик. Только сейчас Тони увидел, что вокруг зеркала прикреплены разные открытки. И особняк Питток, которым так восхищался Нэнси, тоже здесь был.

– Я для этого сюда и приехал. Записывать настоящие истории. – Напомнил ему Тони, присаживаясь на стул рядом.

– Да что там говорить. – Нэнси дернул плечом. – Мы жили без матери. Я часто оставался дома. Отец вкалывал на двух работах, чтобы как-то сводить концы с концами. А потом однажды сосед Джефри заманил меня на бисквит королевы Виктории и от души вы*бал.

– Господи Иисусе, какой ужас!

Нэнси отвернулся, кусая губы. Развязка была столь стремительной, что Тони минуту сидел в полном молчании, не зная, что и сказать. Но тут до него донесся тихий смех.

– Подожди. – Тони нахмурился. – Почему ты смеешься?

Нэнси захохотал в голос, откинув голову.

– Лапушка, какой ты доверчивый. – Сказал Нэнси. Поднялся со стула и упал на кровать. Подполз к изголовью. – Будь душкой, накрась мне ногти на ногах, а?

– Нет, стой, ты что, ты наврал мне только что? – Тони повернулся к нему.

– Ага. – Нэнси кивнул, сияя самой широкой улыбкой из всех.

– Зачем?

– О-о, ты думаешь, девчонки тебе в своих историях тоже правду рассказали, что ли? – Он поднял одну ногу к потолку. Плиссированная ткань юбки скатилась почти до пояса, открывая белые трусы. – Так накрасишь, милый? Мне самому не дотянуться сейчас. – Он снова засмеялся, уронив голову в подушки. Потом замолчал, быстро сев. – Вот, как сделаем, мистер Боуэлл. Когда будешь черновик статьи готовить, ты мне вышли, пожалуйста, материал. Я тебе все неточности и враки мигом подправлю, окей?

Тони сел на край кровати, с непониманием глядя на Нэнси. Тот показал ему язык. Тони вдруг тоже пробрало на смех.

– Нет, Нэнси, мы с тобой договаривались. – Пытаясь подавить приступ, произнес Тони. – Что… что ты говоришь мне историю, а я потом выполняю свою часть сделки. Договаривались?

Они вдвоем засмеялись, упав на кровать. В какой-то момент Нэнси подполз к нему и горячо зашептал на ухо.

– Пошли вместе на точку. Хочешь, я устрою тебе прямой репортаж с мест событий? Можешь взять камеру. Будет весело! Пойдем?

– Подожди, подожди. – Хихикая, пытался настоять на своем Тони. – Сначала история, а потом развле… развлечения.

– Развлечечения! – Нэнси вскочил на ноги. – Пойдем! Пожалуйста, милый! Уже без пяти двенадцать. Как раз успеем дойти до точки!

Он принялся искать туфли, нашел их под кроватью. Вылез оттуда взъерошенный и встрепанный, словно воробей, вызвав у притихшего Тони новый взрыв хохота.

– Пошли! – Нэнси рванул его на себя, заставив подняться. Они встали рядом, дыша запахом друг друга. Тони обхватил его оголенную спину, с наслаждением переживая каждый миллиметр его кожи. Такая шелковистая, нежная…

– Точно, чулки надо же надеть. – Спохватился Нэнси, толкнув от себя Тони.

– Нет, подожди. – Тони протянул руку в пустое пространство, где только что был Нэнси. – Останься тут. Вот тут, прямо здесь, передо мной.

– Лапушка, успеется, все успеется. – Нэнси натягивал чулки. – Сука, стрела!.. Да ладно, ничего, сойдет. – Он снова засмеялся, схватил Тони за руку и потащил к выходу. – Пошли, опаздываем. Эти мерзкие люди Сэмми блюдут, чтобы я начинал смену ровно в 12! Послушай, а ты помнишь? Были такие часы на кухне. Вилка и ложка вместо стрелок. Смешно, правда? И яичница по центру!..

Хохоча, они скатились вниз по лестнице и бросились на улицу. Нэнси бежал впереди Тони, оборачиваясь, ловя его взгляд и улыбку, расправляя руки в стороны, словно одинокая белая птица. Ветер немилосердно трепал его платье. Тони пытался поймать Нэнси, сжать, утащить за собой в какую-нибудь самую темную тень. Чтобы никто не мешал.

