Читать книгу Ничего - Алексей Николаевич Евстафьев - Страница 9

Поверьте, целью моих бездоказательных россказней не является запугивание или создание этакой словесной ловушки, свалившись в которую, читатель проклинает всяческих борзописцев, а затем всю жизнь трепещет в мелкобуржуазной неврастении. Нет, я не таков. Просто, возлюбивши ИСТИНУ во всех её проявлениях, я обо всём и всегда говорю напрямую, без утайки. И про беду, и про радость.

К примеру, я уверен, что читателю будет небезынтересно узнать, что наш уникальный мир неоднократно балансировал на грани исчезновения. Не только природные стихии или космические аномалии обрушивались на головы незадачливых жителей, но и авторитарно-смутные силы покушались на существование цивилизации, внедряли в законное положение вещей разрушительные частицы, глумились над баллистическими возможностями человеческой психики. Я сам, признаюсь, не большой любитель защищать человеческую психику (поскольку немало настрадался от этой самой психики, точнее говоря, от преизбыточной её поверхностной части), но лучше немного пострадать, когда достаётся поделом от внимательных друзей и ревнивых подруг, чем терпеть несусветные козни врага. Белые флаги никогда не готовят заранее, а кроят при необходимости из сподручного материала.

Первое, хорошо всеми позабытое, покушение на существование мира произошло ещё в те времена, когда землю населяли всего два племени. Территории их обитания разделяла небольшая речушка, пересекать которую не дозволялось – под страхом смертной казни – даже рыбам. Историки называют племена «балаболами и баламутами», но, скорей всего, это современная понятная для нас интерпретация чудом сохранившихся древних субстратных звуков. Собственно говоря, вся тогдашняя катастрофическая кутерьма и заварилась на специфике извлечения звуков. Если большую часть времени балаболы и баламуты проводили с молчаливыми статично-деревянными улыбками на лицах, то в минуты упоения, выказывающего хвалу небесам, извлекали вопли не столько восторженные, сколько кликушеские и припадочные. Что не могло радовать долгоиграющую проницательность властьимущих.

Пятьдесят королей племени баламутов призвали всех своих деятелей культуры и мудрецов собраться, чтоб выдумать выражение яркого, категоричного свойства. На которое небеса реагировали бы мгновенно и с исключительно положительной стороны. Короли заметили, что всяческие молитвенные бурчания и песнопения с трудом доходят до небесной канцелярии, застревают в тучевых наслоениях. Положительный результат может принести только вопль редкостно восторженной требовательности. Не привычный нам всем дай, ну ты чо, в натуре!, не задушевно-взыскательный слышь, брателло, ты какой масти? семки есть?, не преисполненный вечного житейского недоумения а чо ты меня лечишь? чо ты беса гонишь?, а какой-нибудь максимально лаконичный и почтительный. Изворотливая природная меланхолия позволила мудрецам и деятелям культуры уклониться от требований власти. Они поведали, что подобные решения находятся в исключительной компетенции Дерзновенного Идола. Схематичный рисунок этого самого Идола тут же был предъявлен королям. Впечатляла идеально круглая лысая башка Идола с густо размазанным солнечным загаром.

Сорок девять баламутских королей соорудили на речном утёсе Дерзновенного Идола, принесли ему в жертву пятидесятого короля и вопросили: каким воплем, милостивый государь, нам доносить свою хвалу небесам?.. Дерзновенный Идол долго шевелил бровями и скрежетал несварением желудка, и наконец посоветовал произносить громко и часто «гы-гы-гы»!

– Ловко придумал, шельмец. – обрадовались баламуты и принялись вопить с таким неожиданным усердием, что оглохший Идол треснул, развалился напополам и уплыл по реке в сторону мифического села Кукуева.

– Граждане балаболы! – сорок девять баламутских королей воззвали на соседний берег, паясничая и горделиво посмеиваясь. – Поскольку мы теперича с небесами разговариваем на одном языке, то вы должны нас почитать равными богам, принять рабский вид и всевечную покорность.

