Читать книгу Тысяча девятьсот сотый. Роман-мантра - Алексей Михеев - Страница 9

В воскресенье около часа дня Яробой собрался ехать на ножевой бой. Натянул камуфляжные штаны, зашнуровал высокие крепкие ботинки; надел бомбер с нашитым на рукаве черным японским иероглифом «хана» («цветок») на фоне белой окружности в центре развевавшегося алого знамени – собственный дизайн Семена.

Когда Ерофеев вышел из дома, самопроизвольно активировался сигнал обнаружения его лайфпрофиля. Для всех других устройств он теперь был виден на карте навигации как буквы и цифры индивидуального субъектного идентификатора. ИСИ был по сути паспортом нового времени, вживляемым под кожу и вне жилища его владельца постоянно автоматически предъявляемым первому встречному владельцу собственного лайфпрофиля. Всем, в кого монтировался «родной» лайфпрофиль, в обязательном порядке присваивался уникальный номер ИСИ. Лайфпрофили уже почти у всех, а дурачков, желающих поставить «левак» и подвергнуть собственную драгоценную психику атакам хакеров, не видно. Все идентификаторы имеют стандартный вид: инициалы, дата рождения и порядковый номер данного сочетания, ежели оно не впервые встретилось при установке лайфпрофиля. Скажем, индивидуальный субъектный идентификатор Александра Петровича Дозина имел следующий вид: «ИСИ-АПД-10041923-01», где единица в конце означала, что никого с таким сочетанием даты рождения и инициалов при установке лайфпрофиля еще не было до Дозина. Что, впрочем, и неудивительно.

По закону, находиться на улице с включенной блокировкой сигнала ИСИ могли только представители спецслужб. Данная практика позволила пресекать многие противоправные действия в зародыше, ведь транслировалось буквально всё, включая состояние сознания субъекта. Скажем, пьяным или, упаси Господи, укуренным по улице было уже не пройти – полиции больше не надо было следить за этим, поскольку ИСИ торопился красным сигналом тревоги угодливо стукнуть сам на себя в ближайший же участок сетевой полиции со всеми вытекающими чейнкойнами штрафа. Ерофеев от этого очень страдал. Более того, каждому при желании теперь были видны: социальный статус собеседника, его семейное положение, некоторый спектр эмоций, психологический настрой, а также вероятность, что он говорит вам правду. Доступны были и общие ВБ-группы, интересы; социотипы по основным классификациям (при всей сомнительности обязательного расслоения функций на «сильные» и «слабые»). Соционические дуалы теперь видели друг друга за версту и дальше; конфликтеры сторонились, а товарищи по квадре искали и находили друг друга гораздо легче. Вор-рецидивист уже не мог бы устроиться в магазин кассиром, и вряд ли какой-либо банк выдал бы ему кредит… Однако в связи с тем, что денежные транзакции чейнкойнов теперь проходили через лайфпрофили, любой человек даже с самой ужасной репутацией мог подработать в Сети: помочь больным, перевести слепого через дорогу, убрать мусор на улице, подсадить бабушку в автобус, разгрузить грузовик картошки. Когда это фиксировалось надбровными видеокамерами чужих лайфпрофилей, средства из специального чейнкойн-фонда социального обеспечения перечислялись на счет. Этих сумм обычно хватало, чтобы прожить не впроголодь.

Ерофеев уже подходил к метро «Южная», тихо-мирно печатая шаг под игравшую в правом ухе из лайфпрофиля ностальгическую композицию «Два брата» группы «Коловрат», когда на пути его внезапно нарисовался местный негр «Черкаш», как его прозвали жители района. Черкаш всегда ошивался здесь по утрам, а порой и днем – выпрашивал у прохожих чейнкойны себе на водку, чтобы уединиться с ней в подвале заброшенного дома, подальше от вездесущих камер: хоть собственного лайфпрофиля с ИСИ у него, кажется, не было (чейнкойнами он расплачивался через ввод пароля), это не означало, что теперь можно спокойно наглеть.

Отчаянно жестикулируя, негр всячески пытался вызвать в Яробое жалость и желание переписать на его виртуальный счет хотя бы пару звеньев чейнкойн-участка. Увидев, что Ерофеев никак не реагирует на потуги привлечь его внимание, негр решил попытаться схватить парня за рукав. Удар Яробоя локтем в черное предплечье пресек его попытку, и Семен беспрепятственно проследовал в метро. Сообразив, какую именно песню он при этом слушал, Семен не мог сдержать улыбку.

Ерофеев отправился на «ножи» один. Стайнар не поехал ни на «Алма-Атинскую», ни в Апрелевку – он познакомился с новой бабой, и с вечера субботы зависал у нее, не желая прерывать приятный отдых.

Выйдя из метро, Семен проговорил в локоть:

– Закрыть все страницы! Автономная работа. Тэги: «КНБ», «поляна», «маршрут».

Профильный навигатор надиктовал парню весь путь до поляны. Случилось так, что Семен в первый же приезд на ножевой бой угодил на соревнования – бои до трех акцентированных попаданий резиновым оружием. Среди собравшихся прежде всего впечатляли мужчины явно казачьего вида. Самому Семену участвовать было бы рано, а вот посмотреть – то, что нужно! Ерофеев, впрочем, опоздал и пришел лишь на четвертьфинал. Бились два Юрия – «белый» и «черный» (цветовое отличие их одежды). Все шутили, что «ставлю», мол, «на Юрку». Постоянно слышались пока еще непривычные уху Ерофеева выкрики судей и зрителей:

– Ну что, было?

