Читать книгу Ничего - Алексей Николаевич Евстафьев - Страница 6

глава первая, в которой все неприятности весело и начнутся

Оглавление

VI

Сразу, как только друзья и родственники крольчихи Ниточки узнали о её беременности, принялись уговаривать сделать аборт.

– Методика-то проста до смеха, племяшка ненаглядная! наша койка – твои промашки! – радушно размахивая лапами, говорил дядюшка-врач.

– Нет, хочу рожать. – упрямилась крольчиха.

– Ты невозможная идеалистка. – убеждали её подруги. – Ты выросла и окрепла при системе, в которой обман сочетался с проповедью гуманитарных отношений, с красиво нарисованной религией семейственности. Но, в тоже время, левая рука без разбору выхватывала и запихивала в рот всё то, что отдавали на сбережение правой. А если тебя одинаково миновали успехи обоих рук, то зачем ты до сих пор придерживаешься старых идеалов, не можешь разминуться с ошибками прошлого?..

– Увы, я не идеалистична, а цинична. – откровенничала крольчиха Ниточка. – Я забочусь о продолжении своего рода. Когда я стану старенькой, мне будет с кого потребовать стакана воды.

– Хорошо, если тогда стакан воды найдётся в доме. Часто бывает, что грехи родителей сказываются на детках, и те без всяких стаканов, прямо из горла хлещут. Это, милочка, дуга воздаяния.

– Не смейте подтрунивать, я гораздо серьёзней, чем вам кажется. – отгоняла назойливых подруг крольчиха Ниточка.

– Была бы ты серьёзной, ты бы от кого ни попадя не забрюхатила.

Крольчиха Ниточка в ответ лишь сумрачно всхлипывала. Правду сказать, отец кролика Слона остался никому неизвестным в наших краях, даже крольчиха Ниточка не могла припомнить его имени. Рассказывала только, что был он чрезвычайно ловок и ушаст, а, впрочем, напоминал юношеский портрет поэта Пушкина.

И вот, в назначенный день, крольчиху Ниточку посетили родовые схватки. Добрые акушерки привычно возились у ног роженицы, благодушно хихикая и перешёптываясь. Пышная, сладко пахнущая и гладко причёсанная врачиха Удавочка держала на изготовке акушерские плоскогубцы, с грубоватой неприязнью подтрунивая и поторапливая роженицу. Не у всех современных девушек личная жизнь доводится до беременности, некоторым способно и без этих излишеств каждый вечер ублажать любовную страсть. Роженица молчала и кротко взирала на плоскогубцы.

Первыми в тот день активно зашевелились магнитные бури. Хрипловатые небесные хляби пробормотали что-то предостерегающее, а молнии озорно побарахтались, чуть ли не играя вперегонки друг с другом. Кавардак в природе намечался предельно диковинным и шкодливым.

Затем зашевелился кролик Слон, который невероятно быстро научился рожаться на свет, хотя, казалось бы, никто его этому и не учил. Он умело выбрался из брюха крольчихи Ниточки, проскальзывая между рук акушерок, и занырнул в брюхо врачихи Удавочки. Врачиха трусливо вздрогнула, пощупала вздувшийся живот и без энтузиазма сообщила: уважаемые коллеги, а ребёночек-то теперь народится из меня!.. Акушерки посоветовали врачихе не теряться в сложившейся ситуации и смело рожать. Да и ребёночек, требуя вольных пастбищ, забил ножками и заколотил ручками. Врачиха Удавочка, подавленная случившимся безобразием, грохнулась на медицинский детоприёмник, где вспомнила благим матом всех претендентов на отцовство и быстренько родила. Акушерки на этот раз проявили ловкость и схватили новорождённого за уши, однако панического блеска в глазах скрывать не стали. Надо сказать, им было отчего запаниковать. Кролик Слон не удовлетворился достигнутым и расширил диапазон эффектной гинекологии: в один миг он освободил свои уши и очутился в брюхе акушерки Мурки Коротенькой. Кажется, даже крикнул оскорбительно-победоносное УРА!. Детоприёмник снова загудел от напряжения, роды акушерки Мурки Коротенькой прошли успешно, крольчиха Ниточка, как-то квёло покачивая головой и совсем не соображая, что происходит в палате, благодарно плакала и просила: «Вы мне только правду скажите: мальчик родился или девочка? розовое покупать или голубое?» Сотрудники больницы озабочено молчали.