Однако, президент племени балаболов сразу усмотрел эстетические изъяны в громогласном «гы-гы-гы», и объявил баламутов поприщем сотонистов и слабоумных клоунов, не способных принять ни одно мудрое решение. Методами социологических опросов и демократических голосований было установлено, что единственно верным воплем, взыскующим милости с небес, является вопль «го-го-го». Причём, не столько вопиющий, сколько надсадный.

– Гы-гы-гы! – кричали с одной стороны, потрясая копьями и бутылками с зажигательной смесью, героические баламуты.

– Го-го-го! – отзывались раскисшим мелодичным журчанием балаболы.

Ультиматумы сыпались с обеих сторон, как из порванного кармана шпанёнка сыпется мелочь. Булыжники и кирпичи, словно футбольные мячики, перелетали через реку, из одного вражеского стана в другой, и обязательно забивали кого-нибудь насмерть. В конечном итоге, вряд ли бы кто вышел победителем из этой эпохальной схватки, но долготерпеливый небесный дух Урядник очнулся и приподнялся из нафталинной пыли.

– Как же вы меня все заманали. – раздражённо посмотрел он на баламутов и балаболов. – Почему я из-за вас, подлецов, должен брать грех на душу?..

Сердито пыхтя и отчихиваясь, он раскупорил несколько гигантских чанов, в которых хранились хляби небесные, примешал к ним специальных вредоносных бактерий, и через дождевые ливневые дыры выпустил всё это безобразие на землю. Затем духу Уряднику только и оставалось, что изредка спускаться вниз, подбирать трупы и относить их в печной подвал к дедушке Савонароле, прибывшему из соседней галактики, будучи специалистом по массовой кремации.

– Кого-то мне напоминает этот мордатый товарищ. – приглядывался дедушка Савонарола к очередному трупу, утирая пот со лба. – У нас похожий дядька водился, прямо копия. Бывало по субботам соберёмся вместе на рыбалку – на плотвичку, как правило, на волжский бережок у Диева-Городища, уж очень покойник плотвичку обожал.

– Вяленую? – облизывал губы дух Урядник.

– Копчёную, братец! У нас принято только воблу вялить, чтоб в пивной затем об столик ею весело хрястать. Плотву коптят.

– Это как-так у вас получалось хрястать? – не понимал свойств вяленой воблы дух Урядник.

– Ну, как тебе сказать… – замялся Савонарола.

– А вот так!! – вдруг звонко хрястнул ГласНебес, изображая аппетитный скрип вяленой воблы. – Чтоб вся пивная вздрогнула, а этиловые субстраты лишний раз запенились.

– Ну, допустим, напугали всю пивную, ладно. – не понимал дух Урядник. – А самой вобле это зачем?

– Чтоб чистилась лучше, чудак-человек! – сказал ГласНебес. – Не ел, что ли, никогда воблы вяленой?

– Никогда.

– Ну, завидуй теперь молча. У меня в молодые годы замечательно получалось воблой об столик хрястать. – ностальгически просифонил ГласНебес.

Мир на земле был спасён, оставшиеся в живых балаболы и баламуты соединились в племя биофантомов, которое существовало ещё несколько сотен лет, а потом на земле появились человеческие особи, и история завертелась совсем невообразимым образом. Кто только не пробовал разрушить мир, кого только не заносило в состояние шкодливой бессердечности. Была столетняя война рептилоидов с тентаклями, было падение курса рубля к курсу доллара на 38,5%, случился вдруг пожар, уничтоживший напрочь три четверти Сада Земных Наслаждений, и совсем неожиданным образом выяснилось, что 1 сиг примерно равен 30 колебаниям электромагнитной волны атома цезия. Дни, когда бритва Оккама принялась кастрировать всех, пытающихся пролезть в светлое будущее через окна Овертона, и вовсе сравнимы с бедами апокалиптического свойства. Но, можно сказать, вишенкой на торте оказалась попытка передвинуть нашу землю подальше от солнца.