– Нет, всколзь!

– «Обоюдка»!..

Судьи попросили «прикрыть» сзади одного из соревновавшихся, сузив тем самым круг и лишив бойца возможности без конца отступать. Семен встал за «белым» Юрой. Боец попросил его подержать снятую им балаклаву, и Яробой принял у него из рук белый вязаный головной убор.

Судья зафиксировал на небольшой пространственной 3D-проекции лайфпрофиля «белого» Юрия-победителя и пригласил следующую пару – двух каких-то рыжебородых мужчин, которых в шутку окрестили «косплеерами Дёмы». Другой судья, стоявший справа, в отличие от левого, попросил Семена встать чуть подальше, чтобы предоставить бойцам больше пространства для маневра («А то как в лифте!»). Левый судья немного с ним поспорил, но уступил.

Следующими бились парень в маске, прикрывавшей рот и нос, как у ниндзя из «Mortal Kombat» (зрители тут же наделили его прозвищем «Скорпион») и девушка. Соперница Скорпиона, пропустив колющий удар в живот, скорчилась от боли. Скорпион нанес свои три удара первым. Когда его объявляли победителем, он всегда театрально кланялся, будто японский самурай, и кто-то из зрителей неизменно прикалывался:

– Scorpion wins!

Приземистый Мосин в синей куртке бился за третье место с подтянутым усачом в черной одежде. Они так много раз обоюдно поразили друг друга, что судья начислил обоим по два очка. Оставался один решающий удар – его сумел нанести усач. С поклоном он элегантно поблагодарил противника за спарринг.

Мосин оказался на третьем месте, первое же досталось Скорпиону, вырвавшему трудную победу в финале у усача в черном. Для группового фото тройки лидеров с медалями на шеях Скорпион не согласился снять маску, из чего Яробой сделал вывод, что чемпионские навыки того – плоды не одних лишь тренировок. Главному герою дня судьи вручили красивый японский декоративный нож.

После турнира Яробой умудрился всё же провести спарринг с одним из парней, бывших там, и вдоволь поработал тренировочным клинком, парируя, прыгая и уклоняясь от атакующих выпадов оппонента.

Когда Семен возвращался с места турнира к метро, Стайнар по ментофону снова вызвал его:

– Ты где сейчас?

– Только что закончил тренить и турнир смотреть по ножевому, на который ты не приехал… – Семен передал картинку окружающего пространства.

– О! А мы на «Краснухе»! Жди, сейчас подкатим! Подождешь минуток пять?..

– Хорошо, давайте! – пожал плечами Яробой и присел на лавочку возле вестибюля метро, запросив в локоть новости. В единственном ухе рассказали о том, что, по слухам, в Москве готовится очередной теракт – давненечко их не было! Спецслужбы зафиксировали факт несанкционированной перепродажи новейшей мощной взрывчатки, но след злоумышленников обрывался… Дослушав новости, Яробой отключил профиль.

Какой-то мужик играл на гитаре перед входом, ногой отбивая ритм с помощью педали большого барабана. Музыкант доигрывал «Hotel California». Семен, видевший его прежде в других местах Москвы и знавший, что тот хорошо исполняет «Металлику», подошел и, кинув мелочь, попросил сыграть балладу «Unforgiven»; мужчина кивком дал согласие на его просьбу, переходя к начальным переборам композиции. В вохдухе сразу стало романтичнее.

Из стеклянных дверей показался Стайнар с его новой пассией, которую звали «Наташей». Наталья была невысокой и улыбчивой миловидной коротко стриженной девушкой с пирсингом в носу и около брови. Они, видимо, возились и игрались всю дорогу: увидев Семена, Наташа вручила ему небольшой черный рюкзак с приделанным к нему хвостом лисы, сказав: «Держи, не отдавай ему! Он недостоин нести!» Ерофеев включился в игру – накинув лямку на плечо, приготовился защищать рюкзачок девушки. Вова бросился в бой: схватился за рюкзак, пытаясь его вырвать, при этом весьма ощутимо наступил Семену на ногу. Глянув коротко в ИСИ-фон Стайнара, Ерофеев понял, что тот так поступил нарочно. Яробой применил коварство: вместо того, чтобы тянуть на себя за лямки хвостатую емкость, рискуя порвать ее, он отпустил рюкзак, зашел сзади и, взяв поясницу Стайнара в обхват, провел бросок через подножку. Когда оба они упали, Яробой, оказавшийся сверху и не на шутку обидевшийся за свою ногу, жестко уперся локтем в шею Стайнара, а коленями стал поддавливать его корпус. Ерофеев ощутил лютую агрессию, почувствовав себя воином.

Наталья всячески подбадривала ребят, пока подошедший полицейский не разнял их, при этом Владимир попытался пнуть напоследок Семена по голени. У Ерофеева тряслись руки после схватки – давно он так не развлекался! Наташа, глядя на него, так быстро дважды хлопнула веками, что стало очевидно: сделала «ресничный снимок» камерой, вживленной над глазами. Впрочем, пополнять «коллекцию взглядов любезных» самому желания у Семена не возникло.

В обиде тоже никто не остался, ведь для мужчин сила и ярость – всегда радость.