Читать книгу Хозяйка мертвой избушки - Алексей Кудесин - Страница 5

Красавчик исчез из портрета, холст вновь показывал пустые залы неизвестного замка. Из Аленки словно вынули невидимый стержень, она рухнула на пол и залилась слезами.

Хуже положения сложно даже придумать. Она голая, с головы до ног обвареная кипятком совершенно одна в колдовской избе, которая предназначена для унижения рода людского.

Кожа полыхала, словно ее снова обмакнули в кипяток. Ступней своих Аленка не чувствовала, они превратились в два комка острой непреходящей боли. Девица страшилась даже глянуть на них, ну как увидит обугленные головешки вместо аккуратных пальчиков. В довершение ко всему ощутила, как в основания черепа будто вонзили стальной прут, который медленно начал погружаться все глубже. Головушка сопротивлялась, отчего затылок занемел от тупой ноющей боли, которая странным образом вполне себе соседствовала с острой и жгучей болью от ожогов.

– Нет моих сил больше терпеть! – вскричала Аленка. – Даже погибель лучше!

После этих слов изба так и подскочила. Сквозь боль Аленка ощутила беспокойство и жалость. На некоторое время изба замерла, словно раздумывая. Потом пришло ощущение, которое внутри девицы расшифровалось как: "Потерпи!"

Пол дрогнул, за окном замелькали деревья. Аленка ощутила, что изба куда-то мчиться с огромной скоростью. Думать об этом дальше не было сил, девица сомлела, освобожденно погружаясь в забытье.

***

Но облегчение не было долгим. В затылке задергался невидимый стержень. Ноющая боль растеклась по всей голове. Стержень дрогнул и продвинулся дальше, вдоль хребта прошла волна обжигающей яркой, как искра, боли. Аленку выгнуло, скрутило. Руки взмахнули перед ней, пятки застучали по полу. Рот раскрылся, она закричала во все легкие. Последнее было единственным, что она сделала сама. Руки, ноги, да и все тело словно перестали ей принадлежать, а новый хозяин пробовал свои возможности, не заботясь о сохранности.

Кощей. Он вступает в права, – мелькнула мысль. – Вот что значит, что я в полной его власти!

Неведомая сила наигралась телом Аленки и бросила ее. Боль в голове немного притухла, зато разом из небытия проступило обжигающее чувство ожогов. Девице показалось, что ее наконец доварили, и кожа отходит от костей вместе с кусками мяса. Не в силах ощущать что либо кроме боли, Аленка закричала и поползла, не зная куда. Все что угодно, лишь бы это закончилось…

***

Скрип. Дверь отворилась, пол избы наклонился, и Аленка покатилась вон. Она не успела ничего понять – бульк. На нее разом нахлынула прохлада.

Как мужики на пожаре заливают огонь водой, так и пожар на Аленкиной коже кто-то залил прохладой и чистотой. Переход от боли к прохладе был столь резок, что девица расслабилась, раскинула руки и ноги и поплыла. Блажество было столь сильным, что хотела застонать от удовольствия…

И тут она поняла, что не может дышать.

Аленка распахнула глаза. Вокруг полупрозрачно изгибались зеленые растения. Ее волосы плыли рядом, как светлое облако. Мимо, снизу вверх пробежала цепочка пузырьков.

Под водой! – полыхнула мысль. – Я под водой!

Легкие уже разрывало желание вдохнуть. Аленка панически дернулась вверх, рот раскрылся, в грудь хлынула вода. Девица заметалась, распахнув глаза, потом обмякла и повисла посреди прохладной глубины.

***

Когда открыла глаза вновь, вокруг ничего не поменялось. Водоросли, пузырьки и приятная прохлада по всему телу.

Грудь больше не рвало на куски, она вообще была неподвижна. Аленку больше не тянуло дышать.

Это осознание не вызвало ни капельки страха. В последнее время испытала столько боли, что теперь могла лишь равнодушно отмечать про себя изменения.

Я плыву… вернее вишу под водой. Я не дышу, боли нет. Есть лишь блаженство. Если это смерть, то я не против.

Она повисела какое-то время. Голова не могла быть без мыслей, и они поползли изнутри по черепной коробке как тараканы. Мне не нужно дышать. Вода внутри меня, она будто сама питает мое тело всем, что нужно.

А потом она вдруг поняла – боли больше нет. Вскинув руки, увидела гладкую белую кожу без единого пузырька. Провела по своему телу рукой и убедилась, что и там все прошло.

Извернулась и подняла перед собой обнаженную ногу. Гладкая кожа, растопырила пальцы. Все на месте, ни один не обуглился. Все розовенькие, здоровые, полные соков, как спелые ягодки.