Выродившись из акушерки Мурки Коротенькой, юркий кролик Слон с профессиональным интересом присмотрелся к акушерке Шурке Тоненькой и призывно подмигнул. Та испуганно зажмурилась, весьма громогласно посулила кролику всех козлов в огород, заткнула чем могла все входы и выходы своего девственного тела, взвизгнула и совершила попытку к бегству. Не успев пробежать и двух шагов, она рухнула на взбудораженный детоприёмник, попросила прощения у какого-то жениха, ещё не вернувшегося из армии, и быстренько родила нашего долгожданного кролика. В этот момент в палату вошёл дядюшка-врач, чтоб лично проследить за родами. От увиденного у него незамедлительно распахнулся рот, выказывая пещеру с туннелями и гротами, преисполненными всяческих загадок. «Розовое покупать мне или голубое?» – обратилась к нему крольчиха Ниточка. Ничего не успел ответить дядюшка-врач, а инвалидно охнул, многозначительно поджал губы и принял во внутрь себя, через распахнутый рот, кролика Слона. Некоторое время дядюшка-врач без паники выдержал это пикантное и неординарное состояние, но кролику было слишком невтерпёж. Он по-разбойничьи свистнул и выродился из такой малопристойной щели дядюшки-врача, про которую иногда и совестно упоминать. Затем ещё четырежды родился из врачихи Удавочки, четырежды из акушерки Мурки Коротенькой, а чтоб проучить ворчливую акушерку Шурку Тоненькую – повторно родился из неё сам и вытащил за собой младшего братца.

– Пиши жениху в армию, чтоб готовился алименты платить! – с неприятно-приторной ласковостью потребовал от мамаши младший братец кролика Слона.

Почему-то никто в больнице не пожелал смиренно принять случившееся, исключая счастливую крольчиху Ниточку. Шурка Тоненькая, оседлав приступ помешательства, ещё несколько дней бегала по больнице с целью изловить и придушить младшего братца кролика Слона, и – как рассказывают очевидцы –успела за это время нарожать ещё с десяток кроликов. Дядюшка-врач потратил все накопленные деньги на операцию по перемене пола, стал вполне себе миленькой и сумеречно-экзальтированной девушкой, вышедшей замуж за ресторатора из Кисловотска, куда и уехала, прокляв своё прошлое раз и навсегда. Акушерки требовали немедленно привезти в больницу из ближайшей деревеньки гармониста, который бы сумел исполнить знаменитую советскую песню про День Рождения, который бывает только раз в году, ибо только это исполнение сможет заставить кролика Слона угомониться. Гармонист прибыл и исполнил требуемое, и только тогда кролик Слон шустро пробрался в брюхо родной матери, чтоб сразу же родиться в последний раз. Чем и довёл материнскую любовь до состояния вековечной чехарды.

Да, необходимо сразу сказать, чтоб не тревожились те, кто слишком доверчиво отнёсся к разговорам про родительские грехи: кролик Слон никакой не пьянчужка и не пропойца!.. А если иногда, по требованию хлёсткого времени, ему и случается спраздновать нецелесообразные именины, то не следует судить его за это строго; Сидор да Карп в Коломне проживают, а грех да беда с кем не бывают.

Жениться кролик Слон надумал ещё будучи совсем юным и беззаботным. Кажется, с тех пор и не повзрослел, хотя и превратился в счастливого и покладистого отца. На работу ходил исправно, постигая, что даже у самой обычной и неказистой должности имеется весомый груз ответственности. От кролика требовалось сбегать спозаранку к матушке-молочнице Опрокиде Кувырдаевне, забрать несколько литров свежего молока и отвезти на тележке в замок Недосягаемых Умыслов, чтоб поспеть к завтраку мистера Жжуть. По нечётным постным дням кролик увозил в замок целую корову, от которой колдун самолично отрезал понравившийся мясистый кусок, чтоб на кухне приготовили бифштекс. А корову кролик увозил обратно, на ферму, где она продолжала выдавать надои и наращивать съеденное мясо. Мистер Жжуть выплачивал кролику по одному рублю за каждое утро. В постные дни, совпадающие с полнолунием, рубль превращался в трёшку, а кролика резко тянуло на празднование чьих-либо нецелесообразных именин. Мне не кажется, что всё тут прекрасно, но выслушаем самого кролика.

– Если я каждое утро приношу в дом заработанный рубль, то это невольно формирует в семье такие правила и обычаи, которые ни в коем случае не стоит разрушать. – уверял свою супругу кролик Слон. – А дополнительные два рубля наверняка сотворят и обоснуют дополнительные соблазны. Тебе захочется, чтоб я каждое утро приносил домой не рубль, а три. Ты потребуешь от меня, чтоб я потребовал от мистера Жжуть выдавать мне эти три рубля за каждое утро. Но вот от кого мистер Жжуть потребует мои три рубля?.. Кто ему их будет выдавать?.. Ты понимаешь, милая, что твои требования, в конечном итоге могут разрушить всю экономику страны?..

Повторюсь, мне не кажется, что у кролика в жизни всё прекрасно, я уверен, что он пессимистически путается в экономических возможностях государства и в зарабатываемых им рублях. Но не исключено, что имеется отретушированный древний обычай, по которому любой кролик, зарабатывающий по рублю за утро, оказывается всегда прав.

Но вот вчера случилось то самое трёхрублёвое утро, после которого кролик Слон отправился на празднование нецелесообразных именин, а его супруга, прихватив весь выводок детишек, срочно отъехала в отпуск на море.

– Скатертью дорога! – обрадовался кролик Слон, но радость была не слишком долгой.

Празднование именин закончилось, ночь прошла и наступило утро.

Ничего

Подняться наверх