Ещё мудрецы племени баламутов выяснили, что через каждый миллиард лет Солнце, являющееся главным источником жизни нашей планетной системы, становится чуть горячей. Таким образом, однажды придёт время, когда жизнь на земле будет совсем невыносимой. Жара и зной испепелят всякий клочок среды обитания, водные ресурсы испарятся, а углекислый газ заполонит атмосферу. Несколько лет назад этой проблемой озаботился известный амеро-африканский математик и физик Позднячок Метаться. Напоминая о том, что ещё Архимед требовал дать точку опоры и рычаг, чтоб сдвинуть земной шар с места, Позднячок уверял, что в наше время ни про какую точку опоры не может идти и речи, а необходимо обзавестись ракетами с фотонными двигателями.

Смотрите, в чём тут дело. Достаточно увеличить орбиту Земли, отодвинув её на десяток километров от Солнца, чтоб противодействовать активности солнечных лучей. Всего какой-то ничтожный десяток километров позволит нашей планете безмятежно и весело существовать ещё парочку миллиардов лет. А чтоб орбита вращения Земли стала шире, необходимо увеличить скорость её вращения на 1200м/с. Думаю, тут всё понятно. Теперь, смотрите дальше. Ракеты с фотонными двигателями размещаются где-нибудь на экваторе, к ним прикручиваются концы длинных тросов, выполненных из самых крепких металлических сплавов. Противоположные концы удерживаются огромными бетонными блоками, зарытыми в землю на глубину нескольких десятков километров. В нужный момент ракеты запускаются строго вверх, со скоростью 300 миллионов метров в секунду, и уверенно тащат за собой, на тросах, всю планету.

Финансовые и энергетические затраты на выполнение этой задачи быль столь высоки, что оказались по средствам лишь одному государству. И на следующий день, после того, как Позднячок Метаться официально опубликовал свои расчёты, правительство амеро-африканских штатов взялось за изготовление фотонных двигателей, тросов и всего необходимого для успешного запуска ракет. Все жители земли, с замиранием сердца, ожидали результатов работы, приносящей спасение миру. Жёны молитвенно заламывали руки, отцы не сдерживали благодарных слёз. Детки, наряженные ангелочками, бродили по улицам городов и выпрашивали у взрослых стать хоть на минутку чутче и добрей. А когда день запуска ракет был назначен, человечеству объявили, что с этого момента начинается эра вечного праздника.

Страждущими длинно-линейными песнопениями, сдобренными плясками под джазовые оркестры, люди благодарили своих амеро-африканских спасителей. Расовые раздоры и межнациональные распри быстренько заглохли. Сам Позднячок Метаться, страждущий не меньше других, в порыве неистового плясового возбуждения, окунулся в абстрактные низы, поломал у озадаченных работников абстрактных низов все кочерги и ковырялки, запретил абстракцию ударом кулака себе между глаз и очнулся в абсолютной прострации.

– Вроде бы нет тут никаких фотонных двигателей? – спросил он с застенчивой дерзостью.

– Нет. – отвечала ему Неизвестность.

Больше про исчезнувшего учёного мы ничего не слышали. Запущенные ракеты не пролетели и пары метров, как принялись взрываться и уничтожать всё живое в радиусе нескольких сотен километров. Праздник прекратился, народ разбрёлся по домам, проклиная тех, кого ещё недавно возвеличивал. Правительство америко-африканских штатов в полном составе было казнено на электрических стульях. Детки из ангелочков переоделись в чертей, и даже переняли некоторые привычки сих дурных особей.

Тем не менее, очередной миллиард лет приближается к своему завершению. Солнце неумолимо продолжает палить. Как видите, судьба нашей планеты висит на волоске, жизнь хрупка и податлива. От многой дури ещё предстоит лечиться человечеству, но тут, ко всему вдобавок, ещё и мерзкие замыслы мистера Жжуть.