Чудо! Это настоящее чудо! – подумала Аленка, опуская ногу. Она повисла посреди этой странной и приятной жидкости и замерла, наслаждаясь необычным никогда не изведанным состоянием. Кровь струится по жилам, а вдыхать и выдыхать не требуется.

Продолжительное время она наслаждалась этим ощущением. Наконец ей сделалось скучно и она поглядела вверх. Там дрожала поверхность воды. Плавать Аленка умела, не спеша загребая воду, она поднялась наверх. Какое-то время медлила, потом решительным гребком высунула голову из воды.

Из ноздрей полилась вода, она чихнула, машинально сделала вдох, тело скрутило судорогой. Вода внутри перестала быть приятной и ласковой, теперь она рвалась наружу, мешая воздуху войти внутрь. Аленка ощутила, что грудь рвет от нехватки воздуха, и что она не может вдохнуть. Забарахталась и забила по воде руками. Лицо залило водой, она ничего не видела. Из горла рвался кашель, из носа сип. Вода была везде. Аленка поняла, что умирает.

В следующее мгновение ощутила стальную хватку, от которой хрустнули ребра. Еще миг, рухнула на твердую поверхность. Ее скрутило судорогой, изо рта и носа текла вода. Кашель выворачивал внутренности, с сипом разевала рот и не могла вдохнуть.

Ее толкнуло в лоб, отчего Аленка распласталась на спине. В грудь тут же ткнулось что-то тяжолое. Изо рта ударил фонтан воды. Она закашлялась и повернулась на бок. Воздух наполнил грудь, она с жадностью хватала его ртом, словно ее снова должны были бросить в воду.

Кое как отдышалась и пришла в себя. Постепенно, словно отступал туман, начала ощущать мир вокруг. Голую кожу щекочет пушистый мох. Вокруг деревья, тянут колючие лапы и роняют иглы.

– Уф… – произнесла она глядя как смыкаются кроны сосен в сплошной непроницаемый потолок. – Что это было?..

Тудудам! Прямо над ней склонилась изба бабы Яги, Чудышко, как она ее прозвала. Крыша и труба втянуты, створки глаз-окон приопущены, весь вид виноватый и тревожный.

Аленка хотела успокоить избу, но согнулась в новом приступе кашля. Удалось лишь взмахнуть рукой.

– Все… Хорошо… Чудышко… Я… – исторгла из себя новый фонтан, на сей раз из живота. – Я в порядке.

Изба распахнула створки да так и подпрыгнула. Потом лапой указала в бок. Аленка глянула туда и увидела небольшое озерцо. "Вода живая"– выплыли в голове слова. Похоже у нее налаживается мысленная связь с избой.

Аленка машинально провела ладонью по плечу. Гладкая кожа, как у младенчика. Ни единой ранки или ожога. Девицу переполнило тепло благодарности.

– Ох ты Чудышко мое! Ты меня полечила!..

Она поднялась на ноги. Босые ноги щекотал мягкий мох. Легкий ветерок холодил тело, уже стала привыкать к наготе. После купания в живой воде чувствовала себя заново родившейся. Разве что ощущение стержня в затылке осталось, но голова больше не болела, а хребет не обжигало.

– Спасибо, Чудышко! – Аленка подскочила к избе и обняла ногу. Та была шершавой и холодной, как ствол дерева. Изба смущенно потупилась, осторожно, чтобы не помешать девице, переминаясь с ноги на ногу.

– Только что мы станем делать дальше? – проговорила Аленка и поежилась.

Изба услужливо распахнула дверцу и склонилась так, чтобы крыльцо коснулось земли прямо у босых ног Аленки.

Оказавшись в избе, девица выдохнула. По крайне мере здесь тепло. Ей казалось, что с момента, когда она попала сюда и устроила уборку прошли дни и целые седьмицы, хотя на самом деле вряд ли минуло пару часов.

– Добро, – сказала она и подняла горшок, сдутый ветром Кощея. – Раз уж судьба связала нас, нужно разбираться, как жить. Где мне брать покушать и чем себя занять так, чтобы приносить пользу.

– А вот здесь тебе пригожусь я, красна девица, – раздался молодой мягкий голос. Аленка застыла, потом повернулась к дверям. Там стоял молодой парень в нарядном кофтане и с любопытством изучал ее. И чем дольше он смотрел, тем шире становилась улыбка.

– Уй, я ж голая… – пикнула Аленка. Чугун со звоном покатился по полу, девица ласточкой прыгнула за стол.