Ему это почти удалось, когда они оказались на стоянке перед кафе с извечной розовой неоновой вывеской. Тони вжал Нэнси в жестяной бок припаркованного автомобиля, отбросил с лица вихри светлых волос парика.

– Нет, милый, подожди. – Простонал Нэнси, извиваясь в его руках и хихикая. – Не здесь. Тут люди Сэмми… Они решат, что ты клиент. Будут требовать с меня деньги.

– Пойдем тогда в другое место. Ничего страшного, если ты опоздаешь. Ведь еще нет никого.

Нэнси затрепетал в его руках, прогибаясь. Почти уступил настойчивым губам Тони. Но затем оттолкнул неожиданно резко, сильно.

– Пошли, сфотографируешь меня, как мисс Монро! – Выдохнул он, мешая возбуждение со сбивчивым дыханием. Бросился к самой трассе.

Тони пришлось последовать за ним, еле волоча ноги от эрекции.

– Здесь слишком темно, фотографии не получатся. – Крикнул он Нэнси, когда тот встал почти на дороге.

– Все равно! – Нэнси приложил ладонь козырьком к глазам, повернувшись налево, словно его слепил солнечный свет. Подпрыгнул. – Едет! Едет! Камера – готовсь!.. Пли!

Проезжающая мимо на полном ходу фура просигналила и взметнула белую юбку почти к бедрам. Получилось не хуже, чем у мисс Монро. Смеясь, Тони успел сфотографировать.

– Ты снимался когда-нибудь для журналов? – Громко спросил он, перематывая на следующий кадр.

– Нет! – Так же крикнул ему в ответ Нэнси. – Но однажды я снялся в порно.

– Серьезно? И как это тебе?

– Не знаю, я половину съемок был под кайфом. Тони, еще одна едет! Готовсь! Почти ничего не помню!

Снова промчалась фура и снова взлетели белые складки. До Тони донесся совершенно ведьмовской хохот Нэнси.

– Как хотя бы называется этот фильм? Может быть, я посмотрю, когда время будет.

– Какое-то название дурацкое! Подожди!.. Кажется, «Космическое вторжение ультраплоти».

– Чего-о-о?

– Так и есть, я не шучу! Ультраплоти! Там все упоротые были, когда снимались. – Нэнси снова захохотал. Потом выпрямился, обмахиваясь и пытаясь прийти в себя. Тони направился к нему.

– Пойдем в кафе, есть захотелось. – Предложил он.

– Да, у меня же были заготовлены сэндвичи. – Просиял Нэнси. Потом ударил себя по лбу. – Блин, в номере все осталось. Пошли, куда деваться.

Они направились было в сторону кафе, как вдруг за их спинами раздался визг тормозов.

– Эй, Белоснежка!

Нэнси оглянулся. И бросился к машине.

– Митч! Вот это совпадение! Только сегодня открыла твою посылку, а ты уже здесь.

Тони вытянул шею, вглядываясь в водителя. Им оказался афроамериканец. Дреды собраны под цветную косынку, майка с кислотными разводами.

– Тони, познакомься, это Митчелл. – Представил Нэнси. Негр почти не обратил на нового знакомого внимания.

– Работаешь, красотка?

– Конечно, сладкий.

– Забирайся. Угощу тебя еще кое-чем.

Нэнси пошел было к нему, но затем остановился. Оглянулся на Тони, хитро улыбаясь. Затем наклонился к водителю и начал ему что-то шептать, поминутно хихикая и посматривая на журналиста. Тони почувствовал, как наркотическое опьянение его медленно отпускает.

– Как скажешь, детка. – Резюмировал Митч, когда Нэнси закончил свою речь. – Ради тебя хоть в Амстердам.

– Митч, ты просто душка! – Нэнси схватил Тони за руку и рванул за собой. – Поехали.

– Куда?

Нэнси запихнул его в машину на заднее сиденье. Сам сел рядом с водителем.

– На восьмое небо от счастья. – Сказал он, оглянувшись. – Погнали, Митч! К звездам!